О потерях в войне без гипербол и мифов
Вопрос о том, какой ценой нашей стране далась Победа в 1945 году, до сих пор остается одним из самых дискуссионных в исторической науке.
В год 75-летия Победы тема потерь Советского Союза во Второй мировой регулярно оказывается в центре внимания. Причем не только в России. Некоторое время назад об этом в эфире телеканала Fox News высказался даже президент США Дональд Трамп, назвавший ошарашивающее число 50 миллионов человек и добавивший: «Они сражались вместе с нами, были партнерами».
Опустим политический контекст этих слов Трампа, которые больше относятся не столько к истории 75-летней давности, сколько к приближающимся президентским выборам в его собственной стране, и сосредоточимся на озвученных им цифрах.
Можно было бы, конечно, поинтересоваться откуда Трамп берет советников, которые снабжают его такой необычной информацией. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что эти цифры — более 50 миллионов граждан СССР, погибших во Второй мировой — вполне отечественного происхождения. В частности, схожие данные были озвучены еще в марте 2017 года на парламентских слушаниях в Госдуме депутатом от «Единой России» Николаем Земцовым.
Однако некоторые исследователи этой темы, как профессионалы, так и любители, как мне кажется, уходят в какие-то совсем уж странные расчеты. Например, общие потери вычисляются не из в 196 млн человек (общее число жителей СССР на середину 1941), а, например, из неизвестно откуда взятого числа 222 миллиона. Понятно, что чем больше численность предвоенного населения и чем меньше послевоенного, тем больше получаются общие цифры потерь.
Более 50 миллионов общих потерь у депутата Земцова взялись из неких рассекреченных данных Госплана СССР. При этом он употребляет термины доселе незнакомые исследователям. Такие, например, как «Общая убыль населения СССР в 1941—1945 годах». В эту «общую убыль» он уложил 19 миллионов военнослужащих (о чем еще можно спорить) и около 23 миллионов гражданских, которых вообще неизвестно откуда взял. Получилась будоражащая сумма в 42 миллиона. Вдобавок он приплюсовал сюда и естественную смертность за 4,5 года войны в сумме 10,8 млн человек. Из чего получились уже фантастические 52,812 млн человек.
То, что естественную смертность (то есть тех людей, которые умерли бы и в мирное время) из цифры военных потерь надо вычитать (тогда бы получилась тоже огромная, но все же несколько более приближенная к реальности сумма в 31 млн человек), а не прибавлять к ним, Земцову, похоже, неведомо.
Что касается 19 млн непосредственно военных потерь, то историк Виктор Земсков (не путать с Земцовым) считает более вероятной сумму 11,5 млн человек. Эти данные обнародованы в книге «Гриф секретности снят» под редакцией генерала Григория Кривошеева.
Однако авторы книги «„Умылись кровью“? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне», которая вышла в 2012 году в издательстве ЭКСМО, соглашаясь с общей цифрой в 26,6 млн человек, утверждают, что «в картотеке безвозвратных военных потерь 9-го отдела Центрального архива МО (солдаты и сержанты) на конец 2010 г. насчитывалось уже 15,3 млн персональных карточек». При этом они критикуют Кривошеева за то, что он опирался в своих подсчетах исключительно на данные потерь, которые стекались в Генштаб из действующих на фронте соединений, командиры которых нередко скрывали реальный масштаб гибели своих подчиненных. Сообщается что подсчет погибших, пропавших без вести и не вернувшихся из плена по персональным воинским карточкам продолжается…
Парламент у нас, как известно, не место для дискуссий, но в данном случае вопрос более чем спорный. Для начала отметим, что сумму в 50 миллионов почти сразу опроверг главный официальный историк современной России, помощник президента РФ и председатель Российского военно-исторического общества Владимир Мединский, который поправил американского лидера: не 50, а 26,7 млн человек.
Действительно число 26,7 млн погибших в постсоветские годы долгое время считалось наиболее точным, поскольку, в отличие от предыдущих данных (о чем ниже), бралось не с потолка, а высчитывалась за счет разницы между предвоенным населением СССР, которое на середину 1941 года оценивается в 196,7 млн человек (впрочем, есть и другие мнения на сей счет), и послевоенным (170 млн).
