Гидроакустические средства флотов зарубежных стран

Активные Гидро Акустические Станции (ГАС)
для обнаружения подводных диверсантов/Diver Detection Sonars (DDS). Обзор

«В настоящее время тактику действий и методы подготовки подводно-диверсионных сил и средств (ПДСС) развитых стран приняли на вооружение различные террористические и экстремистские группировки с целью проведения террористических акций и диверсий на судах, в портах и на других прибрежных экономических объектах.».
Об этом пишут Константин Семёнович Сиденко, кандидат технических наук, адмирал, командующий Восточным ВО и профессор ТОВМИ им. С. О. Макарова Сергей Анатольевич ГОЛОБОКОВ. [1]

Поэтому защита Особо Важных объектов со стороны акваторий продолжает оставаться актуальной задачей. Существует даже неподтверждённая версия, что катастрофа в Мексиканском заливе на нефтяной платформе Deepwater Horizon компании British Petroleum была вызвана диверсией. [2]

Наиболее важной в системе защиты объектов является подсистема обнаружения. Остальные подсистемы (связи, оповещения, управления и нейтрализации) приводятся в действие после получения данных об обнаружении диверсантов — террористов.

При движении в воде подводные диверсанты обладают рядом демаскирующих факторов, что может быть использовано для их обнаружения.

В отличие от других, эта подсистема должна функционировать постоянно, что предъявляет повышенные требования к ее надёжности.

Исходя из имеющейся информации, следует, что основу подсистемы обнаружения подводных диверсантов-террористов составляют стационарные и мобильные гидроакустические средства обнаружения. [3]

Это объясняется тем, что звук является единственным видом излучения, которое хорошо распространяется в мутной или солёной воде.

Следует подчеркнуть, что, поскольку боевые пловцы на ластах с изолирующими дыхательными аппаратами (ребризерами) практически бесшумны, для их обнаружения эффективны только активные гидроакустические средства обнаружения.

Активные Гидроакустические Станции (ГАС) для обнаружения малоразмерных целей, таких как боевые пловцы, в англоязычной литературе часто обозначают аббревиатурой DDS (Diver Detection Sonars).

Методы и средства защиты от подводных диверсантов подробно рассматриваются в обзоре: http://en.academic.ru/dic.nsf/enwiki/1312355.

Авторский перевод на русский размещён по адресу: http://www.akvilona.ru/news/anti-frogman.htm.

Обзор существующих ГАС для обнаружения малоразмерных целей

Можно предположить, что для специалистов, проектирующих системы обеспечения безопасности особо важных объектов, обзор существующих ГАС для обнаружения малоразмерных целей может быть полезным.
Тактико-технические характеристики таких станций приведены в отдельной таблице. Все данные взяты из открытых источников, преимущественно из Интернета.

