Франция становится мусульманской страной

Франция станет мусульманской или распадётся

Во Франции прошел день траура по учителю Самюэлю Пати, которого обезглавил французский мусульманин за то, что учитель показывал на уроках глумливые карикатуры из журнала Charlie Hebdo на пророка Мухаммеда

Оскорблением пророка и зверским убийством история не закончилась: «в память о погибшем» в центре Парижа на нескольких государственных зданиях спроецировали эти рисунки.

«Нам нельзя показаться слабыми перед лицом врагов демократии», – объяснила вызывающую акцию председатель регионального совета региона Окситания Кароль Дельга. Однако если демократия во Франция – это свобода глумления над главным символом веры в исламе, ближайшая участь этой страны предстаёт печальной.

За несколько дней до убийства учителя президент Франции Эмманюэль Макрон выступил с заявлением, которое назвали объявлением войны исламскому радикализму.

Исламскому радикализму или исламу как таковому? Кто возьмётся провести между ними точную границу?

Да, Макрон прав: ислам ведёт к появлению во Франции параллельного общества, детей во французских школах обучают принципам, противоречащим законам Французской Республики. Однако разве глава государства, которое принудительно насаждало пресловутый мультикультурализм, развращавший французскую национальную культуру, заметил это только сейчас?

Мусульманские активисты во Франции осудили речь президента, который не в первый раз выступает с призывом нанести удар по исламским радикалам. В октябре 2019 года, выступая на церемонии прощания со служащими префектуры полиции, убитыми на рабочем месте тоже мусульманином («радикальным исламским террористом», писали французские СМИ), Макрон пообещал «свернуть шею гидре безумного исламизма». Президент призвал французов выявлять исламистов «на работе, в учебных заведениях и в любых ситуациях повседневной жизни».

За прошедший год, однако, этнорелигиозная ситуация во Франции только ухудшилась.

А теперь главное. Мусульманская община Франции – самая крупная в Европе и, по оценкам, достигает не менее 6 миллионов человек. Если Французская Республика, которая кичится «светским» характером, введёт в практику проекцию на зданиях своих государственных учреждений карикатур Charlie Hebdo на пророка Мухаммеда, эти 6 миллионов обеспечат французам гражданскую войну.

В последние годы наплыв иммигрантов-мусульман во Францию только возрастал. В демократической Франции запрещено (?!) проводить статистические исследования по религиозным вопросам. По данным же Pew Research Center, во Франции в 2010 году насчитывалось 4 миллиона 710 тысяч мусульман (7,5 процента населения страны). Однако опрос Ipsos в октябре 2014 г. показал: большинство французов уверены, что в стране проживает не менее 31% мусульман, ибо «они везде».

Если так, то, учитывая гораздо более высокую рождаемость у мусульман, чем у коренных французов, через 20-40 лет мусульмане составят большинство населения Франции. Французская Республика станет мусульманской; уже сегодня в ней насчитывается 2100 мечетей, тогда как в 1985 году их было только 900.

Французские власти и французский патронат, который, чтобы не потерять прибыли, требует более дешёвую рабочую силу иммигрантов, сами готовят мусульманское будущее своей страны.

Для Франции время пустых разговоров о том, что приезжие ассимилируются и превратятся в «настоящих французов», закончилось. Никакого «плавильного котла» не будет. Мультикультурализм и французские либералы потерпели сокрушительное поражение, пишет в газете Le Figaro бывшая депутат Национального собрания Марион Марешаль, сообщая, что с 2012 года исламские радикалы убили во Франции 267 (!) человек. Власти замалчивали эту цифру.

«После детей, военных, зарезанных на глазах у своего ребенка полицейских, журналистов, марсельских подростков, обезглавленного предпринимателя, священника в собственной церкви, бесчисленных жертв в Батаклане и Ницце… Наступила очередь учителя… Они думали, – пишет Марешаль, – что либеральное общество, лишенное прошлого, коллективной нравственности и общих ориентиров, может самоорганизоваться вокруг свободы личности, которая превозносилась как высшая ценность… Личная свобода, удовольствие и покупательная способность должны были заменить «мракобесие», а разум должен был непременно возобладать над верой. Однако такие воззрения означают лишь одно: глубокое непонимание основ человеческой души, историческую амнезию».

