Балканский страны верховный суд ссср

Балканский узел: СССР и Югославия в 1939-1941 годах

Животич А. Югославско-советские отношения. 1939-1941/ Пер. с сербского П.Зеновской, М.Василькиной. – М.: Политическая энциклопедия, 2019. – (История сталинизма).

В российском издательстве «Политическая энциклопедия» вышел в свет перевод на русский язык монографии известного сербского исследователя, профессора философского факультета Белградского университета Александра Животича, посвященной сложному и противоречивому процессу восстановления и развития дипломатических отношений между Советским Союзом и Югославией на начальном этапе Второй мировой войны.

В процессе подготовки своего труда исследователь опирался на данные крупнейших сербских, российских и британских фондохранилищ, документы из которых, почти не вводившиеся в научный оборот. Среди них – Архив Югославии, Военный архив Республики Сербии, Архив Сербской Академии наук и искусств, Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Архив внешней политики Российской Федерации, Национальный архив Великобритании.

Свой подробный и обстоятельный труд, посвященный внешнеполитическим приоритетам Югославии, автор начинает с предпосылок, анализируя политику Советской России и СССР в отношении стран Балканского полуострова, начиная с 1917-1918 годов. А.Животич подчеркивает, что Российская империя традиционно воспринималась здесь как великое славянское государство, поддержкой которого Сербия пользовалась на протяжении всей своей борьбы за национальное самоопределение и освобождение. Поэтому неудивительно, что революционные события 1917 года, а также последовавший за ними выход России из войны против стран Четверного союза означали для правившего в Белграде королевского дома Карагеоргиевичей потерю важнейшего геополитического союзника. После прихода к власти большевиков внешняя политика России претерпела коренные изменения, будучи подчинена революционным принципам, а появление на территории Королевства сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года – Королевства Югославии) русских эмигрантов, прежде всего бывших участников белого движения, только усилило недоверие к новой российской власти. С точки зрения последовательно правивших страной Петра I Карагеоргиевича, его сына Александра и князя-регента Павла Советская Россия, а позже СССР стали восприниматься как серьезная угроза существующим политическим порядкам и даже существованию самого государства. В свою очередь, Москва стала рассматривать югославское государство как искусственное государственное образование, созданное в первую очередь усилиями французской дипломатии для обеспечения своей континентальной гегемонии и настроенное откровенно враждебно к «первой стране социализма». Отчасти повод для такого опасения был: в стране получили убежище наиболее политически непримиримые участники белой эмиграции, включая генерала Петра Врангеля и его единомышленников, основавших Русский общевоинский союз, ряд видных участников которого выступал за вооруженное свержение большевистского режима. В результате вплоть до кануна Второй мировой войны, не считая нескольких скромных попыток наладить контакты, Москва и Белград не поддерживали регулярных межгосударственных отношений.

В середине 1930-х годов политический ландшафт в Европе стал меняться. Первым сигналом стал приход к власти в 1933 году в Германии Адольфа Гитлера и возглавляемой им нацистской партии. Новое руководство Германии приняло решение о выходе страны из Лиги Наций и объявило курс на ревизию Версальского мирного договора. При этом Великобритания и Франция, между которыми, в свою очередь, сохранялись глубокие противоречия, пытались противодействовать экспансионистским шагам Берлина и союзного ему Рима в Центральной, Восточной и Южной Европе, а также в бассейне Средиземного моря. Однако серьезных успехов в этом направлении не происходило. Напротив, к рубежу 1937-1938 годов Германии удалось использовать инертность и непоследовательность великих держав для того, чтобы выйти из ограничений, наложенных на Берлин Локарнскими мирными договорами 1925 года, ремилитаризовать Рейнскую область и поставить вопрос о присоединении Австрии (оно произойдёт в марте 1938 года). В свою очередь, Италия, рассчитывавшая на укрепление своих позиций в мире, предприняла в 1935 году интервенцию в Эфиопию. Ни одно из этих действий не было пресечено Лигой Наций.

