Внешняя политика стран Северной Европы на современном этапе

Политический и экономический обзор

Пять североевропейских стран ─ Данию, Финляндию, Исландию, Норвегию и Швецию ─ связывают между собой глубокие исторические, лингвистические и культурные взаимоотношения, а кроме того, множество политических и экономических сходств. Эти страны представляют собой стабильные демократические сообщества с парламентской системой правления и, как правило, рассматриваются в качестве открытых, эгалитарных обществ. Более того, в них установилась процветающая рыночная экономика с относительно высоким уровнем жизни.

С общей численностью населения почти 27 миллионов человек (см. Схему 1) страны Северной Европы образуют 12-ю по величине экономику в мире. В них действуют широкомасштабные системы социального обеспечения и относительно высокие налоговые ставки, при этом они признаны передовыми, поддерживающими предпринимательство странами. Как правило, страны Северного союза занимают приоритетное место по индексу глобальной конкурентоспособности. Внешняя торговля играет ключевую роль в их экономике. Вместе с тем, они обладают значительными природными ресурсами. В частности, Норвегия пользуется благами огромных залежей нефти и природного газа в Северном море.

Вопреки многим преимуществам, страны Северной Европы сталкиваются с некоторыми трудностями. Члены Северного союза экономически пострадали в результате мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. и последовавшего за ним финансового и банковского кризисов в Европе. На большей части Скандинавии экономический рост восстановился (на 2-3% в 2017), но безработица по-прежнему относительно высока в некоторых ее странах (около 6% в Швеции и 8% в Финляндии). Несмотря на устойчивую экономику Исландии, многие граждане до сих пор обременены задолженностью, по причине краха трех главных банков страны в 2008 году. Старение населения и уровень рождаемости ниже уровня воспроизводства также вызывают вопрос о долгосрочной устойчивости систем социального обеспечения в странах Северной Европы.

Поток только что прибывших в Европу беженцев и мигрантов повлиял на Данию, Финляндию, Норвегию и Швецию. Стремительное увеличение количества мигрантов во всех четырех странах, пиком которого стал кризис 2015 года, привело к появлению напряженности в образовательной, жилищной и социальной системах. Власти Северных стран приняли более строгие политические меры в отношении беженцев и сократили некоторые социальные преимущества. Новоприбывшие беженцы и мигранты вызывают беспокойство у некоторых слоев общества в Северной Европе из-за возможных проблем идентичности, интеграции и безопасности.

Экономические трудности и вопросы миграции привели к увеличению оппозиционных, популистских партий в Северных странах. Значительная часть из них является правыми или ультраправыми и придерживается антимиграционных взглядов, хотя при этом в Исландии на политическую арену вышла партия левого толка. За последние годы популистские партии присоединились к коалиционному правительству Норвегии и Финляндии. Партия популистов является второй по значимости партией в Парламенте Дании (в котором правительство меньшинства пользуется ее политической поддержкой); другая партия в 2018 году выиграла больше мест в парламенте в ходе выборов в Швеции и остается третьей по значимости партией в парламенте. Данные партии оказали давление на правящие партии, перевернув некоторые традиционные объединения и усилив напряженность внутри коалиционных государств.

Внешняя политика и политика безопасности

Все пять стран Северной Европы в целом разделяют общие международные взгляды, уделяя приоритетное внимание сотрудничеству, как внутри этих стран, так и с международным сообществом. Скандинавы вместе работают над проблемами регионального значения в межпарламентском Северном Совете и в межправительственном Совете министров Северных стран. Они содействуют оборонному сотрудничеству посредством NORDEFCO (Североевропейское оборонное сотрудничество), форума, на котором собираются военные должностные лица Северных стран. Начиная с 1950-х, Северный паспортный союз предоставил гражданам скандинавских стран право свободного передвижения и проживания в любой стране Северного союза.

