Экологическое измерение региональной политики стран Центральной Азии
Центральная Азия: характер экологических проблем. Субрегион ЦА (Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Таджикистан, Туркменистан и Республика Узбекистан) расположен в центре Евроазиатского континента с общей территорией — 3882 тыс.
Зависимость развития ЦА от водных и земельных ресурсов прослеживается с незапамятных времен. Основой жизни здесь всегда было земледелие и скотоводство, а уязвимые экосистемы и вода — главными лимитирующими факторами. Начало активного орошаемого земледелия в регионе началось с VI-VII веков до н. э. К концу XIX века в субрегионе ЦА с населением 7-8 млн. человек орошаемые земли составляли около 3,5 млн. га и были оснащены оросительной сетью. В настоящее время население субрегиона возросло в 7 раз, а орошаемые площади возросли в 2 раза.
С начала 90-х годов в ЦА при поддержке донорских и международных программ было реализовано немало проектов, направленных на решение проблем экологии и развития. Многие из них были весьма успешными, но сложный характер процессов переходного периода со временем снижал их эффект. Становилось очевидным, что требуется иной подход, основанный на долговременных и более надежных процессах, с вовлечением заинтересованных сторон и широкой общественности, и опорой на собственный потенциал.
В настоящее время серьезные риски безопасности в субрегионе в сфере использования трансграничных водных ресурсов обусловлены рядом причин:
• отсутствием общей правовой базы совместного использования водных ресурсов;
• приоритетом национально-государственных интересов в странах ЦА, что по существу означает раздел единой водной экосистемы, которая не может функционировать в локальном территориальном режиме;
• различием общественно-политического и экономического развития в странах ЦА;
• постоянно возрастающими потребностями в водных ресурсах.
В результате совместной работы представителей государственных органов стран региона, консультантов, ученых, представителей общественности и экспертов при поддержке проекта ПРООН «РПБАМ» были определены следующие приоритетные проблемы Центральной Азии в сфере экологии:
• 1. Деградация экосистем бассейна Аральского моря (БАМ):
— 1.1 Дефицит водных ресурсов;
— 1.2 Трансграничное загрязнение водных объектов;
— 1.3 Деградация земли;
— 1.4 Катастрофическое изменение гидрологического режима рек;
— 1.5 Сокращение биоразнообразия;
— 1.6 Деградация горных экосистем;
— 1.7 Опасность разрушения плотин;
— 1.8 Трансграничное загрязнение воздуха;
• 2. Негативные последствия глобального изменения климата;
• 3. Загрязнение от нефтегазового комплекса;
• 4. Трансграничное перемещение отходов;
• 5. Разрушение озонового слоя.
Необходимо отметить роль Программы ЕЭК ООН «Окружающая среда для Европы» и ЭСКАТО в вовлечении стран региона в широкий международный процесс осознания экологических проблем, определения приоритетов и принятия решений.
Кроме того, в ходе подготовки к Всемирному саммиту по устойчивому развитию (ВСУР) страны ЦА выработали такой подход и предложили партнерскую инициативу по устойчивому развитию субрегиона (ЦА Повестка-21), вошедшую в итоговые документы ВСУР.
Практически все международные организации, такие как ВБ, АБР, ЕЭК ООН, ОЭСР, гЭф, ЕК, СПЕКА и другие неоднократно давали рекомендации по улучшению системы управления, совершенствованию законодательства, экономических механизмов и процедур принятия решений. Все эти рекомендации отмечают общие недостатки действующей системы управления, которая сегодня уже не в состоянии отвечать нарастающим требованиям окружающей среды и развития.
В рамках процесса «Окружающая среда для Европы» в октябре 2002 г., на встрече в Худжанде (Таджикистан), было предложено рассмотреть вопрос по окружающей среде, воде и безопасности в ЦА на 5-й Общеевропейской конференции министров охраны окружающей среды и подготовить для этого доклад как основу для укрепления сотрудничества.
Вопрос о водный ресурсах в ЦА. Континентальность и засушливость климата, крайне неравномерное распределение водных ресурсов по территории и сезонам года налагают дополнительные требования к режиму использования воды в ЦА. Другая трудность — значительная трансформация стока в водных бассейнах из-за энергетического и ирригационного использования водных ресурсов.