Испытывала серьезный кризис идентичности и Малая Антанта, в деятельности которой принимал участие официальный Белград. Этот альянс, основанный в 1920-1921 годах благодаря усилиям Франции и базировавшийся на системе политических и военных договоров двустороннего характера между Югославией, Румынией и Чехословакией, был направлен на предотвращение пересмотра Венгрией условий Трианонского мирного договора, согласно которому ранее принадлежавшие ей значительные территории оказались в юрисдикции Белграда, Бухареста и Праги. Опасения германской экспансии способствовали сближению Румынии и Чехословакии с СССР, руководство которого последовательно выступало за формирование действенной системы коллективной безопасности в Европе. В свою очередь, внешняя политика Югославии была ориентирована на сохранение прежнего союза со странами Запада при установлении более тесного альянса с Германией.

Два Судетских кризиса 1938 года и захват Чехии Германией в марте 1939 года, а также оккупация Италией Албании через месяц после этих событий серьезно ухудшили внешнеполитическое положение королевства. Крайняя зависимость Белграда от позиций Парижа и Лондона, конфликт интересов Югославии и Болгарии при попытках последней подвергнуть ревизии собственные границы, претендуя на земли, утраченные по Нёйискому мирному договору 1919 года, а также углубление внутриполитических противоречий вынудили кабинеты Милана Стоядиновича и Драгиши Цветковича активизировать контакты с Москвой. Правда, опасения возможной англо-французской и итало-германской реакции на попытки сближения с СССР, а также начавшаяся в ноябре 1939 года советско-финляндская война привели к временному приостановлению усилий Белграда.

Переговоры о нормализации отношений были возобновлены в феврале 1940 года, а уже 11 мая, в ходе переговоров югославской делегации с наркомом внешней торговли СССР Анастасом Микояном, было подписано соглашение о торговле и мореплавании. При этом Белград поднял вопрос о поставках советской военной техники и вооружений. Москва не отрицала такой возможности, но отложила этот вопрос до официального установления дипломатических отношений. Оно произошло 24 июня, через два дня после того, как гитлеровские войска приняли капитуляцию Франции. Италия открыто выразила недовольство этим шагом Югославии, тогда как Великобритания одобрила принятое решение.

Балканы стали своеобразным камнем преткновения между Москвой и Берлином. Если Германия пыталась усилить свое экономическое влияние на Белград, а также закрепить военное присутствие в Румынии и Болгарии, то Советский Союз предпринимал попытки сохранить мир в регионе.

Весной 1941 года, в связи с подготовкой вторжения в Грецию, давление Берлина на Белград значительно усилилось. В этих условиях югославское руководство обратилось к СССР с предложением заключить военный союз, что должно было увеличить возможности для маневра. На страницах своей монографии А.Животич упоминает о визите в Москву в конце февраля 1941 года специального эмиссара югославского руководства, бывшего участника знаменитой организации «Чёрная рука», полковника в отставке Божина Симича. Убежденный славянофил, этот человек, по некоторым данным, поддерживал связи с советскими военными структурами и способствовал установлению союза между Югославией и СССР.

В марте 1941 года, стремясь опередить Германию, Италия предприняла вторжение в Грецию. В этих условиях, не имея четкого ответа Москвы и гарантий военной помощи со стороны Лондона, Югославия под давлением Берлина была вынуждена присоединиться к Тройственному пакту. 25 марта 1941 года соответствующий протокол был подписан в Вене премьер-министром страны Драгишей Цветковичем. Этот шаг спровоцировал в Белграде правительственный кризис, ставший поводом для военного переворота. 27 марта Регентский совет во главе с князем Павлом Карагеоргиевичем был распущен, правителем был объявлен 17-летний Пётр II. Председателем правительства стал генерал Душан Симович.

По словам А.Животича, позиция СССР в дни путча была двойственной. Профессор утверждает, что Москва в последний момент пыталась предотвратить военный переворот, понимая, что после этого нападение Германии на Югославию становится практически неизбежным, а возможности для маневра на балканском направлении для советской стороны резко сокращаются.

Тем не менее, уже 28 марта 1941 года, когда новое югославское руководство обратилось к СССР с просьбой предоставления военной помощи, Москва согласилась принять делегацию из Белграда. 31 марта, она прибыла в советскую столицу. 3 апреля начались переговоры. 4 апреля Советский Союз представил свой проект договора о ненападении и военных поставках.

