Деликтное право зарубежных стран

MCHPravo.ru : Международное Частное Право Вся актуальная информация по международному частному праву в одном месте и всегда под рукой! Предмет, субъекты, правовое регулирования, трудовые семейные и наследственные отношения в МЧП

Регулирование иностранных деликтов в правопорядках разных государств

Регулирование деликтных обязательств в правовых системах зарубежных стран на протяжении последних лет претерпело существенное изменение: от признания единственного коллизионного принципа — закона места причинения вреда — до законодательного закрепления таких коллизионных привязок, как закон общего гражданства, закон общего места жительства, закон «автономии воли», закон суда.

Первоначально в американской, а впоследствии и в практике других государств получили распространение так называемые «теория наиболее тесной связи», «теория интереса» и «теория учета результата», позволяющие судам дифференцированно подходить к определению порядка, условий и размера возмещения вреда, в зависимости от имевших место фактических обстоятельств.

Теория интереса получила юридическое «оформление» в виде закрепления в законодательстве ряда стран, помимо lex loci delicti, других коллизионных принципов, учитывающих различные ситуации возникновения деликтов. Так, например, в Закон о международном частном праве Швейцарии 1987 г. были включены нормы, регулирующие выбор права при двух ситуациях: 1) когда делинквент и потерпевший имеют постоянное место жительства в одной стране; 2) когда стороны проживают на территории разных государств. В первом случае действует коллизионный принцип — закон общего места жительства сторон; во втором — закон места причинения вреда.

Достаточно полное коллизионное регулирование иностранных деликтов содержится в законодательстве Австрии. В Законе о международном частном праве Австрии 1978 г. сформулировано несколько коллизионных принципов, действующих в отношении деликтных обязательств. Согласно статье 48 Закона требования об убытках, возникших в результате деликта, регулируются правом страны, где было совершено действие, повлекшее ущерб. При этом австрийский законодатель предусмотрел субсидиарную коллизионную норму, в соответствии с которой если стороны деликта более тесно связаны с правом другого государства, то это право и будет определяющим. Дополнительно в статье 35 Закона закрепляется принцип «автономии воли», применяемый для регулирования иностранных деликтов: стороны деликта имеют право выбрать регулирующий их правоотношение правопорядок.

Одним из основных вопросов в регулировании иностранных деликтов является квалификация места совершения деликта. В правовых системах разных государств дается различное определение понятию «lex loci delicti».

В законодательстве большинства государств место причинения вреда (место совершения деликта) определяется по праву страны, где было совершено действие, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. Однако и эта, казалось бы, единственно приемлемая «конструкция» действует с определенными исключениями. Так, например, неоднозначно решается вопрос об определении места деликта в судебной практике Франции: в некоторых случаях применяется право государства места совершения деликта, в других — право места наступления последствий.

В отличие от судебной практики Франции, в Германии действует следующий принцип: если причинение вреда имело место в одном государстве, а ущерб возник в другом, то «место причинения вреда» как принцип, лежащий в основе деликтных обязательств, будет выбирать потерпевший. В случае если наиболее благоприятным для него окажется право государства, на территории которого произошел деликт, то местом причинения вреда будет считаться это государство. И наоборот, если для потерпевшего «выгодно» применение права государства, где наступили неблагоприятные последствия, местом причинения вреда будет считаться это государство. Более того, если истец затрудняется выбрать приемлемый для него правопорядок, за него это сделает суд.

Определенный интерес с точки зрения освещения зарубежного законодательства в области иностранных деликтов представляет правовая система Вьетнама.

В статье 835 Гражданского кодекса Вьетнама 1995 г. «Возмещение за причинение вреда вне договора» содержатся три коллизионные нормы, устанавливающие выбор права при регулировании деликтных отношений. В соответствии с первым положением возмещение вреда может определяться либо по праву страны, где был причинен вред, либо по праву страны, где наступили неблагоприятные последствия. Учитывая, что законодатель, сформулировав альтернативную коллизионную норму, не связал право выбора с волеизъявлением потерпевшего, вопрос об определении компетентного правопорядка будет решаться судом.

Второе положение содержит отсылку к закону флага в случае, если вред причиняется воздушными и морскими судами.

