Как стать диктатором страны

Как рождаются диктаторами

(Интервью, взятое X. Р. Никербокером у К. Г. Юнга в октябре 1938 г.)

Никербокер: Представим ситуацию, в которой три самых знаменитых диктатора – Муссолини, Гитлер и Сталин – оказались запертыми в одной камере. При этом на неделю им выделены всего одна буханка хлеба и кувшин с водой. Что произойдет? Как они разделят скудный провиант? Или один из них заберет все?

Юнг: Маловероятно, что они решат поделиться. Скорее, Сталин и Муссолини, будут соперничатьмежду собой, отстаивая каждый свое право. И, вероятнее всего, победит Сталин, как более жестокий и грубый вождь. Гитлер же вряд ли станет ввязываться в ссору и предпочтет держаться в стороне, как шаман.

В первобытном обществе существовали два типа лидеров. Один из них – вождь – обладающий большей силой, чем остальные представители общины, другой – шаман, власть которого основывалась на вере людей в его связь с потусторонними силами. Таким образом, имели место правитель и глава религиозной общины. Правитель имел власть физическую – ему подчинялись армии. Мощь его была видимой и осязаемой. Шаман же, имея репутацию пророка, существа, способного говорить с духами, обладал более реальной властью, подчас превосходящей силу самого правителя. Благодаря своей принадлежности к разряду мистического, он мог манипулировать целыми народами, помогая, или наоборот, препятствуя тому либо иному событию.

В рассматриваемом варианте Муссолини и Сталин – примеры правителей. Муссолини – физически сильный, имеющий умственный склад вождя. Сталин, хоть и подобен ему по основному типу личности, но все же не так интересен с точки зрения умственного склада. Методы его правления нельзя назвать творческим, оно, скорее, разрушительно.

Гитлер отличается от представленных выше личностей, он принадлежит к категории шаманов, мифических личностей.

Никербокер: Но, согласитесь, человек, сумевший захватить и удерживать власть над десятками миллионов людей, не может не заинтересовать?

Юнг: Безусловно, Сталина смело можно назвать самым могущественным из диктаторов, но в сущности своей он все же зверь – хитрый и безжалостный. Внешность его, черты лица чем-то схожи с обликом сибирского саблезубого тигра – в нем сочетается мощь и повадки огромного хищного кота. Можно предположить, что в одной из прошлых испостасей Сталин мог бы быть Чингисханом.

Образ Гитлера абсолютно иной. В его внешности нет и намека на выдающуюся физическую силу. Однако, его мистический, наполненный призрачной дымкой взгляд, привлекает к себе внимание. Даже при рассмотрении портретных набросков, взгляд Гитлера наводит на мысли о ясновидении.

Поступки Гитлера, как видите, тоже отличаются нелогичностью, их порой трудно объяснить – и в этом тоже есть своеобразная мистика. Взять, к примеру, номенклатуру нацистов и название их империи — третий рейх. В чем подоплека?

Никербокер: Видимо, все основывалось на том, что первым рейхом была Священная Римская империя, Отто Бисмарк стал основателем второго рейха, нацистское государство Гитлера стало третьим.

Юнг: И это абсолютно верно. Загвоздка лишь в том, что иные империи никто не называл первым и вторым рейхом. Название «третий рейх» имеет мистический отголосок для каждого немца и неосознанно вызывает библейские ассоциации.

Для своих последователей Гитлер был существом иного порядка, уникальным и мистическим.

Все это, а также символика третьего рейха, вызывает неясное влечение масс к чему-то неблагоприятному, безудержному, имеющему непредсказуемые даже для самого вождя последствия.

Никербокер: Неясным остается, почему образ Гитлера, заставляющий практически каждого немца испытывать священный ужас, не производит подобного эффекта на представителей других наций?

Юнг: Это происходит потому, что убеждения Гитлера являются своего рода отражением того бессознательного, что есть глубоко в душе у каждого немца. Диктатор стал именно тем лидером, который проповедовал судьбу Германии именно так, как того жаждал немецкий народ. Власть Гитлера вышла далеко за пределы просто политики, в ней есть некий налет мистицизма, магии.

Никербокер: Что вы имеете в виду, говоря о магии власти?