Скандинавы являются ярыми сторонниками ООН и многосторонних решений глобальных проблем. Эти страны часто принимают участие в миссиях по поддержанию мира, являются основными поставщиками помощи в целях развития и гуманитарной помощи, а также сторонниками ООН по решению проблемы изменения климата. В центре внимания внешней политики Северных стран находится Арктический регион (иначе именуемый Крайним Севером). Все скандинавские страны входят в Арктический совет, состоящий из восьми стран (вместе с Россией, Канадой и США). Финляндия в настоящее время председательствует на двухлетней основе в Арктическом Совете.

Среди Северных стран существуют некоторые различия во внешней политике. Как видно из Схемы 1, членство стран Северного союза в НАТО и Европейском союзе (ЕС) неодинаково по причине исторических и географический различий, а также отличных друг от друга внешней политики и экономических преференций. Несмотря на то, что Швеция и Финляндия являются тесными партнерами НАТО, они сохраняют статус неприсоединившихся стран. Финляндия уделяет особое внимание своим отношениям с Россией, с которой она разделяет 1450-километровую границу. Финляндия ─ единственная страна Скандинавии, в которой используется евро ─ официальная валюта ЕС. Исландия и Норвегия остаются за пределами ЕС, но принимают участие в системе единого рынка и входят в Шенгенскую зону свободного перемещения.

Безопасность Северных стран и Россия

Россия вновь вызывает главное беспокойство в вопросе безопасности для Северных стран в свете конфликтной ситуации на Украине и возросшей российской военной активности рядом с границами Скандинавии. В ответ на эти действия, страны Северного союза направили силы на развитие оборонного сотрудничества и взаимодействия с НАТО для сдерживания России. В апреле 2015 года пять Северных стран обнародовали новое соглашение по расширению информационного обмена и сотрудничества для противодействия кибератакам, рассмотрению совместного проекта закупок и улучшению региональной безопасности. Норвегия и Дания вносят свой вклад в Расширенное передовое присутствие НАТО (РПП) по поддержке союзников, наиболее уязвимых для России; каждая предоставляет по 200 солдат для батальонов РПП в Литве или Эстонии. Швеция и Финляндия также сблизились с НАТО; оба государства заключили соглашение о поддержке принимающих стран для содействия потенциальному размещению НАТО на территории Швеции и Финляндии для оказания военной помощи и проведения боевых подготовок.

Действия России стали причиной распространившихся слухов о возможном вступлении Швеции и Финляндии в НАТО. Несмотря на то, что беспокойства относительно России вызвали глубокую поддержку общественности относительно вступления в НАТО как в Швеции, так и в Финляндии, роль оппозиции в каждой из этих стран остается довольно значимой. Большая часть аналитиков считает, что ни одна из этих стран не присоединится к НАТО в ближайшем будущем. Власти Северных стран продолжают выступать в поддержку санкций США и ЕС против России в ответ на кризисную ситуацию на Украине, вопреки некоторым экономическим издержкам (в частности для экспортеров северной молочной и рыбной продукции, пострадавших от российских ответных санкций). В то же время, многие должностные лица стран Северной Европы предостерегают против полной изоляции от России.

Правительства стран Северной Европы были обеспокоены действиями террористической группировки «Исламское государство»[1] (также известной как ИГИЛ) и ее способностью вербовать граждан и жителей Европы. Несколько сотен граждан Северных стран принимали участие в военных действиях и/или проходили боевую подготовку с Исламским государством в Сирии и Ираке. Гражданину Швеции, который предположительно участвовал в военных операциях в Сирии, было предъявлено обвинение в участии в парижской атаке в ноябре 2015 года и в бомбардировке Брюсселя в 2016 году. В апреле 2017 года в Стокгольме житель Узбекистана, которому было отказано в политическом убежище, будучи сторонником Исламского государства, сбил насмерть пять человек. В августе 2017 года беженец из Марокко, исходя из террористических побуждений, убил двух человек в городе Турку в Финляндии.

Все пять стран Северной Европы поддерживают возглавляемую США коалицию по борьбе с Исламским государством, предоставляя военную и/или гуманитарную помощь. Норвегия, Финляндия, Швеция и Дания оказывают содействие в военной подготовке войскам, направленным в Ирак. С 2014 по 2016 гг. Дания предоставила истребительную авиацию для коалиционных операций, направленных против ИГ. Власти Северных стран также стремятся ужесточить антитеррористические законы, запретить передвижения по стране в террористических целях и противодействовать радикализации.