История вопрос такова. Доктор исторических наук В. Н. Земсков в своей статье, опубликованной в 2012 году (журнал «Военно-исторический архив», № 9), напоминает, что впервые данные о советских потерях в Великой Отечественной войне официально озвучил генералиссимус Иосиф Сталин. В интервью газете «Правда» в марте 1946 года вождь сказал, что погибли 7 миллионов человек. При том, что, как отмечает Земсков, вождю народов тогда были уже известны другие цифры советских потерь, которые в том же 1946 году ему предоставил председатель Госплана СССР Николай Вознесенский — 15 миллионов.
В 1961 году следующий вождь Никита Хрущев говорил о «более двух десятках миллионов жизней советских людей». Эти же цифры были приняты и в эпоху Леонида Брежнева.
С началом горбачевской Перестройки предпринимались попытки более досконально пересчитать людские потери Советского Союза в Великой Отечественной войне. В марте 1989 года по поручению ЦК КПСС начала работу специальная государственная комиссия по исследованию этого вопроса, в которую вошли, в частности, представители Госкомстата, Академии наук, Минобороны, Главного архивного управления при Совмине СССР, Комитета ветеранов войны. Именно по результатам работы этой комиссии и было насчитано 26,7 млн.
В своей работе горбачевская комиссия использовала метод демографического баланса. Однако полностью отойти от идеологического подхода не смогла и она. Итоговая сумма у нее получилась в результате следующих вычислений. Из 196,7 млн населения СССР на июнь 1941 года для пущего ужаса вычитались не оставшиеся к концу 1945 года 170,5 млн жителей Советского Союза, (это число получилась методом обратного отсчета от переписи 1959 года и, в общем, всеми признано), а 159,5 млн человек, родившихся до 1941 года. Получалось леденящее душу число 37,2 млн человек. Почему 11 млн детей (170,5 млн — 159,5 млн), родившихся и выживших во время войны, вычитают из общего расчета баланса потерь, никто при этом не объясняет.
Одновременно почти всеми исследователями признается, что из 37,2 млн надо вычесть естественную смертность, которая все равно была бы даже если бы не случилась война. Е. М. Андреев, Л. Е. Дарский и Т. Л. Харькова в работе «Население Советского Союза. 1922—1991 гг.», вышедшей в 1993 году под эгидой Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, пишут: «Если бы возрастные коэффициенты смертности населения СССР в 1941—1945 гг. оставались такими же, как в предвоенном 1940 году, то число умерших за (последующие) четыре с половиной года составило бы 11,9 млн человек». Из этого следует, что среднегодовая естественная смертность в СССР в 1941—1945 годах составила 2,6 млн человек.
Тут, правда, возникает вопрос, а почему за эталон берется один только 1940 год, в котором, по расчетам самих же Андреева, Дарского и Харьковой, естественная смертность в СССР составила 4,2 млн человек, что значительно больше, чем в предыдущие шесть лет? Не корректнее ли было бы вычислить средний уровень естественной смертности с 1934 по 1940 год, который составляет примерно 3,6 млн и экстраполировать его на последующие 4,5 года?
Правда, в этом случае общая естественная смертность за военные годы получается 16,2 млн. Если их вычесть из 26,7 млн (разница между предвоенной и послевоенной численностью населения СССР), то получится совсем не пафосное число 10,5 млн. Если же мы вычтем эти 16,2 естественной смертности из 37,2 млн, то получим… да-да, те самые хрущевские 20 млн жизней советских людей. Маловато будет?
Демографам хорошо известно, что наиболее точные данные о численности населения дают переписи населения. Однако перед Второй мировой в СССР с этим все было не так просто. Последней достоверной переписью считается та, что прошла в 1926 году. По мере все большего сосредоточения власти в руках Сталина он начинает корректировать статистику под свои цели. Известно, что даже бланки переписи 1937 года (так называемой «репрессированной», поскольку ее руководители — известные демографы и статистики были отправлены в лагеря) вождь редактировал лично. Судьба руководителей этой переписи сложилась так печально, потому что по мнению Сталина, статистика «недодала» ему ожидавшиеся им 170 млн народонаселения СССР.
В реальности согласно подсчетам Андреева, Дарского и Харьковой, население СССР к началу 1937 года составляло 161,5 млн человек — результат прямой убыли из-за катастрофического голода 1933 года и дальнейшего сильного замедления прироста численности советских граждан в последующие несколько лет.
Официальные данные переписи-1939 показали на январь этого года искомые Сталиным 170,6 млн человек. Однако большинство современных исследователей сходятся на том, что и это число было несколько завышено. По тем же расчетам Андреева, Дарского и Харьковой, а также выдающегося советского статистика Андрея Волкова более реальной является сумма 168,5 млн человек.