И, наконец, третье положение представляет собой пример односторонней коллизионной нормы, привязка которой содержит отсылку к правовой системе Вьетнама. Эта норма действует в отношении деликта, имевшего места за пределами территории Вьетнама в случае, когда стороны деликта являются вьетнамскими физическими или юридическими лицами.

Источник

Российское и зарубежное деликтное право: основные различия (Е.Г. Афанасьева, «Законодательство», N 6, июнь 2003 г.)

Российское и зарубежное деликтное право:
основные различия

Одним из оснований возникновения гражданско-правовых обязательств является деликт — юридический факт хотя и аномальный, но довольно распространенный*(1). Поездки российских граждан за границу и деятельность российских компаний на внешнем рынке создают предпосылки для участия отечественных физических и юридических лиц в деликтных правоотношениях с иностранным элементом. Вероятность возникновения подобных ситуаций увеличивается и благодаря развитию коммуникационных систем, облегчающих транснациональное распространение и использование информации и результатов творческой деятельности, а следовательно, и совершение правонарушений в этой области. Наконец, отрицательные последствия некоторых деликтов для окружающей среды столь значительны, что выходят далеко за пределы одного государства.

Во всех этих случаях могут выявиться расхождения различных правовых систем, для разрешения которых коллизионное право государств наряду с традиционной привязкой к месту совершения деликта оперирует привязками к юрисдикции, с которой дело имеет более тесную связь и которая имеет преобладающий интерес в деле, к домицилю потерпевшего и к закону суда. Иными словами, к обязательствам, вытекающим из причинения вреда российскими лицами или российским лицам, порой применимо право зарубежного государства.

Между тем, в области деликтного права правовые системы разных стран имеют немалые отличия, которые могут стать поистине судьбоносными для наших истцов или ответчиков.

Российское деликтное право (подобно германскому и швейцарскому) построено на принципе смешанного деликта. Это означает, что наряду с общей презумпцией противоправности любого причинения вреда личности или имуществу (генеральный деликт) имеются гражданско-правовые нормы, в которых формулируются отдельные составы гражданско-правовых деликтов (специальные деликты). Законодательство некоторых стран ограничивается общей формулировкой понятия деликта, т.е. строится по принципу генерального деликта. Так, Французский гражданский кодекс в ст.1382 определяет деликт как какое бы то ни было действие, причиняющее другому ущерб. В англо-американском праве, наоборот, используется система сингулярного (единичного, специального) деликта. Известны такие деликты, как небрежность (negligence), небрежные высказывания (negligent statements), нарушение владения (trespass), зловредность (nuisance), обман (fraud), насилие (battery), угроза насилием (assault), неправомерное лишение свободы (false imprisonment), диффамация (defamation), вторжение в частную сферу (invasion on privacy), умышленное причинение морального вреда (intentional infliction of emotional distress) и др. Чтобы получить удовлетворение, истцу важно грамотно подвести поведение ответчика под какой-либо деликт, показать, что в действиях или бездействии ответчика содержится состав этого деликта. При том, что одни деликты предусматривают виновную, а другие — безвиновную ответственность и различаются в отношении распределения бремени доказывания, многое зависит от оптимального выбора истцом состава деликта как основания своего требования. Например, в тех случаях, когда ответственность правонарушителя застрахована в пользу потерпевшего, жертвы умышленного причинения морального вреда порой сознательно выбирают другое основание для иска, ссылаясь на небрежность ответчика, чтобы не лишиться возможности получения страхового возмещения (страхуется, как правило, лишь риск ответственности за совершение правонарушений по неосторожности)*(2).

С указанной особенностью связано и своеобразие источников зарубежного деликтного права. Так, в англо-американском праве основным источником является судебный прецедент. Большинство составов деликтов сформулировано судебной практикой, кодификация деликтного права отсутствует (в США деликтное право кодифицировано лишь в тех немногих штатах, где приняты гражданские кодексы — например, в Луизиане*(3); общефедеральная кодификация деликтного права имеет неофициальный характер).

Обязательным условием возникновения деликтной ответственности как по российскому, так и по зарубежному праву является наличие вреда. Правда, англо-американскому праву известно понятие номинальных убытков. Например, может быть вынесено решение о возмещении ответчиком убытков в сумме 1 долл. в знак того, что его поведение неправомерно, хотя истец и не понес убытков. С конца XIX в. компенсируется и моральный вред.