Одновременно советская дипломатия открыто поддержала усилия Белграда по заключению соглашения с Лондоном. По мнению автора, позиция Москвы заключалась в том, чтобы поддержать создание на Балканах югославско-греческого фронта, который мог бы отвлечь на себя значительные силы вермахта.

В ночь с 5 на 6 апреля 1941 года в Кремле был подписан Договор о дружбе и ненападении между Югославией и Советским Союзом. В тот момент, когда стороны ставили подписи под документом, стало известно, что германские войска при поддержке итальянских и венгерских союзников вторглись на территорию королевства. В мае 1941 года советская сторона официально разорвала отношения с югославской стороной и возобновила их уже после нападения Германии на СССР. В свою очередь, оккупационная политика Германии на Балканах способствовала укреплению антинацистских сил, в том числе местных компартий, что придало балканскому вектору советской внешней политики уже принципиально иные очертания.

Обстоятельный труд, подготовленный молодым сербским историком, вполне заслуживает пристального внимания, как со стороны профессионального сообщества историков, так и всех, кто интересуется историей внешней политики России и балканских стран.

Источник

Балканская федерация социалистических стран

Балканская федерация социалистических стран

Роковую роль в советско-югославских отношениях могла сыграть идея, особенно близкая Сталину, – о создании на Балканах федерации социалистических стран. На протяжении 1945–1948 гг. эта тема то и дело становилась предметом острых дискуссий и обсуждений между советскими, югославскими и болгарскими руководителями. Проект имел свою предысторию.

5 октября 1944 г. Национальный комитет освобождения Югославии и правительство Отечественного фронта Болгарии заключили соглашение «О военном сотрудничестве в борьбе против общего врага, немецких оккупантов». Вслед за этим в ноябре 1944 г. стороны обменялись проектами соглашений о создании югославско-болгарской федерации. Речь шла фактически о едином государстве. Первоначально имелось в виду заключить соответствующие соглашения еще до конца 1944 г. Однако в ходе визита одного из политических руководителей Югославии Э. Карделя в Софию с 22 по 24 декабря 1944 г. выявились различные представления сторон о том, какой должна быть эта федерация.

Как вспоминал впоследствии другой сподвижник Тито, М. Пьяде, «болгары хотели иметь такую федерацию, в которой бы и Болгария, и Югославия были представлены каждая как одно целое. Все бы строилось на паритетной основе. И в правительстве, и в парламенте представительство было бы равным, т.е. половина болгар и половина югославов». Тито этот вариант не устраивал. Он исходил из другой политической формулы. По его мнению, раз в состав Югославии входили шесть федеративных республик (Сербия, Черногория, Хорватия, Словения, Македония, а также Босния и Герцеговина), то объединение должно было произойти по семичленному принципу: 6 югославских республик плюс Болгария. Формально все республики были бы равноправными, однако фактически Белград имел бы доминирующее положение. В конце января 1945 г. эти вопросы стали предметом трудных и острых переговоров в Москве, куда прибыли представители Югославии и Болгарии. Представителей обеих стран принимал сам Сталин. Однако переговоры не привели к устранению разногласий сторон по поводу структуры федерации: каждая из сторон осталась на своей позиции.

Тем временем в процесс государственного строительства на Балканах вмешалась Великобритания, которая наряду с СССР и США являлась членом Союзной контрольной комиссии в Болгарии. Когда в Лондоне узнали о ведущихся между Югославией и Болгарией переговорах, то не преминули выступить с резким протестом. 26 января 1945 г. Великобритания, ссылаясь на сохраняющийся до подписания мирного договора статус Болгарии как страны, воевавшей до сентября 1944 г. на стороне стран «оси», заявила, что «не одобрит создания федерации или конфедерации только между Болгарией и Югославией».

Однако для Сталина идея федерации была слишком привлекательной, чтобы так просто от нее отказаться.

Во время встречи с Тито в мае – июне 1946 г. Сталин вновь поднял вопрос об объединении балканских стран в «единый фронт» с СССР. Первоочередной необходимостью он считал создание единого государства для Югославии, Албании и Болгарии.

