Как называются женщин разных стран

Жизнь«Как называются женщины»: 7 главных споров о феминитивах

С точки зрения филологии

Едва ли другой филологический вопрос за последние несколько лет вызывал столько споров, как феминитивы. Пока одни настаивают, что они нужны, чтобы сделать женщин более видимыми, в том числе и на уровне языка, другие считают, что феминитивы звучат «противоестественно». Этот спор получается таким непростым, потому что в нём задействованы аргументы из разных областей — дело касается не только лингвистики, но и гендерного неравенства.

В издательстве Corpus выходит книга о феминитивах Ирины Фуфаевой — научного сотрудника лаборатории социолингвистики Института лингвистики РГГУ. «Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция» — это масштабная попытка посмотреть на феминитивы с точки зрения русского языка, от истории до возможного будущего, не затрагивая напрямую вопросы гендерного неравенства. Мы выбрали несколько популярных споров, касающихся феминитивов, — и посмотрели, какие ответы на них даёт филология.

Были ли в прошлом названия профессий для женщин?

Не секрет, что на протяжении многих веков доступ к образованию для женщин был ограничен — во многом именно поэтому до определённого исторического периода мы знаем больше художников и писателей, чем художниц и писательниц. Логично попытаться провести здесь параллель: раз в профессии почти нет женщин — нет и соответствующего слова. Раз нет слова — то женщины становятся менее видимыми.

С точки зрения языка это, правда, не совсем так — феминитивы, в том числе и те, которыми называли представительниц разных профессий, существовали на протяжении всей истории языка. Ирина Фуфаева в книге приводит много примеров — в том числе «казначею», «живописицу», «философку», «астрономку», — которые активно использовались в языке, но потом вышли из употребления. Бывает и так, что место когда-то популярных феминитивов занимают новые слова. Например, известно, что слово «авторша» использовали ещё в первой половине XIX века — но сегодня многие предпочитают ему «авторку». Известны и случаи, когда из употребления, наоборот, исчезало «мужское» название профессии: в XVII веке существовал «кружевник», в XIX веке — «маникур», но затем профессии стали считаться «женскими».

Уважительно ли указывать на гендер?

Кажется, большинство споров о феминитивах не обходятся без упоминания Марины Цветаевой и Анны Ахматовой, которые предпочитали феминитивам слово «поэт». Многие придерживаются этой логики и сегодня, говоря, что «особенные» слова не способствуют равенству, а загоняют женщин в отдельную категорию.

Но полностью избавиться от указания на гендер в русском языке, судя по всему, не получится. Например, для нас уже привычны конструкции, когда слово мужского рода согласуется с глаголом в женском роде: «врач решила», «профессор сообщила», «канцлер Германии выступила». Особенно легко, по мнению Фуфаевой, такие сочетания мы воспринимаем, когда речь идёт о стереотипно женских профессиях — как, например, в случае всё тех же врачей. Причём эти конструкции вступают в противоречие с действующими правилами русского языка, зафиксированными в справочниках даже в нулевых: согласно им, в книжно-письменных стилях, существительное мужского рода, если не указано имя собственное (или если существительное мужского рода и имя собственное идут после сказуемого), требует сказуемого в мужском роде. Но живая речь нередко идёт наперекор устоявшимся правилам.

Могут ли феминитивы добавить новые смыслы?

Противники феминитивов нередко говорят, что указание на гендер в речи излишне: всю необходимую информацию можно получить и без этого. Тем не менее нередко феминитив — самый быстрый и чёткий способ донести необходимую информацию в полном объёме. Скажем, уточнить, что человека стригла парикмахерша, а не парикмахер, передать суть события в кратком газетном заголовке («Спортсменки о дискриминации»). Или, например, избавиться от возможной неточности — странно говорить о группе «студенты», а не «студентки», если в неё входят только женщины.

Ирина Фуфаева, отмечает, что одна из сфер, где указание на гендер принципиально важно, — спорт. И именно здесь легко образуются целые группы феминитивов: «пловчихи», «футболистки», «гимнастки» и даже не очень привычные «бегуньи» и «прыгуньи». Так что феминитивы вполне могут нести важную дополнительную информацию.

Разве мужские слова не стали нейтральными?

Противники феминитивов нередко считают, что в обозначении профессий вполне достаточно слов мужского рода, что они могут служить единым нейтральным обозначением. По словам Ирины Фуфаевой, стремление использовать «гендерно-нейтральные» слова вместо того, чтобы добавлять и искать новые феминитивы, вписывается в аналитизацию русского языка — то есть тенденцию к морфологическому упрощению (морфология изучает внутреннюю структуру слова). Правда, это не значит, что победит именно этот процесс — Фуфаева отмечает, что исследования ещё с 1970-х показывают, что в русской устной речи по сравнению с письменной больше новых слов, образованных с помощью суффиксов — в том числе и феминитивов.

