The Discoverer
Население земного шара
г) Мигранты в нефтедобывающих странах Ближнего Востока
С 1973 г. в нефтедобывающих странах Ближнего Востока (Саудовская Аравия, Оман, Объединенные Арабские Эмираты, Йемен) в связи с резким повышением мировых цен на нефть создались условия для финансово-экономического бума. Однако оказалось, что работать в этих странах некому: почти половину их жителей составляют дети до 15 лет, женщины на Ближнем Востоке традиционно не работают; избегает постоянной работы и кочевое население. К тому же большая часть населения неграмотна, уровень грамотности редко превышает 33%, а значит, и квалификация местной рабочей силы невысока. Растущие социальные льготы и пособия для граждан нефтедобывающих стран позволяют им, не участвуя в общественном производстве, быть хорошо обеспеченными. В результате доля экономически активного населения в нефтедобывающих странах Ближнего Востока не превышает 20%.
Поначалу для работы на ближневосточных нефтепромыслах привлекались выходцы из бедных арабских стран, в частности палестинские беженцы. Но они стали вступать в браки с местным населением — ведь арабы и бедных, и богатых стран исповедуют одну религию и привержены тем же ценностям ислама. Не желая возрастания числа обеспеченных граждан в своих странах за счет бедных арабов, правящие круги стали отдавать предпочтение рабочей силе из далеких государств — Пакистана, Индии, Бангладеш, Таиланда, Филиппин. Южная Корея сама стала направлять своих рабочих в нефтедобывающие страны Ближнего и Среднего Востока, чтобы закрепиться на их рынке.
Хотя рабочие из Южной и Юго-Восточной Азии не стремились к получению новых мест жительства на Ближнем Востоке, нефтедобывающие государства предприняли меры изоляции иммигрантов от местного населения. Иммигранты приглашаются на определенный срок и размещаются обычно за пределами населенных пунктов в трудовых лагерях с надписью у входа: «Не входить». От места жительства до места работы их доставляют автобусами, питанием обеспечивают на месте, их рабочий день длится 12 ч. С тем, чтобы иммигранты не становились местными жителями, им запрещается привозить с собой семьи. Власти внимательно следят, чтобы иммигранты не создавали каких-либо группировок, организаций, даже культурных центров. При появлении признаков недовольства в настроениях их тут же выставляют за пределы страны (Архипов, 1997; Старченков, 1997).
В результате в нефтедобывающих странах Ближнего и Среднего Востока стала проявляться не столько классовая дифференциация общества, сколько его деление на коренное и пришлое.
д) Насильственные перемещения
Стоит упомянуть две географически значимые передислокации значительных масс населения на дальние расстояния.
Во-первых, вывоз из Африки в Америку негров для работы на плантациях. Их потомки составляют сегодня значительную часть, а иногда и большинство населения стран Карибского бассейна и южных штатов США. По некоторым данным, Африка потеряла около 100 млн. человек, вывезенных за пределы континента или убитых во время охоты за рабами. Гибли целые племена африканцев, и опустошались целые районы. На части земель, освобожденных от африканцев, стали формироваться устойчивые группы европейских поселенцев, например буров или африканеров — потомков голландских переселенцев.
Во-вторых, принудительные перемещения огромных масс славянского населения в СССР. В 1929—1933 гг. сосланными и переселенными с конфискацией имущества здесь оказалось не менее 12 млн. крестьян. Оставшиеся были организованы в колхозы. Было не только изменено расположение многих поселений и исконных центров хозяйства, но беспощадно ликвидированы сами эти поселения и хозяйства. Уничтожены были не только многие жилища и места поселений сельскохозяйственного населения, но и само это население. Многим из оставшихся некуда было деваться, кроме заводских казарм. Еще около 20 млн. человек прошло через различные стройки в концентрационных лагерях.
Источник
Трудовые миграции в странах Персидского залива
За последние десятилетия в странах Персидского залива сложился крупный очаг массовой трудовой иммиграции. В 1975 г. таких иммигрантов здесь насчитывалось 2 млн, в 1990 г. – 6,7 млн, а в 2000 г. – 10 млн (без членов семей, домашней прислуги и нелегальных иммигрантов). В 2005 г. доля иностранцев во всем населении этих стран колебалась от 25 % в Саудовской Аравии до 75 % в ОАЭ и 80 % в Катаре.
Причины возникновениятакого крупного очага иммиграции вполне объяснимы.
