LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
- МУЗЕИ МИРА (576)
- НАПИТКИ (44)
- ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ (155)
- ПОЛЕЗНОЕ (16)
- РЕТРО (1830)
- Каталоги, альбомы (364)
- СПОРТ (28)
- CCCP (433)
- АКТЕРЫ ТЕАТРА И КИНО (575)
- ДЕТСКОЕ (931)
- ДЛЯ МЕНЯ (67)
- ЖИВОПИСЬ, РИСУНОК (2725)
- ЖИВОТНЫЙ МИР (325)
- ИСТОРИЯ (1209)
- ИСТОРИЯ РОССИИ (1962)
- КУЛЬТУРА, ИСКУССТВО (930)
- МОДА (226)
- МОСКВА (468)
- ОДЕЖДА, ОБУВЬ и пр., и пр. (215)
- ОФОРМЛЕНИЕ ДНЕВНИКА (23)
- ПЕРСОНЫ (1558)
- ПИСАТЕЛИ и ЛИТЕРАТУРА (961)
- ПОЗИТИВ (98)
- ПРО ЕДУ (136)
- РАЗНОЕ (1057)
- РЕЛИГИЯ (438)
- РОМАНОВЫ (390)
- СКАЗКИ О ХУДОЖНИКАХ (48)
- СКАЗКИ, ЛЕГЕНДЫ ПРИТЧИ (381)
- ТЕХНИКА (32)
- ФОТОГРАФИЯ (2673)
- «LiFE» — фотоархив (180)
- Библиотека Конгресса США (180)
- Редкие фото известных людей. (118)
- ФОТОХУДОЖНИКИ (311)
- ШЛЯПОМАНИЯ (147)
- Звезды в шляпах (53)
- ЭКСКУРСИИ ВИРТУАЛЬНЫЕ (2)
- ЮНЕСКО (11)
—Цитатник
Первоначально кажется, что это крыса царапае.
Иерусалим. Золотые ворота и Гефсиманский сад. Несколько фото с.
Иерусалим. Гробница Богородицы Гробница Богородицы — христианская святыня.
Источник
ПУТЕШЕСТВИЯ ЛЕМЮЭЛЯ ГУЛЛИВЕРА
- Перевод с английского под редакцией А. А. Франковского
- Послесловие В. Д. Рака
- Комментарии И. И. Чекалова
- Иллюстрации Жана Гранвиля
Бессмертная книга великого английского писателя Джонатана Свифта (1667–1745) «Путешествия Лемюэля Гулливера» — не только острая сатира на европейское общество, но и роман-путешествие, в котором живо и увлекательно описаны невероятные приключения его героя в заморских странах, и фантастический роман, в котором герой сталкивается с невероятными персонажами и событиями, и философская притча, в которой Свифт делится своими неутешительными наблюдениями за человеческой природой. Благодаря такой «многослойности» «Путешествия Гулливера» с интересом читаются в любом возрасте. В настоящем издании приводится полный текст романа, включающий четыре части: «Путешествие в Лилипутию», «Путешествие в Бробдингнег», «Путешествие в Лапуту, Бальнибарби, Лаггнегг, Глаббдобдриб и Японию» и «Путешествие в страну Гуигнгнмнов». В каждой последующей части сатира Свифта становится все более едкой, а отношение к человечеству — более мрачным и саркастическим. Впервые в России публикуются все (более 400) иллюстрации к роману, созданные французским художником Жаном Гранвилем. Специально для этого издания впервые переведены также проиллюстрированные Гранвилем биография Свифта, написанная Вальтером Скоттом, и дополнение к «Путешествию в Лилипутию», принадлежащее французскому переводчику Свифта аббату Дефонтену. Издание сопровождается обширной статьей о творчестве Д. Свифта и подробными комментариями.
Жан Гранвиль — псевдоним великого фрацузского художника-иллюстратора, акварелиста и литографа Жана Иньяса Изидора Жерара (1803–1847). Он родился в Нанси в семье художника-миниатюриста, художественное образование получил у отца. В 1823 году молодой человек приехал в Париж, где сначала работал как театральный художник по костюмам и выпускал серии раскрашенных литографий.
