Почему страны Восточной Европы беднее стран Западной
Экономическая история социалистических стран более полувека была связана с политическим противостоянием Востока и Запада.
А сравнительный экономический анализ стал еще одним инструментов в идеологической борьбе. О том, как изменилась ситуация и почему одна Европа богаче другой, рассказывает IQ доцент факультета экономических наук ВШЭ Илья Воскобойников.
Девяностые. И началась импровизация
Мои школьные годы начинались на излете почти двух десятилетий брежневской стабильности. Они вобрали в себя перестройку, ускорение, сенсационные публикации о прошлом в центральных газетах и бурные, обсуждаемые всеми съезды народных депутатов. Это делало жизнь школьных учителей все более сложной: им самим надо было теперь искать ответы на вопросы, которые школьниками всех поколений неизменно задавались. Один из таких вопросов — почему жить в нашей стране хуже, чем на Западе.
Я очень хорошо помню, как c какого-то момента у многих учителей перестали работать стандартные, проверенные временем идеологически выдержанные ответы, и начались импровизации. Примерно в шестом классе классная руководительница нам объясняла, что, конечно, в магазинах у нас продуктов меньше, чем, скажем, в США или Западной Германии, но «по главным для государства показателям» на душу населения — выплавке чугуна, добыче угля и нефти, производству электроэнергии — все не так плохо.
В интересах национальной безопасности
Как оказалось, в среде специалистов согласия по поводу различий в уровнях и динамике развития Западной и Восточной Европы тоже нет , а распад СССР и Восточного блока лишь прибавил им головной боли. В годы холодной войны и противоборства двух систем интерес к сравнительному анализу стран по обе стороны железного занавеса политики связывали с интересами национальной безопасности. Во времена быстрых темпов послевоенного роста экономики СССР в 1950-е и в начале 1960-х многие экономисты на Западе всерьез опасались, что преимущества рынка перед планом могут оказаться иллюзорными, и говорили о Советском вызове. Классическим примером этих опасений является иллюстрация в пятом и шестом изданиях учебника экономики Пола Самуэлсона, на которой СССР догоняет США по уровню ВВП где-то между 1985 и 1995 годами. Затем, правда, темпы роста экономики СССР стали замедляться, и в последующих изданиях картинка исчезла. Не меньший интерес привлекало и югославское экономическое чудо. Экономический рост этой страны два десятилетия, вплоть до 1980-х годов, также казался весьма устойчивым.
На формирование массивов данных по сопоставлению экономик СССР и США, Восточного блока и НАТО в свое время тратились немалые средства. Создавались научные школы, занимавшиеся историей и экономикой стран Восточной Европы. Появилось много специализированных научных журналов, в которых публиковались исследования первоклассных экономистов. В США более сорока лет финансировался ряд проектов по анализу экономики социалистического блока. Самые известные из них возглавляли Абрам Бергсон, специалист по экономике СССР, и Тед Алтон, занимавшийся социалистическими странами Восточной Европы.
Подобными работами занимались и у нас. В СССР соответствующие группы работали в Институте мировой экономики и международных отношений. Основательные работы делались Яковом Квашой в Институте экономики АН СССР, хотя они и не было связаны с формированием новых данных.
Но в начале 1990-х годов существовавший десятилетиями стабильный спрос на исследования, сравнивающие социалистические и капиталистические экономики, исчез. Советский Союз и ведомый им блок социалистических стран остались в прошлом, как и вопрос о победителе в противостоянии двух систем. Прекратилось и обильное финансирование соответствующих исследований. В конце 1980-х — начале 1990-х годов экономисты ожидали, что через некоторое время Восточная Европа не будет отличаться от Западной, ибо главная, как многим казалось, причина разрыва в уровнях жизни — неэффективная командная экономика с жесткими ценами — устранена.