Для ЦА характерна тенденция ухудшения качества и увеличения объемов используемой пресной воды. С каждым годом в субрегионе ухудшается обстановка с обеспечением населения безопасной питьевой водой. Эта проблема имеется во всех странах ЦА. В Казахстане около 4 млн. человек не имеют водопроводной воды, 14% городского и 27% сельского населения не имеют доступа к безопасной питьевой воде, а 16,5 % используют для питьевых целей воду из открытых водоемов. В Таджикистане около 40% населения пользуются водой из открытых источников. Рост тарифов за пользование водой, непрозрачность процесса формирования цен и отсутствие механизмов общественного контроля ведут к дополнительному росту социальной напряженности.
В ЦА весьма наглядно проявляется зависимость между нерациональным водопользованием и дефицитом воды, сокращением продуктивности земель и биоразнообразием, ростом заболеваемости, бедности и конфликтов. Как видно из схемы одной из ключевых проблем является неэффективное управление и недостаток потенциала.
Экологический кризис в бассейне Аральского моря и разрушение среды обитания вследствие неучета экосистемных ограничений в управлении, привели к обострению социально-экономических проблем и росту конфликтного потенциала. В бассейнах Каспийского моря, Иртыша и Балхаша наблюдаемые проявления кризисной экологической ситуации имеют такие же причины, как и бассейне Аральского моря.
Большинство региональных экологических проблем обусловлено ресурсоемкой и сырьевой направленностью экономики. Доля природно- сырьевых отраслей составляет в экономике Центрально- Азиатских стран порядка 50 % с активным негативным воздействием на окружающую среду.
Таким образом, вода, являясь ключевым фактором благополучия стран ЦА, привлекает все в большей мере внимание мирового сообщества. Условия жизни людей, будущее развитие субрегиона во многом будет определяться наличием чистой воды. Экосистемы водных бассейнов объединяют эти страны. Изменение режима водопользования в одной стране неизбежно затрагивает интересы других стран. Необходимость общей схемы управления водными бассейнами ЦА обусловлена самой природой и требуют выработки и развития механизмов сотрудничества. Настоятельно требуется изменение подхода государств в решении все обостряющихся проблем.
Вопрос об управлении водными ресурсами. Имеются различные понимания термина «управление», связанные с неадекватным переводом на русский язык понятия «governance», которое включает больше элементов, чем «управление» в чистом виде. В целом, оно включает взаимоотношения между обществом и его правительством, включая совокупность политических, социальных, экономических и управленческих систем. В программах ООН используется понятие «интегрированное управление водными ресурсами», обоснованное
Глобальным Водным Партнерством и которое базируется на принципах:
• Управление водными ресурсами в гидрографических границах;
• Управление всеми видами вод — поверхностными, подземными и возвратными в их взаимодействии;
• Интеграция интересов всех отраслей водопользователей и водопотребителей;
• Интеграция различных уровней иерархии управления;
• Вовлечения общественности в процессе принятия решений;
• Приоритеты природы как водопользователя.
Неразвитость механизмов согласования целей между секторами, странами и заинтересованными группами являются сегодня в ЦА, как и во многих других регионах, ключевой проблемой.
Водное хозяйство в его настоящей форме представляет преимущественно интересы сельского хозяйства, а не всех отраслей. В документах последнего времени говорится о модернизации управления водным хозяйством с тем, чтобы равнозначно представить интересы орошения, гидроэнергетики и других отраслей, соблюсти приоритеты питьевого водоснабжения, водосбережения и т.д., обеспечить принцип равенства прав и ответственности всех водопользователей.
Глобализация, как новый фактор современного мира, также влияет на возможности управления в ЦА. Она выступает в качестве внешнего фактора развития стран субрегиона и в настоящее время, преимущественно, ведет к нарастанию угроз безопасности и вынуждает страны ЦА усиливать эксплуатацию природного и социального потенциала, повышать давление на водные экосистемы.
Другим важным аспектом управления является экономический механизм охраны окружающей среды и водопользования, который также во многом зависит от «внешних» факторов, таких как общие экономические реформы и учет стоимости экологических услуг и адекватная оценка ресурсов в экономических показателях МВФ, ВБ.
Необходимо отметить, что существующие правовые рамки отношений между странами ЦА, а также между субрегионом и мировым сообществом не позволяют максимально использовать как собственный потенциал, так и возможности мирового сообщества. Для решения проблем окружающей среды, воды и безопасности потребуется создание новых рамок для межсекторального и субрегионального сотрудничества и укрепления потенциала.
Такой основой могло бы служить многостороннее соглашение и общая программа между всеми участниками процесса — странами, донорами, бизнесом и гражданским сектором, для выражения общих измеряемых целей, а также для выработки механизмов их достижения, стимулирования, мониторинга и ответственности.
