Общественно-политический лексикон
Автора: Бусыгина И.М. , Захаров А.А. | Год издания: 2009 | Издатель: Москва: МГИМО | Количество страниц: 276
«Эшелоны модернизации»
Согласно определению, предложенному американским исследователем Шмуэлем Эйзенштадтом (р. 1923), «модернизация есть процесс изменения в направлении тех типов социальной, экономической и политической системы, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVII по XIX век и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX веках — на южноамериканский, азиатский и африканский континенты» (Eisenstadt 1973: 74). Действительно, особенности социального обновления в различных регионах мира позволяют выделить — впрочем, весьма условно, — три эшелона модернизации. Первый эшелон составило большинство государств Западной Европы, а также страны, основанные европейскими поселенцами. Модернизация здесь осуществлялась, прежде всего, за счет внутренних источников, а преобразования в различных сферах социальной жизни шли естественным путем и были синхронизированы друг с другом. Основой социального прогресса повсеместно выступали непоколебимое право частной собственности и обусловленная им экономическая и политическая культура, причем данные ценности не ставились под сомнение в ходе даже самых ожесточенных политических конфликтов, вспыхивавших порой в этой зоне.
В странах второго эшелона внутренние предпосылки модернизации вызревали с большим трудом и в разное время, что в приобщении к современности заведомо обрекало их на роль отстающих. К ним принято относить государства Центральной и Восточной Европы, Грецию, Португалию, Испанию, в каком — то отношении Пруссию, а также Турцию, Японию и Россию. В ХХ веке этот список пополнили наиболее передовые латиноамериканские страны: Аргентина, Бразилия, Мексика, Уругвай. Для перечисленной здесь группы государств типичным было то, что потребность в модернизации в каждом из них осознавалась элитами быстрее, нежели складывались условия для ее проведения, ибо новый уклад политической и экономической жизни постоянно сталкивался с противодействием старых, более архаических укладов. Обновление, осуществляемое в подобных условиях, могло внедряться только рывками и сверху. Данный факт одновременно обусловливал и радикализм, и непоследовательность модернизационных преобразований во многих странах второго эшелона.
Наконец, в третий эшелон модернизации входят бывшие колониальные и зависимые государства Африки и Азии, в которых внутренние предпосылки капитализма вовсе отсутствовали. Вхождение этой части мира в современность происходит исключительно под внешним давлением и сопровождается острыми конфликтами, провалами, откатами назад. В свое время значительную роль в социальном обновлении мировой периферии сыграла колониальная система, в результате краха которой многие районы планеты заметно деградировали как в экономическом, так и в политическом плане. В этой связи в последнее время все более широко обсуждаются варианты установления той или иной разновидности новой опеки государств — лидеров над зоной социального бедствия, охватывающей большую часть «третьего мира». [См. статью Империя.]
Источник
Эшелоны модернизации.
К первому эшелону модернизации принадлежат страны, где модернизация была органичной, вытекала из хода повседневной жизни: Великобритания, Франция, Голландия, Швейцария, США, Канада. В них все стороны общества (обыденная жизнь, экономика, политика, правовые отношения, духовная сфера) развивались более или менее равномерно, дополняя друг друга. Хотя это не исключа- [580]
ло ни социальных конфликтов, ни даже нарушения органичности общества: война между Севером и Югом в США. Эти страны образовывали ядро мировой модернизации, центр системы капитализма. Внутри центра в разное время выделялась страна-гегемон — лидер мировой системы. На заре современной эпохи это была Испания, затем на первую роль выдвинулась Голландия, потом — Великобритания, в ХХ в. — США.
Различен путь к современному обществу даже у стран первого эшелона. Интересным примером страны, где модернизация была заморожена в течение веков, но потом, благодаря социокультурным предпосылкам все же свершилась, является Испания. Огромный поток богатств, который хлынул из Америки, позволил испанской правящей элите законсервировать докапиталистические порядки, поддерживая огромный бюрократический, военный и церковный аппарат. На самом же деле страна исполняла роль гигантского насоса по перекачиванию ресурсов в другие страны, в результате чего надолго утратила свое могущество и оказалась социально-политической окраиной Европы вплоть до конца 1950-х гг., когда Франко приступи к своей «перестройке».
Итак, обобщающими характеристиками стран первого эшелона можно считать: время вступления на модернизационный путь развития — раннее; направление развития — изнутри, снизу; характер — эволюционный; уровень — высокий.