• ГАС Анапа-МЭ, разработанная ЗАО «Аквамарин» — это российская модель, сведения о которой недавно появились в открытом доступе. Станция может быть укомплектована дополнительной аппаратурой для измерения скорости звука и гидростатического давления в воде.
  Это одна из двух ГАС, разработчики которых указывают на важность учёта гидрологических условий на акватории для успешного обнаружения целей. Станция интегрирована с корабельным гранатомётом и в таком комплексе представляет собой боевую военно-морскую систему, предназначенную для использования в военное время. Использование такого комплекса в мирное время, когда есть вероятность случайного попадания в зону ответственности дайверов-любителей, может являться неприемлемым риском. http://www.akvilona.ru/news/anti-frogman.htm.
• ГАС Трал-М. Данные о ГАС Трал-М приведены в рекламно-информационной статье [4]. В ней упоминаются станции, предназначенные для работы в морских условиях и в условиях пресного мелководья. Указано, что первые из них работают в более низкочастотной области и обладают большими массогабаритными характеристиками.
• Нерпа-М — Морская система от ОАО «Тетис-КС».
• Sentinel IDS — станция, разработанная Sonardyne International Limited. Информация о возможном использовании приведена на сайте: http://www.wi-ltd.com/security/Maritime_Security/Diver_Detection/PULSAR-XS_Military_Spec_Diver_Detection_System.>
  Можно предположить, что международная торговая сеть Westminster International Limited предлагает эти сонары как составные части системы защиты объекта со стороны акватории.
  Дальность обнаружения целей производители указывают в зависимости от характеристик дна акватории. Важность учёта гидрологических характеристик более подробно будет рассмотрена ниже.
• DDS 9000 и DDS 9001. Разработчики сонаров DDS 9000 и DDS 9001 из Kongsberg Maritime также указывают на то, что максимальные дальности обнаружения сильно зависят от температур и солёностей вод на защищаемой акватории.
• Cerberus Mod2 от Atlas Elektronik UK продвигается на рынках как PDDS – портативный DDS. Это самая маленькая, опускаемая с борта ГАС. Её предлагают даже для защиты яхт. Она является следующей моделью производителя после Cerberus — blue egg-shaped ultrasound device
  Вызывает удивление цифра энергопотребления рабочего места оператора, 2.4КВт. Это во много раз больше, чем у станций других производителей. Возможно, это просто опечатка(?).
• PointShield™ и AquaShield™. Наибольший интерес представляют активные ГАС для обнаружения и сопровождения малоразмерных целей (DDS) разработанные израильской компанией DSIT Solutions Ltd: PointShield™ и AquaShield™.
  И если PointShield™ по своим тактико-техническим характеристикам сравнима с опускаемыми с борта станциями, то AquaShield™ обеспечивает рекордные параметры, в первую очередь, заявленную дальность обнаружения. DSIT — единственный зарубежный производитель гидроакустических станций, о которых есть сведения об успешных испытаниях в России: http://www.svspt.ru/press/news/13/.

Физика распространения звука под водой и проблемы обработки гидроакустических сигналов

Данный раздел имеет научно-популярный характер и его имеет смысл прочитать тем, кому интересна физика распространения звука под водой и проблемы обработки гидроакустических сигналов. Цель этого раздела — показать, что гидроакустика — это довольно сложная наука и в принятии решений о системах безопасности акватории должен принимать участие инженер — гидроакустик. Самые предварительные сведения о распространении звука в воде можно посмотреть, например в http://corpuscul.net/teoriya-zvuka-2/zvuk-v-razlichnyx-sredax/.
Активные гидроакустические станции — это устройства, которые излучают мощные ультразвуковые импульсы, принимают и выделяют слабые сигналы, отражённые целями на фоне мощных помех. Сам принцип аналогичен работе РЛС (Радио Локационных Станций) в воздухе, но есть два принципиальных отличия, усложняющие работу гидролокационных устройств.
Первое. Звуковые лучи под водой не прямые, и их траектория сильно зависит от температуры и солёности воды, то есть и от сезона.
На рисунке ниже приведена лучевая картина распространения звука под водой для неглубокой перемешанной морской акватории:

Глубина водоёма составляет 12 метров, источник звука – на глубине 7.2 метра.
Диаграмма направленности источника отклонена вверх, к поверхности на 1.2° от горизонтали. Скорость звука по всей глубине почти постоянная. Разница между максимальной и минимальной скоростью составляет всего 0.77м/с, что соответствует изменению температуры примерно на 0.3°C.
Солёность воды можно уверенно считать постоянной по глубине.
А особенности распространения звука и будут определяться этим «почти».
В промежутке глубин
от 8 до 9 метров наблюдается крохотный локальный минимум скорости звука. Однако, его хватает, чтобы на этих глубинах сформировался бы подводный звуковой канал (ПЗК) — сгущение лучей, по которому звуковая энергия распространяется почти без потерь.

И если подводный диверсант движется к объекту, защищаемому ГАС, на глубинах 5 — 10 метров, то найдётся луч, соединяющий станцию и диверсанта. Вдоль этого луча излучённый звук достигнет пловца, рассеется на его лёгких, на баллонах, на дыхательном мешке или на шлейфе пузырьков выдоха. Затем, по этому же лучу рассеянный звуковой сигнал достигнет приёмной антенны ГАС и будет выделен из шумов электроникой. Надо полагать, что дальности обнаружения, указанные в ТТХ всех станций, рассчитаны именно для случая, когда существует такой «прямой» луч, не переотражённый ни дном, ни поверхностью.
Но, на самом деле, гидрологическая ситуация не всегда бывает столь благоприятной.
Ниже приведена зависимость скорости звука от глубины C(z), измеренная летом в одном из неглубоких пресноводных водохранилищ в европейской части России:

Верхний слой хорошо прогрелся солнцем, на глубине 1м температура составила 27ºC, что соответствует скорости звука 1504м/с.