С одной стороны, они связаны с тем, что коренное арабское население стран Персидского залива обычно имеет недостаточный уровень образования, и это лишает его возможности заниматься работой, требующей высокой квалификации (инженеры, архитекторы, врачи и т. д.). Вот почему в таких профессиях местные арабы составляют обычно не более 15–20 %, а остальные рабочие места занимают трудовые мигранты. Интересно, что при этом доля арабов, занятых на разного рода административных должностях – как в государственном, так и в частном секторах – или на более прибыльной работе (водители такси), значительно выше. В результате можно утверждать, что именно иностранные рабочие не только обустроили и обслуживают большинство нефтепромыслов этих стран, они участвуют также в строительстве городов, портов, аэропортов, автомобильных дорог, оросительных систем, трубопроводов. Можно сказать, что именно их руками здесь созданы основные материальные ценности.
В качестве яркого примера такого рода можно привести «небоскребный бум», который охватил страны Залива, в особенности в 1990-е гг. К концу этого десятилетия в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре (а также Омане) было сооружено около 500 небоскребов, в том числе в ОАЭ – 240. На эти цели нефтяные шейхи затратили уже более 50 млрд долл. Тем самым они стараются утвердить современный модернизированный образ жизни своих стран. Однако нужно учитывать и дороговизну земли, недостаток твердых грунтов, не занятых песками. В большинстве своем эти небоскребы принадлежат частным компаниям, но самый высокий из них (355 м) – государственной авиакомпании ОАЭ.
С другой стороны, заинтересованность иностранных рабочих в таких трудовых миграциях объясняется поиском большего заработка: несмотря на не очень высокий уровень зарплаты, она может оказаться здесь в пять-шесть раз большей, чем на родине мигрантов. Неудивительно, что их ежегодные денежные переводы на родину оцениваются многими миллиардами долларов. Например, в середине 1980-х гг. денежные переводы египетских рабочих только из Ирака и Кувейта составляли соответственно в среднем 3 млрд и 1 млрд долл. в год. А для Иордании и Йемена такие переводы давно уже стали главным источником поступления иностранной валюты.
Нельзя не обратить внимание и на то, что подавляющее большинство рабочих-иммигрантов в правовом отношении подвергается в странах Персидского залива значительной дискриминации. Так, они лишены возможности организовывать профсоюзы, проводить забастовки, подавать коллективные жалобы. Они не имеют права покидать страну без разрешения своих работодателей. Привозить с собой семьи разрешается преимущественно специалистам наиболее высокой квалификации. А трудиться иммигранты должны по 12 часов в день при семидневной рабочей неделе. Рабочий день женщин, нанятых в качестве домашней прислуги, обычно вообще не нормирован. К тому же рабочие-мигранты из неарабских стран, не знающие арабского языка, обычно размещаются в специальных поселениях, напоминающих трудовые колонии.
Говоря о причинах возникновения очага трудовой миграции в странах Персидского залива, нельзя, конечно, не упомянуть и о такой важнейшей основе привлечения мигрантов, как наличие здесь сотен миллиардов нефтедолларов, необходимых для оплаты труда пришлых рабочих.
В своем развитии иммиграция в страны Персидского залива прошла несколько этапов.При этом для каждого из них характерны и своя структура, и своя география миграций.
Первый этап охватывает 1945–1973 гг. На этом этапе рабочая сила поступала в страны Персидского залива в основном из других арабских государств– Египта, Йемена, Омана, Иордании/Палестины. Доля пришлых арабских рабочих в большинстве стран тогда превышала 80 %.
Второй этап был гораздо короче, он ограничился 1974–1975 гг. Дело здесь в том, что мировой энергетический кризис 1973 г. привел к скачкообразному росту цен на нефть и, соответственно, вызвал новый приток инвестиций в нефтяную промышленность, строительство и сферу услуг стран Персидского залива. Только за два года численность иностранных рабочих в этих государствах увеличилась в два раза. По-прежнему 80 % из них составляли выходцы из других арабских стран – Йемена, Египта, Иордании/Палестины, Ливана, Сирии, Судана. Остальные рабочие-мигранты прибывали из неарабских государств Азии вместе с несколькими тысячами европейцев и американцев.
Третий этап охватил 1976–1979 гг. Для него было характерно новое общее увеличение трудовой иммиграции. При этом, например, количество прибывших египтян выросло в три раза. Однако арабские страны уже не могли обеспечить растущую потребность нефтедобывающих государств в рабочей силе. Поэтому въезд в эти государства пакистанцев увеличился в шесть раз, индусов – более чем в три раза. Начали прибывать мигранты и из Юго-Восточной Азии (рис. 83).
