Хочу быть понят моей страной маяковский

Хочу быть понят моей страной маяковский

Домой!

Примечание

Домой! Впервые — журн. «Молодая гвардия», М., 1926. № 1, январь.

В первоначальном варианте: в рукописи и в первых публикациях- стихотворение заканчивалось строфой;

Эти строки, написанные за пять лет до трагического конца, были вызваны чрезвычайно напряженной литературной борьбой и обстоятельствами личной биографии поэта последних лет. Подобные настроения не были органически присущи мироощущению поэта, выраженному, в частности, и в комментируемом стихотворении: см. строки. «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо» и далее. Готовя текст стихотворения для первой публикации в цикле, Маяковский снял приведенную строфу. В 1928 году он вновь вернулся к этим строкам, так объяснив причину исключения их из текста стихотворения: «Больше тенденциозности,- писал он начинающему поэту, обратившемуся к нему за советом.- Оживите сдохшую поэзию темами и словами публицистики. Ноющее делать легко,- оно щиплет сердце не выделкой слов, а связанными со стихом посторонними параллельными ноющими воспоминаниями. Одному из своих неуклюжих бегемотов-стихов я приделал такой райский хвостик.

Несмотря на всю романсовую чувствительность (публика хватается за платки), я эти красивые, подмоченные дождем перышки вырвал» (см. «Письмо Равича и Равичу»).

Источник

«Я хочу быть понят родной страной. «

Вот забавно,Маяковский с его оглушительной известностью и мировой славой пишет :»А не буду понят/Ну что ж/Над родной строной/Пройду стороной/как проходит косой дождь». И прошел стороной,несмотря на то,что проходят в школе. Победили альбомные поэты Гумилев и Ахматова..восторжествовал альбомный вариант Цветаевой..покобенившись признали и Мандельштама,а вот Маяковский ушел в непризнанные..Не считать же признанием казачьи хоры у памятника..Да и Есенин слегка отодвинулся. Зато придвинулся Блок. Много лет назад я навлек гнев КГБ ,сказав студентам Литинститута:»Как поэт Фет он ПОБОЛЬШЕЕ Пушкина».Я знал на что иду произнося эту фразу.Пушкина ведь хвалят взахлёб ,большей частью официально и лицимерно. Если человек разлюбил поэзию,он с гордостью произносит:»Я больше Пушкина читаю»..Врет. Ничего он не читает.Замечу,что всё это не имеет отношения к Пушкину,весьма своеобразному постмодернисту,который лет на 200 обогнал время.Пушкин и Пригов со временем сольются в одну фигуру.»Мой друг!Отчизне посвятим души прекрасные порывы»-читает Пригов. А Пушкин вторит ему :»И сверху виден милицаанер,да он и не скрывается». А вот «Шепот.Робкое дыханье. Трели соловья»-тут Прушкину (пригову+пушкину)делать нечего. «И Заря. Заря..»

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.08.2007. вакуумный фон поэзии
• 30.08.2007. студия стиха
• 29.08.2007. памятник неизвестному читателю
• 28.08.2007. анталогия метаметафоры
• 27.08.2007. Опубликована «Фиалкиада» (Литературная Россия 17 июля)
• 26.08.2007. подарить миру Влимира Хлебникова
• 22.08.2007. чем-тем
• 21.08.2007. Скрипка издергалась упрашивая
• 20.08.2007. О поэтах без лести
• 19.08.2007. Поющий Шекспир и орущий Хлебников
• 18.08.2007. Поэзия сигнал из будущего или из прошлого
• 17.08.2007. Владимир Турбин
• 16.08.2007. Рай Райх
• 15.08.2007. Новый девиз доос
• 14.08.2007. Два гениальных Павла
• 10.08.2007. «Я хочу быть понят родной страной. «
• 09.08.2007. Палиндронавтика
• 08.08.2007. выворачивание- инсайдаут-метаметафора
• 07.08.2007. Ученица Гумилева
• 06.08.2007. Две перчатки в дуэли акмеизма и футуризма.
• 05.08.2007. Зачем и кому нужна поэзия
• 04.08.2007. Хамство.ру
• 03.08.2007. с интернет-ционалом воспря-net род людской
• 02.08.2007. Слишком много нот
• 01.08.2007. Классика без авангарда мертва-авангард мертв без классики

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

В. В. Маяковский — основоположник поэзии нового типа

Школьное сочинение

Владимир Маяковский появился на поэтической арене в сложный, переломный для России период: атмосфера была накалена до предела, кровавая первая русская революция и вихрь мировой войны заставили людей усомниться во всех прежних идеалах и ценностях. Люди жаждали перемен и с надеждой смотрели в будущее. В искусстве, как в зеркале, отразились все сложные общественные процессы — в этом один из секретов популярности футуризма с его откровенным отрицанием традиционной культуры, эпатажем, почти религиозным, культом техники, современной индустрии и ее сверхчеловеческой мощи. Противоречия эпохи нашли предельно концентрированное отражение в творческой индивидуальности Владимира Маяковского, который вышел навстречу » настоящему» веку с удивительной искрой дерзости, юмора, иронии и одновременно с беззащитно обнаженным сердцем. Он стал первым в истории литературы свободолюбивым поэтом, который не был в оппозиции к властям, призывая от имени народа противоборствовать законам и предрассудкам, бросая вызов тем, кто несправедливо сделал себя хозяевами жизни. Напротив, он открыто заявил, что верой и правдой, каждой строкой своей хочет служить новой власти — власти советов, власти народа. Он видел «неизбежность крушения старья» и средствами искусства предвосхищал грядущий «мировой переворот» и рождение «нового человечества». «Рваться в завтра, вперед!» — девиз поэта.