«Как мы выглядим в их глазах? – продолжает Le Figaro. – Как неверные, захваченные потребительством прожигатели жизни, презирающее все святое безбожники. Мы – пустое общество, общество индивидуализма и релятивизма. Они считают, что мы убили Бога, родину, семью… В отличие от них, мы забыли, что ислам и Европа без конца враждовали на протяжении 13 столетий».

И что, кроме обычных предвыборных лозунгов, могут содержать призывы Макрона к «сплочению нации» и обещания «свернуть голову гидре радикального экстремизма», если французское общество, ослабленное и раздробленное, потерявшее своё культурно-историческое лицо, уже ничего не может противопоставить наступлению мусульманских пассионариев?

«Необходимо однозначно заявить: мы слишком, слишком долго лукавили с исламизмом. Реагировать нужно не в тот момент, когда безумец хватает нож, чтобы перерезать кому-либо горло; нужно пристально заниматься всеми теми, кто вложил этот нож в его руку. А мы едва к этому приступили…» – пишет французская газета Atlantico.

Не слишком ли поздно для одряхлевшей «цивилизованной» Европы?

Виктор Малышев, ФСК

Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки

Источник

Почему во Франции живет так много мусульман и станут ли они здесь большинством?

Французская мусульманская община — одна из самых больших в Европе. Около 6 миллионов (10%) от примерно 67 млн человек. Больше европейских мусульман — только в России, где мусульман насчитывается около 14 млн от примерно 146 млн населения.

Но почему же во Франции такая значительная исламская умма (община)?

Как мусульмане появились во Франции?

На самом деле, французы познакомились с исламом еще в VIII веке нашей эры, когда вождь франков разбил у Пуатье арабских завоевателей. После чего Франция столетиями граничила с мусульманской Испании. А на ее средиземноморье находился Фраксинет — база исламских берберов-пиратов.

Затем в новую эру Франция выступала главным европейским союзником Османской империи, даже сдав в XVII столетии турецким султанам «в пользовании» на некоторое время свой важный средиземноморский порт Тулон. Где по такому случаю на некоторое время церкви передали в мечети.

Но основное шествие на французскую землю ислам начал все же в начале XX-го века. Именно тогда тысячи арабских жителей огромной французской империи отдали за Францию свои жизни на фронтах первой мировой. И по такому случаю получили возможность построить в Париже большую мечеть.

В 1950-е-1960-е годы Франция приняла из своих освободившихся североафриканских колоний десятки тысяч харки — арабов, воевавших на стороне Парижа против соплеменников. А также просто трудовых мигрантов, успевших перебраться в бывшую метрополию из Марокко, Туниса, Алжира. Как например, Смаил — отец знаменитого футболиста Зинедина Зидана.

Параллельно шло активное пополнение французской исламской общины из других частей стремительно сокращавшейся империи. Например, из Сенегала. В меньшем числе приезжали сюда также турки.

В 1990-е годы местную умму щедро разбавили исламские переселенцы из бывшего СССР. Например, чеченцы, коих во Франции сегодня насчитывается несколько десятков тысяч человек.

Сегодня ислам во Франции — активная молодая и модная религия. В исламскую веру охотно переходят даже представители коренного населения. Классический пример: бывший игрок сборной страны по футболу, звезда мюнхенской Баварии, Франк (Биляль) Рибери .

Станут ли мусульмане большинством во Франции?

Немало экспертов предполагает, что уже к середине нынешнего века французские мусульмане с их великолепной рождаемостью могут стать большинством населения страны. Такие города как Париж, Марсель, Лион уже почти на четверть состоят из мусульманских мигрантов.

Мусульманская умма играет все большую роль в жизни государства.

Но все же есть немало сомнений в возможности тотального доминирования ислама на галльской почве.

Хотя бы потому что во Францию активно едет (и рожает тут) немало и неисламских мигрантов: выходцев из центральной Африки, Южной Америки, Китая и Вьетнама, с Украины и из России. Страна растет отнюдь не только за счет мусульман.