На субрегиональном семинаре «Рио+10: ЦА», прошедшем 10-11 мая 2002 г. в Алматы, было предложено в рамках ЦА Повестки 21 «рассмотреть возможность субрегионального договора по оказанию экосистемных услуг и охране окружающей среды, безопасности и развитию гражданского общества в ЦА, с одной стороны, и международного сообщества и развитых стран, по политической, технической и финансовой поддержке усилий стран ЦА, с другой стороны».
В Заявлении министров экономики, финансов и охраны окружающей среды стран ЦА, а позднее в «Обзоре прогресса ЦА в осуществлении Повестки дня на 21 век» содержится также предложение о создании Общественного Фонда устойчивого развития субрегиона «для поддержки усилий стран субрегиона в разработке и реализации Конвенции и Стратегии по устойчивому развитию ЦА, которые совместно управлялись бы представителями доноров, правительств и местных общин». Такой фонд мог бы служить в качестве нового дополнительного финансового механизма, в том числе для реструктуризации внешних задолженностей стран ЦА для целей устойчивого развития.
Поддержкой регионов и стран мира в устойчивом управлении имеющихся водных ресурсов выступает Миссия Глобального Водного Партнерства в Центральной Азии.
В программе работ ГВП на 2001-2003 гг. было заявлено, что цель программы главным образом будет достигаться путем установления партнерства и мобилизации политической воли, построения стратегических союзов, продвигающих принципы ИУВР на глобальном уровне, и, прежде всего, на уровне регионов и стран. Все этот имеет силу и на следующие пять лет, но главный фокус должен быть адресован реальным действиям.
Страны Центральной Азии стали членами семьи ГВП в феврале 2002 г. после Региональной Конференции заинтересованных сторон в Алматы, Казахстан. Региональное Водное Партнерство CACENA — это добровольное участие организаций, связанных с управлением, использованием и охраной водных ресурсов (государственные ведомства, местные и региональные организации, профессиональные ассоциации, научно-исследовательские институты, а также частный сектор и НПО) во взаимовыгодном обогащении опытом, обмене информацией и наращиванием потенциала.
Несмотря на то, что для ЮНСЕД и ВСУР, всех их документов общим является то, что они пока в основном на политическом уровне декларируют модель устойчивого развития, все же важными являются положения, которые подтвердили, что государства имеют суверенное право эксплуатировать свои природные ресурсы в соответствии со своей экологической политикой, но при этом обязаны реализовывать свои интересы так, чтобы не наносить ущерба окружающей среде других государств и их интересам. Это очень актуально для региона Центральной Азии, проблемы в сфере экологии которой тесно связаны с несоблюдением данного принципа, несмотря на то, что страны Центральной Азии подтвердили свою приверженность концепции устойчивого развития. Принятые документы на глобальном уровне создали базис, на котором и предполагается реализовывать идею устойчивого развития, применяя программный метод ЮНЕП, что и наблюдается в процессе решения экологических проблем Центрально- Азиатского региона. Необходимо подчеркнуть, что ВСУР был обращен ко всем народам мира, следовательно, отныне в решение экологических проблем будут вовлечены не только государства, но и гражданское общество. Это дало импульс активизации работы НПО в сфере борьбы с экологическими проблемами, что можно наблюдать и в Центральной Азии. Характерным является то, что реализация идеи устойчивого развития будет начата с создания концепций и планов действий, стратегий, которые должны создать рамки для практической деятельности по избежанию экологических кризисов. По мере осуществления “Повестки дня на XXI век” и Плана выполнения решений ВСУР необходимую помощь странам и регионам будет оказывать свою помощь мировое сообщество, что положительно должно сказаться на ЦАР, где преодоление проблем в экологической сфере едва ли возможно собственными силами стран региона.
Обращаясь к опыту ЕС, можно утверждать, что решение экологических проблем в регионе Центральная Азия невозможно реализовывать лишь на национальном уровне, так как слишком тесно переплетены интересы граничащих государств.
Единственно верным путем должно быть сотрудничество государств на различных уровнях и различных секторах. Характерной особенностью нашего региона является то, что противодействие обострению экологическим проблемам региона невозможно без вовлечения в этот процесс третьих сторон, в числе которых можно назвать международные организации различных профилей.
Источник
Экологическая политика стран центральной азии
Озод Мухамеджанов окончил 2-й Ташкентский медицинский институт по специальности “Профилактическая медицина”. Основные научные интересы: экология как интегрированная фундаментальная наука. В настоящее время работает в качестве независимого исследователя. Президент неправительственной организации — гильдии “Город мастеров”.