Отношения с Соединенными Штатами

США и страны Северной Европы в значительной мере поддерживают двусторонние отношения. Приблизительно 11 миллионов американцев заявляют о своем скандинавском происхождении. Соединенные Штаты Америки, как известно, по достоинству оценивают сотрудничество с Северными странами по многим вопросам глобального и регионального значения, от кибербезопасности до ситуации в Арктике. США выступает как главный не европейский торговый партнер для стран Северной Европы. Как видно из Таблицы 1, норвежско-американские инвестиционные связи оцениваются в миллиарды долларов, и филиалы Скандинавских международных предприятий, в целом, нанимают приблизительно 279.400 работников в США.

Норвежско-американское военное сотрудничество также признано успешным. Начиная с 1951 года, Соединенные Штаты снабжали Исландию необходимым для обороны вооружением по просьбе НАТО. В Норвегии размещена военная техника США по программе Заблаговременного наращивания морской пехоты (the Marine Corps’ Prepositioning Program), и с начала 2017 года страна приняла около 300 единиц морского флота США для зимней военной подготовки. Датская территория Гренландии стала местом размещения американской радиолокационной системы раннего оповещения. В 2016 году США подписали двусторонний договор о военном сотрудничестве со Швецией и Финляндией, ориентированный на усиление информационного обмена, совместных военных подготовок, и, кроме того, развитие общих исследований и сотрудничества. В 2018 году Соединенные Штаты подписали трехстороннее соглашение с Финляндией и Швецией о дальнейшем стимулировании военного сотрудничества между тремя странами. Американские оборонно-промышленные отношения со странами Северного союза также имеют большое значение. Пожалуй, наиболее примечательным, является намерение Норвегии и Дании приобрести американские истребители-бомбардировщики F-35 Joint Strike Fighter в качестве истребителей следующего поколения.

В то же самое время между Северными странами и США существует некая напряженность. Как и в остальной части Европы, представители Скандинавии выражают сомнения по поводу степени поддержки НАТО, ЕС и свободной торговли Администрацией Дональда Трампа. Большинство лидеров стран Северной Европы обеспокоены тарифами США на стальную и алюминиевую продукцию и возможные будущие автомобильные тарифы. Политики Северных стран существенно противостоят решениям президента Дональда Трампа по отказу от участия в многостороннем ядерном соглашении 2015 года с Ираном и климатическом договоре с Парижем, равно как и решению США признать Иерусалим столицей Израиля. Тем не менее, лидеры Северных стран, похоже, готовы сотрудничать с Администрацией Дональда Трампа на общих интересах и над решением глобальных проблем. Аналитики главным образом ожидают, что Северные страны будут стремиться сохранить хорошие отношения с Соединенными Штатами.

[1] Террористическая организация, запрещенная в России

Источник: Конгресс США

Перевод с английского: Ирина Гуменюк (РГГУ)