Юнг: Для определения понятия мистической или магической власти следует обратиться к понятию бессознательного.

Бессознательное – это нечто, улавливаемое нашими органами чувств, не фиксируемое нашим сознанием напрямую. Например, мы разговариваем в комнате, а из открытого окна доносится чуть слышная мелодия. Мы не обращаем на нее внимания, но, тем не менее, она откладывается в нашем подсознании – мы даже можем неожиданно вдруг подумать о ее названии и авторе.

Уникальность власти Гитлера как раз в том, что он смог распознать и направить свое бессознательное в общий поток бессознательного целого народа. [/CENTER]

Именно этот уникальный дар – «направлять» свое бессознательное в сознание и проявлять его созвучно с целым народом — и придает Гитлеру налет сверхъестественного.

Большинство из нас не способно слушать свое бессознательное, а даже если отголоски его прорываются в сознание – мы слишком рациональны для того, чтобы действовать по велению внутреннего голоса. Гитлер же, наоборот, был ведом Голосом, действовал в соответствии с Его указаниями, пусть даже вопреки здравому смыслу и собственному страху.

Никербокер: Думаю, речь идет о тех случаях, когда позицию Гитлера можно было рассматривать, как действительно провокационную в отношении других стран, например, Австрии, Чехословакии?

Юнг: Именно так. Военные советники предостерегали вождя, предсказывали поражение, если начнется война. Но, вопреки всем здравым рассуждениям, Гитлеру удалось точно составить мнение о предполагаемом противнике и предугадать, что тот сдастся без борьбы.

Ярким примером является случай с Чемберленом еще до подписания Мюнхенского соглашения. Премьер-министр Великобритании прибыл на встречу, чтобы порекомендовать фюреру не бытьстоль категоричным в отношении Чехословакии, иначе Британии придется начать военные действия. Однако, бессознательное восприятие дало Гитлера понять (почувствовать, угадать), что никакие ультиматумы Лондона не будут исполнены и британцы не решатся на военные действия.

Думаю, рациональное восприятие фюрера все же отчасти противилось его внутреннему голосу. Это прослеживалось во время произнесения Гитлером речи в Спортивном дворце, когда он обещал ввести войска в Чехословакию. Его речь была достаточно сумбурной, голос порой дрожал. Его бессознательно в тот момент решало судьбу миллионов людей, преодолевая сознательные сомнения и страхи.

И когда после чешской победы Гитлер заявил, что теперь его страна стоит на пороге великого будущего, немцы стали воспринимать его, как божество, мессию. Это отчасти объясняется комплексом неполноценности, присущему каждому немцу. В сравнении с другими, более «старшими» государствами, Германия испытывает комплекс младшего сына, которому досталось меньше всего отцовского наследства. Этот комплекс, в свое время, как раз и побудил немцев развязать мировую войну. Проиграв ее, они только усилили ощущение собственной неполноценности. Этому народу нужен был пророк, духовный лидер, мессия – и они получили Гитлера. Затем – стали яростно бороться с любой религией, кроме той, что исповедуют они сами.

Никербокер: Вы полагаете, что гитлеризм однажды станет основной религией для всей Германии так же, как магометанство для мусульман?

Юнг: Думаю, это весьма вероятно. Понятия, «проповедуемые» Гитлером в чем-то схожи с мусульманством – максимум приземленности и обещания счастливой жизни для каждого приверженца. Конечно же «религия» Гитлера не является духовной категорией.

Никербокер: Какую роль в становлении личности диктатора вы отводите влиянию отца и матери?

Юнг: Личные обстоятельства жизни, несомненно, вносят свою лепту в формирование личности, но нельзя сказать, что они являются основополагающими. «Преследует тот, кто былпреследуем» — это выражение как нельзя более точно описывает процесс «превращения» в диктатора. Диктаторами становятся те, кто сам однажды был жертвой обстоятельств, приведших к диктатуре.

Гитлер и Муссолини пришли к власти в те времена, когда их государства находились в состоянии упадка. Они получили свою власть от самого народа и сосредоточили ее на низших и средних классах.

Сталин же получил власть тогда, когда страна после смерти Ленина осталась без лидера, и народ находился в состоянии неопределенности.