На протяжении четвертого этапа (1980–1990 гг.) приток трудовых мигрантов продолжал довольно быстро возрастать, несмотря на то, что правительства стран Персидского залива стали в большей мере вмешиваться в процесс набора рабочей силы, иногда ограничивая его. Структура занятости в этот период несколько изменилась благодаря увеличению доли сферы услуг. Продолжала изменяться и география иммиграции: при сохранении большого притока трудовых мигрантов из Индии и Пакистана еще более вырос их приток из стран Юго-Восточной Азии – Индонезии, Таиланда, Филиппин (рис. 83).
Пятый этап – время войны в Персидском заливе, вызванной агрессией Ирака против Кувейта (1990–1991 гг.). Для многих рабочих-иммигрантов эта война имела поистине катастрофические последствия: уже к концу 1990 г. около 2 млн человек покинули Кувейт и Ирак и еще большее количество уехало в начале 1991 г. В Кувейте особенно пострадали арабские рабочие из стран, правительства которых в этом конфликте заняли сторону Ирака – иорданцы/палестинцы, йеменцы, суданцы. Почти все йеменские рабочие вынуждены были покинуть и Саудовскую Аравию. В связи с этим доля рабочих из неарабских стран Азии еще более возросла.
Рис. 83. Приток мигрантов из Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии в Юго-Западную (по П. Стокеру)
Шестой этап охватил 1990-е гг. Он характеризовался некоторой стабилизацией политической обстановки, благодаря чему часть выдворенных в 1990–1991 гг. мигрантов смогла вернуться.
Шесть стран зоны Персидского залива создали специальный Совет Сотрудничества. Данные о численности рабочих-иммигрантовв странах этого Совета приведены в таблице 30.
Таблица 30
РАБОЧИЕ-ИММИГРАНТЫ В СТРАНАХ СОВЕТА СОТРУДНИЧЕСТВА В 1975–1990 гг.
Из сведений, приведенных в таблице 30, вытекает, что первое место по общей численности иностранных рабочих занимает Саудовская Аравия – самая крупная и самая богатая (уже к концу 1970-х гг. из четырех тысяч саудовских принцев более 700 стали мультимиллионерами) арабская страна Персидского залива. Среди рабочих-иммигрантов здесь традиционно преобладают выходцы из Йемена, далее следуют египтяне, иорданцы, пакистанцы, сирийцы, индийцы, филиппинцы. В 2005 г. число иммигрантов составило 6,4 млн.
На втором месте находятся Объединенные Арабские Эмираты. Население этой страны уже превысило 4,5 млн человек, но коренные жители составляют здесь лишь 25 %. По закону каждый из них может нанять четырех иностранных рабочих. Вот и получилось, что иммигранты из Йемена, Ирака, Индии, Пакистана, других стран в 1990 г. составили здесь среди занятого населения почти 90 %! Хотя в 1980-х гг. власти ОАЭ стали принимать меры по замене рабочих-иммигрантов коренными жителями страны, в 2005 г. число иммигрантов выросло до 3,2 млн.
На третьем месте по численности иностранных рабочих стоит Кувейт. Как вытекает из таблицы, доля иностранных рабочих в общей численности занятых здесь превышает 4 /5. При этом мигранты из других арабских стран заняты в основном в сфере обслуживания, а выходцы из неарабских азиатских стран – в строительстве, сельском хозяйстве, на транспорте. [35] Да и во всем населении этой страны, несмотря на демографическую политику всяческого поощрения рождаемости, доля граждан Кувейта уменьшилась с 48 % в 1975 г. до 35 % в конце 1990-х гг.
Далее следуют Оман, Катар, Бахрейн, где численность иностранных рабочих меньше, но доля их (особенно в Катаре – 78 %! также очень велика). В последнее время здесь увеличилась прослойка выходцев из неарабских азиатских стран.
К этим шести странам, входящим в Совет Сотрудничества стран Персидского залива, нужно добавить и Ирак, где в 1990 г. насчитывалось 1,3 млн рабочих-иммигрантов, в основном из Египта, Судана и Иордании, а также большое количество палестинцев.
Перспективы трудовых миграций в этом районе во многом зависят от ситуации, которая будет складываться в его нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности как основных источниках дохода составляющих его стран. Они зависят и от политической ситуации (оккупация Ирака с начала 2003 г.).
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
«Неарабские эмираты»: мигранты в странах Персидского залива
Когда говорят о проблемах миграции, то чаще всего подразумевают, что с ними сталкиваются страны Западной Европы, США и Канада, Австралия, Российская Федерация. Однако массовая трудовая миграция едва ли не в большей степени влияет на жизнь нефтедобывающих государств Персидского залива. Несмотря на то, что миграционная политика в феодальных арабских монархиях кардинальным образом отличается от стран Запада и России, в действительности удельный вес мигрантов в населении стран Персидского залива не идет ни в какое сравнение не только с Россией, но и с Францией, «арабизацию» и «африканизацию» которой не видит только слепой.