В странах второго эшелона модернизации внутренние, в том числе и социокультурные, предпосылки капитализма не моли или не успели сложиться. Из-за слабости или даже отсутствия внутренних предпосылок капитализма модернизации в этих странах оказывались неорганичными. Более позднее вступление в модернизацию, а соответственно и отставание в развитии, грозило обернуться превращением во второстепенную державу по сравнению с той, которая ушла вперед. Речь идет о большом влиянии внешнего фактора на ход и характер капиталистического развития стран второго эшелона. Развитие капитализма стимулировалось там влиянием со стороны Запада. Давление внешнего фактора заставляет догонять ушедших ранее и ускорять развитие. При этом страны второго эшелона были и оставались политически независимыми.
Основным субъектом их модернизации, инициатором и организатором преобразований в направлении модернизации в этих странах было государство. Оно проводит «революцию сверху», сознательно насаждая недостающие элементы капитализма, чтобы компенсировать недостаток стихийного развития снизу. Ярким примером подобного развития может служить Германия эпохи реформ О. Бисмарка.
Ко второму эшелону принадлежали страны Восточной и ЮгоВосточной Европы, Япония, Турция. Их правящую элиту к модернизации побуждали такие внешние факторы, как угроза независимости страны, необходимость сохранения за собой влияния на определенные сегменты мирового рынка и др. Например, пришедшие в Японию американские корабли на паровом ходу заставили японскую элиту понять, что время спокойной жизни кончилось, что без преодоления технико-экономической отсталости от западных стран можно потерять и острова, и свою власть над ними.
Страны второго эшелона модернизации активно использовали опыт социально-экономического и технического развития, формы организации производства и социальных институтов у более развитых стран. В то же время такое заимствование не сопровождалось соответствующими переменами в культуре и обычаях общества. Поскольку приходится ускоренно догонять, в странах второго эшелона нарушается обычная последовательность фаз капиталистического развития. Еще не успев расцвести, капитализм свободной конкуренции уступает место монополистическому с мощными тенденциями к государственно-монополистическому капитализму.
Нарушение последовательности приводило к тому, что на старые, еще нерешенные противоречия накладывались новые. В итоге весь их комплекс превращался в узел проблем. Все это вело к обострению противоречий, к длительному кризису. Стремясь разрешить кризис, правящие круги стран второго эшелона заимствуют у первого выработанные там веками формы парламентаризма и насаждают их у себя при отсутствии правовых институтов, демократических традиций. В результате ситуация еще более обостряется, и в ХХ в. выходом из нее становится либо пролетарская революция, либо диктатура крайних реакционеров. Реформистские возможности здесь крайне ограничены.
Обобщающие характеристики стран второго эшелона: время вступления на модернизационный путь развития — позднее; направление развития — в основном изнутри, сверху и снизу; характер — догоняющий, революционный; уровень — средний.
К третьему эшелону модернизации принадлежит подавляющее большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки. Модернизация в этих странах началась путем их колонизации и включения в систему мировой торговли в качестве поставщиков колониального товара: сырья, продуктов питания и различных экзотических предметов. Ради этого строились порты, дороги, склады, создавалась инфраструктура, необходимая для жизни колонистов и местных чиновников. Такая модернизация обычно мало затрагивала уклад жизни основной массы населения.
Главным результатом модернизации в странах третьего эшелона стала их зависимость от Запада. Суть ее состояла в том, что вследствие вовлечения этих стран в мировую торговлю, там сложилась такая структура хозяйства, которая фактически исключала их какое-либо самостоятельное развитие, не зависимое от центра мировой системы. Постепенно главную роль стала играть финансовая зависимость стран третьего эшелона от модернизационных лидеров (кредиты для развития). Сегодня к ней добавилась зависи
мость от потоков информации и научных знаний — своего рода интеллектуально-информационная зависимость.
В этих условиях велико значение субъективного фактора: позиции местных элитарных групп, которые находятся у власти. Порой их политическая воля в сочетании с социальной ответственностью позволяла странам третьего эшелона добиться впечатляющих успехов на пути реальной, а не зависимой модернизации. Некоторые даже вплотную приблизились к уровню стран первого эшелона: страны так называемые «азиатские тигры» (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия).
Обобщающие характеристики стран третьего эшелона: время вступления на модернизационный путь развития — позднейшее; направление развития — извне, сверху; характер — догоняющий, зависимый; уровень — низкий.
