Экскурсия по хальмер ю

Полярные приключения . Экстремальный поход начинался от Хальмер-Ю

Полярные приключения группы пензенских туристов. «…Мы, конечно, догадывались, что Полярный Урал находится за Полярным кругом, но никак не могли себе представить, что летом можно попасть в столь экстремальный поход. А начинался он от поселка Хальмер-Ю…».

Полярные приключения. Из дневника Александра Игнатьева:

«…Мы ещё не знали, что попадём в снежную пургу в августе месяце. Что стоит выглянуть солнцу – и комаров слетается столько, что трудно дышать. Что они падают в миску с супом, раскидаешь их ложкой, зачерпнёшь и пока донесёшь ложку до рта, штук пять их там плавает. Мы не знали, что частенько придётся ставить палатку под дождём, потому что он может идти сутками и, залезая в палатку, снимать с себя всё мокрое и грязное и выбрасывать наружу, переодеваясь в чистое и сухое, а утром – всё в обратном порядке. Мы ещё не знали, что нашей походной песней будет: «Скользкие камни, холодный ручей, а ну-ка, завхоз, поскорей нам налей». И припев: «Хальмер-Ю – три могилы. Мне идти нет уж силы. Я могилу найду здесь свою, Хальмер-Ю».

Мы о многом ещё не догадывались. Мы просто шагали по пружинистой чавкающей тундре 40 км до далекого Уральского хребта, потому, что в посёлке Хальмер-Ю – переводится как «могила, к которой нельзя подходить» – не смогли найти вездехода. У геологов пьяному водиле сломали челюсть, а у моряков офицеры уехали на задание, читай : на рыбалку. Мы просто тащили эти проклятые рюкзаки с выходным весом 35 кг, обливаясь потом (+26 о С), удивляясь тому, что грибы выше деревьев, и что в Заполярье может быть так жарко…».

Восхождение на Хута-Саурей

«Когда группа пензенских туристов под руководством А. Стульникова планировала своё путешествие 4 категории сложности по северной части Полярного Урала, то были сомнения: всё ли пройдет успешно? Ведь маршрут протяжённостью более трёхсот километров по тундре, через перевалы, ледники, горные реки плюс неблагоприятные погодные условия таит немало опасностей…

Ураганные ветры, снег – со всем этим и в самом деле неоднократно пришлось столкнуться на маршруте. В ходе него пройдено девять перевалов, совершены восхождения на четыре вершины. Наиболее запомнился эпизод, вошедший в путевые записи одного из участников похода. Приводим его.

«…Утром 10 августа вылезли из палатки и увидели, что вершины гор побелели – ночью выпал снег. Пейзаж посуровел, стал более контрастным, усиливая впечатления от и без того мрачной погоды. Кружащие над озером Нярмото чайки тревожно кричат. Снеговые тучи низко проносятся над головой, кажется, слышен шорох, когда они задевают своими мохнатыми боками склоны гор. Моросит нудный мелкий дождь. Вершина горы Хута-Саурей, на которую предстоит восхождение, скрыта в серой мгле. Мрачное «настроение» погоды передаётся и нам. Но вот в разрывах туч блеснул столь редкий здесь луч солнца, и над Нярмото взметнулась радуга. Радуга! Радуга – вестник удачи. В 9.00 выходим на вершину. Недолго длился подъём по травянистому склону, скоро путь приходится прокладывать в курумнике – обломках каменных глыб, забитых снегом. Камни покрыты мхом. В сырую погоду по таким камням идти опасно – очень скользко, приходится быть предельно осторожным.

Мы на вершине

В 10.05 поднимаемся на плато. Очень сильный ветер, он продувает штормовку насквозь. Ориентироваться сложно, если не сказать, что почти невозможно – видимость падает до 10 метров. По компасу выбираем направление и почти вслепую, след в след двигаемся по плато. Ветер несёт снежную крупу прямо в лицо, снег больно сечёт кожу. Наконец, начинаем чувствовать подъём. Постепенно он становится всё круче. Поднимаемся по «кару» – краю пропасти, это здесь самый простой путь. Ноги по колено вязнут в снегу. Особенно крут предвершинный взлёт. В 11.40 неожиданно оказываемся на вершине. Здравствуй, Хута-Саурей!