Дело в том, что если в некоторых европейских государствах мигранты составляют до 10% населения, то в странах Персидского залива численность иностранных трудовых мигрантов может достигать половины, а то и двух третей от общего количества жителей. Так, в Саудовской Аравии иностранные граждане составляют от 20 до 30% населения страны, в Кувейте — свыше 50% населения, в Катаре — около 80%, в Объединенных Арабских Эмиратах — до 90% населения страны. Эти цифры крайне впечатляют и заставляют задуматься о том, что в европейских странах в плане контроля над миграционной ситуацией еще далеко не все потеряно. В отличие от Европы, нефтяные государства Аравийского полуострова без иностранной рабочей силы просто не смогут выжить. Да что без рабочей силы — даже значительную часть вооруженных сил тех же Омана или Катара составляют наемники — выходцы из Индии и Пакистана.
Нефть и миграционные процессы
Вплоть до второй половины ХХ в. арабские монархии Персидского залива были крайне отсталыми в социально-экономическом отношении странами, с законсервированными средневековыми порядками. Большая часть населения этих стран жила в нищете, образ жизни практически не менялся со времен Средневековья, а современная социальная, экономическая, коммуникационная инфраструктура находилась в зачаточном состоянии. Ситуация изменилась благодаря началу активной эксплуатации нефтяных месторождений, в результате чего королевства и эмираты Персидского залива получили стимул к стремительному экономическому развитию и совершили практически молниеносный «прыжок в будущее». Однако рост благосостояния вследствие высоких доходов от продажи нефти, позволивший создать современную инфраструктуру, не повлек за собой серьезных изменений в социокультурной сфере жизни государств Персидского залива. Они по-прежнему остаются феодальными монархиями, в которых крайне высока роль ислама и местных племенных традиций. Но консервация социального уклада неизбежно влечет за собой целый ряд негативных тенденций, и первая среди них — закрепление специфической психологии местного населения.
К моменту начала разработки нефтяных месторождений подавляющее большинство населения монархий Персидского залива вело традиционный образ жизни, занимаясь кочевым и полукочевым скотоводством, в лучшем случае — примитивным земледелием в оазисах. Однако бурный экономический рост после начала эксплуатации нефтяных месторождений резко повысил уровень благосостояния не только шейхов и эмиров, превратившихся в мультимиллионеров мирового уровня, но и отразился на материальном благополучии рядовых представителей местных бедуинских племен. Коренное арабское население монархий Персидского залива получило многочисленные социальные льготы, позволяющие выбирать наиболее престижные и наименее трудоемкие профессии. Отсутствие необходимой квалификации практически сразу исключало возможность применения местной рабочей силы в нефтяном и строительном бизнесе. С другой стороны, толком не имеющие квалификации местные жители не стремились и к выполнению непрестижной работы, поскольку, во-первых, она мало оплачивалась, а во-вторых, что еще важнее, не отвечала традиционным представлениям о допустимых для мужчины — бедуина видах деятельности. В результате, большинство вакансий и высококвалифицированных специалистов, и квалифицированных рабочих, и обслуживающего персонала стало заполняться иностранными наемными работниками.
Экономический рост стран Персидского залива способствовал постоянному открытию новых вакансий, что влекло за собой потребность в дальнейшем ввозе импортной рабочей силы из других государств. Отдельной группой, которую мы практически не будем рассматривать в настоящей статье, стали иностранные специалисты высокой квалификации из США и стран Западной Европы. Развитие нефтедобычи повлекло за собой потребность в инженерах с профильным образованием, грамотных управленцах, которые стали приглашаться из стран Запада на весьма выгодных условиях. Впоследствии высококвалифицированные специалисты из стран Запада появились практически во всех отраслях жизнедеятельности стран Персидского залива. Только в ОАЭ, по данным социологов, работает не менее 70 тысяч европейских и американских высококвалифицированных специалистов различного профиля. Но западные специалисты — категория особая, привилегированная. Основную же часть мигрантов составляют выходцы из государств Азии и Африки, которые и являются базовым контингентом рабочей силы в странах Персидского залива.