Известность начинающему графику принесла публикация серии литографий «Метаморфозы дня». В 1830 году Гранвиль стал сотрудником сатирического журнала «Карикатюр», а после его закрытия — журнала «Шаривари». С этого времени Гранвиль становится одним из самых известных французских художников-карикатуристов, его острые политические шаржи и сатирические аллегории пользуются огромным успехом во Франции, да и по всей Европе. Настоящую славу ему принесли серии «Кабинет естественной истории», «Французы в их собственном изображении» и «Живые животные». Однако в 1835 году французские власти издали закон, наложивший строгий запрет на политическую карикатуру, и Гранвиль вынужден был заняться книжной иллюстрацией. Одна за другой стали выходить в свет книги с его рисунками: «Дон Кихот» Сервантеса, «Приключения Робинзона Крузо» Дефо, «Басни» Лафонтена, произведения современников — Беранже и Бальзака. Однако подлинным шедевром зрелого мастера признаны иллюстрации Гранвиля к роману Свифта «Путешествия Лемюэля Гулливера». В этой книге встретились два великих сатирика, писатель и художник, и по выразительности, саркастичности, обстоятельности и глубине сатирических обобщений рисунки Гранвиля конгениальны тексту Свифта. После достижения этой творческой вершины художник продолжал еще много и плодотворно работать, однако смерть жены и детей подорвала его душевное здоровье, и на сорок четвертом году жизни Гранвиль скончался в сумасшедшем доме.
Источник
Д.Свифт. «Путешествия Гулливера» (худ. В.Шевченко)
Приехала долгожданная книга о существовании которой я узнала от дочери художника Владимира Гавриловича Шевченко Галины 
lank123 
До этого всем сердцем любила только ДИАФИЛЬМ.
Печаталась она в «лихие 90-е» на мелованной бумаге, но высоким качеством полиграфии, к сожалению, не отличается.
Жаль, что это ЕДИНСТВЕННОЕ пока издание «Гулливера» с рисунками Владимира Шевченко. На сайте с диафильмами есть его замечательная фотография. Просто не могла её оттуда не стянуть
Наткнулась я на книгу издательства, с легкомысленным названием «Тимошка», случайно на «Либексе» и, само собой, сразу заказала, причем в продаже она оказалась у давно любимого мною продавца Dementich
Однако, неожиданно случилась неприятность, букинист мне сообщил, что в книге отсутствуют несколько листов 🙁
Я пишу, что всё равно сгодится и такая, потому что НИКАКОЙ нет, и тогда замечательный Dementich мне её присылает В ПОДАРОК!
Спасибо Вам огромное, Анатолий Дементьевич!
Теперь я могу о ней поведать миру 🙂
Насколько мне известно, у Галины Владимировны сохранены оригиналы иллюстраций к диафильму. Вот бы нам книжку! Господа издатели, приглядитесь, вдруг и вам понравится? 
А «Бородино» у него какое! Это же УМЕРЕТЬ-НЕ-ВСТАТЬ (обязательно потом покажу).
Джонатан Свифт. «ПУТЕШЕСТВИЯ ГУЛЛИВЕРА»
(«Тимошка», 1998 год, художник В.Шевченко)
Источник
Джонатан Свифт — Путешествия Гулливера (С иллюстрациями)
Описание книги «Путешествия Гулливера (С иллюстрациями)»
Описание и краткое содержание «Путешествия Гулливера (С иллюстрациями)» читать бесплатно онлайн.
Авантюрный путешественник Гулливер плавает по неизведанным водам морей и океанов. Однажды буря разбивает его корабль, оставив моряка без сознания на берегу таинственной страны. Очнувшись, мореход обнаруживает себя огромным великаном в окружении маленьких человечков, пытающихся связать его и приковать к земле. Легко избавившись от пут, Гулливер оказывается втянутым в эпицентр гражданской войны, начавшейся из-за сущего пустяка.
В сатирико-фантастическом романе Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» ярко и остроумно высмеиваются человеческие и общественные пороки.
Издатель к читателю
Автор этих путешествий мистер Лемюэль Гулливер – мой старинный и близкий друг; он приходится мне также сродни по материнской линии. Около трех лет тому назад мистер Гулливер, которому надоело стечение любопытных к нему в Редриф, купил небольшой клочок земли с удобным домом близ Ньюарка в Ноттингемшире, на своей родине, где и проживает сейчас в уединении, но уважаемый своими соседями.