Тито выразил согласие принять в Федерацию Албанию, но с Болгарией, заметил он, «ничего не выйдет». Сталин бросил жесткую реплику: «Это нужно сделать», – и продолжал настаивать: «На первых порах можно ограничиться пактом о дружбе и взаимной помощи, а по существу делать нужно больше». Тито промолчал. Для осторожной позиции Тито по этому щекотливому вопросу были основания.

С албанцам и, в отличие от Болгарии, у Бел града сложились доверительные отношения. Еще со времен войны КПЮ стала играть по отношению к созданной в 1941 г. компартии Албании попечительскую роль, которая сохранилась и после прихода к власти в этих странах коммунистов. Югославии еще 28 апреля 1945 г. первой признала народное правительство Албании. А 9 июня 1946 г., сразу после московских переговоров Тито, между Югославией и Албанией был подписан Договор о дружбе и взаимопомощи. В соответствии с этим договором Югославия взяла на себя международно-правовое обязательство защищать независимость Албании. В рамках этого договора по просьбе правительства Албании Югославия приняла решение направить в южную часть соседней страны еще одну дивизию в дополнение к уже находившемуся там авиаполку для защиты албано-греческой границы. Эти действия не замедлили вызвать протест на Западе.

Сталин воспринял происходящее болезненно, как еще один, не слишком подходящий повод для усиления конфронтации с Западом. Недовольство советского вождя было вызвано и тем, что решение вновь было принято без предварительного согласования с Москвой. Сталин на этот раз не принял объяснений Белграда о том, что войска оказались там для защиты Албании от греческих «монархо-фашистов». Молотов в своей телеграмме пригрозил ни больше ни меньше как официальным разрывом отношений между двумя странами.

Несколько смягчил Сталина лишь приезд в Москву албанского лидера Ходжи[37]. Первая встреча Э. Ходжи с кремлевским лидером состоялась в июле 1947 г. Гостя поразило все: и просторы кабинета, и мягкая обходительность хозяина, и категоричность его суждений. Особый восторг албанского лидера вызвало решение Сталина предоставить Тиране все вооружение бесплатно.

Вскоре появился новый повод для взаимного недовольства между Москвой и Белградом. Столкнувшись с усилившимся давлением Запада и неуступчивостью Тито, Сталин был вынужден пойти на компромисс в отношении федеративного проекта. Он был готов, не отказываясь от идеи федерации, вначале удовлетвориться заключением мирного договора между Югославией и Болгарией, но не оглашать его официально до тех пор, пока не отпадут все ограничения, связанные с Болгарией.

С учетом этого Г. Димитров и И. Тито решили не предавать гласности текст Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Югославией и Болгарией, согласованного ими в ходе проходивших в Белграде с 30 июля по 1 августа 1947 г. переговоров. Однако в официальном протоколе об итогах переговоров был обнародован факт согласования Договора.

В августе 1947 г. Сталин раздраженно заявил Тито, что фактическое парафирование без ведома СССР югославско-болгарского договора до вступления в силу мирного договора с Болгарией он считает «недопустимым забеганием вперед», могущим спровоцировать «империалистическую реакцию».

На фоне ухудшающихся отношений с Тито Сталин не только остыл к идее создания социалистической федерации, но и переменил свое отношение на противоположное: ему ни к чему был европейский конкурент в лице усиленной, федеративной Югославии.

В этой обстановке роль искры в назревающем конфликте сыграла знаменитая пресс-конференция Димитрова в январе 1948 г. Болгарский руководитель находился в тот момент в Бухаресте, где его принимали не просто торжественно, а с триумфом. Он прибыл в Румынию для подписания Договора о дружбе между двумя странами. На обратном пути Димитров дал пресс-конференцию журналистам, на которой назвал вопрос федеративного объединения восточноевропейских социалистических стран «несвоевременным», но тут же поспешил добавить: «Когда вопрос созреет, а это, безусловно, будет, наши народы, страны народной демократии (Румыния, Болгария, Югославия, Албания!) решат его. Им надлежит решить, что это будет – федерация или конфедерация, когда и как она будет создана. Можно сказать, что то, что делают сейчас наши народы, в значительной мере облегчает разрешение этого вопроса в будущем»[38].