Норвегия

В большей степени, чем какая-либо другая, Норвегия — страна контрастов. Лето здесь очень непохоже на осень, осень — на зиму, а зима — на весну. В Норвегии можно обнаружить самые разнообразные, отличающиеся друг от друга пейзажи и контрасты.
Территория Норвегии такая большая, а население столь немногочисленно, что здесь есть уникальная возможность для отдыха наедине с природой. Вдали от промышленного загрязнения и шума больших городов Вы сможете набраться новых сил в окружении девственной природы. Где бы Вы ни были, природа всегда вокруг вас. Пообедайте в городском уличном ресторане, прежде чем отправиться в поездку на велосипеде по лесу или перед купанием в море.
Многие тысячи лет назад огромный слой льда покрывал Норвегию. Ледник оседал в озёрах, на дне рек и углублял обрывистые долины, которые протянулись по направлению к морю. Ледник наступал и отступал 5, 10 или, возможно, даже 20 раз, прежде чем окончательно отступить 14.000 лет назад. На память о себе ледник оставил глубокие долины, которые заполнило море, и великолепные фьорды, которые многие считают душой Норвегии.
Викинги, в числе других, основали здесь свои поселения и использовали фьорды и небольшие бухты в качестве главных путей сообщения во время своих походов. Сегодня фьорды более знамениты своими впечатляющими пейзажами, нежели викингами. Уникальность их в том, что здесь по-прежнему живут люди. В наши дни высоко наверху на холмах можно найти действующие фермы, идиллически примкнувшие к склонам гор.
Фьорды имеются на протяжении всей норвежской береговой линии — от Осло-фьорда до Варангер-фьорда. Каждый из них по своему прекрасен. Всё же, самые известные на весь мир фьорды расположены на западе Норвегии. Некоторые из крупнейших и мощнейших водопадов также находятся в этой части Норвегии. Они образуются на краях скал, высоко над Вашей головой и каскадами срываются в изумрудно-зелёную воду фьордов. Столь же высоко находится скала &laquoЦерковная кафедра&raquo ( Prekestolen ) — горный шельф, возвышающийся на 600 метров над Люсефьордом в Рогаланде.
Норвегия — вытянутая и узкая страна с побережьем, которое настолько же прекрасно, удивительно и разнообразно, как и остальная её территория. Где бы Вы не находились, море всегда поблизости от вас. Неудивительно, поэтому, что норвежцы — столь опытные и искусные мореплаватели. Море долгое время являлось единственным путём, связывающим прибрежные районы Норвегии — с её вытянутой на многие тысячи километров береговой линией.

Источник

Сложное соседство: Россия и страны Северной Европы

Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы

Магистрант МГИМО МИД России. Специализация: Страны Северной Европы, Арктика в контексте международных отношений, непризнанные государства

Отношения России со странами Северной Европы в начале XXI в. представляются противоречивыми — особенно это касается ее отношений со Швецией и Данией, которые периодически выступали с критикой внешней и внутренней политики России, но и проявляли стремление к ведению конструктивного диалога. Это обстоятельство дало исследователям повод говорить о том, что Россия строит свои отношения со странами региона, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй»; другим оно, напротив, кажется указанием на то, что страны Северной Европы не настолько едины, как это обычно представляется внешним игрокам или самим североевропейцам.

С 2014 г. на фоне ухудшения отношений России с западными государствами страны Северной Европы значительно сблизились в восприятии угроз национальной безопасности и активизировали региональные форматы сотрудничества (НОРДЕФКО и NB8), что, однако, на практике не выразилось в проведении общей позитивной «российской» политики. Приход к власти Дональда Трампа в 2016 г. породил среди североевропейских правительств неуверенность в гарантиях НАТО и привёл к решениям об увеличении оборонных расходов. Но говорить о «факторе Трампа» как дополнительной причине ухудшения отношений стран региона с Россией можно лишь косвенно, единственным исключением является ситуация с Северным Потоком-2, которая напрямую отрицательно повлияла на динамику отношений Дании и России.

У каждой из североевропейских стран есть по-своему обоснованный повод рассматривать Россию в качестве угрозы. Так, Швеция опасается захвата острова Готланд, Норвегия граничит с Россией на Кольском полуострове (место дислокации Северного флота России), у Финляндии есть протяженная граница с Россией, а для Дании опасность представляет остров Борнхольм и ракетные комплексы «Искандер» в Калининградской области. Несмотря на возникшую общность в восприятии военно-политических угроз и сомнения в гарантиях НАТО в связи с «неудобным» президентом США, значительного сближения и расширения военно-политического сотрудничества между членами НАТО (Данией и Норвегией) и неприсоединившейся к Альянсу Швецией не произошло. Повышение военных расходов и дальнейшая милитаризация может лишь стать дополнительным фактором ухудшения отношений между странами региона и Россией.