Таким образом, можно сделать вывод, что диктатор вылепливается из человеческих масс, находящихся в состоянии неопределенности и нужды.[/CENTER]

Три величайших диктатора Европы — совершенно непохожие друг на друга личности.

Взять, к примеру, возглавляемые ими народы. Немцы – весьма неуравновешенны, из убеждения могут резко сменяться прямо противоположными, они чрезвычайно подвержены чужому влиянию. Итальянцы – более постоянны и верны собственным убеждениям. Когда Муссолини пришел к власти, он даже не сместил короля, просто взял бразды правления в свои руки. В отличие от Гитлера — мистика и шамана, Муссолини воспринимается, как человек — могущественный и сильный, но все же человек.

Образ Гитлера олицетворяет в себе целую нацию. Поэтому Гитлеру, в отличие от Муссолини, никогда не удастся найти себе приемника.

Никербокер: Что, если бы Гитлер решил создать семью?

Юнг: Он никогда не решится на это. Я также не удивился бы, узнав, что он вовсе пожертвовал личной жизнью на благо своего Дела. Это так характерно для вождя-шамана.

Сталин и Муссолини, как я думаю, имеют вполне обычную личную жизнь. Гитлер же находится во власти Идеи, его страстью является Германия. Идея (бессознательное) у мужчин всегда представлена женским образом.

Никербокер: В какой мере личное честолюбие присутствует в складе характера каждого из диктаторов?

Юнг: Думаю, что все трое честолюбивы более, чем обычные люди. Но для Муссолини и Гитлера это качество не играет ведущей роли. Особенно для Гитлера. Он ведь не правит Германией, а только задает нужное направление течению обстоятельств.

Другое дело — Сталин. Он не отождествляет себя с народом, а возвышается над ним, как владыка, царь.

Никербокер: В таком случае, как вы можете объяснить манеру правления Сталина? Ведь он всю свою сознательную жизнь посвятил борьбе с царским режимом. Как объяснить, что теперь, придя к власти, он сам стал править, подобно царю?

Юнг: Человеку свойственно проникаться тем, с чем он борется. Необходимо было во всех подробностях изучить царизм, чтобы уничтожить его. Это и привело к тому, что Сталин впоследствии сам уподобился царю.

Никербокер: Как, по-вашему, из большевика-революционера Сталин смог превратиться в тирана и узурпатора?

Юнг: Возможно, изначально намерения Сталина были благородны и бескорыстны, он действительно отдавал силы тому, во что верил. Но, «пройдя» революцию 1918г., и, увидев, как просто захватывается власть, он понял, что это доступно и ему самому. Могу предположить, что для достижения своей цели, Сталин даже попытался бы «убрать» Ленина, останься тот жив. И здесь речь идет уже о жажде личной власти, об удовлетворении собственного тщеславия, а не о благосостоянии всей страны.

Сейчас он обладает абсолютной властью, но, чтобы удержать ее, приходится постоянно быть начеку. Я считаю, что в определенной степени, мы все должны быть благодарны ему.

Никербокер: За что же?

Юнг: За то, что доказал всему миру очевидну истину — за коммунизмом неизбежно следует диктатура.

А теперь, как доктор, я обязан не только диагностировать, но и предложить метод лечения.

Поскольку речь практически все время шла о Гитлере, то разберем его случай. Случай чрезвычайно сложный, поскольку здесь человек действует не по собственной воле, а по велению «голоса». Зная, насколько велико влияние этого «высшего разума», я не смог бы просто убедить Гитлера не слушать этот голос. Единственное, что возможно предпринять – это попытаться (ссылаясь на «голос»!) побудить больного вести себя так, как это было бы наименее ущербно для общества.

Я предлагаю отправить его завоевывать Восток, а не Запад. Например, направить его в Россию. Это будет спасением для нас, я имею в виду всю западную цивилизацию.

Никербокер: А что же тогда будет с Россией?

Юнг: Это будет проблемой самой России. Хотя мне лично не известно случаев, когда бы покушавшиеся на Россию цивилизации, остались в выигрыше. Немцам понадобилось бы немало времени, чтобы усвоить этот продукт. А, тем временим, западная цивилизация будет спасена.«Переключить» внимание – вот, что я предлагаю.