Те же авторы подсчитали, что в 1939 году естественный прирост в СССР составил 3,8 млн человек, однако это в целом по году, в котором произошло кое-что существенное. 17 сентября 1939 года начался, как он официально назывался, «Освободительный поход Красной Армии» на восток Польши, который стал результатом подписания секретных протоколов к пакту Молотова-Риббентропа. В итоге к СССР были присоединены территории Западной Украины, Западной Белоруссии, Северной Буковины, Закарпатской области, Бессарабии, а в 1940 году Литвы, Латвии, Эстонии и части Финляндии после советско-финской войны 1939—1940 годов.
Общая численность населения, проживавшего на территориях, присоединенных к СССР после 17 сентября 1939 года, до сих пор известна очень приблизительно. Советские исследователи оценивали ее в 20,1 млн человек (см. Статистический ежегодник «Народное хозяйство СССР в 1960 году»). Однако прежде чем учитывать эти 20,1 млн человек, попытаемся подсчитать численность жителей СССР на конец 1939 года без населения присоединенных территорий.
По данным Андреева, Дарского и Харьковой прирост населения в СССР в 1937—1938 годах составлял около 3 млн человек в год. Если учесть, что за весь 1939 год прирост составил 3,8 млн человек (то есть он подсчитывался из общего числа людей, ставших к этому времени гражданами СССР), то, экстраполируя данные по приросту за 1937—1938 годы на следующий год, можно предположить, что без территориальных приобретений конца 1939 прирост в этом году был бы примерно таким же, как и в предыдущие два года. То есть примерно те же 3 млн человек. В этом случае по итогам 1939 года мы получаем 171,5 млн человек (168,5 млн + 3 млн).
Именно к сумме 171,5 млн человек и надо прибавлять 20,1 млн человек, проживавших на присоединенных территориях. Соответственно, мы получаем 191,6 млн человек на начало 1940 года. Прирост населения СССР в 1940 по расчетам Андреева, Дарского и Харьковой составил 2,794 млн человек. Таким образом, по итогам 1940 в СССР могло проживать 194,4 млн человек.
Поскольку точных данных о естественной смертности и рождаемости в СССР за первое полугодие 1941 года по понятным причинам нет, возьмем средние цифры ежегодного прироста за 1939 и 1940 годы. Общий прирост населения Советского Союза за этот период, согласно тому же источнику, составил 6,599 млн человек. Соответственно, среднегодовой прирост был примерно 3,3 млн. Разделив это число пополам, мы получаем прирост населения Советского Союза за первое (предвоенное) полугодие 1941 года примерно 1,65 млн человек. Таким образом на июнь 1941 года в СССР проживало чуть больше 196 млн человек (194,4 млн + 1,65 млн). Примерно такую же верхнюю планку (196,7 млн) указала и комиссия Госкомстата, начавшая работать в 1989 году.
Чтобы понять общие потери населения СССР во Второй мировой необходимо знать численность населения на момент окончания войн. По мнению авторов упомянутого труда, на конец 1945 года (пока в госпиталях продолжали массово умирать участники войны) в Советском Союзе насчитывалось 170,548 млн человек. Эта сумма была получена за счет обратного отсчета от первой после сталинских времен достоверной переписи населения СССР 1959 года.
Собственно, из 196 млн мы вычитаем 170,548 млн и получаем сумму общих потерь СССР во Второй мировой — 25,452 млн человек. Как видим, она несколько меньше той, что насчитала государственная комиссия 1989 года и представили в своей работе Андреев, Дарский и Харькова.
От этих данных (мне представляется, что 25,5 млн человек все-таки корректней, чем 26,7 млн) можно идти дальше, вычленяя из них общее количество боевых и гражданских потерь. Но в любом случае соотношение прямых военных потерь СССР (от 11,5 млн до 19 млн) и Германии (около 6 млн) ужасает. Уж точно, умылись кровью. Тут без вопросов.
Источник
Потери России/СССР в войне с фашизмом: язык цифр
В первой части «Эзопов язык потерь: общеевропейская империя VS Россия» нашего обзора мы выяснили, что Европа тех лет жаждала превосходства и расправы над варварами на Востоке. Вот почему практически все страны этого континента легко и безропотно приняли идеи Гитлера и объединились против общего врага – России.