Сложные партнёры

В начале XXI в. периоды улучшения отношений России с одной из североевропейских стран сопровождались ухудшением — с другой, что особенно заметно на примере отношений России с Данией и Швецией в 2000–2014 гг. Это дало отдельным экспертам повод говорить о том, что Россия строит свои отношения со странами региона, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй». Североевропейские исследователи склонны объяснять подобные резкие изменения внешнеполитического курса в отношении России, произошедшие в 2002 г. и 2008 г., основываясь на концепции «уроков прошлого» — на индивидуальной интерпретации отдельных политиков исторического опыта соответствующей страны [3]. Подобные изменения, как отмечают специалисты, выглядят ещё более парадоксально, если принять во внимание, что для российского направления внешней политики европейских государств в целом характерна стабильность. Одни и те же государства традиционно выступают в качестве условных «застрельщиков» или «русофобов» или условных «прагматиков» и «сторонников сотрудничества» с Россией.

Отсутствие единой «российской» политики в Северной Европе

2000-е гг. обещали стать началом продуктивного двустороннего сотрудничества между Россией и Данией — в 2002 г. должен был состояться первый с 1964 г. официальный визит президента России в Данию, который приходился на период председательства последней в Совете ЕС. Однако в отношениях между двумя странами осенью 2002 г. наступил один из наиболее серьёзных со времени холодной войны кризисов, который был вызван проведением 28 октября в Дании конгресса чеченского народа (датские власти не попытались обратиться с просьбой о переносе конгресса на менее провокационную дату, как рекомендовали некоторые представители ЕС). Проведение конгресса совпадало, таким образом, с официально объявленным по всей России трауром в связи с терактом на Дубровке (23–26 октября 2002 г.). Кроме того, власти Дании отказались экстрадировать в Россию Ахмеда Закаева, обвиненного в подготовке ряда терактов в конце 1990-х гг., из-за отсутствия достаточных оснований. Позже премьер-министр Дании Андерс Фогг Расмуссен воспользовался сложившейся ситуацией для эскалации кризиса в датских СМИ, подчеркнув в статье одной из крупнейших датских газет достоинства судебной системы Дании и право А. Закаева на свободу слова, а также сопоставив нынешний сильный курс страны и «прежнюю трусливую политику Дании» [3].

Во время «оранжевой революции на Украине (2004–2005 гг.) Дания выступила с критикой избрания В. Януковича на пост президента, обосновав это тем, что демократические процедуры были проигнорированы в ходе выборов. В ответ на это Россия ещё в 2002 г. отменила встречи в рамках Межправительственного Российско-Датского Совета экономического сотрудничества вплоть до 2006 г. и по большей части заморозила все дипломатические и правительственные контакты. Однако в деле практической поддержки «оранжевой революции» Дания в целом заняла более сдержанную позицию, чем США, Польша и Литва, которые выступали с намного более жёсткой критикой и открыто обвиняли Россию во вмешательстве в выборы [6].

Другой эпизод обострения отношений между Данией и Россией был связан с празднованием 60-й годовщины победы СССР в Великой Отечественной войне, когда незадолго до своего участия в качестве гостя в Параде Победы в Москве премьер-министр Дании Андерс Расмуссен обратился к президенту РФ с предложением принести извинения странам Балтии за советскую оккупацию (1944–1991 гг.) по аналогии с теми извинениями, которые руководство Германии принесло за преступления нацистского режима. В. Путин в свою очередь уклонился от рукопожатия с датским премьер-министром в ходе Парада Победы, что не осталось незамеченным [6].

Другим эпизодом похолодания отношений между Россией и Данией стала поддержка последней предоставления Грузии и Украине плана действий по членству в НАТО на Бухарестском саммите в апреле 2008 г.

На этом фоне заметно активизировались отношения России со Швецией. В рассматриваемый период был учреждён Межправительственный Российско-шведский совет для координации экономического сотрудничества, а шведский премьер-министр в отличие от своего датского коллеги был менее критичен в отношении легитимности выборов 2004 г. на Украине и не выдвигал требований об отставке избранного президента [6]. В мае 2004 г. премьер-министр Ханс Перссон дезавуировал заявление министра иностранных дел Лайлы Фрейвальдс, которая изначально не решилась признать убийство Ахмата Кадырова актом терроризма. В 2007 г. Москву посетила королевская семья Швеции. В целом политика Швеции в этот период была схожа с осторожным курсом нейтрального государства, который проводился ею в период холодной войны.