Подводя итог изложению основных положений модернизацион- ной теории, необходимо отметить, что в настоящее время она носит междисциплинарный характер, объединяет социологов, политологов, экономистов, историков, антропологов, культурологов, философов, психологов и др. В рамках модернизационной школы глубокую теоретическую разработку получили вопросы движущих сил, источников, механизмов, этапов модернизации; национально-страновых вариантов перехода от традиционного к современному обществу.
Одним из важных аспектов теории модернизации является изучение эволюции рациональных форм власти и управления, формирования рациональной бюрократии. С помощью этой теории можно не только установить причинно-следственные связи в эволюции государственности, но и сравнить российский опыт модернизации в части государственного строительства с аналогичными процессами за рубежом, т. к. модернизация — явление глобальное.
Источник
Эшелоны модернизации и проблема «догоняющего развития».
Модернизация представляет собой переход от общественной системы традиционного типа (аграрной) к индустриальному обществу. В экономической сфере модернизация сопряжена с утверждением рыночных отношений как основного типа общественных связей, переходом от простого к расширенному воспроизводству, созданием целостной инфраструктуры промышленного, фабрично-заводского производства и крупного акционерного капитала, формированием соответствующего отраслевого баланса. Движущей силой экономики становятся товарно-денежные отношения и капитал, воплощенный в технико-технологическом и организационном базисе производства. Тем самым обеспечивается устойчивое накопление «капитализированного труда» и его нарастающее преобладание над трудом «живым». Все общество в ходе модернизации раскалывается на два класса — работников, распоряжающихся лишь собственным «живым трудом», и капиталистов, собственников «накопленного труда». На смену иерархичному и упорядоченному сословно-корпоративному социальному пространству приходит динамичная и, одновременно, очень жесткая биполярная социальная модель.
Специфика органической и неорганической модернизации обычно оговаривается при сравнении исторического пути Запада и Востока. Однако и в рамках западной цивилизации отнюдь не все страны изначально встали на путь органической модернизации. Различие в динамике развертывания модернизационных процессов, их хронологических рамок и движущих сил позволяет выделить среди них несколько групп, или «эшелонов».
Лидерами «первого эшелона» на протяжении всего Нового времени оставались Великобритания и Франция. Процесс формирования индустриальной системы в этих странах протекал эволюционно, на протяжении нескольких столетий и носил органический характер. Преемственность в развитии основных форм производства и предпринимательства, гибкое, постепенное изменение социальной структуры предопределили особую прочность и сбалансированность общественных институтов, возникших в результате модернизации. По динамике общественного развития к Великобритании и Франции были близки Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Швейцария, а также Швеция и Дания. Не имея экономических, геополитических и культурных предпосылок для борьбы за лидирующие позиции в западном мире, эти «малые» страны достигли к началу XX в.
Особую группу стран, близкую к «первому эшелону», составили «белые переселенческие колонии» — британские доминионы Канада, Австралия, Новая Зеландия. На рубеже Х1Х-ХХ вв. в группу стран «первого эшелона» стремительно входят Соединенные Штаты Америки. На первый взгляд, ускоренный характер общественного развития в этот период дает основание отнести США к странам «неорганической модернизации». Однако формирование здесь индустриальной системы не было форсированным, направляемым «сверху» реформаторским процессом. Первоначально сказалась специфика американского «переселенческого» общества, не имевшего собственных прочных традиций доиндустриального периода. По завершении гражданской войны Севера и Юга к этому фактору добавились и новые — складывание единого общенационального рынка в огромной стране с богатейшими природными ресурсами, колоссальный приток иммигрантов, немалую часть которых составляли квалифицированные и недорогие трудовые кадры, приток капиталов из Европы. К тому же большинство американских предприятий создавалось на новейшей технологической базе, с учетом наиболее перспективных технических разработок. Именно в США впервые широко была внедрена конвейерная система. Активно шло внедрение в производство электрической энергии. Автомобильное производство становилось символом американской промышленной мощи.
В первой половине XX в. США по динамике промышленно-финансового роста и модернизации социальной структуры уже уверенно опережали францию и Великобританию. Однако это отнюдь не свидетельствовало о расколе в «первом эшелоне». Помимо общих геополитических интересов и культурной общности, взаимное тяготение США и европейских стран «первого эшелона» было связано с однотипностью их социально-экономического развития. Становление системы монополистического капитализма происходило здесь в наиболее «чистом», классическом варианте. Концентрация производства и централизация капитала вели к ускоренному вытеснению малого и среднего предпринимательства, унификации экономической инфраструктуры и росту транснациональных производственных и торговых связей.