Нация – это чудовище, а Гитлер – не персона, это и есть нация. И чем более многочисленна нация, тем более жестоким является это чудовище. Поэтому я – за малые нации и создаваемые ими малые конфликты.

Источник

Как стать диктатором и разбогатеть: практическое руководство

Неразумно оскотиниваться весь отпуск, пора подумать и о саморазвитии. Для решительных и целеустремленных читателей публикуем в сокращении фрагмент книги Микала Хема «Как стать диктатором», выпущенной издательством «Альпина Паблишер». Способы прихода к власти описаны в самой первой главе пособия, здесь же поговорим о главном, о том, ради чего затевать всю эту заваруху — то есть о деньгах.

Одна из причин, заставляющих людей идти в диктаторы, заключается в богатстве, которое этому сопутствует. Существует множество способов распространить коррупцию и перенаправить денежные потоки в ваш карман, но есть несколько основных правил, с которыми рекомендуется ознакомиться всякому деспоту, мечтающему сколотить состояние.

Разместив своих людей на ключевых позициях, можно приступать к наполнению личной казны. Одним из важнейших приемов является государственный контроль над всеми предприятиями вплоть до самых мелких. Как правило, страны с авторитарным режимом занимают самые нижние строчки в рейтингах, оценивающих легкость ведения бизнеса в стране. И тому есть причины. Максимально жесткое регулирование и как можно более строгий контроль открывают поистине бескрайний простор для коррупции. К примеру, в авторитарном государстве обычно требуется получение лицензии для ведения абсолютно любого дела. Бюрократическая процедура получения лицензии должна быть настолько сложной, что никто не сможет пройти ее. Вместо этого все будут давать взятки чиновникам, выдающим соответствующие лицензии.

Приток денег (и, соответственно, уровень коррупции) можно удвоить, введя строгий контроль над импортом важных видов сырья. Если человек, к примеру, хочет открыть пекарню, он должен сначала заплатить за лицензию на открытие пекарни, а затем за лицензию на импорт пшеницы.

Разумеется, очень важно сделать все государственные процессы как можно менее прозрачными. Бюджет страны должен быть государственной тайной. СМИ не должны совать нос в дела государства. Строго говоря, они должны находиться под таким строгим государственным контролем, чтобы даже не заикаться о гласности. Особенно важно наложить гриф на контракты по добыче полезных ископаемых, заключаемые, как правило, между правительством и большими международными компаниями.

Так, Экваториальная Гвинея прославилась тем, что содержание договоров по нефтедобыче в стране засекречено. Собственно добычей занимаются иностранные компании, но какова доля Экваториальной Гвинеи в их доходах, не знает никто. А это в свою очередь означает, что точный размер состояния диктатора Теодоро Обианга Нгемы Мбасого тоже остается неизвестным.

Далеко не всем диктаторам суждено купаться в роскоши. К примеру, президент Зимбабве Роберт Мугабе живет достаточно скромно. Еще один пример аскетизма среди диктаторов — аятолла Хомейни. Духовный лидер Ирана жил в небольшой квартирке на улице Шахида Хассана на окраине Тегерана. Когда он умер, после него остался лишь молитвенный коврик, небольшая личная библиотека, самая простая мебель и радиоприемник. Для Хомейни деньги были второстепенны по отношению к религии и этике как в политической, так и в частной жизни. «Экономика — занятие для ослов», — однажды заявил он.

Может показаться, что диктаторы, руководствовавшиеся идеологическими соображениями при захвате власти, наименее склонны к самообогащению. Хомейни руководил революцией, целью которой было свержение жестокого иранского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, а Мугабе был одним из предводителей в партизанской войне против апартеида белых в Родезии. Однако Мугабе и Хомейни являются скорее исключением. Большинство диктаторов поддаются искушению набить карманы, какие бы намерения ни руководили ими в начале пути.

Большинству диктаторов удается сколотить приличное состояние за время своего правления. Для этого вовсе не обязательно становиться диктатором в богатой стране: даже в самых бедных государствах правителю удается выжать из населения достаточно денег, чтобы проживать свои дни в роскоши.