На основании анализа тенденций развития мирового сообщества можно утверждать, что XXI век будет «веком экологии» и «веком Азии». В наиболее экономически развитых странах мира в конце XX века отмечается «экологический бум». Имеется устойчивая тенденция к тому, что вопросы, связанные с экологией, будут оказывать определяющее влияние на решения лидеров этих государств в международной политике XXI века.
В то же время со второй половины XX века центр динамики международной жизни постепенно начинает перемещаться в Азиатско-Тихоокеанский регион и Азию. Это позволяет сделать вывод, что государства, находящиеся в данных регионах и сумевшие совместить устойчивость своего развития с поддержкой благоприятной экологической ситуации, смогут занять достойное место в мировом сообществе.
Выгодное геополитическое положение Центральноазиатского региона, его экономический и научный потенциал, в том числе и в области решения экологических проблем, создают благоприятные условия для целенаправленного продвижения региона в число межрегиональных лидеров в вопросах экологической безопасности.
Реализация указанного замысла предполагает создание в Центральной Азии механизма экологической саморегуляции, основанного на принципе “устойчивого развития” — такого развития человечества, которое обеспечивает его настоящие потребности, без нанесения ущерба потребностям будущих поколений (Рио-де-Жанерийская Декларация, июнь 1992 г.) и не наносит вреда несущей ёмкости экологической системы региона.
Вместе с тем, созданию механизма саморегуляции объективно противодействует усложняющаяся экологическая ситуация в регионе ЦА – деградация природной среды, исчезновение экологических ниш, в которых сформировалась и исторически развивалась культура народов Центральной Азии, что приводит к деградации населения региона, утрате исторических корней и, в конечном итоге, противоречит основополагающим интересам региональной безопасности. Так, например, истощение ограниченных водных ресурсов региона в результате их нерационального использования, несомненно, приведёт к увеличению политической напряжённости в регионе, что может усилить процессы геополитической и социально-экономической дестабилизации в Центральной Азии.
Отсутствие в ЦАР (в том числе и в Узбекистане) единой экологической политики и программ, как по охране природы, так и по обеспечению экологической безопасности, не позволяет принять эффективные меры по нормализации экологической ситуации. Это может отрицательно сказаться на эффективности привлечения иностранных инвестиций в экономику стран региона и, более того, стать причиной ввода жёстких экономических санкций против них, в случае несоответствия природоохранной политики стран региона международным экологическим нормам.
Опыт экономически развитых и динамично развивающихся стран показывает, что их технологический и социальный рост был обеспечен, в первую очередь, за счёт экстенсивной эксплуатации природной среды. Деградация экологических систем в этих странах является своеобразной «платой» за их экономический рост. Характерно, что целенаправленная работа в них по сохранению естественных основ окружающей среды началась лишь при достижении ими достаточно высокого экономического уровня и появлении необходимых для этого финансовых средств. При этом приоритет отдается бережному отношению к существующим экосистемам и осуществлению профилактических мер долгосрочного характера.
Естественно, что подобные приоритеты не в полной мере отвечают интересам обеспечения региональной экологической безопасности, так как экосистема ЦАР — подчинённая и полуподчинённая, и, более того, наш регион является зоной регионального экологического кризиса. Так, к примеру, в Узбекистане уже на сегодняшний день наблюдается абсолютный переизбыток населения. Это с одной стороны. С другой стороны, вследствие процессов естественной и антропогенной эрозии почв продолжает неуклонно уменьшаться площадь плодородных земель. При существующих темпах демографического “взрыва” в регионе, в среднесрочной перспективе, т.е. в течение ближайших 10-15 лет, это может привести к тому, что народ не сможет прокормить себя с имеющейся земли. Не трудно представить последствия данной ситуации. Так, например люди будут вынуждены заниматься выращиванием наркосодержащих культур, которые не требуют особого ухода, но прибыль с которых гарантирована. Вторым последствием, возможно, станет массовая миграция населения. Самые скромные подсчёты показывают, что около 10-15 млн. людей будут вынуждены мигрировать в экологически более благополучные регионы. Кроме того, необходимо помнить, что, порождённые экологической катастрофой низкий уровень жизни и дефицит образования у абсолютного большинства сельского населения будут самой благодатной почвой для процветания идей исламского фундаментализма.
Подводя итоги вышесказанного, можно констатировать наличие в Центральноазиатском регионе трёх стратегических угроз, требующих незамедлительного решения:
1. Во-первых, нужно предотвратить прогнозируемое возникновение регионального вооружённого конфликта, причиной которого может стать острый дефицит водных ресурсов ЦАР.