В 2008 г. между Данией и Швецией произошла «смена ролей» — Дания взяла курс на нормализацию отношений с Россией, в то время как Швеция начала их обострять. Так, например, министр иностранных дел последней Карл Бильдт сравнил интервенцию России в Грузии с аннексией Чехословакии в 1938–1939 гг. Ранее, посещая Тбилиси в качестве председателя комитета министров, он заявлял, что целью России, возможно, является смена режима в Тбилиси и что нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан находился под угрозой вследствие наступления российских войск. Вскоре после этого Карл Бильдт был объявлен персоной нон грата в России, а политические контакты между Москвой и Стокгольмом резко ухудшились. Бывший министр иностранных дел Швеции Ханс Бликс и министры иностранных дел Франции, Германии и Финляндии раскритиковали проведённую К. Бильдтом историческую аналогию.

В 2009 г. во время председательства Швеции в ЕС Россия безуспешно пыталась добиться перенесения саммита ЕС-Россия из Стокгольма в Брюссель. В 2013 г. России совместно с Канадой удалось отклонить заявку ЕС о том, чтобы стать наблюдателем в Арктическом совете. Эта задача была приоритетом для К. Бильдта во время председательства Швеции в организации. В дальнейшем Стокгольм выступала с резкой критикой некоторых внутриполитических событий России — выборов в Государственную Думу в 2011 г., задержания Алексея Навального в 2013 г. и принятия закона о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних в том же году. Похолодание отношений со Швецией проявилось в проведении затянутой процедуры экологической экспертизы проекта «Северный Поток-1» и в «инциденте Страстной пятницы», когда российский стратегический ядерный бомбардировщик совершал манёвры в опасной близости от воздушного пространства Швеции и объектов ее военной инфраструктуры, включая Радиотехнический центр вооружённых сил Швеции, являющийся элементом радиолокационной разведки страны [5].

С уходом Андерса Фога Расмуссена с поста премьер-министра в 2009 г. Дания начинает нормализацию отношений с Россией, о чём свидетельствовали визит министра иностранных дел Пера Стига Мёллера в Россию, визит главы РФ Дмитрия Медведева в Данию в 2010 г. и на ответный визит в Россию королевской четы Дании — на следующий год. При этом неоднократно проводились встречи между странами на уровне премьер-министров и министров иностранных дел, а в 2010 г. Дания стала первым государством-членом ЕС, заключившим с Россией партнёрство по модернизации. Кроме того, в 2012 г. датские власти не дали огласке дело о шпионаже профессора финского происхождения Тимо Кивимяки, завербованного российскими спецслужбами. В отличие от Швеции, датская критика внутриполитической ситуации в России в указанный период практически отсутствовала или отходила на второй план по сравнению с заявлениями других европейских стран [3].

В отношениях с Финляндией и Норвегией в 2000-х гг. преобладали тенденции прагматического и сдержанного сотрудничества. Финляндия инициировала проведение политики «Северного измерения» во время своего первого председательства в Совете ЕС 1999 г. и фактически выступила в качестве посредника между ЕС и Россией. В то же время она стремилась не допустить финляндизации и по меркам традиционной финской политической культуры довольно резко отреагировала на события 2008 г. в Грузии. В целом, несмотря на то, что интенсивность российско-финских политических контактов на высшем уровне зачастую больше, чем у ее североевропейских соседей, характер отношений Финляндии с Россией представляется «технохратическим и бюрократизированным» и может быть описан как лишённый политического содержания. Такое положение дел можно объяснить тем, что Финляндия, вероятно, опираясь на всё тот же опыт финляндизации, стремится транслировать все потенциально сложные вопросы на уровень многосторонней дипломатии ЕС (отсюда активная поддержка Финляндией принятия коллективной стратегии ЕС в отношении России в 1999 г.) [8].