В 1986 г., когда Жан-Клод Дювалье уехал из Гаити, это островное государство было одним из беднейших во всем мире. ВВП на душу населения составлял жалкие $342. Тем не менее Дювалье и его приспешникам удалось прибрать к рукам около $500 млн за то время, что он пробыл президентом. Значительная часть этих денег принесла ему монополизация табачного экспорта, а также всех остальных отраслей, которые могли давать хоть какую-то прибыль.

Существует множество способов запустить руки в государственную казну. Одним из таких способов является форма правления, известная под названием «клептократия», или власть воров. При клептократии правящая элита находится у власти лишь затем, чтобы максимально обогатиться. Подобная форма правления с успехом применялась в странах, экономика которых может быть в значительной степени охарактеризована как сырьевая.

Мобуту Сесе Секо создал в Заире очень развитую клептократию. Организация Transparency International подсчитала, что за три десятилетия правления в стране, которая теперь носит название Демократическая Республика Конго, Мобуту сумел создать себе состояние размером от $1 млрд до $5 млрд. В 1985 г. по оценкам журнала Forbes Мобуту владел $5 млрд, что равнялось внешнему долгу Заира на тот момент.

Когда Мобуту был смещен с поста незадолго до своей смерти в 1997 г., не удалось обнаружить почти ничего из этого баснословного богатства. Британская журналистка Микела Ронг в своей книге «По следам мистера Куртца: жизнь на грани катастрофы в Конго при Мобуту» пишет, что он вел столь расточительный образ жизни, что скорее всего ему не так уж много удалось спрятать.

До сих пор неизвестно, потратил ли покойный диктатор все деньги, или они до сих пор лежат на каких-то секретных счетах по всему миру, но Мобуту и правящие круги действительно швырялись деньгами направо и налево.

До тех пор, пока ему хватало денег на личные расходы, Мобуту мало интересовался экономикой и финансовыми трудностями правительства. Без сомнений, он был умным человеком, однако ему недоставало терпения и дисциплины, необходимых для долгосрочного политического и экономического планирования. Ронг пишет, что, когда на повестку выносились экономические вопросы, взгляд Мобуту сразу становился отсутствующим и его мысли уплывали куда-то вдаль. Зато он всегда с воодушевлением хватался за обещания экономического чуда, которые давали ему более или (что чаще) менее компетентные эксперты со стороны.

Хотя Мобуту совершенно не разбирался в экономике, это не помешало ему урвать свой кусок огромных богатств страны, которой ему выпало править. В 1973 г. он запустил активный процесс национализации экономики, названый «заиризация». Мобуту объявил, что все предприятия, находящиеся в собственности иностранцев, должны быть переданы «сынам народа». В результате началась настоящая гонка между представителями элиты, которые хотели прибрать к рукам побольше источников прибыли. Разумеется, и Мобуту не остался в стороне. Он экспроприировал 14 плантаций, которые объединил в большой конгломерат на 25 000 рабочих мест. Это сделало Мобуту третьим по величине работодателем во всей стране и четвертым в списке крупнейших производителей какао и резины.

Не забыл Мобуту и о том, чтобы обеспечить себе долю прибыли от полезных ископаемых, составляющих главное богатство страны. Это оказалось несложно. Государственная компания, основанная для продажи полезных ископаемых за рубежом, переводила часть доходов на счет Мобуту, открытый в зарубежном банке. Кроме того, он получал деньги напрямую от производителей. В 1978 г. один из сотрудников Международного валютного фонда обнаружил, что глава заирского центрального банка приказал горнодобывающей компании Gécamines направлять все доходы от экспорта прямо на счет президента. А уж прибрать к рукам деньги от алмазных месторождений было еще проще. Алмазы не нуждаются в переработке, и их легко тайком вывезти из страны. Мобуту просто занижал цифры по добыче алмазов в Заире, продавал алмазы в Антверпене, а разницу клал себе в карман.

Ближе к концу холодной войны Мобуту лишился поддержки Запада и ему понадобились деньги, чтобы избежать развала экономики. На встрече в Вашингтоне, где обсуждались ссуды, необходимые для предотвращения кризиса, один банковский служащий предложил, чтобы Мобуту пустил украденные деньги на помощь своему народу. Говорят, что на это Мобуту ответил: «Я бы и рад, но мой народ никогда не сможет со мной расплатиться».