Благодаря всем этим факторам в странах «первого эшелона» сохранилась достаточно сбалансированная модель обшественного развития, которая выдержала испытания и «Великой депрессии», и двух мировых войн. Нарастание структурных противоречий, характерных для системы монополистического капитализма, создавало здесь не угрозу экономического краха и антагонистического социального конфликта, а потенциал для дальнейшего обновления и совершенствования существующих общественных институтов. Единственным исключением стала Франция страна, в которой на протяжении XIX и отчасти XX вв. сохранялись внутренние «периферийные» регионы с преобладанием традиционных средних слоев населения, доиндустриальными формами экономической занятости и социальной психологии. На фоне разгрома во Второй мировой войне во Франции сложились условия для перехода к совершенно иной модели развития, присущей странам «второго эшелона». Но возможность такой альтернативы в значительной степени зависела от внешних факторов. С разгромом нацизма Франция вернулась в лагерь стран либеральной демократии.
«Второй эшелон» модернизации составили на рубеже Х1Х-ХХ вв. Германия, Россия, Австро-Венгрия, Италия и Япония. Большинство из этих стран встали на путь модернизации еще задолго до эпохи монополистического капитализма. Однако укрепление капиталистического уклада в экономике, вытеснение традиционных социальных институтов и формирование индустриальной классовой структуры были тесно связаны здесь с сугубо политическими процессами.
В последней трети XIX в. государственная элита стран «второго эшелона» не только приняла стратегию ускоренной модернизации, но и впервые совершенно осознанно поставила задачу коренного обновления всей системы общественных отношений. Причиной послужило все более очевидное отставание от ведущих стран мира в экономической и военной мощи. В условиях завершения промышленного переворота и колониального раздела мира, укрепления транснациональных экономических связей, складывания военно-политических блоков, претендующих на мировое лидерство, отставание в модернизации начинало угрожать национальному суверенитету даже крупнейших империй. Ответом стран «второго эшелона» на внешний «вызов» стало начало крупномасштабных системных реформ. При этом переход к «догоняющему развитию» отнюдь не свидетельствовал о распространении космополитических настроений или готовности признать собственную историческую «неуспешность». Напротив, страны, принимавшие «вызов», ориентировались на всемерное укрепление национального суверенитета, защиту собственных интересов в меняющемся мире. Идеологическое обоснование ускоренной модернизации, как правило, было тесно связано с обостренным переживанием собственной национальной специфики, культурно-исторической самобытности, гипертрофированным ощущением враждебности со стороны других стран и народов.
Форсированная модернизация в странах «второго эшелона» была инициирована «сверху» и носила неорганический характер.
Ускоренный экономический рывок позволил странам «второго эшелона» уже к началу XX в. приблизиться по уровню развития к лидирующим державам Запада, включиться в процесс складывания мирового торгового и финансового пространства, принять участие в борьбе за перераспределение сфер колониального влияния, выдержать гонку вооружений, развернувшуюся в преддверии Первой мировой войны. Особенно заметными были успехи Германии. К 1913 г. она вышла на второе место по уровню промышленного производства (16 %). Среднегодовые темпы роста за период 1870-1913 гг. составили 2,9 % (США — 4,3 %; Великобритании — 2^2 %). Уникальный рывок в экономическом и социальном развитии совершили на рубеже Х1Х-ХХ вв. Россия и Япония.
Успешные реформы в странах «второго эшелона» значительно изменили соотношение сил на мировой арене. Но одновременно происходил и быстрый рост внутренних противоречий в социально-экономической системе этих стран. Причиной стала несбалансированность модернизационных процессов, их форсированный характер, который не отвечал объективному уровню развития общества. Все более очевидным становился разрыв между темпами роста производства и покупательной способности населения. Потребительский рынок стремительно терял емкость. Отрасли, ориентированные на личное потребление (легкая, пищевая, текстильная), испытывали большие трудности со сбытом. К тому же они оставались почти не охвачены процессом монополизации. Отставание в концентрации производства приводило и к замедлению темпов технологического обновления этих отраслей, сохранению в них архаичных форм трудовых отношений. В целом, в экономике стран «второго эшелона» сложилось причудливое сочетание элементов производственной культуры и предпринимательства, свойственных разным стадиям развития индустриальной экономической модели.