2. Во-вторых, необходимо предотвратить возможное введение международных санкций (экономических и иных) против стран региона, причиной которых может стать несоответствие региональной экологической политики (равно как и экологической политики отдельных государств) международным требованиям, вследствие использования устаревших технологий, приводящих к интенсивной деградации природной среды: нарушению озонового слоя, потеплению климата и т.д. и другим проблемам.
3. В-третьих, следует остановить продолжающуюся деградацию естественных основ жизни человека, так как это может стать дополнительной причиной глобальной дестабилизации экологической, социально-экономической и геополитической ситуации в мире.
С учетом изложенного можно сделать вывод о том, что Центральной Азии необходима собственная система мер, которая позволит избежать социальной и политической дестабилизации в регионе и обеспечит необходимый научный, технологический, экономический и экологический потенциал для создания и реализации Программы устойчивого развития Центральноазиатского региона.
Для решения этих и других проблем экологической безопасности предлагается начать работу по созданию в Центральной Азии единой региональной системы экологической безопасности. Такая структура, как, например, предложенный на одном из семинаров ОБСЕ Региональный экологический центр (РЭЦ) позволила бы наиболее эффективно скоординировать усилия, как самих стран региона, так и мирового сообщества, направленные на решение проблем региональной и глобальной безопасности (и не только экологической).
Очевидно, что региональную экологическую политику целесообразнее проводить на единой научно-методической базе, в рамках единого правого поля. Основой для построения подобной базы может служить разрабатываемая сейчас в Узбекистане Перспективная модель экологического пространства. На базе данной модели необходимо разработать региональную экологическую доктрину.
Разработка экологической доктрины Центральноазиатского региона и Проекта программы региональной экологической безопасности как подлинно научной основы для создания в перспективе Программы устойчивого развития ЦАР позволит государствам региона привить единую систему подходов к решению общерегиональных экологических проблем. Опыт, накопленный при создании данных документов и их практическая реализация, будут способствовать скорейшей и полноправной интеграции стран региона в мировое сообщество.
Основной проблемой в этом направлении на сегодняшний день является формирование концептуальной базы экологической доктрины, как основы экологически сбалансированного устойчивого развития Центральной Азии.
Региональная экологическая политика, которую предлагается разработать на основе Экологической доктрины, должна преследовать две основные цели:
1. Обеспечение условий и гарантий, позволяющих избежать экологические угрозы жизненно важным региональным интересам, оптимизировать и контролировать экологическую ситуацию.
2. Создание предпосылок новой физической реальности — “ЦАР – ЭКО” — региона устойчивого (экологически сбалансированного) развития.
Целесообразно построение предлагаемой работы по следующей логической схеме:
КОНЦЕПЦИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ
|
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА
|
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ
|
| СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ | СТРАТЕГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ |
|
ПРОГРАММА ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
|
| СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ | ТАКТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ | ОПЕРАТИВНЫЕ ВОПРОСЫ |
Данная разработка позволит организовать работу с объективных, качественно новых научно-методологических позиций, не имеющих аналогов в мире. Подобный подход, без сомнения, сможет повысить уровень научного рейтинга региона в международных экологических кругах и, более того, позволит увеличить объёмы иностранных инвестиций в регион и усилить эффективность их использования.
Организация работы по созданию программы региональной экологической безопасности, по вышеуказанной схеме позволит определить конкретные направления сбора информации, на основе чего можно будет объективно выявлять угрозы, вызовы и зоны экологической опасности по локализации первоочередных экологических угроз, а также обеспечить преемственность данного методологического подхода при разработке аналогичных региональных и национальных программ на более дальнюю перспективу.
В настоящее время в мире, и особенно в Центральноазиатском регионе, система взаимоотношений человека и окружающей его среды развивается по деструктивному типу. Создание конструктивной системы обуславливает необходимость разработки и реализации целостной экологической политики. Основу такой политики должна составлять экологическая доктрина государства, региона и мирового сообщества в целом.
Говоря об экологии, в дальнейшем мы будем иметь в виду систему взаимоотношений человека и окружающей его среды (как природной, так и социо-культурной), являющуюся естественной основой жизни человека.
В качестве концептуальной основы создания экологической доктрины берётся «модель экологического пространства» — общего пространства форм взаимодействия “Человек — Природа — Общество”. Это — модель изменяющейся во времени сети отношений между человеком, природной и социо-культурной средой. Таким образом, она предстаёт как достаточно наглядная и простая модель, включающая в себя три параметра. В то же время это достаточно полная модель, соответствующая самому широкому пониманию терминов “экология” и «экологическая безопасность». Еще одним достоинством этой модели является возможность ее математизации. Необходимо подчеркнуть, что центральное звено представленной модели – это функциональное взаимодействие трёх параметров.