Разные дороги постсоветских стран
Однако по мере удаления от того памятного временного рубежа начала 1990-х специалисты все чаще стали замечать, что никакого всеобщего сближения Востока и Запада не происходит. Более того, экономики Восточной Европы после перехода к рынку развиваются совершенно по-разному. Так, если в 1990 году ВВП на душу населения Украины составлял 9.3 тыс. долларов США и превосходил Польшу на 2.2 тыс. долларов, то в 2011 г. подушевой ВВП Украины не дотягивал и до половины польского. Восточная Европа разделилась на страны, которые действительно сближаются со Старой Европой, и страны, которые отстают все сильнее. Возникло закономерное предположение, что причины такого расхождения следует искать не только в общем социалистическом прошлом, но и в предшествующие ему столетия развития этих стран.
При этом условия для поиска ответов сейчас изменились. С одной стороны, специалистов осталось не так много, школы разрушены, копившиеся десятилетиями массивы первичных материалов для продолжения работ утрачены. Экономический историк Ангус Мэддисон в одной из статей 1998 года сокрушался, что используемые им оценки роста экономики СССР проекта Бергсона имеют много недостатков, а улучшить их не представляется возможным. Поскольку первичные источники — знаменитый богатейший архив ЦРУ с данными о советской экономике — после 1991 года куда-то исчезли. А, архивы советской статистики, когда-то полностью закрытые, международному сообществу по-прежнему известны крайне мало.
С другой стороны, для работ по сравнительному экономическому анализу появились условия, о которых раньше нельзя было и мечтать.
- Во-первых, исчезло идеологическое противостояние, которое не могло не влиять на результаты по обе стороны железного занавеса.
- Во-вторых, открылись архивы и большой объем количественной информации сегодня доступен исследователям.
- В-третьих, экономические историки стран Восточной Европы заинтересованы в том, чтобы публиковать свои работы в ведущих международных журналах, что заставляет их выполнять исследования на современном уровне. И у них для этого есть ощутимые конкурентные преимущества перед западными коллегами — доступ к не введенным в научный оборот данным экономического развития Восточной Европы.
- В-четвертых, специалисты Запада и Востока заинтересованы в сотрудничестве, предполагающем обмен данными, опытом, знаниями.
Новые источники
С введением в оборот ранее труднодоступных массовых источников появилось больше работ нового поколения. Стали пересматриваться, казалось бы, устоявшиеся ранее в литературе представления о развитии плановой и рыночной экономик в Восточной Европе.
Например, до сих пор общепринятым считалось представление, что экономический рост в СССР и стран Восточной Европы был связан в большей мере с наращиванием факторов производства, а после перехода к рынку стали доминировать процессы роста эффективности. Так, Пол Кругман в 1994 году писал, что командные экономики были чрезвычайно эффективны в мобилизации и концентрации ресурсов, но абсолютно неэффективны в их использовании. Однако новые исследования и более совершенный инструментарий показали, что картина оказалась не столь однозначной. Появились свидетельства, что замедление роста экономик Чехословакии, Польши и Венгрии можно объяснить замедлением прироста капитала. Что произошло в силу перераспределения ресурсов в пользу потребления и в ущерб инвестициям в последние десятилетия плановой экономики.
В начале 2000-х появляются очень интересные работы, связанные и с более ранней экономической историей стран региона. Ян Лютен ван Занден и Миколай Малиновский получили оценки подушевого ВВП Польши в XV-XVII веках и показателей неравенства распределения доходов. Они показали, что, например, в последней четверти XVI века распределение доходов в Польше было более равномерным, чем в Голландии. Уровень ВВП на душу населения в начале XV века в Польше был ниже, чем в ряде стран Западной Европы. Причем разрыв сохранялся и на протяжении следующего столетия, несмотря на умеренный рост польской экономики. Отставание наблюдалось и в XVII веке. В период сокращения страны и внутренних междоусобиц Польша оказалась беднее некоторых экономик Азии, для которых такие оценки существуют в научной литературе.