Особенно специфические формы в странах «второго эшелона» приняла модернизация сельскохозяйственной сферы. Ее основой стало не столько качественное обновление технической и технологической базы производства, сколько социально-экономическая дифференциация сельского населения, выделение зажиточной крестьянской верхушки, способной вести рентабельное хозяйство, и обезземеливание остальной части крестьянства. При отсутствии притока инвестиционных средств (в силу неразвитости системы кредита), сохранении децентрализованной патриархальной структуры сбыта сельскохозяйственной продукции основным источником прибавочного лродукта становился труд батраков, наемных сезонных рабочих. Это способствовало консервации сложившейся деформированной модели сельскохозяйственного производства, а также сокращало приток рабочей силы в городскую промышленность. Еще одной особенностью сельскохозяйственной производственной структуры стало сохранение латифундий, а также остатков сословных привилегий крупных земельных собственников. В России, Италии. Австро-Венгрии аграрные регионы превратились в своего рода «внутреннюю периферию», все более отстающую по темпам развития.
Недостаточно сбалансированная отраслевая структура, незначительная емкость внутреннего потребительского рынка и острая конкуренция на мировом рынке, незавершенность складывания финансовой инфраструктуры делали экономику стран «второго эшелона» чрезвычайно зависимой от государственного патернализма. Причем наращивание темпов экономического роста не снижало, а наоборот лишь увеличивало роль этого фактора. Государство по-прежнему несло бремя огромных финансовых расходов на ‘ развитие транспортной инфраструктуры, инвестиционную поддержку стратегически важных отраслей, в том числе военно-промышленного комплекса, проведение аграрных преобразований. Происходило все более очевидное сращивание системы частного предпринимательства, финансово-банковского сектора со структурами государственного управления.
Результаты Первой мировой войны еще более осложнили процесс ускоренной модернизации. Страны «второго эшелона» понесли ^наибольшие потери, усугубившиеся репрессивными решениями Парижской мирной конференции. Распад империй Гогешюллернов, Еабсбургов и Романовых, радикальная перестройка политической карты Центральной Европы, волна революций подорвали исторически сложившуюся систему экономических связей. Приход к власти в России в 1917 г. партии большевиков положил начало строительству принципиально новой общественной системы и на длительное время изолировал страну от участия в развитии мирового рынка. Объявленная виновницей войны Германия была поставлена условиями Версальского договора на грань экономического краха. В еще более бедственном положении оказалась Австрия, превращенная решениями Парижской конференции в небольшое государство, лишенное всех связей с другими частями прежней империи Габсбургов. Немногим лучше было положение Италии, формально вошедшей в число победителей. Ее потери в годы войны составили примерно 1/3 национального богатства.
В 1920-е гг. в странах «второго эшелона» произошла постепенная стабилизация социально-экономического положения. Однако характер этого процесса значительно отличался от ситуации в странах «первого эшелона». Требовался значительно больший объем восстановительных работ. Необходимо было фактически заново создавать систему коммуникаций и всю рыночную инфраструктуру. Огромной проблемой стала инфляция, принявшая в 1919-1922 гг. гипертрофированные формы. Позиции национального капитала оказались подорваны, и на протяжении всего послевоенного периода сохранялась решающая роль государства в экономическом развитии. После подписания Женевских протоколов 1922 г. и принятия «плана Дауэса» в 1924 г. в экономике Австрии и Германии чрезвычайно усилились позиции иностранного капитала. Во второй половине 1920-х гг., несмотря на относительно высокие темпы развития, в этих странах не наблюдалось улучшения социального положения основной части населения.
Итак, в результате растянувшегося на несколько десятилетий процесса ускоренной модернизации в странах «второго эшелона» произошла глубокая структурная перестройка всей экономической системы. Однако в ходе этого форсированного, во многом искусственного рывка сложилась деформированная экономическая модель. Ко всем противоречиям, присущим монополистической экономике, добавились отраслевая и региональная несбалансированность, инвестиционный «голод», отсутствие платежеспособного внутреннего спроса, недостаточная мобильность рабочей силы, растущие социальные проблемы. Все более активное вмешательство государства в экономические процессы отражало не только специфику «догоняющего развития», но и разрушительные изменения в массовом сознании. В тех странах, где ускоренная модернизация приобрела масштабный характер, где реформы радикально меняли устои и традиции жизни, происходила массовая маргинализация общества. Росло число людей, уже утративших традиционные социальные связи и моральные ценности, но не адаптировавшихся к новым реалиям. Маргинальная масса требовала стабильности, порядка, спокойствия. Постепенно на основе изломанной социальной психологии формировалось агрессивное протестное движение масс. Появились экстремистские партии, выдвигавшие лозунги создания «нового», «революционного» порядка. В России, Италии, чуть позже — в Германии, Австрии, Японии, Испании. Португалии эскалация политического насилия привела к созданию тоталитарных режимов.
Источник