А со дна бьют холодные ключи, и на глубине 4 метра температура — всего 8.5ºC, что соответствует 1440м/с.
Вертикальный градиент скорости составляет 21м/с на метр, что примерно в сто раз больше, чем в предыдущем случае.
А радиус поворота звукового луча обратно пропорционален этому градиенту и составляет около 70метров:

Поэтому, все лучи, вышедшие из источника, очень круто отклоняются вниз. На расстояниях больше, чем 130 метров нет ни одного «прямого» луча, а на расстояниях свыше 330 метров — луча, который отразился бы от дна не более 1 раза. И при расчёте дальности обнаружения надо будет учитывать, что при отражении от дна будут ослаблены как прямой, так и рассеянный целью сигналы. Обратите внимание, что диверсант, плывущий в тёплой воде на глубине менее двух метров, может добраться прямо до станции необнаруженным.

Второе важное отличие ГАС от РЛС — это наличие мощной «реверберационной» помехи – звука, отражённого и рассеянного неровностями дна, волнующейся поверхностью и толщей воды.
Для РЛС, как правило, самыми существенными помехами являются естественные и индустриальные шумы. И поэтому в радиолокации, по крайней мере, теоретически, всегда можно добиться необходимого значения отношения Сигнал/Шум, увеличивая мощность передатчика.
В гидролокации очень важен учёт реверберации. И в этом случае увеличение мощности излучателя не решает проблемы, поскольку при этом приблизительно одинаково возрастают интенсивность сигнала, рассеянного целью и интенсивность реверберационной помехи.
Поэтому правы те производители ГАС, которые указывают разную дальность обнаружения над разным дном. Нарушителю легче «спрятаться» среди мощных эхо-сигналов, рассеянных скалистым дном.
Обработка гидроакустических сигналов является очень сложной задачей.

Подводя итог, можно утверждать, что дальность обнаружения определённой цели конкретной гидроакустической станцией является параметром не только станции, но и акватории с пространственными и сезонными изменениями гидрологических условий, с определёнными акустическими свойствами дна и другими, не всегда точно известными заранее характеристиками.

Из изложенного выше следует, что при проектировании систем безопасности объектов, у которых хотя бы часть периметра проходит по акватории, для выбора производителя и модели ГАС, для определения места и способа её установки, необходимо проведение предварительных гидрологических и инженерных работ, с участием специалистов гидроакустиков.

Однако окончательное решение о структуре системы должно принадлежать руководителю служб безопасности, который знает возможную тактику действий диверсанта и формирует так называемую «модель нарушителя».
Например, если гидроакустик предупреждает, что возможны ситуации, когда нарушитель может остаться необнаруженным, службы безопасности должны предусмотреть иные, не гидроакустические средства. Например, магнитометрическую систему для обнаружения движущихся близко к дну нарушителей и видеокамеры охранного наблюдения и тепловизоры — под самой поверхностью воды. Отдельной задачей служб безопасности, является средства воздействие на нарушителей, и, желательно, не только летального воздействия.

Список использованной литературы

1. Сиденко К.С., Голобоков С.А. Защита портов и одиночных судов с помощью необитаемых подводных аппаратов. Ж. Морской Флот № 5, 2008г., стр. 28. http://www.morflot.su/archives/articles1811file.pdf
2. Штейнберг Марк. Взрыв на платформе Deepwater Horizon: авария или диверсия. Ж. Чайка, Нью-Йорк, № 11 (166), 2010г. http://www.chayka.org/node/2823
3. Щербаков Г.Н., Шлыков Ю.А., Бровин А.В. Защита важных объектов от подводного терроризма. Ж. Специальная Техника № 2 2008г. http://www.bnti.ru/aprintit.asp?aid=966
4. Скрипак В.И., Стракович В.В. Активные гидроакустические станции обнаружения подводных пловцов. Обозрение армии и флота, №6, 2007г. стр. 50. Аналитика, факты, обзоры. Раздел «дистанционные методы измерений в океане».http://www.be-and-co.com/oaf_pdf/oaf060750.pdf