Именно совместная война (как вторжение на территорию СССР/России) стала тем объединительным действом для Европы, которое и превратило ее в единую Европейскую Империю или в Европейский Союз образца 1941 года. А всех жителей тогдашней Европы – главари фашистской банды одномоментно наделили своими европейскими ценностями в виде лавров исключительности с правом уничтожать недочеловеков-славян.
Сразу скажем, что Россия победила фашизм 9 мая 1945 года. И тогда же остановила эту всеевропейскую вакханалию с продвижением европейских ценностей (как расового превосходства еврорасы) на Восток.
Россия тогда остановила расползание фашизма по планете. Но какой ценой?
Пять долгих лет наши отцы и деды и днём, и ночью сражались с озверевшими европейцами. Каждая пядь освобожденной от нацистских орд нашей родной земли полита кровью красноармейцев. Сколько их полегло? Сколько их еще до сих пор, спустя 75 лет после Великой Победы, числится без вести пропавшими?
В этой части обзора мы начнем изучение различных версий потерь СССР/России в войне с фашизмом.
Напомним, как уже говорилось в первой части, что будем анализировать потери в период с 22 июня 1941 года до остановки военных действий на территории Европы. В потери СССР/России включим гибель бойцов Красной Армии и мирных советских граждан в вышеуказанный временной интервал. Кроме того, из подсчетов намеренно удалим период Советско-финской войны и «Освободительный поход» РККА.
Демографическая статистика
Для начала давайте вспомним, сколько нас тогда было? Каков был наш демографический потенциал перед самой войной?
Накануне Великой Отечественной войны в СССР/России жителей было свыше 170 миллионов. Это по официальным данным.
Но если быть ещё более точными то, согласно опубликованным предварительным результатам Всесоюзной переписи населения СССР 1939 года, по состоянию на 17 января 1939 года в нашей стране проживало 170,6 млн человек (170 557 093).
По опубликованным же данным Федеральной службы государственной статистики (2020), на начало 1939 года в СССР проживало почти 191 млн человек (190 678 000), а на январь 1940 года ещё чуть больше – уже 194 077 000 человек.
Разница в цифрах из разных источников в том числе обусловлена и тем, что руководство Росстата не так давно сняло гриф «Секретно» с данных о населении, хранившихся в Центральном государственном архиве народного хозяйства (ЦГАНХ) СССР, ныне Российском государственном архиве экономики (РГАЭ). И статистика обновилась.
Выходит, что на тот момент СССР/Россия была одной из самых крупных в демографическом отношении стран (взятых отдельно) на всём Европейском континенте. Без нас (России/СССР) в Европе в то время проживало, как указывают некоторые источники, около 400 миллионов населения.
Каждая из стран накануне войны в демографической плоскости имела свои особенности. В СССР/России, по оценкам специалистов, регистрировался относительно высокий уровень смертности и продолжительность жизни ниже европейской. Это существенным образом отличало нас от противников.
Зато характерной чертой СССР/России была высокая рождаемость. Прирост населения в те годы оценивался как 2%. Об этом свидетельствуют статистические данные 1938–1939 годов.
Была ещё одна уникальная особенность у нашей демографии тех лет: население страны тогда было очень молодым. В процентном отношении детей младше 15 лет у нас в те годы, по данным Госкомстата, было 35% (на начало 1939 года) и 36% (на начало 1940 года).
Кстати, суммарный коэффициент рождаемости в СССР, согласно Росстату, в 1939 году был зафиксирован как 4,9.
Для сравнения этот же показатель (суммарный коэффициент рождаемости) в том же году (1939) в других странах был намного ниже:
Великобритания – 1,8
Венгрия – 2,5
Италия – 3,1
Финляндия – 2,6
Франция – 2,2
Чехословакия – 2,3
Япония – 3,8.
Вот почему СССР/России удалось, наверное, так быстро восстановить демографию после войны. Ученые указывают в том числе именно на это обстоятельство, как на преимущественное (высокая доля детей и подростков до войны). Когда анализируют различные причины нашего «демографического чуда». Ведь для выравнивания численности жителей (до предвоенной) стране потребовалось всего лишь одно послевоенное десятилетие.
Рассекреченные статистические материалы официально подтверждают, что после войны численность населения СССР/России достигла уровня середины 1941 года уже к 1956 году.