Хотя мистер Гулливер родился в Ноттингемшире, где жил его отец, однако я слышал от него, что предки его были выходцами из Оксфордского графства. Чтобы удостовериться в этом, я осмотрел кладбище в Банбери в этом графстве и нашел в нем несколько могил и памятников Гулливеров.
Перед отъездом из Редрифа мистер Гулливер дал мне на сохранение нижеследующую рукопись, предоставив распорядиться ею по своему усмотрению. Я три раза внимательно прочел ее. Слог оказался очень гладким и простым, я нашел в нем только один недостаток: автор, следуя обычной манере путешественников, слишком уж обстоятелен. Все произведение, несомненно, дышит правдой, да и как могло быть иначе, если сам автор известен был такой правдивостью, что среди его соседей в Редрифе сложилась даже поговорка, когда случалось утверждать что-нибудь: это так же верно, как если бы это сказал мистер Гулливер.
По совету нескольких уважаемых лиц, которым я, с согласия автора, давал на просмотр эту рукопись, я решаюсь опубликовать ее, в надежде, что, по крайней мере, в продолжение некоторого времени, она будет служить для наших молодых дворян более занимательным развлечением, чем обычное бумагомарание политиков и партийных писак.
Эта книга вышла бы, по крайней мере, в два раза объемистее, если б я не взял на себя смелость выкинуть бесчисленное множество страниц, посвященных ветрам, приливам и отливам, склонениям магнитной стрелки и показаниям компаса в различных путешествиях, а также подробнейшему описанию на морском жаргоне маневров корабля во время бури. Точно так же я обошелся с долготами и широтами. Боюсь, что мистер Гулливер останется этим несколько недоволен, но я поставил своей целью сделать его сочинение как можно более доступным для широкого читателя. Если же благодаря моему невежеству в морском деле я сделал какие-либо промахи, то ответственность за них падает всецело на меня; впрочем, если найдется путешественник, который пожелал бы ознакомиться с сочинением во всем его объеме, как оно вышло из-под пера автора, то я охотно удовлетворю его любопытство.
Дальнейшие подробности, касающиеся автора, читатель найдет на первых страницах этой книги.
Письмо капитана Гулливера к своему родственнику Ричарду Симпсону
Вы не откажетесь, надеюсь, признать публично, когда бы вам это ни предложили, что своими настойчивыми и частыми просьбами вы убедили меня опубликовать очень небрежный и неточный рассказ о моих путешествиях, посоветовав нанять нескольких молодых людей из которого-нибудь университета для приведения моей рукописи в порядок и исправления слога, как поступил, по моему совету, мой родственник Демпиер со своей книгой «Путешествие вокруг света»[1]. Но я не помню, чтобы предоставил вам право соглашаться на какие-либо пропуски и тем менее на какие либо вставки. Поэтому, что касается последних, то настоящим заявлением я отказываюсь от них совершенно, особенно от вставки, касающейся блаженной и славной памяти ее величества покойной королевы Анны, хотя я уважал и ценил ее больше, чем всякого другого представителя человеческой породы[2]. Ведь вы, или тот, кто это сделал, должны были принять во внимание, что мне несвойственно, да и было неприлично, хвалить какое либо животное нашей породы перед моим хозяином гуигнгнмом. Кроме того, самый факт совершенно неверен, насколько мне известно (в царствование ее величества я жил некоторое время в Англии), она управляла при посредстве первого министра, даже двух последовательно: сначала первым министром был лорд Годольфин, а затем лорд Оксфорд[3]. Таким образом, вы заставили меня говорить то, чего не было. Точно так же в рассказе об Академии Прожектеров и в некоторых частях моей речи к моему хозяину гуигнгнму вы либо опустили некоторые существенные обстоятельства, либо смягчили и изменили их таким образом, что я с трудом узнаю собственное произведение. Когда же я намекнул вам об этом в одном из своих прежних писем, то вам угодно было ответить, что вы боялись нанести оскорбление, что власть имущие весьма зорко следят за прессой и готовы не только истолковать по-своему все, что кажется им намеком (так, помнится, выразились вы), но даже подвергнуть за это наказанию[4]. Но позвольте, каким образом то, что я говорил столько лет тому назад на расстоянии пяти тысяч миль отсюда, в другом государстве, можно отнести к кому-либо из еху, управляющих теперь, как говорят, нашим стадом, особенно в то время, когда я совсем не думал и не опасался, что мне выпадет несчастье жить под их властью[5]. Разве не достаточно у меня оснований сокрушаться при виде того, как эти самые еху разъезжают на гуигнгнмах, как если бы они были разумными существами, а гуигнгнмы – бессмысленными тварями. И в самом деле, главною причиной моего удаления сюда было желание из бежать столь чудовищного и омерзительного зрелища.