Благодарности

Прежде всего, обязан поблагодарить жену, Ольгу Альбертовну Лапидус, которая приняла активное участие в организации экспедиций и в проведении гидрологических работ.
Благодарю Олега Евгеньевича Попова, оказавшему мне существенную помощь в расчётах распространения звука.
Благодарю Андрея Александровича Свадковского за ценнейшие замечания на всём протяжении работы.
Благодарю весь персонал научно-технического отдела Аквилон-А за понимание и постоянную интеллектуальную и моральную поддержку.

Дополнительные материалы по теме

Автор статьи: Антокольский Л.М.
Главный инженер ООО «Аквилон-А»
leonid@itmaxima.ru

Автор будет очень благодарен за замечания и предложения по сути предоставленного материала, с удовольствием примет участие в дискуссиях и постарается учесть все замечания и добавления.

Если у Вас возникли вопросы, обращайтесь к нашим специалистам.
Задайте вопрос и закажите оборудование!

Источник

Wundefwaffe

История мировых войн

Корабельные радиоэлектронные и гидроакустические средства обнаружения и целеуказания

Гидроакустика. Не вызывает сомнения, что даже самое современное оружие окажется неэффектив­ным, если его действия не обеспечены соответствую­щими средствами обнаружения и целеуказания. Возмож­ность визуального обнаружения перископа или даже корпуса субмарины, находящейся на небольшой глубине, сохранялась и в годы Второй мировой войны (именно после такого обнаружения 30 июля 1944 г. СКА «МО-103» пото­пил германскую ПЛ « U 250»), но успех атаки, произведен­ной только на основании данных визуального наблюдения, мог быть разве что случайным, Для того чтобы понять, насколько большое значение име­ли ленд-лизовские поставки гидроакустических станций (ГАС), имеет смысл обрисовать общее положение с гидроаку­стикой, сложившееся на нашем флоте к началу и в первом пе­риоде Великой Отечественной войны.

С 30-х годов на вооружении кораблей, привлекаемых к решению задач ПЛО, имелись шумопеленгаторные станции (ШПС) трех различных типов: «Марс» на некоторых ЭМ, «Цефей» — на части СКА и механическая «Посейдон» на СКА, а также мобилизуемых СКР, ТЩ и СКА. В 1940 г. на во­оружение флота поступил первый образец отечественного гидролокатора — «Тамир-1», явившийся родоначальником це­лой серии ГАС с этим названием. Хотя к 22 июня 1941 г. промышленность изготовила более 180 станций звукоподводной связи и ГАС, а также 265 ШПС «Посейдон» и «Цефей»31, общее количество надводных кораблей, оснащенных гидро­акустикой, измерялось единицами. В частности, на Балтике

имелось лишь 10 СКА, оснащенных станциями «Цефей» и «Тамир», на Северном флоте — 2 ЭМ и 13 СКА (4 с «Тамир», 3 с «Цефей» и 6 с «Посейдон»). В результате основным сред­ством обнаружения ПЛ продолжал оставаться человеческий глаз. Так, в 1941-1942 гг. на Северном флоте лишь 5 из 49 атак ПЛ были выполнены противолодочными кораблями по данным гидроакустики.

Не менее важной проблемой было техническое несовер­шенство самих станций. Дальность обнаружения ПЛ в подвод­ном положении у станций «Цефей» и «Посейдон» даже «на стопе» не превышала 4-15 кб (причем саму дистанцию до це­ли ШПС определить не могли), точность пеленгования коле­балась в пределах 5-10 градусов. Зачастую СКА, оснащенные ШПС, были не в состоянии обнаружить ПЛ, проходящую у них под килем. ГАС «Тамир-1», а также поступившие на во­оружение в 1941-1943 гг. ее модификации «Тамир-7», «Тамир-8» (до 1.1.1943 ВМФ поставлено 285 комплектов) имели дальность обнаружения в обоих режимах (эхо- и шумопеленгования) от 3 до 5 кб, вследствие чего боевого использования практически не имели38. Поступление на вооружение наиболее совершенных ГАС «Тамир-5н» (для крупных кораблей) и «Тамир-9», «Тамир-10» (для БО и СКА) задержалось до кон­ца войны39, причем в их конструкциях уже содержались техни­ческие решения, заимствованные из импортной аппаратуры.