Она же говорит, что на подсознательном уровне мы знаем, что слова мужского рода могут применяться и к женщине, но этот процесс различается для разных профессий — «опытная врач» совсем не то, что «бывшая губернатор». Ситуация остаётся переходной — так что делать строгие выводы пока рано.

Разве феминитивы не звучат уничижительно?

По мнению Ирины Фуфаевой, многие укрепившиеся в языке и хорошо известные феминитивы звучат для носителей языка уничижительно, потому что вызывают волну ассоциаций, также связанных с неравенством: эйджизмом, лукизмом, фэтфобией. Лингвист считает, что многие выбирают отстроиться от феминитивов типа «кассирша» и «кондукторша», чтобы отстроиться и от ассоциации с людьми определённой внешности, возраста и происхождения.

Правда, это совсем не значит, что так будет со всеми феминитивами — образованные с помощью того же суффикса и более современные «барменша» и «геймерша» звучат гораздо более нейтрально. К тому же многое зависит от индивидуального восприятия: то, что одни будут считать уничижительным, для других может быть вполне нейтральным словом. И наоборот: в определённом контексте даже самый нейтральный феминитив может использоваться для унижения. Ирина Фуфаева отмечает в книге, что в СМИ часто используют феминитивы (даже не самые распространённые вроде «вице-премьерша»), когда цель заметки — критика.

Разве феминитивы не звучат противоестественно?

Сегодня многие споры о феминитивах строятся в первую очередь вокруг профессий, но, конечно, к словам, обозначающим женщин, относятся не только они. Более того, в русском языке есть сферы, где феминитивы закрепились прочно и основательно и не вызывают вопросов даже у тех, кто не считает, что язык должен идти по пути гендерного равенства. Этих сфер, по мнению Ирины Фуфаевой, три: жительницы городов и других населённых пунктов («парижанка»), представительницы разных стран и народов («россиянка») и последовательницы религиозных течений («христианка»).

При этом похожий на эти примеры феминитив «авторка» у многих вызывает негативную реакцию — хотя, казалось бы, в чём здесь принципиальная разница. Ирина Фуфаева считает, что некоторые новые феминитивы могут звучать странно, поскольку нарушают привычное сочетание суффикса с основой. «Пионерка» звучит для нас естественно, так как ударение в слове «пионер» — на последний слог: для слов, оканчивающихся на ударные «-ор», «-ер», «-ар» привычны феминитивы с суффиксами «-ка» и «-ша». Исконно русские слова с безударным последним слогом оканчиваются на «-тель»,
«-ец», «-ник», «-щик», «-чик», и для них характерны феминитивы совсем с другими суффиксами: «-ница», «-ица», «-щица», «-чица» («учительница»). Заимствования с безударными «-ор» и «-ер» же связаны с суффиксом «-ша» («докторша») или «-иса» («редактриса»). Так что с точки зрения языка, то, что «докторка» и «редакторка» могут кому-то резать слух, вполне объяснимо. Что, конечно, не значит, что мы не сможем привыкнуть к «авторке».

Суффикс «-ша» обозначает чью-то жену?

Пожалуй, один из самых часто встречающихся аргументов, который используют обе стороны спора, хотя чаще — те, кто выступают за то, чтобы придумывать и чаще употреблять новые феминитивы, отказываясь от старых и даже устоявшихся форм. В этой логике «генеральша», «комендантша» и «капитанша» — не самостоятельные должности, а жёны генерала и капитана соответственно.

Ирина Фуфаева отмечает, что всё не так просто. Лингвисты предполагают, что суффикс «-ша» появился в петровскую эпоху. Он мог быть выделен из феминитивов, заимствованных из нижненемецкого языка (это несколько диалектов, распространённых на севере Германии, северо-востоке Нидерландов и Дании). Уже в нижненемецком языке суффикс мог обозначать не только жену, но и женщину по профессии — а когда перешёл в русский язык, сохранил это свойство. Ещё в начале его существования встречались феминитивы, обозначающие деятельность, а не только «принадлежность» мужчине: «докторша» или «директорша».

Более того, для наименования чьей-то жены могут использоваться любые суффиксы женскости — вспомните «княгиню», «царицу», «баронессу», «мельничиху». Так что считать, что суффикс «-ша» противоречит правам женщин, сегодня не стоит — он, как и другие, может создавать разные смыслы.