СССР не был державой городов. Накануне войны наша страна была по большей части сельской и деревенской. В городах на начало 1939 года проживало лишь 32 % из всех жителей СССР/России. А, согласно статистическим показателям Росстата, в начале 1940 года горожан в стране было уже чуть больше – 33 %. Но всё равно это было несравнимо мало с аналогичными показателями противника.
В этом плане немцы и союзники накануне войны имели совсем иное соотношение между городским и сельским населением. Например, взгляните на процент горожан в следующих странах:
Великобритания – 80 %,
Германия – 70 %,
США – 60 %,
Франция – 50 %,
Япония – 32 %.
Накануне войны в состав СССР вошли Западная Украина и Белоруссия, Прибалтика, Буковина и Бессарабия. Соответственно население СССР значительно увеличилось. Речь идет о 20–22,5 млн человек, которые прибавились в 1939 году.
Согласно данным Центрального статистического управления СССР, на 01.01.1941 года в стране проживало 198 555 000 человек. Из них в РСФСР было 111,745 млн жителей (56,3%).
Население зарубежных стран в 1938–1940 (млн чел.)
СССР –170,6 (196,7)
Великобритания – 51,1
Германия – 77,4
Италия – 42,4
США – 132,1
Финляндия – 3,8
Франция – 40,1
Япония – 71,9
Таким образом, в 1938–1939 в Германии проживало 77,4 млн человек. Но накануне вторжения в СССР в 1940 году Рейх увеличил собственное население до 90 миллионов человек. Некоторые специалисты также предлагают включить в демографический состав Рейха и жителей покоренных им и марионеточных стран. В таком случае демографический потенциал, которым располагал Рейх в этот период, возрастает до 297 миллионов персон.
В первый год войны (на декабрь 1941 года) Союз утратил почти 7 % своей территории. Ранее на этих землях жили 74,5 миллионов граждан СССР.
Цифры свидетельствуют, что Рейх имел более высокий демографический ресурс. Хотя Гитлер и заверял, что, наоборот, преимущество было на стороне Советов.
В ходе Великой Отечественной войны (за весь период боевых действий) мужчин в Красной армии было зарегистрировано 34,5 миллиона. Если сравнить эту цифру со всем мужским населением, например, 1941 года, то это равнозначно тому, что почти 70 % мужчин в возрасте от 15 до 49 лет надевали униформу и уходили на фронт.
За всю войну в армии отслужило полмиллиона советских женщин.
В Юбилейном статистическом сборнике к 75-летию Победы (стр.247) уточняется:
«В СССР за годы войны было мобилизовано 29 574,9 тыс. человек, а всего вместе с кадровым составом, находившимся к 22 июня 1941 года на военной службе –34 476,7 тыс. человек.
В среднем каждый месяц на фронт направлялось около 600 тыс. человек».
В Германии процент призвавшихся на фронт был выше, чем в СССР.
Однако если немцы использовали военнопленных и рабочих из стран Европы, чтобы компенсировать недостаток рабочих рук, то в СССР картина была иной. Женщины, старики и даже дети вынуждены были встать к станкам и трудиться не покладая рук. А рабочий день был кратно увеличен. Это стало вторым средством борьбы с дефицитом рабочей силы.
Занижение потерь?
Труднее всего было раскрыть цифры прямых безвозвратных потерь Красной Армии. Об этом на протяжении долгих лет не говорилось.
Первоначально озвучивалась цифра в 10 миллионов человек. Говорят, что в личной беседе её назвал маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, член ЦК КПСС Иван Степанович Конев.
В 1949 году знаменитый перебежчик, сбежавший в Германию, полковник аппарата советской военной администрации Кирилл Дмитриевич Калинов издал в ФРГ книгу «Слово имеют советские маршалы», в которой, основываясь на документах Генштаба, привел данные о безвозвратных потерях Красной Армии во Второй мировой войне. Он назвал общую цифру в 13,6 миллиона человек. По его данным, 8,5 млн погибли на поле боя и пропали без вести. 2,5 миллиона скончались от ран. А 2,6 миллиона умерли в плену.
Советский демограф профессор Борис Цезаревич Урланис в своей книге «История военных потерь: Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII–XX вв.» (1960, 1994), а точнее, в её французской версии указал цифру в 10 миллионов человек.
Военный историк, профессор Григорий Федотович Кривошеев в своей книге «Россия и СССР в войнах XX века. Потери Вооруженных сил. Статистическое исследование» (1993, 2001) отметил масштаб потерь СССР в пределах в 8,7 миллионов человек. Именно этот показатель долгое время использовался во многих справочных источниках.