Этническая панорама мигрантов
В 1970-е — 1980-е гг. основную часть трудовых иммигрантов в странах Персидского залива составляли арабы — выходцы из Йемена, Ирака, Сирии, Египта, Алжира, Судана, Палестины, а также выходцы из Ирана. Отношение к ним всегда было более-менее сносным в силу близости культур. Однако впоследствии власти монархий Персидского залива стали предпринимать ограничительные меры, связанные, в первую очередь, с опасениями насчет политической лояльности прибывающих из соседних арабских стран иммигрантов. Ведь большинство иммигрантов прибывало из стран с сомнительными, с точки зрения монархий Персидского залива, светскими политическими режимами — из Ирака, Сирии, Египта, Судана, Алжира, Йемена, из воюющей Палестины. Многие из них были политизированы и являлись сторонниками различных версий арабского социализма, что само по себе уже могло рассматриваться как рискогенный фактор в их присутствии на территории стран Персидского залива.
Выходцы из арабских стран, не имеющие языкового барьера с местным населением, могли оказывать на последнее идеологическое влияние, а также более сплоченно и решительно отстаивать собственные интересы перед руководством государственных структур и частных компаний. Но наибольшую опасность, конечно, руководители стран Персидского залива видели в распространении социалистической и республиканской идеологии в своих государствах, тем более, что перед ними был пример Северного и Южного Йемена, в которых, во многом не без поддержки Египта, произошло свержение местных феодальных монархий и установление республиканских режимов. Причем в Южном Йемене (Народная Республика Южный Йемен) к власти вообще пришли просоветские силы. Поэтому постепенно правительства стран Персидского залива стали ограничивать миграцию из других арабских государств, а также арестовывать или депортировать неблагонадежных, с их точки зрения, арабских иммигрантов.
В настоящее время основным трудовым ресурсом, используемым в странах Персидского залива, являются выходцы из Индии, Пакистана, Бангладеш, Непала, Филиппин, а также ряда восточноафриканских государств — Эфиопии, Эритреи, Сомали. Рождаемость в перечисленных странах крайне высока и все они в той или иной степени испытывают проблем с перенаселенностью и с трудоустройством растущего населения. Безработная молодежь и люди более старшего возраста в поисках заработка выезжают в страны Персидского залива, где составляют подавляющее большинство рабочих всех отраслей, обслуживающего персонала в отелях и туристических комплексах, специалистов низшего и среднего звена.
В настоящее время не менее 65% от общего количества иностранных рабочих в странах Персидского залива составляют выходцы из Индии, Пакистана, Бангладеш, Филиппин, Шри-Ланки, Непала, Индонезии. В частности, здесь постоянно работает не менее 5 млн. граждан Индии, 2 млн. выходцев из Пакистана, 1,5 млн. выходцев из Бангладеш. Очень значительна по численности диаспора филиппинских мигрантов. До 90% выходцев из Филиппин направляется на заработки в страны Персидского залива. Филиппинские мигранты считаются хорошими и востребованными работниками в силу высокой исполнительности и квалифицированности, в отличие от менее квалифицированных бангладешцев или индонезийцев. Правительство Филиппин стремится регулировать отношения между своими гражданами, находящимися на заработках в арабских странах, и работодателями, что неоднократно приводило к конфликтным ситуациям, в особенности в вопросах о соблюдении частными компаниями стран Персидского залива трудовых прав филиппинских граждан.
Остальная часть иностранных трудовых мигрантов приходится, в большинстве, на выходцев из арабских и африканских государств. Наиболее многочисленны выходцы из Египта, Иордании, Палестины. При этом следует отметить, что этнический состав трудовых мигрантов в регионе Персидского залива может различаться, в зависимости от конкретной страны. Общей тенденцией является постепенное снижение численности арабских иммигрантов во всех странах Персидского залива — уже давно на региональном рынке труда преобладают выходцы из стран Южной и Юго-Восточной Азии. В Омане и Бахрейне арабы составляют абсолютное меньшинство в общем количестве трудовых мигрантов — их численность не превышает 10%. Немного отличается ситуация в Саудовской Аравии, Кувейте и Катаре, где доля арабов еще остается в пределах 20-38% от общего количества трудовых мигрантов (Скопич О.А. Проблемы трудовой миграции в странах Персидского залива // http://www.iimes.ru/rus/stat/2007/10-09-07.htm).
В последние два десятилетия постепенно растет количество мигрантов из республик Средней Азии, прежде всего — из Узбекистана и Таджикистана. Однако их численность на фоне южноазиатских, арабских и африканских мигрантов в странах Персидского залива пока еще крайне незначительна и вряд ли серьезно отражается на социальной ситуации в рассматриваемых государствах.
Что касается сфер занятости мигрантов, то рынок труда в странах Персидского залива давно обрел свои этнические ниши. Так, в Саудовской Аравии основную часть домашней прислуги и медсестер составляют женщины, прибывшие из Индонезии, Шри-Ланки и Филиппин. В туристической отрасли также более трех четвертей работников составляют выходцы из стран Южной и Юго-Восточной Азии. В ОАЭ иностранными гражданами, преимущественно индийцами и пакистанцами, заняты практически все вакансии частных компаний в сфере строительства, бытового обслуживания населения, туристического бизнеса, розничной торговли.