Учебники нового поколения
Появление большего количества научных групп и в Восточной Европе, и в России стало главной причиной формирования неформальной ассоциации по стимулированию новых исследований экономической истории Восточной Европы (WEast). Многие работы, которые обсуждались на семинарах ассоциации, вошли в новый учебник «Экономической истории Восточной Европы начиная с 1800 года». Он должен прийти на смену учебникам предыдущих поколений, в которых экономики Восточной Европы не представлены столь подробно. Среди авторов его глав — не только давно известные специалисты по экономической истории, но и новое поколение исследователей, работающих в странах Восточной Европы и России. Многие из них приедут на конференцию «Опыт и будущие вызовы в измерении доходов и благосостояния в странах Восточной Европы и СНГ», которая пройдет в НИУ ВШЭ 17-18 сентября.
Еще очень много предстоит сделать, чтобы и экономисты, и историки осознавали положение Восточной Европы и России в пространстве и времени так же хорошо, как, скажем, Великобритания или Нидерланды. Мы не можем пока похвастаться столь же четким пониманием того, как развивалась российская экономика в XVI—XVIII веках, как, например, английская или испанская. Мы до конца не знаем, почему Восточная Европа сейчас беднее Западной и всегда ли так было. Однако и Россия, и Восточная Европа всегда присутствовали на карте континента и были частью общей картины. Хотелось бы, чтобы эта картина была как можно более полной. И в первую очередь, это необходимо школьному учителю, который должен будет отвечать новому ученику на старый вопрос.
IQ
Источник
Почему Восточная Европа исторически всегда отставала от Западной Европы?
Всегда отставала? Ну, во-первых, европейская цивилизация и зародилась на востоке Европы — в Греции. Во-вторых, после распада Римской империи Византия несколько веков Западную Европу уж скорее опережала, а не отставала от неё, пожалуй, никогда. Особенно если оставить за скобками военные вопросы и рассматривать только дела мирные.
Ну и далее Российскую империю ещё кое-как можно в «отстающие записать», положим — хотя тоже разве только по экономике и социальным отношениям, но не по культуре, науке, геополитическому влиянию. А потом на востоке Европы и вовсе образовалась как бы она из двух мировых сверхдержав. И тут уж извините.
Посему тезис, на котором построен вопрос, едва ли можно назвать корректным. А если сузить вопрос до каких-то конкретных государств Восточной Европы, то ну ОК — можно тогда и на западе выделить Ирландию или Исландию. Да и Португалию после XVI века, например.
Если всё же попытаться найти тут какие-то аспекты, то в целом на востоке Европы условия были в основном не самые хорошие. И в плане, скажем, плодородности многих земель (а это -> развитие сельского хозяйства -> базис экономики и рост населения). Или постоянной угрозы из Азии. Да и вообще развитие на востоке Европы началось заметно позже, чем на западе: Карл Великий уже коронован Императором Запада, а на Русь ещё варягов не призвали. Русь ещё не крестилась, а Оттон I уже создал Священную Римскую империю.
Нелегко нагонять в такой ситуации, хотя в итоге России это удалось. Просто, конечно, не сразу. А уж сбрасывать со счетов Византию вообще неправильно, но уж про это Селицкий расскажет. Да и про «отсталость» Речи Посполитой можно ой как поспорить: это было не просто огромное и весьма военное сильное государство, но в своё время ещё и едва ли не самое политически продвинутое: предтеча представительной демократии уже в Позднем Средневековье.
Короче говоря, вы зазря сгущаете краски. Не всё так однозначно.