Г. Димитров имел за своими плечами огромный политический опыт; он не мог не понимать, что выступает с инициативой колоссально важной и одновременно чрезвычайно рискованной. Он прекрасно понимал, что реализация проекта создания федерации весьма проблематична – слишком различны народы, которые в ней предлагалось объединить. Такая идея уже была в старой программе Коминтерна, но касалась она лишь Балканского полуострова[39]. Димитров сознавал, сколь «несвоевременными» были условия для такой федерации. И все же он выдвинул свою идею, предложив участвовать в ее реализации всем восточноевропейским странам в равной степени, исключая СССР. Более того, к своему проекту он добавил также программу тесной экономической интеграции. Это была совершенно новая концепция. И вновь она была высказана без предварительных консультаций с советскими руководителями, без предварительного одобрения Кремля.

Предложение Димитрова вызвало гнев у Сталина. Он усмотрел в его инициативе и в нарастающей дипломатической активности Тито контуры реальной оппозиции внутри создаваемого с таким трудом социалистического лагеря. Газета «Правда», официальный рупор Кремля, подвергла Димитрова резкой критике и выразила неудовольствие его «проблематичными и фантастическими «федерациями» и «конфедерациями».

К) февраля 1948 г. в Москве состоялась тяжелая, Нервная встреча Г. Димитрова с советскими руководителями. На ней присутствовала и югославская делегация во главе с Э. Карделем. Тито на встречу не приехал. Разговор вел только Сталин. Он обвинил Димитрова в том, что тот ведет себя как глава несуществующего Коминтерна. А затем задал свой главный вопрос: «Федерация с кем и против кого?»[40] Какие-либо попытки создать в Восточной Европе коалицию или иную другую единую для восточноевропейских государств структуру должны были, по мнению Сталина, осуществляться только под эгидой Советского Союза, и никаким иным путем.

Спустя более 30 лет после разрыва со Сталиным, когда Тито уже доживал свои последние дни, загребское телевидение показало эту встречу 1948 г. в трагикомедии под названием «Большой напор».

Вот как описывает ее югославский исследователь В. Дедиер: «Встреча началась в 21.15. Сталин сидел во главе стола, а справа от него расположились Молотов, Маленков, Жданов, Суслов, Зорин. Слева от Сталина сидели Димитров, Коларов и Костов, а далее югославы – Кардель, Джилас, Бакарич. Встречу открыл Молотов, который сразу же, во вступлении, сказал, что существуют серьезные расхождения между Советским Союзом, с одной стороны, и Югославией, Болгарией – с другой, и что это недопустимо с партийной и государственной точек зрения. Молотов перечислил эти расхождения. Он назвал сначала заключение югославско-болгарского договора о союзе, затем заявление Димитрова о федерации восточноевропейских стран и балканских государств, включая Грецию, и, в-третьих, Албанию.

Когда Молотов перешел ко второму вопросу, вызвавшему недоразумения, и коснулся случая с заявлением Димитрова о федерации и таможенной унии, Сталин прервал Молотова и сказал: «А все, что говорит Димитров, что говорит Тито, за границей воспринимается как сказанное с нашего ведома».

Сталин вел беседу в крайне резких и грубых тонах, высказывая свое крайнее недовольство тем, что югославские и болгарские руководители действуют без консультаций с СССР, ставя его перед свершившимися фактами. Раскритиковав идею создания федерации с включением в нее всех восточноевропейских стран, И. Сталин высказался за немедленное провозглашение федерации между Югославией и Болгарией, имея в виду, что впоследствии к ней присоединится Албания. «Этот вопрос созрел», – повторил он свою любимую фразу.

Э. Кардель признал, что с болгаро-югославским договором, возможно, была проявлена спешка. В то же время он напомнил, что проект договора был своевременно направлен правительству СССР и что во внешней политике между СССР и Югославией нет расхождений. Кардель сказал, что он не помнит ни одного внешнеполитического вопроса, по которому югославское правительство не консультировалось бы с советским.

На это Сталин грубо ответил: «Неверно, вы вообще не консультируетесь».

В связи с направленностью югославско-болгарского договора «против любой агрессии, с какой бы стороны она ни исходила», он заметил: «Но ведь это же превентивная война. Это обычная громкая фраза, которая только дает пищу врагу».