Вот что почел я своим долгом сказать вам о вашем по ступке и о доверии, оказанном мною вам.
Затем мне приходится пожалеть о собственной большой оплошности, выразившейся в том, что я поддался просьбам и неосновательным доводам как вашим, так и других лиц, и, вопреки собственному убеждению, согласился на издание моих Путешествий. Благоволите вспомнить, сколько раз просил я вас, когда вы настаивали на издании Путешествий в интересах общественного блага, принять во внимание, что еху представляют породу животных, совершенно неспособных к исправлению путем наставлении или примеров. Ведь так и вышло. Уже шесть месяцев, как книга моя служит предостережением, а я не только не вижу, чтобы она положила конец всевозможным злоупотреблениям и порокам, по крайней мере, на нашем маленьком острове, как я имел основание ожидать, – но и не слыхал, чтобы она произвела хотя бы одно действие, соответствующее моим намерениям. Я просил вас известить меня письмом, когда прекратятся партийные распри и интриги, судьи станут просвещенными и справедливыми, стряпчие – честными, умеренными и приобретут хоть капельку здравого смысла, Смитсфильд[6] озарится пламенем пирамид собрания законов, в корне изменится система воспитания знатной молодежи, будут изгнаны врачи, самки еху украсятся добродетелью, честью, правдивостью и здравым смыслом, будут основательно вычищены и выметены дворцы и министерские приемные, вознаграждены ум, заслуги и знание, все, позорящие печатное слово в прозе или в стихах, осуждены на то, чтобы питаться только бумагой и утолять жажду чернилами. На эти и на тысячу других преобразований я твердо рассчитывал, слушая ваши уговоры, ведь они прямо вытекали из наставлений, преподанных в моей книге. И должно признать, что семь месяцев – достаточный срок, чтобы избавиться от всех пороков и безрассудств, которым подвержены еху, если бы только они имели малейшее расположение к добродетели и мудрости. Однако на эти ожидания не было никакого ответа в ваших письмах; напротив, каждую неделю вы обременяли нашего разносчика писем пасквилями, ключами, размышлениями, замечаниями и вторыми частями[7]; из них я вижу, что меня обвиняют в поношении сановников, в унижении человеческой природы (ибо у авторов хватает еще дерзости величать ее так) и в оскорблении женского пола. При этом я нахожу, что сочинители этого хлама даже не столковались между собой: одни из них не желают признавать меня автором моих «Путешествий», другие же приписывают мне книги, к которым я совершенно непричастен.
Далее, я обращаю внимание на крайнюю небрежность вашего типографа, допустившего большую путаницу в хронологии и ошибки в датах моих путешествий и возвращений и нигде не проставившего правильно ни год, ни месяц, ни число. Между тем я слышал, что оригинал совершенно уничтожен по отпечатании книги, а копии у меня не осталось. Тем не менее я посылаю вам несколько исправлений, которыми вы можете воспользоваться, если когда-либо понадобится второе издание книги. Впрочем, я не буду настаивать на них и отдаю вопрос на суд рассудительных и беспристрастных читателей; пусть они поступают, как им угодно.
Слышал я, что некоторые из наших еху-моряков находят ошибки в моем морском языке[8], считая его во многих случаях неправильным и в настоящее время устаревшим. Ничего не могу поделать. Во время моих первых путешествий, когда я был молод, я прошел выучку у старшего поколения моряков и усвоил их язык. Но впоследствии я убедился, что морские еху так же склонны выдумывать новые слова, как и сухопутные еху, которые чуть ли не ежегодно настолько меняют свой язык, что при каждом возвращении на родину я, помнится, находил большие перемены в прежнем диалекте и едва мог понимать его. Равным образом, когда какой-нибудь еху любопытства ради приезжает ко мне из Лондона, я замечаю, что мы не способны излагать друг другу наши мысли в выражениях, понятных для нас обоих.
Источник