Необходимой составной частью «модели экологического пространства» является “экологический строй” — совокупность правил и учреждений, служащих делу охраны, сохранения и развития национально-культурной саморегуляции, основанная на урегулированности развития окружающей среды, динамичном развитии общества и человеческого потенциала региона. Он есть нечто большее, чем защита окружающей среды. Экологический строй означает широкомасштабную, охватывающую всю территорию региона, экологическую профилактику долгосрочного характера в смысле постоянной ответственности человека за окружающую среду, за современников и потомков. При этом предпочтительнее говорить об уходе за окружающей средой, её сохранении и естественном развитии, а не об охране и защите, подчёркивая тем самым аспекты профилактики и оптимизации.
Рассмотрение «модели экологического пространства” предполагает учет трех уровней — мега-, макро- и микро-.
На основе перспективной «модели экологического пространства» разработаны Принципы экологической стратегии (стратегия построения экологического пространства) и экологической безопасности:
Принципы экологической стратегии:
1. Принцип глобализации — построение экологического пространства по преимуществу должно проходить на региональном и глобальном уровнях.
2. Принцип взаимодействия — экологическое строительство является общей задачей государств, предпринимательских кругов и общественности в их взаимодействии.
3. Принцип обоснованности — построение экологического пространства должно осуществляться на основе научно обоснованной экологической доктрины региона, отдельных стран и мирового сообщества в целом.
4. Принцип иммиссии — требования, которым должна удовлетворять окружающая среда (экологическое пространство или его часть) в настоящем или будущем, в качественном и количественном отношении, должны быть чётко зафиксированы в правовом отношении как нормы путём определения границ (количественных и качественных) человеческого вмешательства.
5. Принцип системности — рассмотрение вопросов, связанных с экологическим строительством региона, отдельных республик и планеты Земля в целом, должно осуществляться в их взаимосвязях.
6. Принцип профилактики и предупреждения — путем заблаговременного и непосредственного воздействия на источник экологической опасности следует стремиться к предупреждению, либо минимизации их прогнозируемых негативных последствий для экологии, сводя до минимума факторы риска.
Принципы экологической безопасности:
1. Принцип неделимости безопасности (П.н.б.) — «Безопасность — это непрерывное состояние, она не имеет границ»
2. Принцип многовекторной и многоуровневой буферности (П.м.м.б.) — экологическая безопасность должна обеспечиваться во всех параметрах и на всех уровнях организации экологического пространства.
3. Принцип поливалентности (П.п.) — все составные элементы подсистемы экологической безопасности должны быть наиболее оптимально взаимосвязаны, взаимодополняемы и взаимозаменяемы как между собой, так и с составными элементами других подсистем, единой системы региональной и глобальной безопасности. 1
На основе вышеуказанных принципов, с учётом достижений международного права, представляется жизненно необходимым проведение экологической политики региона Центральной Азии, основанной на результатах фундаментальной науки, адаптированной к современным геополитическим и социально-экономическим условиям, и защищающей как общерегиональные интересы, так и национальные интересы стран региона в области экологии.
Региональная экологическая политика – это единая согласованная система экологических мероприятий, направленных на обеспечение экологических нужд региона и проводимых странами региона и мировым сообществом как внутри региона, так и за его пределами. Р.э.п. является одним из непременных условий сохранения безопасности, обеспечения социально-экономической и геополитической стабильности и реализации региональной модели устойчивого развития.
Полноценность и адекватность региональной экологической политики обеспечиваются только при обязательной разработке ее на базе Региональной экологической доктрины.
Региональная экологическая доктрина — это система официальных взглядов и положений, совместно вырабатываемая политическим руководством государств региона, соответствующими международными институтами и организациями, при помощи правительств заинтересованных стран и обязательном полноправном участии общественности и предпринимательских кругов, и определяющая направление экологического строительства, подготовки региона и общества к построению конструктивного экологического пространства.
Как представляется, экологическая доктрина должна включать следующие задачи:
1. Определить основные направления экологического строительства.
2. Создать устойчивый позитивный эмоционально-психологический фон у населения региона в плане бережного отношения к окружающей среде, подготовить регион и общество (в правовом и иных отношениях) к построению конструктивного экологического пространства.
3. Наметить оптимальные пути, методы и формы практической реализации данного процесса.