Оправдывая намерение направить в Албанию югославскую дивизию, Э. Кардель утверждал, что этот шаг не представляет угрозы миру. Он вновь напомнил, что еще раньше по просьбе албанского правительства туда был направлен югославский авиаполк, и это не вызвало никаких осложнений. Сталин возразил и по этому поводу.

Хотя он был гораздо более резок с Димитровым, чем с югославами, Сталин прекрасно отдавал себе отчет, что подлинным препятствием для его намерений является Белград, а не София.

Димитров стоял во главе страны, потерпевшей в войне поражение, успех повстанческого движения в которой стал возможным только с приходом Советской Армии. За Тито стояло государство, рожденное в долгой и победоносной освободительной борьбе.

Джилас, присутствовавший на встрече в Москве, так прокомментировал происходящее: «Стало очевидно, что для советских лидеров с их великодержавным менталитетом, никогда не забывавших о том, что Красная Армия освободила Румынию и Болгарию, заявления Димитрова и строптивость Югославии были не только ересью, но и отрицанием «священного права» Советского Союза. Димитров сделал попытку оправдаться, но Сталин без конца прерывал его, не давая закончить».

И общий нелицеприятный вывод: «Сталин наконец проявил свое истинное лицо. Его мудрость обернулась грубостью, а отстраненность – нетерпимостью».

Сталин тем временем продолжал настаивать на создании федерации Югославии, Болгарии и Албании:

«Такую федерацию необходимо создавать, и чем скорее, тем лучше. Да, если это возможно, то даже завтра! Давайте немедленно согласуем это».

Один из югославов заметил, что уже готовится проект федерации Югославии с Албанией, но Сталин тут же одернул его: «Нет, сначала федерация Болгарии–Югославии, а затем обеих с Албанией». И затем добавил, противореча ранее выдвинутым обвинениям против Димитрова: «Мы думаем, что нужно создать федерацию, объединяющую Румынию с Венгрией, а также Польшу с Чехословакией».

Из всего этого Джилас заключил, что Сталин планировал объединить Советский Союз с «народными демократиями»: Украину с Венгрией, Белоруссию с Польшей и Чехословакией, а саму Россию – ни больше ни меньше с балканскими государствами.

В отличие от болгарской стороны, которая согласилась с предложением Сталина о безотлагательном создании болгаро-югославской федерации, Э. Кардель уклонился от конкретного ответа, сославшись при этом на необходимость проинформировать Политбюро ЦК КПЮ по этому вопросу. Этим он вновь вызвал неудовольствие Сталина.

По итогам встречи 11 февраля 1948 г. были подписаны соглашения СССР с Болгарией и Югославией о необходимости предварительных консультаций по всем внешнеполитическим вопросам.

Вскоре по возвращении Карделя и Джиласа из Москвы Тито созвал заседание Политбюро, куда пригласил нескольких старых коммунистов. Он обрисовал ситуацию, сложившуюся вокруг разногласий с Советским Союзом, особо подчеркнув отказ СССР подписать договор о торговле. Объявив о том, что отношения между двумя странами зашли в тупик, Тито неожиданно добавил: «Если они и дальше будут проводить по отношению к нам такую политику, я подам в отставку».

В отставку Тито, конечно, не подал, но подобная реплика свидетельствовала о серьезности сложившегося положения.

Болгарского руководителя Г. Димитрова эти политические коллизии в скором времени перестали волновать: в 1949 г. он умер в одной из московских клиник. Болгарское правительство обратилось в ЦК КПСС с просьбой о бальзамировании его тела. Эту работу успешно выполнил академик Б.И. Збарский.

Читайте также

Вторая Балканская война

Вторая Балканская война 1 июня 1913 года Греция, недовольная разделом земель, и Сербия, так и не получившая выход к морю, заключили антиболгарский военный союз. Позже в него вступила Румыния, желающая получить часть болгарской Добруджи. Болгария же потребовала от бывших

БАЛКАНСКАЯ ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ

БАЛКАНСКАЯ ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ Период борьбы диадохов больнее всего ударил по Балканской Греции и Македонии. Как только сюда дошли известия о смерти великого завоевателя, в Греции вспыхнуло восстание против македонской власти. Инициаторами выступили Афины и Этолийский