Правда, автор подчеркивает, что часть данных в их итоговую цифру потерь не вошли. Речь идет о полумиллионе военнообязанных, которые были призваны в Красную Армию, но не успели зачислиться в списки конкретных частей и соединений, так как были захвачены противником в пути. Кроме того, ополченцы Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов тоже не были включили в официальные потери в данном издании. Несмотря на то, что почти все эти участники ополчения погибли.
Как видите, ученые выбирают, как правило, свои собственные критерии для подсчёта потерь. Вот почему цифры именитых светил исторической и демографической науки так разнятся порой.
То есть одной из проблем стало занижение масштабов людских потерь. По причине ограниченной выборки и иных особенностей подсчёта и методик, применяемых специалистами.
Завышение потерь?
Но есть и другая, противоположная проблема – завышение реальных цифр.
Сегодня составлены достаточно полные списки безвозвратных потерь бойцов Красной Армии в Великой Отечественной войне. В них вошло 13,7 млн человек. При этом некоторые активисты и оппозиционные издания указывают, что часть записей могут быть повторными. Сколько именно – не знает никто. Но в интернете курсирует цифра, что потери завышаются на 12–15 %.
22 июня 1999 года в «Независимой газете» была опубликована наделавшая много шума статья «Мертвые души Великой Отечественной». Историко-архивный поисковый центр «Судьба» ассоциации «Военные мемориалы» из 4800 погибших (по данным ЦАМО) на конкретном участке боёв перепроверил (20 %) первую тысячу имен, числившихся павшими на плацдарме. В статье говорится, что выяснилось, что каждый десятый попал в этот список ошибочно.
«Дублирование учета потерь – типичный случай в этой неразберихе. Ошибки закладывались еще на уровне ротных и полковых канцелярий, конечно, без какого-либо на то умысла. Происходило это, как правило, вследствие скоротечности боев, частой смены позиций, быстрого перехода территории одних к другим, но прежде всего в результате формального отношения к солдатскому медальону…
Механизм создания ложной статистики таков: после боя комбат пишет вышестоящему начальству донесение о том, что батальон отступил, несколько погибших красноармейцев остались на занятой территории. Донесение фиксируется в отделе учета персональных потерь и бюро писем Главного управления формирования и комплектования войск Красной Армии. Погибших учли.
Через день – контрнаступление. После боя похоронная команда из состава другого батальона другой дивизии собирает солдатские медальоны, документы, в том числе и погибших ранее. Пишется донесение. Подчиненных комбата снова учли как погибших другого подразделения.
Если не оставалось времени на захоронение, что часто диктовалось фронтовой обстановкой, несчастных впоследствии учитывали в третий раз, например по данным сохранившегося почтового отправления.
Таким образом, один и тот же красноармеец может трижды числиться в ЦАМО «убитым».
В статье сообщается, что установлено, что за счет двойного и даже тройного учета число погибших воинов 43-й и 2-й Ударных армий в исследованных центром боях было завышено.
А раз так, и вышеуказанная численность потерь касается того этапа войны, когда нельзя было гарантировать идеального учёта погибших, то некоторые исследователи тут же высказались за то, что надо делать на это скидку и целенаправленно занижать все имеющиеся данные. Те, кто признаёт счет двойным и завышенным, требуют вычесть из потерь как минимум до полумиллиона человек. Они исходят из логики, что если завышение было предположительно на 5–7 %, то надо вычитать 0,2–0,4 млн человек.
Пленные
Американский советолог (русского происхождения, сын лидера меньшевиков) Александр Даллин в своей книге «Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941−1945 (1957, 1981, перевод на рус. язык 2019), основываясь на немецких архивных сведениях, указывает, что в немецких реестрах зарегистрированы 5,7 млн советских военнопленных. Из которых погибли, находясь в плену 3,8 млн человек (63 %).
Согласно подсчетам российских историков, числа другие. Отечественные специалисты зафиксировали цифру пленных в 4,6 миллиона, из которых уничтожено в плену – 2,9 миллиона (63 %).
Почему цифры советских пленных отличаются в немецких и в российских источниках?
На этот вопрос отвечает профессор Высшей школы экономики Павел Маркович Полян (Нерлер) в своей книге «Жертвы двух диктатур: Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине» (1996, 2002).