Из снега еле видны тур и остатки металлического триангулятора. На вершине холодно, ветер. Штормовые брюки, мокрые до колен, тут же покрываются изморосью. Долго выкапываем из-под снега гильзу с запиской. Непослушными, онемевшими от холода пальцами Гена Янкин разворачивает контрольную записку, оставленную в апреле туристами из города Брежнев. Быстро пишем своё послание, вкладываем в тур, фотографируемся, съедаем положенный шоколад и вниз по своим следам.

Спускаемся вновь на плато и здесь встречаемся с удивительным творением природы: прямо в снегу, среди камней стоят обледенелые цветы! Покрытые прозрачной ледяной корочкой, они сохранили свой живой цвет. Кажется, они позвякивают на ветру, точно хрустальные колокольчики. Маленькие, невзрачные по нашим понятиям, цветы эти, упорно пробивающиеся из камней, невольно вызывают уважение к себе своей борьбой за жизнь. Цветов много, но мы обходим их стороной – жалко наступать на такую красоту. В 13.00 возвращаемся в лагерь. Быстро собираемся и снова в путь …».

Впереди туристов вновь ждали новые полярные приключения , встречи с новыми перевалами, реками, незабываемые часы и минуты. К трудностям они были готовы и потому уверенно двигались вперёд».

Как лечить судороги

«…Такой поход требует от участника хорошей физической подготовки , а главное — выносливости .К вечеру 12 августа 1983 года мы дошли до реки Кары и стали устраиваться на ночлег. К тому времени температура начала резко падать, и похолодало до +3 о С. От высокой нагрузки у меня свело икроножную мышцу. Юра Тюленев, обутый в полиэтиленовые пакеты на ногах (кроссовки он оставил в Воркуте в камере хранения для облегчения веса) вызвался помочь. Он достал из ремнабора иголку и стал усиленно колоть прямо в ногу. Уже и кровь течёт, и матюги несутся по тундре, но ничего не помогает. На моё счастье появился начальник – Сан Саныч Стульников. По его совету я изо всей силы вытянул носок ноги и судороги прошли.

От переутомления первого ходового дня никак не удавалось заснуть. Мы не знали, что это ещё цветочки, что ягодки будут впереди. Мы будем идти через перевалы, совершать восхождения, мокнуть под дождём, мёрзнуть, переходя вброд реки. Мы шли нескончаемые километры, уже давно болели голеностопы, шерстяные носки от постоянной сырости сели наполовину, превратившись в бесформенные куски. Мы знали, что наступит 13 августа, но не догадывались, что оно окажется действительно несчастливым числом…

Полярные приключения на озере Щучьем

Палатку поставили на берегу озера Щучьего. Поставили по всем правилам – к лесу, то есть, к ветру задом. Но за ночь ветер переменился. Утром 13 августа палатка содрогалась от резких порывов ураганного ветра. Как выстрелы хлыста, раздавалось хлопанье полиэтиленового тента по скатам палатки. Решили выйти, чтобы переставить палатку. Несмотря на все усилия, миссия не удалась – ураганный ветер с дождём нам это сделать не позволил. Алюминиевые стойки гнулись, тент разорвало.

Пришлось залезть в палатку, по краям поставить рюкзаки и своим дыханием согревать наше убежище. Согреться, сидя в холодной луже, было невозможно. И когда сквозь вой ветра стал прорываться звук кастаньет – это стучали наши зубы – Саныч разрешил зажечь примус, чтобы вскипятить воду для бульонных кубиков. Стало почти тепло, но глаза защипало угарным газом, и дышать стало почти невозможно. Бензина оставалось мало, его надо было экономить, а после выключения примуса тепло быстро улетучивалось. Мокрая палатка лежала на наших головах и плечах. Минут через 10 снова раздавалось лязганье зубов.