Кроме того, среди французских мусульман не так уж и силен твердый настрой в вере. Большинство молодых французов из арабских, турецких и других семей предпочитает копировать стиль поведения скорее афро-американцев, нежели жителей Саудовской Аравии. Молодежи, активно требующей введения во Франции шариатского права, не так уж и сильно много.

Но в любом случае, Франции гораздо больше придется считаться со своими многочисленными гражданами мусульманского вероисповедания.

Источник

Французы забеспокоились, что их страна скоро станет мусульманской

«Если ничего не изменится, мы увидим превращение Франции в Алжир»

12 января министр внутренних дел Франции Жерар Дарманен приказал «взять под строгую защиту полиции» профессора философии из города Траппа (департамент Ивлин) Дидье Лемэра. После того как Лемэр опубликовал в местной газете колонку, в которой выступил против роста влияния исламистов во французских школах, на него обрушился поток угроз, сообщает французское издание 20 minutes.

«Как мы можем обучать языкам, искусству, наукам и общей культуре детей, которые с раннего возраста подвергаются феноменальному социальному давлению исламистских идеологов? Должны ли мы продолжать действовать так, как будто наши ученики сами не находятся под этим давлением?» – спрашивает Дидье Лемэр.

Ранее в открытом письме к президенту Макрону Лемэр обращал внимание на отсутствие у правительства «чёткой стратегии борьбы с политическим исламизмом». А 22 января в интервью голландскому телевидению он заявил, что «салафиты в Траппе набирают силу». После этого угрозы в его адрес участились и приняли агрессивный характер. 8 февраля в эфире телеканала CNews Лемэр сказал: «Очаги исламистов повсюду, мы движемся к гражданской войне». Мэр Траппа Али Рабех в ответ заявил, что он подаст на профессора в суд. Прокуратура начала расследование, а полиция взяла под защиту и Лемэра, и школу, где он преподает.

Во Франции почти ежедневно происходят нападения на церкви. 8 февраля 42-летний мужчина вровался в церковь Saint Bonaventure в Лионе, угрожая убить ризничего. 10 февраля трое вооружённых мужчин вломились в церковь Saint-Léger в коммуне Орво на западе Франции, напугав прихожан. 31 января в церкви Saint-Paul в Монпелье произошли осквернение и поджог храма подростковой «этнической бандой» (une bande ethnique).

5 января во время службы в церкви города Кольмара в Эльзасе священник предложил молодому человеку, подошедшему к алтарю, присоединиться к остальным прихожанам. Тот в ответ осыпал священника угрозами, сбил с ног и избил.

В сообщениях французских СМИ о нападениях на церкви, как правило, никогда не указывается этническая и религиозная принадлежность преступников. Сотрудник Парижской академии геополитики Алеся Милорадович говорит, что «во Франции законодательно запрещена статистика на основе расы, религии или происхождения». Данные об этнорелигиозном составе французского общества утаиваются властями.

Еженедельник Breizh Info отмечает, что «табу на этническую статистику во Франции затрудняет изучение» этнической и религиозной преступности. Однако, если копнуть, можно обнаружить «десятки цифр, которые недвусмысленно подтверждают, что преступность среди людей иностранного происхождения чрезмерно высока».

По данным МВД Франции, в 2018 году иностранцы (в основном трудовые мигранты) составляли 6% населения страны. Они обвинялись в совершении 16% всех убийств, 15% нападений, 14% изнасилований, 17% краж оружия, 32% ограблений, 27% краж со взломом.

Приезжие из Африки, не имеющие французского гражданства, составляют 3% населения Франции. Они обвинялись в совершении 13% краж со взломом, 9% вооружённых ограблений, 24% ограблений без оружия.

В 2010 году социолог Юг Лагранж в нашумевшей книге Le déni des cultures (Отрицание культур) опроверг утверждения французских левых о том, что повышенная преступность среди потомков иммигрантов неевропейского происхождения имеет социальный характер. Лагранж опросил более 4500 подростков из неблагополучных районов департамента Иль-де-Франс и в пригородах Нанта. Вывод: при одинаковом социальном статусе «подростки, воспитывавшиеся в семьях, происходящих из стран Сахеля (Африка), в три-четыре раза чаще становятся преступниками, чем подростки, воспитанные в семьях коренных французов; а те, кто вырос в семьях выходцев из Магриба, в два раза чаще».