Карлос и его отношения примерно с пятнадцатью секретными службами арабских стран и стран Восточного блока

Карлос и его отношения примерно с пятнадцатью секретными службами арабских стран и стран Восточного блока По его собственному признанию, сделанному судье Бругьеру, Ильич Рамирес-Санчес, сын венесуэльского адвоката, великого почитателя Ленина (своих трех сыновей он

3 Балканская кампания

3 Балканская кампания Краткое затишье Лето 1940 года было для германской армии, пожалуй, самым счастливым периодом войны. Мы одержали серию побед, невиданных со времен Наполеона; унижение от поражения в Первой мировой войне было отомщено, и мы могли смотреть в будущее с

Балканская авантюра Черчилля

Балканская авантюра Черчилля В последующие годы Черчилль неоднократно пытался отрицать, что вместо операции «Оверлорд» он строил планы вторжения на континент в восточной части Средиземного моря, прежде всего на Балканах. Конечно, и с этим он не торопился. Его планы были

Документ № 1. Записка заведующего Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран К.В. Русакова в ЦК КПСС от 26 июня 1968 г.

Документ № 1. Записка заведующего Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран К.В. Русакова в ЦК КПСС от 26 июня 1968 г. В соответствии с поручением, вносим предложение о приглашении в СССР на отдых тт. Дубчека, Черника и Биляка.Тов.

Антанта, Балканская

Антанта, Балканская Союз Греции, Турции, Югославии и Румынии, созданный в 1934 при активном участии Франции и поддержке Англии с целью сохранения равновесия сил на Балканах в рамках Версальской системы. На образование Антанты Балканской повлиял ряд факторов: угроза

Балканская война

Балканская война Военная реформа преобразила армию, паровые суда были построены. И Турция щедро дала поводы для начала войны.В 1875 году в Боснии и Герцеговине, измученными надругательствами турок, поднялось восстание. Ответом была беспощадная резня. Славян убивали

§3. Объединение Грузии в Федерацию Закавказских Советских Социалистических Республик и в Союз Советских Социалистических Республик

§3. Объединение Грузии в Федерацию Закавказских Советских Социалистических Республик и в Союз Советских Социалистических Республик Идея создания Советской империи на развалинах Российской империи возникла у политического лидера Большевистской партии России

БАЛКАНСКАЯ АВАНТЮРА ЧЕРЧИЛЛЯ

БАЛКАНСКАЯ АВАНТЮРА ЧЕРЧИЛЛЯ В последующие годы Черчилль неоднократно пытался отрицать, что вместо операции «Оверлорд» он строил планы вторжения на континент в восточной части Средиземного моря, прежде всего на Балканах. Конечно, и с этим он не торопился. Его планы были

Первая Балканская война

Первая Балканская война Балканский полуостров всегда привлекал внимание великих держав своим выгодным географическим положением и природными ресурсами. Находясь на перекрестке средиземноморских путей, на подступах к Ближнему Востоку, к проливам Босфор и Дарданеллы,

Вторая Балканская война

Вторая Балканская война Противоречия между союзниками по балканскому блоку привели к военному столкновению Сербии, Греции, Черногории и Румынии с Болгарией, против которой позже выступила и Турция. Как писал Г. Хальгартен, «российская дипломатия хотела предотвратить

Балканская слава

Балканская слава После Шейново русские войска устремились на Константинополь (Стамбул). Преследование армии Сулеймана-паши велось одновременно по нескольким маршрутам. Справа двигался отряд И. В. Гурко, в центре – отряды М. Д. Скобелева и И. С. Ганецкого, слева –

Глава 7 Балканская Греция

Глава 7 Балканская Греция Поскольку самые ранние найденные надписи на греческом языке датируются IX–VIII в. до н. э., и иных археологических находок «греческого» происхождения на Балканах нет, то мы вправе предполагать, что заселение греками Балканского полуострова после

Геттская (Хеттская) федерация, Митанни и Кисейская федерация

Геттская (Хеттская) федерация, Митанни и Кисейская федерация После раздела сфер влияния князь Рус приступил к обустройству своей части Русколани на Дону. За время длительных походов и войн в Причерноморье под его началом собралось сильное войско, состоявшее из гетов —

Источник