Первые образцы английских ГАС «Асдик» (в нашем флоте получили название «Дракон» с сохранением цифрового обо­значения британской модификации) поступили в СССР в кон­це 1941 г. Спустя год на СФ (он традиционно оснащался ленд-лизовской техникой в первую очередь) ГАС «Дракон-128С» и «Дракон-134А» были оснащены ЭМ «Грозный», 1 СКР и 8 СКА типа «МО»5″. Всего же до конца войны нами были полу­чены отдельно от кораблей 329 комплектов английских ГАС по меньшей мере, шести модификаций. За это же время отече­ственная промышленность поставила 1671 комплект ГАС и ШПС для размещения па кораблях и на берегу. Однако значе­ние союзных поставок определялось не столько количеством, сколько качеством. В послевоенном отчете начальника Управ­ления связи ВМФ прямо говорилось, что «полученные нами ультраакустические приборы наблюдения из Англии и СИТА но своим тактико-техническим данным резко отличаются в лучшую сторону от подобных наших станций»13. То же отмеча­лось и в отчетных документах СФ. Так, из 429 случаев обнару­жения ПЛ гидроакустическими и шумопеленгаторными стан­циями кораблей СФ за годы войны 150 приходилось на ГАС «Дракон-128С», 18 — па «Дракон-123А», 14 — на «Дракон-134А», 103- на «Скорпион С-1», 99 — на «Скорпион Л-1», 45 -на «Скорпион А-2 — Е-3» и ни одного на отечественные ГАС и ШПС. К концу войны в результате усилий советской промы­шленности и зарубежных поставок обеспеченность ГАС и ШПС выглядела следующим образом: на СФ ими было осна­щено около 80, на КБФ — около 150 и на ЧФ — около 90 над­водных кораблей и катеров всех типов. Из 138 СКА и МО КБФ 23 имели ГАС «Дракон-134С», 22 — «Тамир-9», 50 — «Тамир» более ранних модификаций и 41 — ШПС «Цефей-2». На СФ и ТОФ превалировали станции иностранного происхождения. К концу войны количество обнаружений ПЛ противника в подводном положении резко увеличилось и на СФ составило 446 случаев (81%) из общего количества в 551 обнаружение.

Из поступивших на вооружение ВМФ СССР зарубежных ГАС в отчетах в лучшую сторону отмечались «Дракон-128С» и «Скорпион С-1». Станции «Скорпион», установленные на БО типа «БО-1», можно было использовать на скорости не бо­лее 10 узлов. У станции «Дракон-123А» отмечалось неудобст­во управления вращениями вибратора. Наибольшей критике подверглась ГАС «Скорпион Л-1». «Большое количество подводных лодок противника, потопленных миноносцами, имею­щими ни вооружении станции «Скорпион Л-1», — писал бывший командующий СФ адмирал А.Г. Головко в 1951 г., — отнюдь не следует относить за счет высоких тактико-технических ка­честв этих станций. Лишь в сочетании с мощным противоло­дочным вооружением, каким является «Еж» (установка для метания реактивных мин — прим. А.Г. Головко), станция «Скорпион Л-1» мота быть эффективно использована для це­лей противолодочной обороны». Впрочем, подобная критика не удивительна, если учесть, что станция «Скорпион Л-1» по­ступила на вооружение ВМФ США еще в 1939 г., а станции «Дракон» 12-й серии использовались в британском флоте с 20-х годов и к началу Второй мировой войны считались не от­вечавшими требованиям противолодочной борьбы». В 1943 г. корабли ВМФ Великобритании начали оснащаться ГАС типа «асдик-144», имевшими увеличенную дальность действия и т. н. «О-приставку», впервые позволявшую определить не только направление и дистанцию до цели, но и глубину ее по­гружения11. Как указывалось выше, в дальнейшем это привело к созданию противолодочного комплекса с ГАС «асдик-147» и МБУ «Сквид». Станции подобного класса («Персей-2») были разработаны в СССР только в начале 50-х годов.