В контексте возмещения морального вреда важно известное некоторым правопорядкам разделение потерпевших на первичные и вторичные жертвы. Так, к первичным жертвам аварии могут быть отнесены те, чьи жизнь или здоровье пострадали или подвергались опасности; вторичные жертвы — это те, кто переживал за своих близких, ставших первичными жертвами, оказывал им помощь или просто был невольным свидетелем событий. Если первые претерпевают «психический» вред наряду с физическим, то последние — только «психический». Английская судебная практика выработала некоторые формальные критерии для ограничения круга вторичных жертв (в частности, право на компенсацию признается только за близкими родственниками, ставшими очевидцами событий или увидевшими пострадавших в течение двух часов после происшествия)*(4).

Как правило, деликтная ответственность возникает в случаях виновного причинения вреда, причем, в отличие от российского права, в зарубежном праве вина причинителя вреда обычно не презюмируется. То есть истец находится в менее выгодном положении, на нем лежит более тяжелое бремя доказывания.

В ряде юрисдикций предусматривается строгая (безвиновная) ответственность за вред, причиненный продукцией, животными, огнем, опасной деятельностью. Можно выделить три подхода к определению опасной деятельности. По праву Германии строгая ответственность возлагается на субъектов, осуществляющих названные в специальном законодательстве виды опасной деятельности. В других правопорядках в гражданском законодательстве приводится открытый перечень видов деятельности, представляющей повышенную опасность, субъекты которой несут ответственность независимо от вины (по такому пути пошел российский законодатель). Третий подход заключается в определении общих критериев строгой ответственности. Так, английское право (прецедент 1866 г. по делу Райлендс) устанавливает строгую ответственность землевладельца, на участке которого находятся опасные объекты, за вред, причиненный ими в случае утечки с участка. В некоторых юрисдикциях за вред, причиненный опасной деятельностью, субъекты отвечают по принципу вины (ЮАР, Шотландия, Австралия)*(5). Правда, на субъектов опасной деятельности в этих странах возлагается весьма серьезное бремя заботливости и осмотрительности, что в какой-то мере приближает их ответственность к безвиновной*(6).

Необходимым элементом состава деликта является причинная связь между поведением ответчика и вредом, претерпеваемым истцом. Исследование этого элемента состава деликта порой представляет большую сложность. Так, иногда налицо вред и противоправное виновное поведение ответчика, однако точно установить, что явилось причиной возникновения вреда, невозможно. Сложности при определении наличия причинной связи возникают в тех случаях, когда небрежность медиков сама по себе не причинила вред, но снизила шансы пациента на выздоровление (loss of chance). Например, истец в деле Holson v. East Berkshire Area Health Authority (1987 г.) в результате падения получил травму и в случае своевременного и правильного лечения мог полностью выздороветь с вероятностью 25%. Однако из-за неправильной диагностики эта возможность не была использована, и он стал инвалидом. Суд первой инстанции удовлетворил его иск частично, присудив ответчика к возмещению 25% ущерба. Однако Палата лордов не согласилась с таким решением, указав, что инвалидность истца находится в причинной связи с падением, а не c небрежным лечением; в иске было отказано. Интересно, что иски к иным профессионалам, из-за небрежности которых увеличивается вероятность причинения вреда их клиентам, суды удовлетворяют более охотно, нежели иски к медикам*(7).

Иногда противоправное поведение (например, продажа недоброкачественной продукции) осуществляется несколькими лицами, и сложно определить, кто из делинквентов причинил вред конкретному потерпевшему. Из американской судебной практики известны случаи, когда к ответственности по групповым искам покупателей привлекались все ответчики, предлагавшие вредоносный товар, пропорционально соотношению их долей на соответствующем рынке. Таким образом, суды пренебрегали доказательством причинной связи между поведением конкретного ответчика и вредом, причиненным конкретному истцу.