В отношениях России и Норвегии в 2000-х гг. преобладали тенденции сотрудничества, главным образом, в северных широтах, а также стремление разрешить давний пограничный спор в Баренцевом море, что удалось сделать в 2010 г. Важно отметить, что Норвегия в отличие от Дании на саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2008 г. была против предоставления Украине ПДПЧ.

Таким образом, можно условно разделить страны Северной Европы на прагматиков — Норвегия и Финляндия — и тех, которые в большей степени руководствовались принципами так называемой политики ценностей или værdipolitik (дат.) — Швеция и Дания. Оба ключевых эпизода ухудшения отношений имели спонтанный характер. В 2002 г. произошел кризис в отношениях с Данией — на фоне общего развития контактов России с западным сообществом в рамках борьбы с общей угрозой терроризма после трагедии 11 сентября; ухудшение отношений со Швецией в 2008 г. стало неожиданностью для России, так как до этого проводилась осторожная и сдержанная политика, а Карла Бильдта шведские СМИ даже называли «побратимом России» (Rysslandskramare).

Единство восприятия угроз — основа интеграции в сфере безопасности?

Изучение факторов, вызывающих сближение или расхождение внешней политики стран субрегиона Северной Европы, представляют интерес не только с точки зрения выработки практических рекомендаций для выстраивания Россией диалога с рассматриваемыми государствами, но и прогнозирования развития инициатив оборонной интеграции в субрегионе и позиции рассматриваемых стран в отношении общеевропейских оборонных инициатив. Наличие расхождений во внешней политике и различная оценка угроз приводит к тому, что интеграция в оборонной сфере не будет эффективной. То есть в широком смысле политическая интеграция обуславливает оборонную интеграцию. В исторической перспективе в критические моменты даже при наличии значительной внешней угрозы страны Северной Европы, как правило, не выступали с единой позицией (примером чего служит провал проекта создания Скандинавского оборонительного союза в 1948-1949 гг., отсутствие единой позиции накануне Второй мировой войны и отличающиеся отношения стран региона с ЕС и НАТО, различная реакция стран региона на решение США о вторжение в Ирак в 2003 г. [6]). Однако единое понимание угроз региональной безопасности среди североевропейских стран, которое начало складываться после 2014 г., до настоящего времени не выразилось в существенных внешнеполитических акциях за исключением совместной статьи министров обороны четырёх стран и министра иностранных дел Исландии в норвежской газете «Aftenposten» в 2015 г. [4]

Украинский кризис и «фактор Трампа»

В свете Украинского кризиса Дания и Швеция присоединились к санкциям против России. Диалог с Норвегией также ухудшился после 2014 г., когда последняя присоединилась к антироссийским санкциям, распространявшимся и на Шпицберген (территорию с особым международным статусом) [5]. Примеру североевропейских коллег последовали Финляндия и Исландия. Таким образом, формально лишь автономные территории Дании — Гренландия и Фарерские острова — не подключились к антироссийскому санкционному режиму.

Приход администрации Д. Трампа поставил под вопрос готовность США обеспечивать гарантии безопасности в рамках НАТО. Кроме того, ряд заявлений президента США вызвал опасения возможного сговора между РФ и США за спиной североевропейских союзников (в частности, они были связаны с критикой Д. Трампа «иждивенствующих» союзников по НАТО, которые не вносят должный вклад в потенциал коллективной обороны Альянса, наряду с позитивной оценкой действий В. Путина). Склонность дипломатии Д. Трампа разрешать вопросы в рамках преимущественно двухсторонних контактов, отказываясь от многосторонней дипломатии, и прагматичный характер внешней политики без отстаивания универсальных ценностей поставил перед Северной Европой дилемму — следовать политике американского президента или пытаться создавать альтернативные структуры европейской безопасности?