Источник
Проблема «отставания» Востока или «опережения» Запада (историография вопроса)
Конец средневековья в Западной Европе связан с Великими географическими открытиями, с зарождением торгового капитализма, с возникновением абсолютных монархий и становлением нового мышления. А что же происходит в этот период в восточных странах? В них все покрыто паутиной традиционности, и ее основы кажутся незыблемыми. И трудно предположить, что за 300-400 лет младенец-капитализм не только окрепнет, но и сотрет с лица земли целые племена и народы, повлияет на традиционные культуры, создаст колониальную систему, приспособив ее к своим нуждам. В XVI столетии империи Азии казались более могущественными и, безусловно, более богатыми, чем западноевропейские страны. Это вполне объяснимо. Многие государства Азии и Северной Африки были историческими преемниками великих очагов древней культуры. Той культуры, которая сложилась в долинах рек Хуанхэ и Янцзы, Тигра и Евфрата, Нила и Ганга. Здесь было создано высокоразвитое поливное земледелие, возникли первые письменности, первые системы календарей. В дальнейшем на этой базе сложились три великие цивилизации: китайско-конфуцианская, индо-буддийская, арабо-исламская. Каждая из них внесла существенный вклад в развитие мировой культуры[1].
Китайцы изобрели порох, книгопечатанье (с IX в.), фарфор, бумажные деньги. Китаю мир обязан знакомством с культурой чаеводства и шелководства. Конфуцианская философия и этика оказали влияние на Японию, Корею, Вьетнам и другие страны Дальнего Востока.
В Индии впервые выведен хлопчатник, индийцы научились получать сахар из сахарного тростника (в Европе делали горьковатый кленовый сахар), здесь появились домашние куры, широко использовались пряности. Буддийская и индуистская философские системы повлияли на Японию, Корею, Монголию, Китай и страны Южной и Юго-Восточной Азии.
Арабо-исламский мир познакомил народы Европы с алгеброй и медициной, химией и астрономией. Само слово «философия» имеет арабский аналог «фальсафе» – наука о счастье. Еще в 1079 г. поэт и философ Омар Хайям исправил годовой календарь, в Европе подобный по точности календарь появился только в 1582 г. Он был утвержден папой Григорием XIII и с тех пор называется григорианским. Азиатские купцы впервые ввели в торговлю чеки. Слово «чек» персидского происхождения.
Восток дал миру и известных историков. Знаменитый иранский историк Рашид ад-Дин создал всемирную историю всех народов от Западной Европы до Китая, причем сделал это в XIV в., когда европейские историки и не мыслили такими масштабами.
И все же Западная Европа опередила Азию. В чем и когда?
Как бы ни было велико мастерство ремесленников стран Востока, нигде в Азии и тем более в Африке историки не находят капиталистических форм экономики ни в XVI в., ни в XVII в. Нигде нет и активной буржуазии, которая, как справедливо писал Маркс: «Не может существовать, не вызывая постоянныхпереворотовв орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть и всей совокупности общественных отношений»[2].
Итак, Восток отстал в развитии материального производства.
Начало отставания – конец XVI в., заметные параметры дает XVIII в.
Последствия отставания – политическая стагнация и колонизация.
Каковы причины отставания Востока, или опережения Запада?
Либеральная зарубежная историография[3]. Гегель считал народы Востока пассивными и неисторичными по своей природе. Макс Вебер и другие историки-неогегельянцы искали причины опережения Запада в превосходстве динамичного западного духа над созерцательной восточной натурой, в превосходстве западной религии – протестантского христианства над религиями Востока – буддизмом, конфуцианством и исламом[4]. Вебер считал, что важнейшую роль в становлении «современного капитализма» сыграла протестантская этика. Именно она, с ее культом труда, с отношением к труду как к призванию, создала дух капитализма. Она заложила основы современного индустриального общества. Ему можно и возразить (см. работы Броделя Ф., Васильева Л.С., Иванова Н.А. и др.). Да, протестантская этика сыграла важную роль в процессе генезиса европейского капитализма. Но было бы это возможно, если бы Европа еще с античности не имела потенции для развития капиталистического типа хозяйства, потенции в виде частной собственности, защищённой законом. Вебер пишет о рационализме западной науки, права, искусства, городской жизни, которым Запад обязан не только средневековому европейскому городу, как полагает немецкий социолог, но и античному обществу. Интересна точка зрения Фернана Броделя. Он считает, что нет равновесия между знаниями о европейской истории и истории остального мира. И «пока не будет восстановлено» это равновесие, «историк не решится разрубить гордиев узел всемирной истории, имея ввиду генезис превосходства Европы». Знаменитый французский историк считает, что «разрыв между Западной Европой и другими континентами углубился поздно, и приписывать его единственно лишь «рационализации» рыночной экономики… есть явное упрощение»[5].