В ряде стран Персидского залива иностранцы не только составляют подавляющее большинство наемных работников частных компаний, но и играют важную роль в бизнесе, сами являясь собственниками многих предприятий и фирм. Причем речь идет в данном случае не о специалистах из стран Западной Европы и США, а о выходцах из других арабских государств, Ирана, Индии и Пакистана. Так, большая роль индийской общины в экономике Омана обусловливается давними историческими связями между побережьем Западной Индии и Оманом, которые установились еще в Средние века. Тоже самое касается персидской общины в Бахрейне. Пожалуй, на самом низу социальной иерархии стран Персидского залива находятся выходцы из стран Восточной Африки. Эфиопы, эритрейцы, сомалийцы отличаются еще более низким, чем индийские, пакистанские и бангладешские работники, уровнем жизни. В основной массе африканцы представлены рабочими неквалифицированного труда. Часто именно они пополняют местные маргинальные слои, вовлекаются в преступную деятельность.
Попытки решения проблемы
Преобладание трудовых мигрантов в общем количестве наемных работников в странах Персидского залива фактически поставило последние в полную зависимость от иностранной рабочей силы. Без иностранных работников сегодня не сможет обойтись экономика ни одного рассматриваемого государства. Этот факт начисто отвергает любую возможность «избавления» арабских государств Персидского залива от иностранных мигрантов и ставит их перед неизбежной перспективой потери своей национальной идентичности в относительно скором будущем. От полного превращения арабских стран в неарабские, монархии Персидского залива пока спасает лишь жесткая внутренняя политика правящих режимов, в том числе и строгий контроль за находящимися на территории стран региона иностранными гражданами.
В первую очередь, страны Персидского залива поддерживают существующую сегрегацию местного населения и мигрантов. Иностранцы расселяются в специальных кварталах, под надзором полицейских ведомств. Любые нарушения трудовой дисциплины, не говоря уже о правонарушениях, означают для иммигрантов немедленную высылку за пределы принявшей его страны. Сегрегация мигрантов и местного населения поддерживается и за счет различий в уровне заработной платы. Представители коренного населения получают более высокие зарплаты, что подчеркивает превосходство их социального статуса над иностранными работниками. Однако этот же фактор создает и множество дополнительных проблем для стран Персидского залива. Во-первых, разница в зарплатах стимулирует владельцев частных компаний и индивидуальных работодателей расширять привлечение иностранной рабочей силы, так как ее использование представляется экономически выгодным. Во-вторых, социальная поляризация способствует росту конфликтогенного потенциала мигрантской среды, поскольку многие иностранные рабочие, находясь годами и даже десятилетиями на территории стран Персидского залива, неизбежно задаются вопросом, почему они получают меньшие деньги и фактически лишены возможности защищать свои трудовые права.
Помимо сегрегации мигрантов и строгого контроля за соблюдением местных законов и обычаев, нарушение которых карается в лучшем случае моментальной депортацией, правительства стран Персидского залива в последние годы стремятся реализовать программы по повышению доли представителей коренного населения во всех секторах экономики. К этому решению их подтолкнуло, в том числе, и недовольство местных жителей, в особенности молодежи, засильем иностранных работников, в связи с которым коренное население не может трудоустроиться.
Так, в Саудовской Аравии еще с 1990-х гг. осуществляется политика «саудизации» различных отраслей экономики. Частным компаниям еще в 1997 г. было предписано ежегодно принимать на работу определенное количество граждан Саудовской Аравии и освобождать для последних должности, занимаемые иностранными мигрантами. В свою очередь, правоохранительные органы Саудовской Аравии занимаются отловом и депортацией нелегальных мигрантов. В ОАЭ программа «национализации кадров» направлена на постепенное укомплектование гражданами ОАЭ практически всех должностей (90-95%) в государственных учреждениях, подавляющего большинства (80%) должностей в экономических учреждениях и более половины должностей (60%) — в органах полиции и безопасности.