Любопытно применяющееся в англо-американской судебной практике «правило хрупкого черепа» («eggshell scull rule»), в соответствии с которым риск увеличения вреда из-за нетипичных особенностей организма потерпевшего, которые невозможно предвидеть, возлагается на ответчика. Например, работник из-за небрежности работодателя получил ожог губы; затем рана была поражена раком, и работник умер. Хотя вред в полном объеме наступил из-за особенностей организма потерпевшего, иск его вдовы о возмещении ущерба, причиненного смертью мужа, был полностью удовлетворен.

Подобным образом разрешаются дела в случаях, когда результатом небрежности ответчика становится беспомощность потерпевшего, его неспособность защититься от другой опасности. Например, в результате небрежности ответчика произошло столкновение автомобилей, и потерпевший, зажатый в перевернутом автомобиле, захлебнулся в луже глубиной в несколько дюймов. Виновник аварии понес ответственность за ущерб, причиненный смертью потерпевшего. Американская судебная практика даже признает лиц, по чьей небрежности потерпевшие теряют сознание, ответственными за ущерб, причиненный последним карманниками*(8).

Практическую значимость имеет разграничение договорной и деликтной ответственности, поскольку одно и то же действие или бездействие может представлять собой как совершение деликта, так и нарушение договорных обязательств (причинение вреда потребителю недоброкачественной продукцией, пассажиру во время перевозки, страхователю недобросовестным поведением страховщика). Российское законодательство по общему правилу не допускает конкуренции исков, строго различая основания гражданско-правовой ответственности*(9). Иной подход к конкуренции исков наблюдается в зарубежном, особенно в англо-американском праве. При том, что сроки исковой давности, бремя доказывания, объем подлежащих возмещению убытков, возможность компенсации морального вреда, возможность уступки права требования различаются для деликтных и договорных требований, потерпевшему при конкуренции исков важно наиболее выгодным для себя образом определить основание своего иска.

Развитие страхования гражданско-правовой ответственности и страхования от несчастных случаев несколько сужает сферу деликтной ответственности (например, в Новой Зеландии действует система компенсации жертвам несчастных случаев вне зависимости от вины причинителей вреда, в ряде стран широко применяется страхование гражданской ответственности профессионалов). Однако говорить об упадке деликтного права пока явно преждевременно, а знание особенностей зарубежного деликтного права в сравнении с российским может уберечь российских потерпевших и причинителей вреда от многих неприятных неожиданностей.

кандидат юрид. наук,

старший научный сотрудник

«Законодательство», N 6, июнь 2003 г.

*(1) Как отмечают А.А. Костин и А.И. Яфаев, число исков из причинения вреда нередко превышает число исков, связанных с нарушением договорных обязательств (см.: Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М., 1993. С.428).

*(2) Partlett D.F. Tort liability and the American way: reflections on liability for emotional distress // American j. of comparative law. Berkeley, 1997. Vol.45. N 1. P.171-193.

*(3) Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира: Справочник. М., 1993. С.171.

*(4) Handford P. When the telephone rings: restating negligence liability for psychiatric illness // Sydney law rev. Sydney, 2001. Vol.23. P.596-618.

*(5) Reid E. Liability for dangerous activities: a comparative analysis // Intern. a comparative law quart. L., 1999. Vol.48. Part 4. P.731-756.

*(6) Bar C. von. The common European law of torts, volume II: damage and damages, liability for and without personal misconduct, causality and defences. Oxford, 2000. CXX. 607 p. (свед. о кн. см.: Quart. law rev. L., 2001. Vol.117, July. P.517-519).

*(7) McМanus F., Russel E. Delict. Chichester etc.: Wiley, 1998. Р.348.

*(8) Stauch M. Risk and remoteness of damage in negligence // Modern law rev. L., 2001. Vol.64. N 2. P.191-214.

*(9) См., напр.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е.А.Суханов. М., 1998. Т.1. С.435.

Актуальная версия заинтересовавшего Вас документа доступна только в коммерческой версии системы ГАРАНТ. Вы можете подать заявку на получение полного доступа к системе бесплатно на 3 дня.

Купить документ —> Получить доступ к системе ГАРАНТ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.

Российское и зарубежное деликтное право: основные различия

Е.Г. Афанасьева — кандидат юрид. наук, старший научный сотрудник ИНИОН РАН

Практический журнал для руководителей и юристов «Законодательство», 2003, N 6

Источник