Так продолжалось весь день. Мне, как единственному курящему в группе, приходилось по пояс высовываться «на улицу», быстро покурить лёжа и снова вползать в наше далеко не комфортабельное жилище. Но ведь приходилось ещё выбираться наружу, чтобы сходить в туалет. Это можно было сделать только на четвереньках, потому что стоять было невозможно – ветер просто сбивал с ног. До сих пор даже не представляю, как это производили девчонки. А они «это» делали, несомненно. Кому-то удалось увидеть, что котлы наши, наполненные водой, унесло ветром. Они «упорхнули, точно бабочки» куда-то за бугор.

К вечеру несколько поутихло, и мы стали собираться, чтобы поискать укрытия от ветра. Из трёх котлов два удалось найти, причём один из них побило настолько, что в нём появились отверстия в виде дырок. Нам удалось найти защиту от ветра, поставить палатку, лечь в абсолютно сырой одежде и накрыться мокрыми спальниками. Обсуждая создавшееся бедственное положение, решили сойти с маршрута и по вездеходной дороге – след на камнях и ягеле – добираться до людей. Это позволило бы нам вместо 140 км пройти «всего лишь» 100.

Снова на маршруте

Утром вдруг удивила тишина. Ураган неожиданно закончился, выглянуло солнышко. Настроение сразу улучшилось, и намерения переменились. До обеда кое-как сушили спальники и барахло, и снова отправились по маршруту. И снова через туманы, по курумам, и голеностопы болят, и вечером переодеться мне не во что, кроме капроновых штанов и капронового анорака – и всё из-за пресловутой экономии веса. После этого похода я сшил пуховые штаны и безрукавку, и брал их всегда и в любое время года, потому, что мало ли что…

Мы снова идём, и постоянно хочется убить Тюленева за то, что в самую расхрень, когда холодно, голодно и мокро, и как правило, при спуске по курумам, он начинает вспоминать о погребках в Крыму, и какие вина там подают, и какими яствами кормят. Но ведь не убили почему-то. Плевать, что он нёс километров 100 на плече алюминиевую трубу, найденную на заброшенной базе гляциологов на леднике. Он хотел сделать из нее полку книжную, т. к. у него уже было три книги – он их «в библиотеке спёр». Потом он трубу всё равно выбросил. Терпели его знаменитый платок, который он повязывал то на голову, то на поясницу, то ловил им комаров, а при необходимости в него же и сморкался.

По Пайпудыне

Заканчивался маршрут по реке Пайпудыне. Это примерно 50 км не очень интересного пути, не отличающегося разнообразием окружающих ландшафтов. Выход на Пайпудыну ознаменовался новым катаклизмом – мы попали в снежную бурю. Снег мёл с такой неистовой силой, что пришлось спрятаться под остатками полиэтилена. Но долго так сидеть было нельзя – время поджимало, поэтому по команде Саныча двинулись вперёд.

Ветер, естественно, дул прямо в лицо, вся видимость – ботинки впереди идущего. Снег залеплял стекла очков, энтузиазм давно закончился и все радости походной жизни уже порядком надоели, поэтому шли вперёд, проклиная всё на свете. Но, слава богу – ничто не вечно под луной, закончилось и это очередное испытание. Вдоль реки проходила грунтовая дорога, и этот признак цивилизации, если не вдохновил, то вселил надежду на то, что из этого «полярного рая» удастся когда-нибудь выбраться, и, возможно, без потерь. Дорога – дрянь, мосты деревянные через многочисленные ручьи разрушены.

На вездеходе до Полярного

Пройдя половину пути, встали на обед. И вот, когда обед заканчивался, послышался звук какого-то транспортного средства. Этот звук вызвал эйфорию и надежду, что транспорт окажется попутным. Увы, разочарование было полным – огромный «Урал» вёз какую-то хреновину нам навстречу. Здесь направо и налево много «зон отдыха» для отдельных граждан, заслуживших какими-то подвигами отпуск вдали от цивилизации на различные сроки – в зависимости от степени полезности содеянного для общества. И когда через несколько минут снова послышался звук транспорта, мы отнеслись к этому без иллюзий. Спокойно и даже равнодушно.