Источник

Моя капустка и мышемедведь: как называют любимых в разных странах

Надоело быть «заей» и «кисой»? Исследуем мировой запас нежностей и обучаем мужа самым милым из них!

Поделиться:

Франция: ты ж моя капустка

Французские мужчины обладают отменным аппетитом – и в еде, и в любви. Видимо, поэтому активно смешивают в речи одно с другим. Распространенные обращения к возлюбленным – «моя креветка», «моя сосисочка», «моя капустка» (mon petit chou произошло от словосочетания chou à la crème — «маленькое пирожное с кремом»).

Разумеется, в ходу у французских сердцеедов и «животные» имена. И если в России синонимами нежности стали зайки, кошечки и рыбки, то во Франции женщинам достались выдры, куры (они же цыпочки), оленихи и даже блохи (ma puce означает «малышка», но дословно переводится как «моя блошка»).

Тем же, кто не хочет быть ни едой, ни зверем, досталось элегантное mon bijou — «моя драгоценность». Однако созвучное с ним bijoux de famille — «фамильные драгоценности» – имеет совсем иное значение, так французские мужчины называют интимные части своего тела.

Польша: щупла урода

Нет, szczupła uroda – это не оскорбление! Если вы услышали в свой адрес такое от поляка, то знайте: вас назвали стройной красоткой. Даже если это на самом деле не слишком соответствует истине, поляки любят и умеют флиртовать и делать комплименты – и найдут возможность напомнить женщине, что она привлекательна.

Еще одна приятная польская традиция – целовать женщинам руку. Видимо, благодаря такому пристальному вниманию к этим частям тела многие традиционные польские комплименты посвящены именно им.

Поляки могут на все лады нахваливать «сграбны ренце» (изящные руки) и «смукле палце» (тонкие пальцы), только вот надевать на них обручальное колечко не спешат – не для того мамы таких красавчиков растили, чтобы отдать их на растерзание женам.

Япония: яйцо с глазами

Практически любые японские традиции (кроме любви к суши, тут мы с ними солидарны) кажутся россиянам слишком эксцентричными и непонятными. Примерно так же дело обстоит и с комплиментами: не приживутся японские изыски на русской земле. Но вы обязаны знать, что если японец назвал вас «яйцом с глазами», обзываться в ответ не стоит: он всего лишь хотел указать на яйцеобразную форму вашего лица. А это – главный признак настоящей красавицы.

«Яйцом» называют любимых и в Китае, правда, в несколько другом контексте. Слово, которое в русской транскрипции звучит как «бендан», в переводе означает «глупое яйцо». Так можно шутливо и ласково назвать мужа или жену, а вот в отношении постороннего человека оно будет грубым и даже оскорбительным.

Куба: сколько мяса в твоем багажнике!

Если вы подумали, что этот комплимент звучит двусмысленно и слишком смело – значит, вы правильно его поняли. Кубинские горячие парни не стесняются в выражениях, когда хотят выказать женщине свое восхищение. А хотят они это сделать практически постоянно.

Поводом для комплимента могут стать:

– походка: «Если ты готовишь так же вкусно, как ходишь – я бы съел все до самых поджарок!»

– фигура: «У тебя такие изгибы, а я без тормозов!»

– взгляд: «С такими глазами не нужен фонарик, когда отключат электричество!»

– невысокий рост: «Хорошие духи разливают в маленькие флаконы!»

Вообще кубинцы – настоящие поэты в том, что касается флирта. Чего стоят такие шедевры, как «Я ищу богинь для новой религии… и только что выбрал тебя!» и «Хотел бы я быть морем, и чтобы ты была скалой – тогда с каждым приливом я бы целовал тебя в губы!». Нашим мужчинам, безусловно, есть, чему у них поучиться.

Германия: мой дорогой мышемедведь

Традиционных «мышки» и «медвежонка» влюбленным немцам показалось мало. Так появился на свет этот плод их любви – Mausebär, «мышемедведь». Есть у него и родственники: Mauszähnchen – «мышиный зуб» (симпатия немцев к мышам распространяется даже на их зубки) и Knuddelbär – маленький мишка, которого очень приятно обнимать.

А вот привычная российскому уху «птичка» в Германии обозначает отнюдь не жизнерадостную миниатюрную девушку. Это слово часто используют, когда нелестно отзываются об умственных способностях человека. И уж если муж назовет жену «птичкой», придется ему заняться после этого «кормлением дракона».

Drachenfutter – такое название немцы придумали для подарка супруге, который должен загладить вину перед ней. Думаем, эта хорошая традиция прижилась бы и в нашей стране.

Источник