Он считает, что цифры разнятся прежде всего потому, что отечественные стандарты включали в разряд пленных лишь военных (военнопленных). Из подсчёта были исключены гражданские лица. Например, работники железной дороги (а немцы считали всех: и военных, и гражданских).
Также статистика пленных не включала тех тяжелораненых бойцов, кого не успели забрать с поля боя, территория которого в результате сражения осталось за противником. Наши бойцы впоследствии там же и умерли от ран или же были расстреляны. Поэтому их пленными не засчитали. Таких было всего около полумиллиона (470 000–500 000).
В первый год войны было захвачено более половины из всего числа пленных за весь период боевых действий. Их еще тогда не начали массово использовать на работах для Рейха. А содержали в ужасных условиях прямо под открытым небом. В лагерях царил холод и голод. С пленными жестоко обращались. Немудрено, что расплодились болезни, а лекарства отсутствовали. Больных и немощных не лечили, а расстреливали. Уничтожали также всех комиссаров, евреев и неблагонадёжных.
Источник: Сборник Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (1946). С.184
Некоторые исследователи сообщают о якобы чрезвычайной доброте гитлеровцев в начале войны. По этой версии, советских пленных в первый год войны немцы захватили так много, что в прямом смысле не справлялись с ними. Тогда оккупантами было принято решение – распустить часть пленных по домам. Дело было на оккупированных территориях Западной Украины и Белоруссии. Вот уроженцев этих самых территорий и выпустили. Чисто в пропагандистских целях. И по политическим мотивам. Но такие акции были одноразовыми. И в будущем не повторялись.
Основные свидетельства – о зверском отношении к военнопленным. Так, в сборнике Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (1946) сообщается, например (стр.16), следующее:
«Стремясь к массовому истреблению советских военнопленных, германские военные власти обрекают красноармейцев на вымирание от голода, тифа и дизентерии. Военнопленным не оказывают медицинской помощи.
В Вязьме имелся госпиталь для военнопленных в неотопляемом каменном сарае. Лечения и ухода за больными никакого не было. Ежедневно умирало от 20 до 30 человек. Больным выдавали в день полкотелка супа без хлеба.
По данным врача Михеева Е. А., в один из дней в этом госпитале умерло от истощения и болезни 247 человек.
Кроме того, немецкие солдаты избрали в виде мишени для стрельбы больных пленных красноармейцев, когда они проходили по двору госпиталя.
Хирургу Раздершину В. Н. вместе с группой врачей пришлось провести в помещении лагеря для военнопленных одну ночь. Врачи рассказывают, что всю ночь из разных помещений лагеря доносились крики истязуемых: «спасите», «помогите», «за что бьёте», «ох, умираю».
Днём, во время раздачи еды, военнопленные столпились у кухни. Для наведения порядка немецкий охранник снял с ремня гранату и бросил её в толпу. Несколько человек было убито и много ранено».
И это только один пример из множества зафиксированных куда более жёстких свидетельств издевательств фашистов над советскими военнопленными.
Согласно приказам Вермахта:
«Заключённые лагерей для русских должны поэтому быть разделены внутри лагеря по следующим признакам:
1) Гражданские лица.
2) Солдаты (в том числе и такие, которые явно переодеты в гражданскую одежду).
3) Политически вредные элементы из числа лиц 1 и 2 категорий.
4) Лица 1 и 2 категорий, достойные доверия, а потому пригодные для использования при восстановлении оккупированных районов.
5) Национальные группы среди военнопленных и гражданских лиц».
Цитируется по Сборнику сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков (1946) (стр.171–172).
Немецкий журналист и историк Юрген Торвальд (Jürgen Thorwald, псевдоним Хайнца Бонгарца) на основе секретных материалов ЦРУ составил книгу «Иллюзия: советские солдаты в гитлеровских армиях» (The Illusion: Soviet Soldiers in Hitler’s Armies, 1975). В ней он, в частности, указывает, что около одного миллиона советских военнопленных перевели во вспомогательные части Вермахта.
Эти местные вспомогательные силы немецкой армии формировались из пленных, которые разделялись на:
— добровольных помощников (хиви),
— службу порядка (оди),
— фронтовые вспомогательные части (шума),
— полицейские и оборонные команды (гема).
Таких хиви, по мнению некоторых историков, в начале 1943 года было до 400 000, оди – в пределах 60 000–70 000, а в восточных батальонах – 80 000.