Но на этот раз нам повезло – показался вездеход в нужном направлении. Это геологи, завершая полевой сезон, вывозили снаряжение. Радости не было предела! В мгновение ока мы собрались, рюкзаки с торчащими из них рогами привязали на крышу кабины. Оленьи рога мы нашли на заброшенном стойбище оленеводов. На том стойбище, кроме рогов, валялось много пустых бутылок из-под «Спирта питьевого» и даже закопчённые на костре электрические чайники. Места в кузове было очень мало, мы лежали там в самых невообразимых позах, перед лицом у меня были чьи-то ноги, но ведь лучше плохо ехать, чем хорошо идти. То, о чём мы мечтали в начале, сбылось в конце!

За час мы проделали путь, на который требовался бы целый ходовой день. Приехали в посёлок Полярный, когда уже начало смеркаться. Палатки поставили на пустыре, и когда обосновались, пошли в гости к геологам. Нас предупредили, чтобы в посёлке мы не заходили в общежития, т. к. там бичи могут так «наугощать», что можно на месяц забыть маму родную, не то, что тёщу. А бичами называют вертолётчиков, которым из-за постоянной нелётной погоды нечего делать, кроме как устраивать «противомикробную профилактику организма» посредством всё того же спирта. Водителю вездехода мы налили спирту в бутылку, которую он подобрал тут же, у вагончика. Когда уходили из гостей, нам подарили оленью ногу. Мясо оленье мы варили полночи прямо в палатке на примусе, а т. к. спирт во фляжке ещё оставался, то время пролетело незаметно и весело. Песни горланили от души, расслабившись в полной уверенности, что полярный экстрим наконец-то закончился.

Не наливайте спирт водиле!

Утром встретили начальника геологов. Он был очень зол и сначала не хотел с нами разговаривать. Оказалось, не надо было водителю наливать спирту! Теперь он ушёл в запой, а надо ещё людей вывозить. Кто же знал? Мы хотели по-честному.

И вот мы стоим у железнодорожной насыпи. Подъезжает поезд «Лабытнанги – Воркута». Я в белом сивбурошном анораке, в руке котелок с варёной олениной. Поезд стоит две минуты, поэтому только он затормозил, мы кинулись к вагонам. Бегу , спотыкаюсь, чувствую невесомость, сзади подталкивает рюкзак всё с теми же торчащими рогами. Всё понимаю, но сделать ничего не могу – падаю на грязную, в мазуте и прочем железнодорожном дерьме, щебёнку, пропахиваю её подбородком, стараясь не уронить котелка с ценным содержимым, но всё-таки половина мяса высыпалась. Рядом оказался Саныч, он помог мне подняться, руками собирал мясо прямо со щебёнки и кидал в котёл. Потом это мясо, кроме нас с Санычем, никто есть не стал, побрезговали. А молодая оленина была очень вкусной!

Полярные приключения закончились в Воркуте

Казалось, теперь уже ничего экстремального произойти не может. Мы приехали в Воркуту к вечеру. На железнодорожном вокзале был ремонт, поэтому поехали в гостиницу «Воркута». И здесь появились новые неприятности, причём коснулись они меня одного. Оказалось, я забыл дома паспорт, а без него в гостиницу ну никак! К тому же район приграничный, и без паспорта здесь вообще не рекомендуется находиться. Что делать? Сидеть ночь в аэропорту? Но ведь и там документы проверяют, так, что можно нарваться на новые неприятности. В конце концов, администратор сжалилась над нами – небритыми, грязными и вонючими, и сказала, что оформить не может, но пусть я переночую с кем-нибудь в одном номере так, то есть за «так». Бегом по лестнице, не дожидаясь лифта, пока милиционер не проверил документы, на пятый этаж я взлетел за считанные секунды. Ночевал я очень комфортно в номере у Янкина на полу на коврике…».

Краски Полярного Урала . Картина Игнатьева А.С.

Слайды Игнатьева А.С. Фото Кондрашовой Т.

Источник