Историки Востока иногда вообще отрицают отставание. И вторжение колонизаторов на Восток объявляют исторической случайностью. В данном случае, речь идет о начале колонизации XVI-XVIII вв. Они пишут, что отставание стран Востока началось лишь после вторжения европейцев и являлось его следствием, а не причиной. В этом утверждении есть доля истины, колонизация разрушила естественный ход исторического развития, не способствовала полноценному прогрессу. Но почему же стала возможна колонизация? Почему так легко западные страны сумели навязать восточным империям свои правила игры? Почему ни китайцы, ни индийцы, ни арабы не стремились «открыть Европу», а испанцы и португальцы настойчиво искали морской путь в Индию. Англичане, французы и голландцы ведут длительную борьбу за право первенства в Южной Азии. Почему китайцы, доплыв до Мелинды, не пошли далее, а португальцы достигли Каликуты и Макао? Эти события нельзя считать исторической случайностью. Внешне Китай, Индия, Иран в XVI в. выглядели богаче и прочнее, чем любое западное государство. Но ни в одной из азиатских стран не сложился в это время капиталистический уклад.
Советская историческая наука исходила из формационной концепции развития истории вообще и истории Востока в частности. Однако многие отечественные историки-востоковеды не принимали схематизм трактовки формаций с точки зрения исторического материализма. Серьезное изучение экономических вопросов в традиционных обществах Востока привело к дискуссиям о т.н. «азиатском способе производства» (далее – АСП). Сторонники концепции АСП считали, что главная причина колонизации Востока в его отставании от стран Запада. Отставание связано с тем, что различные страны и регионы земного шара вообще развиваются неравномерно. В данном случае эта неравномерность проявилась в том, что государства Западной Европы вступили на путь капиталистического развития раньше, чем страны Азии и Африки, ибо в странах Азии длительное время господствовал «азиатский способ производства».
Термин «азиатский способ производства» принадлежит Карлу Марксу. В 50-60-е гг. XIX в. Маркс и Энгельс выдвинули гипотезу о существовании в странах Востока до прихода европейцев особой общественно-экономической формации – АСП, главной чертой которой являлась государственная собственность на землю. В таком обществе крестьян-общинников эксплуатирует не класс отдельных собственников-феодалов, а аппарат деспотического государства в целом. Возможно, тезис об «азиатском способе производства» появился в связи с изучением Марксом экономической теории Адама Смита. Знаменитый английский экономист, объясняя разницу между рентой собственника и налогом государства, обратил внимание на то, что на Востоке этой разницы нет. То есть государство собирает налог-ренту фактически со всех держателей земли. По мнению Маркса, АСП более примитивный, чем рабовладельческий и феодальный, так как он не может обеспечить прогрессивное развитие. В дальнейшем, изучая типы общин на Востоке, Маркс обнаружил, что в странах Азии наряду с общинно-государственной существовали и другие формы собственности. Концепция АСП не получила дальнейшего развития в работах Маркса и Энгельса. В схеме общественно-экономических формаций, изложенной Энгельсом в 1884 г. не нашлось места «азиатской формации». Теория однолинейности исторического прогресса утвердилась в марксизме. На ней базировалась и советская историческая наука. Однако именно в советском востоковедении не раз проходили дискуссии об «азиатском способе производства».