«Мне плевать на то, что я поэт, — сказал он однажды в сердцах. — Я не поэт, а прежде всего посвятивший свое перо в услужение — заметьте, в услужение — сегодняшнему часу, настоящей действительности и проводнику ее — Советскому правительству и партии».

Новое время требовало новых форм. Все привычное, устоявшееся воспринималось поэтом, как и другими футуристами, как старое, отжившее, не соответствующее историческому моменту. Маяковский утвердил совершенно новое отношение как к самой поэзии, так и ко всем элементам стиха — к рифме, к ритму, к построению строки.

езда в незнакомое.

Это «незнакомое», непознанное и становится предметом осмысления в его творчестве. И вместо спокойной, «усыпляющей» и «укачивающей» поэзии возникает новая, беспокойная, взъерошенная и будоражащая поэзия революции. «Я люблю Пушкина! — утверждал поэт. — Наверное, больше всех вас люблю его. Может, я один действительно жалею, что его нет в живых! Когда у меня голос садится, когда устанешь до полного измордования, возьмешь на ночь «Полтаву» или «Медного всадника» — утром весь встанешь промытый, и глотка свежая. И хочется писать совсем по-новому. Понимаете? По-новому! А не переписывать, не повторять слова чужого дяди! Обновлять строку, слова выворачивать с корнем, подымать стих до уровня наших дней. А время у нас посерьезней, покрупней пушкинского. Вот за что я дерусь». И Маяковский неутомимо сражается за свою боевую, политическую поэзию. Он обращается со словом и словарем как смелый мастер, работающий со своим материалом по собственным лекалам. У поэзии Маяковского не только своеобразный язык образов и метафор, он также широко использует звуковые и ритмические возможности слова.

Поэт решительно и бесстрашно ломает привычные стихотворные формы. Напевную, мелодичную строку рвет на клочья.

Ритм стиха вольно меняет по требованию темы, а строки выстраивает так, чтобы они, как солдаты на плацу, «подменяли ногу» на ходу, чтобы «шаг» стиха соответствовал каждый раз, при любом повороте темы, новому смысловому строю.

Так, в стихотворении «Наш марш» отчетливо слышится бой барабанов и мерный шаг марширующих колонн:

Медленна лет арба.

Сердце наш барабан.

Маяковский вводит в свои стихи приемы ораторской речи. Его строка разбита на ступеньки, что облегчает чтецу-оратору произнесение стиха вслух. Но от такого членения строка не распадается. Ее крепко связывают в одну звуковую цепь изобретательно найденные созвучия внутри слов, повторяющиеся схожие слоги. Неожиданные, никем не употреблявшиеся ранее рифмы заканчивают строки, «подтянув подпруги» стиха. Но эти рифмы — не просто оригинальное обрамление четверостишия, а отточенное оружие поэта: «Рифма — бочка. Бочка с динамитом. Строчка — фитиль. Строка додымит, взрывается строчка, — и город на воздух строфою летит», «Целься рифмой и ритмом ярись!»,»Дрянцо хлещите рифм концом», — призывает поэт. Он убежден, что «самые важные слова в стихе — термины, названия, понятия, имена — должны быть обязательно зарифмованы, должны стоять в конце строчки ударными словами».

В стихах Маяковского представлены необычные составные многосложные рифмы: «Носки подарены —наскипидаренный», «Молоти стих — молодости», «За мед нам — пулеметным», «Оперяться — кооперация», «Карьер с Оки — курьерский». Такие рифмы легко запоминаются, а богатство ритмов придает стиху Маяковского особую энергию. Меняет Маяковский и словарь поэзии, ведь изысканное, хрупкое слово литературно-книжного обихода непригодно для речи поэта-трибуна, для марша, для лозунга. Поэт открывает доступ в поэзию словам разговорного стиля, иногда грубоватым и режущим слух, но полным жизни, свежести и силы. Маяковский убежден, что новое слово можно сказать только по-новому, поэтому у него так много необычных неологизмов. Он с неистощимой изобретательностью открывает новые, запоминающиеся созвучия, значительно расширяет запас рифмующихся слов, по праву считая себя поэтом-словотворцем, обогащающим литературный язык и помогающим народу выражать свои новые чувства и новые мысли. Но Маяковский не уставал подчеркивать, что не игра рифм и слов, и не блеск образов являются для него решающими в поэзии.

уесть покрупнее буржуя.