Однако поставленные правительствами планы по «национализации кадров» хороши в виде проектов, но в действительности они быстро сталкиваются с реалиями местных рынков труда. Во-первых, среди коренного населения, включая и его молодое поколение, очень мало квалифицированных специалистов по востребованным профессиям, а неквалифицированные должности, как уже говорилось выше, местные жители занимать не хотят из-за их непрестижности и малой оплаты труда. Во-вторых, частным компаниям также невыгодно брать на работу местных жителей, которым придется платить более высокую заработную плату, соблюдать их трудовые права, да и работать местные жители будут хуже и менее дисциплинированно. Получается замкнутая ситуация. Пока в странах Персидского залива удается заполнять представителями местного населения лишь должности государственной службы, в первую очередь — в административных учреждениях, вооруженных силах, правоохранительных органах. Частные компании по-прежнему набирают иностранную рабочую силу. Отказаться от нее они не в состоянии, причем не только по причинам, названным выше — численность коренного населения в странах Персидского залива невысока и компании просто не смогут покрыть потребность в наемных работниках исключительно за счет представителей местного населения. Таким образом, выйти из замкнутой ситуации странам Персидского залива не удается и вряд ли удастся.
Между тем, присутствие значительного контингента иностранных мигрантов, несмотря на несравнимо более жесткое, по сравнению со странами Европы, законодательство и правоприменительную практику, создает в странах Персидского залива немало проблем, схожих с теми, которые испытывает сегодня Европа. Это и рост преступности, и возникновение анклавов, и повышение социальной напряженности в обществе, и распространение в мигрантской среде радикальных и экстремистских настроений. Наиболее активно пытается решить проблему миграции Саудовская Аравия — самое большое и сильное государство региона, имеющее авторитет во всем исламском мире. В Саудовской Аравии население страны составляет 28 млн. человек, тогда как мигрантов на территории королевства находится более 9 млн. человек. С присутствием столь значительного количества мигрантов, подавляющее большинство которых составляют относительно молодые мужчины, саудовские власти связывают рост преступности и протестных настроений в обществе. Поэтому периодически саудовские правоохранительные органы проводят мероприятия по «зачистке» страны от нелегальных мигрантов. Особенно ситуация в стране обострилась после массовых беспорядков, организованных мигрантами в ноябре 2013 года.
Так, в течение 2013 г. из страны было выдворено более 160 тысяч иностранных нелегальных мигрантов, среди которых преобладали граждане Эфиопии. Именно с эфиопскими гражданами саудовская полиция связывала совершение значительной части насильственных преступлений в стране. Криминогенность выходцев из африканских стран объясняется их низким социальным статусом даже в мигрантской среде, отсутствием образования и нормальной квалификации. Часто выходцы из африканских стран, приезжая в Саудовскую Аравию нелегально, не могут найти работу и становятся либо на криминальный путь, либо превращаются в нищих. Помимо 160 тысяч депортированных иностранных граждан, еще более миллиона нелегальных иммигрантов покинули страну добровольно. Из Саудовской Аравии отбыли на родину около 800 тысяч мигрантов из Бангладеш, 300 тысяч граждан Египта, 200 тысяч граждан Йемена, 140 тысяч граждан Индии, 50 тысяч граждан Сомали.
Однако предпринятые саудовскими властями меры против мигрантов в конечном итоге обернулись массой проблем для экономики страны и для благополучия ее жителей — были вынуждены закрыться многие предприятия малого бизнеса, значительное количество частных и государственных учреждений осталось без работников низшего звена, пустующие вакансии которых оказалось невозможно заполнить местными жителями. Многие фирмы были вынуждены свернуть свою деятельность. Причем серьезные проблемы настигли не только частные компании, изначально ориентированные на использование труда мигрантов, но и государственные учреждения. Так, в Саудовской Аравии лишь 20% работников здравоохранения, несмотря на все попытки руководства страны по «национализации кадров», составляют представители местного населения. Выходцы из стран Южной и Юго-Восточной Азии составляют большинство саудовских медсестер, фельдшеров, других работников низшего и среднего звеньев сферы здравоохранения. Соответственно, депортация иностранных мигрантов может повлечь за собой сокрушительные последствия не только для частных строительных фирм или агентств домашней прислуги, но и для промышленных предприятий и даже учреждений здравоохранения. Поэтому саудовские власти периодически проводят «амнистии» нелегальных мигрантов. Имеет место и двойственное отношение к выходцам из разных государств — так, граждан одних стран могут депортировать из страны, других — нет. Так что и Саудовская Аравия, и, в еще большей степени, менее населенные страны Персидского залива, находятся в полной зависимости от иностранной рабочей силы.