Радиолокация. Несмотря на значительные теоре­тические достижения в области радиолокации к началу вой­ны, СССР значительно отставал от своих противников и со­юзников по ее внедрению в армии и на флоте. Лишь в 1939 г. прошли первые испытания наземной радиолокационной станции РУС-2 («Редут») и только в начале 1941 г. первый корабельный комплект «Редут-К» поступил для испытаний на КРЛ «Молотов». Данная станция с длиной волны 4,3 м имела достаточно громоздкую антенную систему и не могла быть размещена на кораблях классом меньше крейсера. Даль­нейшие работы по совершенствованию отечественных кора­бельных РЛС велись с большими перерывами и завершились, в рамках рассматриваемого периода, созданием станции «Гюйс-1М» с длиной волны 1,43 м.

В конце 1944 г. данная станция проходила испытания на ЭМ «Громкий» (СФ), но была признана неудачной. Новый тур государственных испытаний проходил осенью 1945 г. на черноморском ЭМ «Огневой», после чего станция была при­нята на вооружение под наименованием «Гюйс-1М4». По своим ТТХ станции «Редут-К» и «Гюйс-1» могли с успехом приме­няться для обнаружения высоколетящих воздушных целей, что и подтвердилось в отношении первого типа в годы Великой Отечественной войны. В отношении обнаружения надводных целей возможности обеих станций были весьма скромными. Попытки использовать на ЭМ станции с аналогичной длиной волны предпринимались англичанами с конца 1940 г. (РЛС типа «286»), но применительно к подвод­ным лодкам в крейсерском положении дальность их обнаружения даже в самых благоприятных услови­ях не превышала 20 кб. По собственному признанию зарубежных специалистов, подобные РЛС исполь­зовались эскортными кораблями в большей степени для навигации, чем для решения боевых задач. Первая станция типа «286» была установлена на надводном корабле ВМФ СССР (ЭМ «Гремящий») в 1942 г., т. е. за два года до появления РЛС «Гюйс».

Поистине революционное значение имела раз­работка РЛС, использовавших длину волны 10 сантиметров. За счет многократно возросшей раз­решающей способности такие станции могли ис­пользоваться как для навигации в узкостях, где они весьма точно воспроизводили радиолокационную карту берега, так и для обнаружения самых неболь­ших надводных целей. В частности, английская РЛС типа «271 Мк4» и ее американский аналог РЛС « SL -1», испытывавшиеся на СФ в 1944 г., убе­дительно продемонстрировали возможность обна­ружения ПЛ в крейсерском положении на расстоя­нии 6 миль, в позиционном — 4,5 мили, перископа или устройства РДП — 1,5 мили. Первая 271-я станция была установлена на британском корвете «Орчис» в марте 1941 г., а к концу этого года в со­ставе королевского флота было уже 50 кораблей, оснащенных подобными установками.

Весной 1942 г., в результате последовательного уничтожения трех подводных лодок, пытавшихся атаковать конвои на юго-западных подходах к Анг­лии, командующий германским подводным флотом адмирал К. Дёниц предположил, что на вооружение противника поступило новое эффективное проти­володочное оружие. Спустя год, в мае 1943 г., при проводке конвоев « ONS -5» и «НХ-237» герман­ский подводный флот потерпел сокрушительное поражение. Именно РЛС типа «271» (ее американ­ские аналоги и 10-сантиметровая самолетная РЛС типа « ASV III »), поступившая к началу 1943 г. на вооружение значительного количества эскортных кораблей атлантических конвоев, стала тем средст­вом, которое «подписало приговор» тактике «вол­чьих стай» и решительным образом переломило ход «битвы за Атлантику» в пользу союзников.

Как уже упоминалось, поставки импортных РЛС ВМФ СССР начались в 1942 г. Всего же до конца войны мы получили 555 комплектов англий­ских и 641 комплект американских станций. В «Отчете о работе Управления кораблестроения ВМФ за период Отечественной войны» указыва­лось, что к 1 мая 1945 г. были оснащены радарами 57 кораблей ВМФ СССР: 2 ЛК, 6 КРЛ, 26 ЭМ, 7 СКР, 10 БТЩ, 1 КЛ. 1 СКА типа «МО» и 4 ПЛ. Только на кораблях и катерах СФ находилось 88 РЛС об­наружения надводных целей, 22 — воздушных и 8 РЛС управления огнем. Лишь одна из них была произведена отечественной промышленностью.