Маяковский в своем творчестве — бог, который создает свой поэтический мир независимо от того, понравится ли кому-нибудь его творение. Поэту все равно, что его нарочитая грубость может шокировать кого-то, он убежден, что поэту позволено все.

Так, например, дерзким вызовом и «пощечиной общественному вкусу» звучат строки из стихотворения «Нате!»:

А если сегодня мне, грубому гунну,

Кривляться перед вами не захочется — и вот

Я захохочу и радостно плюну,

Плюну в лицо вам,

Я — бесценных слов транжир и мот.

Маяковскому свойственно абсолютно новое видение мира, он будто выворачивает его наизнанку. Привычное в его поэзии становится странным и причудливым, мертвое — живым и наоборот.

Поэт чрезвычайно любит контрасты. Красивое у него всегда соседствует с безобразным, высокое — с низким: «Проститутки, как святыню, меня понесут и покажут Богу в свое оправдание». Мертвые предметы в его поэзии оживают и становятся более одушевленными, чем живые.

Маяковский изменил не только поэзию, но и прежнее представление о ней, сознательно стал рупором идей и настроений эпохи. Стихотворения поэта — «оружие масс», он вывел поэзию из салонов на площади и заставил ее шагать вместе с демонстрантами.

Владимир Маяковский был твердо убежден в том, что людям. нужно новое искусство, что поэзия должна стать поэзией улицы, толпы, должна выражать ее гнев, ее любовь, ее отчаяние — настоящие, простые и сильные человеческие чувства:

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

из любвей и соловьев какое-то варево,

улица корчится безъязыкая —

ей нечем кричать и разговаривать.

Поэт подарил улице этот недостающий ей язык, позволил ей говорить, научил ее кричать о себе. Он сознательно принял идеи новой эпохи, потому что был уверен в их прогрессивности и гуманности, и считал, что своим пером он действенно участвует в революционном обновлении жизни, в очищении ее от грязи и мерзости.

Русской словесности Владимир Маяковский подарил новую индивидуальность поэта, преодолев, по мнению Б. Эйхенбаума, старое противоречие русской поэзии, обретя гармонию лирического и гражданского начал: «Маяковский вовсе не «гражданский» поэт в узком смысле слова: он создатель новой политической личности, нового поэтического «я», ведущего к Пушкину и Некрасову и снимающего их историческую противоположность, которая была положена в основу деления на «гражданскую» и «чистую» поэзию». Маяковский, в стихах которого бок о бок уживаются пафос и насмешка, оратория и частушка, здравица и проклятия, лирика и плакат, вывел за собой молодую поэзию Страны Советов на новые просторные пути. Его открытия восприняли и стали применять в своих стихах и другие поэты советской эпохи. Сам же Владимир Маяковский на протяжении всего творческого пути продолжал последовательно отстаивать свою дерзко-независимую позицию.

Источник

Хочу быть понят моей страной маяковский

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Записки русского путешественника

March 2015

1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30	31

Одни из самых известных строк Маяковского – следующее четверостишие (если его можно так называть), выброшенное автором из окончательного варианта стихотворения
«Домой!» (1925) :

Я хочу быть понят моей страной,
А не буду понят —
&nbsp &nbsp&nbspчто ж?!
По родной стране
&nbsp &nbsp&nbspпройду стороной,
как проходит
&nbsp&nbsp&nbsp косой дождь.

На первый взгляд, ситуация понятная и обычная для Маяковского: еще один пример, когда поэт, в соответствии с принципами жизнетворчества, «смиряя себя, наступал на горло собственной песне» Однако думается, не все так однозначно.

Дождь в поэзии Маяковского, особенно послереволюционной, нечастый гость. В отличие от его друга и антипода Бориса Пастернака, в творчестве которого дождь, ливень (в том числе косой) – метафора творчества, чего не мог не ощущать Маяковский:

Еще в начале 1920-х годов поэты разошлись в вопросе о том, может и должна ли поэзия быть ангажированной: революционному Маяковскому часто противопоставляли «небожителя» Пастернака, якобы не знающего, «какое, милые, на свете, тысячелетье на дворе».
А потому выброшенные поэтом строчки – вовсе не «ноющие», как он пытался убедить своего корреспондента. В них заложена уверенность, что даже если его поэзия и останется непонятной для широких масс (а обвинение в непонятности, нередко звучащее в адрес поэта, было особенно мучительным для него), она тем не менее останется поэзией – в ряду поэзий Бориса Пастернака и других стихотворцев, не озабоченных проблемой доступности народу и «социальным заказом» как таковым. Иначе говоря, вовсе не жажда славы (или страх забвения) диктовали Маяковскому эти строки, а убежденность, что, условно говоря, в вечности его стихи уж точно останутся («доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит»), но надо бы, чтобы они были известны и понятны уже сегодняшнему, а не завтрашнему читателю. А значит, и выброшены они были не столько за «слезливость», сколько за слишком откровенное проговаривание банальной истины, «взрывающей» всю программу детища Маяковского — ЛЕФа: вовсе не злободневность стиха обусловливает его вечность.

Источник