Основные положения Экологической доктрины определяются:
1) особенностями экологической системы и, в первую очередь, определением параметров несущей ёмкости экосистемы региона;
2) особенностями региональной культуры, включающей в себя все присутствующие национальные компоненты;
3) характером общественного строя стран региона;
4) характером процессов этногенеза населения региона и отдельных стран;
5) уровнем развития производственных сил;
6) официальной политикой, проводимой государствами региона, согласованной с требованиями обеспечения глобальной и региональной безопасности и устойчивого развития;
7) научными достижениями и представлениями о необходимом экологическом пространстве и строительстве.
Из требований Экологической доктрины вытекает Региональная экологическая стратегия устойчивого развития.
Экологическая стратегия устойчивого развития – высшая область экологической политики, которая охватывает следующие вопросы:
1. Теория и практика взаимодействия человека, общества и природы.
2. Состояние правового регулирования взаимодействия человека, общества и природы.
3. Состояние правового регулирования взаимодействия стран региона и мирового сообщества в области необходимого экологического строительства.
4. Стратегические цели и задачи региона, отдельных стран и мирового сообщества в целом.
5. Способы и формы решения стратегических вопросов.
6. Планирование и построение экологического пространства.
7. Распределение ресурсов по территориям и стратегическим направлениям.
Экологическая стратегия устойчивого развития состоит из:
1. Стратегии безопасности.
2. Стратегии развития.
Экологическая стратегия устойчивого развития органично связана с Экономикой, а также зависит от:
1. Экономического состояния стран региона.
2. Уровня развития науки и техники.
3. Степени демократизации общества в регионе и отдельных странах.
4. Уровня человеческого потенциала (состояние здоровья, интеллектуальный потенциал, адаптивный потенциал и эволюционный потенциал).
5. Культурных традиций и динамики развития культуры региона, отдельных стран и мирового сообщества в целом.
6. Процессов этногенеза населения.
Экологическая стратегия устойчивого развития должна быть единой для всего региона, её рекомендации обязательны для всех структурных и функциональных подразделений стран региона.
По отношению к оперативным решениям и тактике Экологическая стратегия играет определяющую роль и в то же время учитывает их возможности.
Исходя из вышесказанного, под региональной политикой экологической безопасности следует понимать общерегиональную (в перспективе – глобальную) систему мероприятий, нацеленную на своевременное выявление, предупреждение и пресечение экологических проблем, могущих привести в ближайшее время к серьёзным политическим, экономическим и социальным проблемам, либо к межгосударственным вооружённым конфликтам.
С учётом этого региональная система экологической безопасности призвана обеспечить:
создание надёжной системы мер по непрерывному мониторингу складывающейся экологической ситуации и прогнозированию её возможных чрезвычайных изменений;
упреждающую разработку и реализацию безотлагательных региональных (в перспективе – глобальных) мер, направленных на защиту естественных основ жизни человека, находящихся под реальной и непосредственной угрозой;
возможность оптимального взаимодействия человека и окружающей среды в течение бесконечно долгого времени;
информационную, экономическую, технологическую, энергетическую и сырьевую независимость государств региона;
оптимизацию экологической ситуации в Центральной Азии.
Экологические проблемы безопасности – это явления или процессы природного и социального характера, способные прямо или косвенно нанести ущерб стабильности и процессам развития экологического пространства.
Экологические проблемы безопасности включают в себя экологические угрозы, вызовы и их последствия.
Экологические угрозы – потенциальные явления или процессы природного и социального характера, возможная реализация которых способна нанести ущерб стабильности и процессам развития экологического пространства. Не предотвращённые угрозы реализуются в вызовы. Декомпенсированные вызовы реализуются в кризисы, которые также могут быть компенсированными и декомпенсированными. Декомпенсированные экологические кризисы реализуются в экологические катастрофы.
Территория реализации экологического кризиса является зоной экологической опасности, а территория, на которой реализуется экологическая катастрофа – зоной экологического бедствия.
К первоочередным проблемам экологической безопасности относятся такие, которые могут в прогнозируемый период времени привести к экономической, социальной и политической дестабилизации региона, вплоть до возникновения вооружённых конфликтов.
На основании Перспективной модели экологического пространства разрабатываются меры по выявлению и классификации основных проблем экологической безопасности (угроз, вызовов и их последствий) по следующим параметрам:
2. Социо-культурные (например, лоббирование в парламентах стран региона экологически неадекватных законодательно-правовых актов и т.п.).
Предполагается осуществление упомянутых мер на таких уровнях:
1. На мега-уровне.
2. На макро-уровне.
3. На микро-уровне.