Мобуту тратил деньги почти так же молниеносно, как и зарабатывал их. Розовое шампанское и пирожные ему доставляли самолетом из Парижа. Он построил себе по вилле во всех крупнейших городах Заира. Одной из его любимых построек была пагода в китайском стиле, построенная в Нселе. Кроме того, Мобуту проводил довольно много времени на своей роскошной яхте под названием «Каманьола», которая представляла собой переделанный катер, курсировавший вверх и вниз по реке Конго. На борту он принимал известных политиков, в число которых входят Генри Киссинджер и Франсуа Миттеран.

В городе, где он родился, Гбадолите, Мобуту построил дворец из белого мрамора, получивший прозвище Версаль Джунглей, хотя в действительности прототипом для него послужил дворец Лакен, принадлежащий бельгийской королевской семье. Взлетную полосу в городском аэропорту продлили, чтобы там могли взлетать и садиться «конкорды», которые он арендовал для полетов в Европу и обратно.

Инфраструктура для остального населения была не настолько важна. Мобуту рассказывал президенту Руанды Жювеналю Хабиаримане: «Я правлю Заиром уже 30 лет, и я не построил ни единой дороги». И объяснил, почему не нужно строить дорог: «По дороге они могут приехать за тобой».

Прибрав к рукам деньги, диктатор должен постараться спрятать их в таком месте, где никто не сумеет их найти. Если вы инвестируете все средства на территории собственной страны, вы можете потерять их все в тот день, когда вы потеряете власть. Создать себе резервные фонды за границей важно и на тот случай, если вам придется отправиться в ссылку — судьба, которая, к сожалению, нередко ожидает диктаторов.

Диктатор Туниса Зин эль-Абидин Бен Али хлебнул горя из-за привычки хранить нажитые богатства у себя дома, когда в январе 2011 г. ему пришлось бежать из страны в результате массовых демонстраций. В одном из его дворцов нашли несколько миллионов евро, долларов и тунисских динаров в тайном хранилище, спрятанном за книжным шкафом. Кроме того, были обнаружены целые стеллажи с коробками, полными запечатанных конвертов из Центрального банка Туниса, а также дорогие украшения. Впрочем, Бен Али покинул родину не с пустыми руками. Его жена Лейла успела заскочить в Центральный банк и забрать оттуда полторы тонны золота, прежде чем супруги бежали в Саудовскую Аравию.

Самое лучшее место, где диктатор может спрятать свои деньги, — это, разумеется, банк в Швейцарии или любой другой стране, где деятельность банкиров не слишком контролируется государством. Другим популярным средством являются инвестиции в недвижимость. Если вы все сделаете правильно, это может даже принести вам неплохие дивиденды. Полезно будет прикупить себе несколько домов в разных концах мира. Большинство диктаторов предпочитают Париж, Лондон или Французскую Ривьеру. Кроме того, умным шагом будет инвестировать в золото. Оно всегда ликвидно и легко поддается транспортировке. Есть и другие варианты. Эмир Катара и его семья инвестируют средства в искусство, причем настолько активно, что входят в список самых крупных коллекционеров в мире. Особенно отличилась в этом деле дочь эмира, шейха Аль-Маясса бинт Хамад бин Халифа аль-Тани, стараниями которой небольшая страна в Персидском заливе может похвастаться огромным собранием современного искусства.

Покупка дорогих предметов искусства часто происходит через посредников, так что конечный покупатель остается неизвестным.

Поэтому нельзя сказать точно, сколько именно денег семья катарского эмира потратила на искусство, но известно, что им принадлежит ряд работ таких художников, как Рой Лихтенштейн, Джефф Кунс, Энди Уорхол и Дэмиен Херст. Картина Марка Ротко «Белый центр» поставила рекорд как самая дорогая картина, написанная после Второй мировой. Эмир и его жена купили картину на аукционе в 2007 г. за $72,84 млн.

Как мы видим, если вы стали диктатором, богатство вам, можно сказать, гарантировано. Способы зарабатывания денег ограничиваются только вашей фантазией.

Источник