Выводы Лагранжа о культурной несовместимости выходцев из Африки и Ближнего Востока с коренными французами подтверждаются исследованием социолога Себастьяна Роше Ethnicité et délinquance des jeunes en France («Этническая принадлежность и преступность молодёжи во Франции»).

По оценке Washington Post, в 2008 году от 60% до 70% заключённых во французских тюрьмах были мусульманами. Социолог Фархад Хосрохавар в своей работе «Ислам в тюрьмах» пишет, что во французских тюрьмах количество заключённых-мусульман «часто превышало 50%, иногда около 70%, даже 80% в тюрьмах на окраинах».

Le Figaro опубликовала диаграмму роста численности миграции во Францию. В 1911 году мигранты составляли 2,8% населения. Сегодня они составляют почти 10% населения Франции (против 7,3% в 2000 году). Число нелегальных мигрантов точно подсчитать невозможно, но, по оценке властей, в 2018 году в одном лишь департаменте Seine-Saint-Denis их могло быть до 400 тысяч, то есть 20% населения департамента.

Эксперт французского Института демографических исследований Мишель Трибала в книге «Ассимиляция: конец французской модели» отметила, что большинство французов считают иммиграцию чрезмерной, но правительство Франции, а также Германии, Австрии, Испании, Италии, Австрии, Польши, Португалии будут её стимулировать. Соответственно, этнический состав населения этих стран будет меняться.

Алеся Милорадович отмечает, что в начале 70-х годов, когда у власти была Социалистическая партия, предполагалось, что мигрантов можно ассимилировать, что они станут «новыми французами», как это происходило в Римской империи с «новыми латинянами». Однако к 80-м годам иммиграция стала серьёзной политической проблемой. Правда, левые долго отказывались от её обсуждения, опасаясь выхода на авансцену политики «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пена. И лишь в 2007 году Николя Саркози создал министерство иммиграции и национальной идентичности, но к изменениям в миграционной стратегии это не привело. Францию по-прежнему превращают в мультикультурное общество.

«Если ничего не изменится, мы увидим превращение Франции в Алжир», – предупреждает Милорадович.

По её словам, многие французы самого разного этнического происхождения ищут прибежище в исламе: «Это своего рода побег от толерантности. У меня есть подруга, алжирка. Она была вынуждена отправить своих сыновей-подростков в мечеть, потому, что они с мужем не смогли справиться со школьным прессингом. В школе детей учат тому, что у них полно прав и мало обязанностей, дети приходят в дом и требуют, требуют, требуют… Родители для них – исполнители их требований. Поэтому родители бегут в мечеть, где до сих пор учат почитать отца и мать, где есть авторитет, где взрослые мужчины могут приструнить распоясавшихся подростков».

«Французскому правительству такая ситуация на руку, – говорит Алеся Милорадович. – Власти финансируют мечети, поскольку считается, что проще сотрудничать и контролировать одного имама, который воздействует на сотни своих прихожан, чем контролировать необузданную толпу молодёжи. Элита даже поощряет такие конвертации. Но смогут ли они контролировать мусульман на самом деле? Я не думаю».

Фото: REUTERS Wana News Agency

Мигранты рассматриваются французскими социалистами как электорат уже 50 лет. Начиная с Жискар Д‘Эстена, вся политика Социалистической партии сводилась к тому, чтобы наводнить Францию лояльными избирателями. И поскольку во Франции с доколониальных времён осталось сильнейшее алжирское влияние, французские социалисты заключили с алжирскими бонзами своеобразный пакт. Франция принимает алжирских мусульман, а Алжир помогает контролировать свои общины и избирательные пункты.

По влиянию исламское лобби во Франции соперничает сейчас с «Великим Востоком» – некогда могущественной масонской ложей, взрастившей почти всех президентов Пятой республики, а также с консервативными кланами, представленными маркизом Филиппом де Вилье, и с финансовой элитой. Известный французский геополитик, основатель Объединённого оборонного колледжа и почётный гроссмейстер «Великого Востока» Франсуа Тюаль говорит: «Франция 1970-х годов и Франция 2020-х – это две разные цивилизации. То, что сейчас ходит по Франции, это не французы».

Источник