Требования Д. Трампа о повышении военных расходов членов НАТО до 2% ВВП привели к решениям стран Северной Европы об их увеличении впервые с конца холодной войны. И это обусловлено скорее политической конъюнктурой и стремлением сохранить статус «образцовых союзников» в рамках НАТО, чем реакцией на военно-политические угрозы. Об увеличении военного бюджета заявила и Швеция. Саммиты НАТО в 2014 г. и 2016 г. были отмечены возвращением Альянса к стратегии сдерживания России и решением о размещении четырёх мультинациональных батальонов НАТО в странах Балтии и Польши в рамках Усиленного Передового Присутствия (Enhanced Forward Presence). Таким образом, проблема обеспечения безопасности в Скандинавско-Балтийском регионе приобретает не только региональное измерение, но и трансатлантическое, так как эффективность «сдерживания» России на балтийском направлении становится и проверкой эффективности гарантий безопасности НАТО, предоставляемых балтийским и североевропейским членам Альянса [7]. Стоит также упомянуть проведение в регионе масштабных военных учений, во многом символизирующих трансатлантическую солидарность, — «Единый Трезубец» («Trident Juncture») (крупнейшие учения подобного рода с 1980-х гг.), «Холодный Ответ» («Cold Response») в Норвегии и военные учения в Швеции «Аврора 17» («Aurora 17») с привлечением не только северных государств, но и США, а также европейских государств-членов НАТО [1].

У каждой из североевропейских стран есть по-своему обоснованный повод рассматривать Россию в качестве угрозы. Так, Швеция опасается захвата острова Готланд, Норвегия граничит с Россией на Кольском полуострове (место дислокации Северного флота России), у Финляндии есть протяженная граница с Россией, а для Дании опасность представляет остров Борнхольм и ракетные комплексы «Искандер» в Калининградской области. Несмотря на возникшую общность в восприятии военно-политических угроз и сомнения в гарантиях НАТО в связи с «неудобным» президентом США, значительного сближения и расширения военно-политического сотрудничества между членами НАТО (Данией и Норвегией) и неприсоединившейся к Альянсу Швецией не произошло. Повышение военных расходов и дальнейшая милитаризация может лишь стать дополнительным фактором ухудшения отношений между странами региона и Россией.

Говорить же о «факторе Трампа» как о еще одной причине ухудшения отношений стран региона с Россией можно лишь косвенно, так как оно является следствием региональной динамики в сфере безопасности. Единственным исключением является ситуация с Северным потоком-2, которая напрямую отрицательно повлияла на динамику отношений Дании и России. Хотя в этом случае речь скорее шла о геоэкономических интересах США (расширение экспорта СПГ в Европу), чем о противодействии «российской угрозе». Представляется, что Скандинавско-Балтийский регион продолжит оставаться точкой напряжения как непосредственно в отношениях между Россией и странами региона, так и в отношениях Россия-НАТО и Россия-ЕС.

1. Alexander Sergunin. The Baltic Sea Region After The Ukraine Crisis and Trump – A Russian Perspective – Copenhagen, DIIS, 2019.

2. Andrew Mumford. Parallels, Prescience and the Past: Analogical Reasoning and Contemporary International Politics // International Politics 52, 1–19 (2015).

3. Hans Mouritzen, Maria Mellander. Learning to Assert Themselves — Small States in Assymmetrical Dyads — Two Scandinavian Dogs Barking at the Russian Bear. // Cooperation and Conflict, 51:4, 447-467 (2016).

4. Hans Mouritzen. Fire Nordiske Ruslands-Relationer. På Vej mod en Fællesnordisk Ruslands-politik efter Krim og Trump? // Internasjonal Politik, 77:2, 197-222 (2019).

6. Hans Mouritzen. The Nordic-Baltic Area: Divisive Geopolitics at Work. // Cambridge Review of International Affairs, 19:3, 495-511 (2006).

7. Magnus Ekengren. A Return to Geopolitics? The Future of the Security Community in the Baltic Sea Region // Global Affairs, 4:4-5, 503-519 (2018).

8. Tobias Etzold, Hiski Haukkala. Is There a Nordic Russia Policy? Swedish, Finnish and Danish Relations with Russia in the Context of the European Union // Journal of Contemporary European Studies, 19:2, 249-260 (2011).

Источник