Наряду с вышеуказанными, предлагаемая модель предусматривает вычленение как особых следующих видов проблем (угроз, вызовов и их последствий):
внешних экологических, или связанных с экологией угроз и вызовов региону и отдельным государствам (включая нерациональное водопользование со стороны сопредельных государств, а также экспорт экологически «грязных» технологий, продуктов питания, медикаментов и т.п.);
трансграничных проблем (угроз, вызовов и их последствий, включая трансграничные загрязнения воздуха и водных ресурсов, возникновение селеопасных и паводковых ситуаций на водных объектах сопредельных государств и др.);
конкретных локальных очагов опасности.
Для осуществления объективного анализа и градации проблем экологической безопасности по степени их приоритетности, предлагается определять приоритетность конкретной проблемы, исходя из суммарной оценки (в баллах) двух групп факторов:
1. Стратегические факторы:
1.1. направленность угрозы, вызова;
1.2. количество параметров, с которыми связана проблема;
1.3. количество уровней, на которых проявляется проблема;
1.4. обратимость проблемы;
1.5. взаимосвязь данной проблемы с решением других проблем;
1.6. связанность проблемы с обеспечением региональной и глобальной безопасности, а также независимости и безопасности каждого из государств региона;
1.7. наличие экспертной оценки потенциала проблемы (возможного экономического, политического, экологического и других видов ущерба);
1.8. наличие экспертной оценки потенциала угрозы.
2. Тактические факторы:
2.1. наличие внутренних (материальных, научных и иных) ресурсов для решения проблемы;
2.2. наличие внешних (материальных, научных и иных) ресурсов для решения проблемы;
2.3. наличие механизмов решения проблемы;
2.4. экологическая актуальность и выгодность (экономическая, политическая, социальная и др.) решения проблемы в данное время (экспертная оценка);
2.5. возможность решения проблемы в краткие сроки.
Проблемы экологической безопасности на основе критериев распределяются по группам:
— требующие безотлагательного решения;
-требующие решения в ближайшее время;
-требующие решения в перспективе;
-требующие безотлагательного решения;
-требующие решения в ближайшее время;
-требующие решения в перспективе;
в) локальные (оперативные):
-требующие безотлагательного решения;
-требующие решения в ближайшее время;
-требующие решения в перспективе;
— не требующие решения на региональном уровне;
В настоящее время в сферу интересов экологической безопасности входят лишь те стратегические, тактические и локальные проблемы, которые требуют безотлагательного решения, либо предупреждения в обозримой перспективе.
Модель предполагает решение ряда организационных вопросов, например, таких как:
а) построение экологической информационной сети – “Регион – Мировое сообщество”.
2. Пропагандистские и рекламно-просветительские:
а) создание рекламной системы, направленной на подготовку общества к адекватному восприятию идеи о необходимости построения конструктивного экологического пространства;
б) разработка программы по повышению эффективности использования региональных средств массовой информации в деле экологического воспитания населения региона;
в) Создание специализированных художественных произведений — спектаклей, фильмов и т.д., имеющих определенную экологическую направленность.
а) разработка и создание принципиально новой образовательной системы в сфере экологии (детский сад – школа – ВУЗ – повышение квалификации и т.д.), направленной на подготовку высококвалифицированных специалистов-экологов, способных обеспечить построение конструктивного экологического пространства в ЦА;
б) Создание на территории стран региона специализированных учебных заведений, рассчитанных на подготовку и переподготовку зарубежных специалистов-экологов.
4. Организационно – институциональные:
а) создание центра, координирующего национальные экологические проекты;
б) создание одной или нескольких групп независимых экспертов;
в) разработка системы единого регионального непрерывного экологического мониторинга;
г) разработка концепции глобального и регионального партнёрства;
д) создание системы быстрого реагирования в условиях чрезвычайных экологических ситуаций;
е) разработка карты-прогноза возможных экологических изменений на территории Центральной Азии;
5. Законодательные, правовые:
а) изучение международной практики по созданию правовых норм экологической направленности. Их адаптация к современным условиям Центральноазиатского региона;
б) определение первоочередных правовых экологических норм, разработка системы реально выполнимых экологических норм и нормативов с чётко выраженными количественными критериями;
в) приведение национальных экологических законодательств в соответствие с международными правовыми нормами.
С учетом изложенного, на данном этапе предлагается:
1. Приступить к сбору необходимой информации для её последующего анализа и использования при разработке Проекта программы региональной экологической безопасности.
2. Одновременно продолжить работу над созданием Экологической доктрины и Экологической стратегии.
1. Собрать необходимый фактологический материал по данной проблеме.
2. Обеспечить Региональный экологический центр научно-методической базой, необходимой для его оптимального функционирования.
3. На основе предложенной к разработке Экологической стратегии определить наиболее реальные угрозы в сфере экологической безопасности.
Источник