Иностранцы в вооруженных силах
Отдельный аспект рассматриваемой проблемы составляет присутствие иностранцев в вооруженных силах и правоохранительных органах стран Персидского залива. Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, Бахрейн, Оман, ОАЭ до недавнего времени были одними из немногих стран мира, активно использующих иностранных наемников для укомплектования собственных вооруженных сил и правоохранительных органов. Объяснялось это как необходимостью в привлечении высококлассных военных специалистов, так и стремлением монархов к использованию воинских подразделений, бойцы которых не были бы связаны родственными узами с местным населением и в случае возможных волнений или противоречий безоговорочно бы выполняли приказы командования. К тому же, далеко не все местные жители изъявляли желание поступать на военную службу. Ситуация в вооруженных силах и полициях стран Персидского залива вплоть до 1980-х гг. была практически аналогична современной ситуации в различных секторах экономики. Высшие командные должности в вооруженных силах занимали представители местных королевских династий, но могли находиться на командных должностях и западные военные специалисты — офицеры вооруженных сил Великобритании. Должности, требующие специальных военных знаний, в значительной степени укомплектовывались европейскими офицерами. Командные должности — офицерами из арабских стран. Личный состав подразделений вооруженных сил в этническом отношении отличался в зависимости от конкретной страны.
Так, в Омане основную часть военнослужащих составляли белуджи — выходцы из Южного Ирана и Южного Пакистана, а также йеменцы. На офицерских должностях служили английские военные инструктора. В ОАЭ личный состав комплектовался белуджами, среди офицеров было много иорданских арабов и черкесов. В Катаре личный состав вооруженных сил состоял, преимущественно, из оманских, йеменских и иорданских арабов и пакистанцев. Кувейтская армия набирала на военную службу выходцев из Ирана. Однако затем большинство стран Персидского залива приступило к политике «национализации» вооруженных сил. Прежде всего, решение о запрете службы иностранцев в вооруженных силах приняла Саудовская Аравия, которая, обладая весьма многочисленным по местным меркам коренным населением, имела возможность укомплектовать войсковые части своими жителями.
Тем не менее, окончательный отказ от практики использования иностранных военных наемников и специалистов в странах Персидского залива так и не произошел. По-прежнему в них служат американские и британские инструктора, выходцы из Южной Азии. В Катаре вооруженные силы комплектуются путем набора добровольцев — граждан Катара мужского пола в возрасте 17-25 лет, исповедующих ислам. Однако законодательство предусматривает возможность службы в катарской армии иностранных граждан по специальным контрактам. Помимо вооруженных сил, в Катаре есть силы безопасности, которые до сих пор комплектуются посредством найма йеменцев, оманцев и белуджей. В Объединенных Арабских Эмиратах, помимо вооруженных сил, также официально комплектуемых местными жителями, используются услуги батальона иностранных наемников численностью до 800 человек — бывших военнослужащих колумбийской, южноафриканской армий, французского Иностранного легиона.
Программы национализации вооруженных сил в странах Персидского залива были вызваны необходимостью обезопасить действующие политические режимы уже не от клановых противоречий в среде коренного населения, а от колоссального роста мигрантов в общей структуре населения. В настоящее время задачи укрепления собственных вооруженных сил рассматриваются правительствами большинства стран Персидского залива в числе наиболее приоритетных. Связано это с тем, что реликтовые государства Аравийского полуострова находятся в состоянии неизбежных социально-политических трансформаций. Так называемая «Арабская весна», инспирированная именно спецслужбами монархий Персидского залива, за которыми стояли США, уничтожила большинство сильных светских режимов в арабском мире — египетский, ливийский, тунисский, ввергла в пучину гражданской войны некогда процветавшую Сирию. На самом деле, процессы разрушения государств на Ближнем Востоке начались гораздо раньше — с момента американской агрессии против Ирака и фактического уничтожения Ирака как единого государственного образования с последующей хаотизацией внутриполитической ситуации на его территории.
«Арабская весна» катализировала эти процессы и повлекла за собой то, что сегодня происходит на Ближнем Востоке — наступление «Исламского халифата», гражданскую войну в Сирии и Ираке, общий рост политической нестабильности в регионе. Вполне вероятно, что в обозримом будущем дестабилизируется ситуация и в странах Персидского залива. Наличие же многочисленной массы мигрантов придает особую проблематичность возможным политическим трансформациям в рассматриваемых государствах. Во-первых, миллионные массы мигрантов могут стать практически неисчерпаемым ресурсом для протестных акций, массовых беспорядков, а при необходимости — и террористических атак или формирования повстанческих подразделений. Во-вторых, в случае крушения монархических режимов и перехода данных государств к республиканскому правлению, достаточно будет мигрантам обрести гражданство, как они составят относительное или абсолютное большинство избирателей в арабских странах Залива и тогда последние фактически перестанут быть арабскими. Поэтому для стран Персидского залива присутствие столь значительного количества иностранных мигрантов давно превратилось в серьезнейшую внутреннюю социальную проблему, которая в совокупности с целым рядом других проблем и противоречий рано или поздно даст о себе знать.
Источник