Союзные радиолокационные станции были оценены советскими моряками и специалистами достаточно высоко. «Все они вполне современ­ны», — указывал, в своем послевоенном отчете на­чальник управления радиолокации ВМФ контр­-адмирал С. Архипов. В качестве недостатков отмечались плохая герметизация станций, непри­способленность к условиям Севера и отсутствие реверса антенны (для станции « SF -1»). Устарев­шая станция «286» считалась бесполезной, и в своих квартальных отчетах ряд командиров ЭМ предлагал демонтировать ее за ненадобностью. Станция «291» считалась сложной в освоении и эксплуатации, и из-за сильного нагрева излучате­ля должна была выключаться на полчаса через каждые 4-5 часов работы.

Как и в отношении других типов противоло­дочного оружия, союзники не стали делиться с на­ми секретами своих последних разработок. С 1944 г. на вооружение поступили РЛС сантимет­рового диапазона типов «272» (Великобритания) и « SU » (США), где благодаря изменению конст­рукции и мощности излучателя появилась возможность установить антенну и излучатель в разных местах корабля (на РЛС «271» они поме­шались под общим кожухом на мостике). После установки антенны на мачте существенно увели­чила дальность действия РЛС. Первые отечест­венные РЛС 10-сантиметрового диапазона — «Риф» (для ЭМ и СКР) и «Зарница» (для малых боевых кораблей) — были приняты на вооружение в 1948 г. и 1949 г. соответственно.

Справедливости ради следует отметить, что применение РЛС в интересах задач противолодоч­ной борьбы советским ВМФ не могло иметь тех ре­зультатов, что в 1942-1943 IT . имели место у союз­ников. К тому моменту, когда на вооружении наших кораблей появились сантиметровые радары (конец 1944 г.), германский подводный флот располагал не только устройствами, обеспечивавшими работу ди­зелей под водой (РДП) типа «шнорхель», но и це­лым комплексом аппаратуры для обнаружения радиолокационного облучения, а также собствен­ными радиолокационными станциями. Достаточно сказать, что к концу войны на немецких подводных лодках стояли станции обнаружения облучения «Ванце G 2» (обнаруживала излучение в диапазоне от 1,3 до 1,9 м), «Боркум» (0,8-3,3 м), «Наксос» (7-12 см), «Фляйге» (8-20 см) и «Мюке» (2-4 см; обе последние станции в мае 1944 г. объединены в комплекс «Тунис»). С марта 1944 г. некоторые ПЛ стали оснащаться РЛС FuMO 61 «Хохентвиль- U » с длиной волны около 50 см. В результате, по доне­сениям командиров наших противолодочных ко­раблей, появлявшиеся на экранах РЛС отметки це­лей на дистанции около 3 миль почти всегда «пропадали». Всего же на СФ за время войны было только четыре случая атаки ПЛ, обнаруженных РЛС, причем в одном случае ПЛ считалась уничто­женной таранным ударом ЭМ, а в остальных — в ре­зультате атаки глубинными бомбами после уста­новления гидроакустического контакта.

В этих условиях гораздо большие результаты могло дать использование высокочастотных радио­пеленгаторов (ВЧП) типа HF / DF , с успехом при­менявшихся в британском флоте с июля 1942 г. Пеленгатором засекались радиосообщения, посы­лаемые ПЛ противника в адрес берегового штаба. Дальность обнаружения ПЛ радиопеленгатором во много раз превосходила дальность обнаружения ра­даром и для неотраженного УКВ-сигнала составля­ла около 20 миль. Высланная в район обнаружения союзная поисково-ударная группа (ПУГ), как пра­вило, устанавливала гидроакустический контакт с ПЛ и производила ее атаку. К сожалению, автору статьи не удалось обнаружить упоминаний об ис­пользовании данной техники (поступила вместе с ленд-лизовскими кораблями) на нашем флоте.

Таблица 2. Основные тактико-технические данные ГАС, состоявших на вооружении надводных кораблей ВМФ СССР в 1941 -1945 гг.

Источник