Известно, что какая-то часть военнопленных и жителей на оккупированных территориях действительно начали добровольно сотрудничать с немцами.
Сообщается, что 14-я добровольческая пехотная дивизия СС «Галичина» (1-я украинская) была сформирована целиком из украинских добровольцев, которых записалось сразу 82 тысячи, хотя вакансий было всего13 тысяч. Немцы взяли тогда всех желающих из Украины и сформировали из них дополнительные карательные отряды.
Латышей захотело добровольно помочь Гитлеру даже ещё больше, чем украинцев: свыше ста тысяч их сражалось на стороне вермахта против России. А ещё 36 тысяч литовцев и 10 тысяч эстонцев воевали под флагами Гитлера в основном в подразделениях СС.
На принудительные работы с оккупированных территорий угнали несколько миллионов жителей. Сразу после войны Чрезвычайная госкомиссия указывала, что таких было 4 миллиона 259 тысяч советских граждан. Однако в последующие годы эта цифра была уточнена и увеличилась на более чем миллион человек. Указывается, что угнанных в Германию на работы было 5 миллионов 450 тысяч советских граждан, из них почти миллион погибли (от 850 000 до 1 000 000).
«Как подобает германцу, уничтожай всё живое»
Когда сегодня на Западе и в либеральных кругах предпринимаются попытки переписать историю и пересмотреть однозначно осуждающее отношение к фашизму, хотелось бы напомнить этим энтузиастам, что гитлеровцы вели себя один в один как нынешние головорезы-террористы.
Взгляните на документ, который ужасает своей безграничной жестокостью и ненавистью к русским и к России. А ведь он был в кармане у каждого солдата вермахта, ступившего на русскую землю.
Задокументировано в вышеуказанном сборнике Чрезвычайной госкомиссии (стр. 7), что в карманах немецких солдат лежала инструкция, как надо действовать в любой ситуации. Это была «Памятка немецкого солдата», излагающая откровенно кровавую программу гитлеровцев, ничем практически не отличающуюся от запрещённых сегодня террористических организаций:
«Помни и выполняй:
1) . Нет нервов, сердца, жалости – ты сделан из немецкого железа. После войны ты обретёшь новую душу, ясное сердце – для детей твоих, для жены, для великой Германии, а сейчас действуй решительно, без колебаний.
2) . У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай, этим самым спасёшь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навек.
3) Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир.
Германец – абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки.
Ты – германец; как подобает германцу, уничтожай всё живое, сопротивляющееся на твоём пути, думай всегда о возвышенном – о фюрере, и ты победишь. Тебя не возьмёт ни пуля, ни штык.
Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир».
Мир не встал тогда перед фашизмом на колени.
Россия остановила нацистскую чуму. Но ценой огромных людских потерь – 26 миллионов и 600 тысяч жизней жителей нашей страны СССР/России.
Эту цифру мы нашли в издании «Великая Отечественная война. Юбилейный статистический сборник» (2020). В число потерь (26,6 млн чел.) включены:
— умершие от ран и болезней военнослужащие и партизаны,
— умершие от голода,
— погибшее во время бомбежек, артиллерийских обстрелов и карательных акций мирное население,
— расстрелянные и замученные в концентрационных лагерях,
— а также не вернувшиеся в страну люди, угнанные на каторжные работы в Германию и другие страны.
Наши безвозвратные
Всего безвозвратных потерь военнослужащих СССР/России в Великую Отечественную войну, по уточненным на 2020 год официальным данным, зарегистрировано 11 944,1 тысяч человек.
В число безвозвратных потерь 1941 года включили потери пограничных и внутренних войск НКВД (159,1 тыс. человек) и захваченных противником военнообязанных, призванных по мобилизации, но не зачисленных в списочную численность войск (500 тыс. человек).
Всех военнослужащих, чья судьба была неизвестной, а также оказавшихся в окружении, относили к без вести пропавшим. За всю войну их число составило 5 059 тыс. человек.
Судьбу их определили только после войны, когда вернулось из плена 1 836 тыс. человек и вторично призвали на освобожденной территории 939,7 тыс. человек, ранее числившихся пропавшими без вести.
Всего оказалось живыми из числа пропавших без вести 2 775,7 тыс. человек.
В следующей статье из этого цикла мы рассмотрим различные материалы о потерях среди мирного населения СССР, версии об общих итоговых потерях нашей страны в Великой Отечественной войне, а также о потерях вермахта.
Источник