Некоторые советские историки, такие, как М.Н. Волин, С.П. Толстов[6] и другие, главной причиной отставания Востока считали нашествия кочевников. Конечно, нашествия кочевников тормозили общественный прогресс. Примерно с XIII в. часть азиатских и европейских государств пострадала от монголо-татарского нашествия, например: Китай, Иран, Средняя Азия, российские княжества и др. Затем тюрки-османы разрушили цивилизации Западной Азии и Северной Африки. Эти войны заставляли азиатские страны «в одну реку входить дважды», считает Д.Е. Еремеев[7]. Вряд ли можно согласиться с тем, что нашествия кочевников – предтеча колонизации более позднего времени. Достаточно вспомнить историю России. Россия была под игом Золотой Орды дольше 200 лет, но она не стала колонией ни европейских, ни азиатских держав. Российское государство само активно проводило колониальную политику. Некоторые регионы Азии, такие, как Южная Индия, Индонезия, Филиппины существенно не пострадали от набегов кочевников, или вообще не знали их, между тем именно они стали первыми жертвами европейских колонизаторов.
В 50-е годы советский историк И.М. Рейснер выдвинул гипотезу об отставании Востока, основываясь на целом комплексе причин[8]. Суть его рассуждений выглядит следующим образом. Парадокс цивилизаций Азии в древности и средние века состоял в том, что в регионе рано сложилась разделенность производства и четко выраженная специализация: земледелие; скотоводство; ремесло и обмен. Из-за разделенности производства перечисленные отрасли рано достигли сверхвысокого качества, и наступил «тупик виртуозности». Например, поливное земледелие давало производительность труда намного выше, чем это было в Европе с ее суровым климатом и скудными почвами. Далее, расходы на содержание крестьянской семьи в странах Востока ниже, чем на Западе (климат мягче), поэтому прибавочный продукт, получаемый земельным собственником – «помещиком» был значительно выше, чем в Европе. Историк убежден, что в странах Азии были и более высокие нормы феодальной эксплуатации. Отсюда – богатство, сила, власть феодалов оставались незыблемыми. Нуждалось ли такое общество в технологических и технических новшествах для повышения производительности труда? Нет! Отсюда и незначительные возможности для развития капитализма.
Благодаря разделенности производства, по мнению И.М. Рейснера, торговля и обмен в некоторых странах Востока были развиты не хуже, а лучше, чем в Европе! Но в странах Азии лидером в обмене был не товар, а деньги. В Европе молодая буржуазия использовала деньги для создания новых и расширения старых производств. В странах Востока подобного быть не могло. Как тут не вспомнить арабские, персидские сказки. Купцы прятали заработанные деньги от хищных рук сатрапов и их пособников. Ростовщичество в Азии принимало исключительно консервативные формы и сдерживало прогрессивные тенденции в развитии экономики. Об этом писал Маркс в «Капитале». Он отмечал двоякую роль ростовщического капитала: с одной стороны, прогрессивную – она ведет к первоначальному накоплению, с другой стороны, регрессивную, способствующую упадку и застою. «При азиатских формах ростовщичество может существовать очень долго, не вызывая ничего иного, кроме экономического упадка и политической коррупции»[9].
Интересен вывод И.М. Рейснера о том, что высокий уровень феодальной экономики Востока уже сам в себе таил опасность застоя. Плодородие почвы, густота населения обеспечивали господствующий класс прибавочным продуктом в изобилии, и тем самым не создавали стимула для развития экономики. Аналогия в Европе – экономика феодальной Испании XVI в.: богатства, награбленные в Америке, попали в руки господствующих классов и также привели к регрессу и застою.
Положение господствующего класса в странах Востока отличалось от его положения в европейских странах. Нам кажется, термины «помещик», «феодал» по отношению к землевладельцам стран Востока могут употребляться лишь в широком смысле слова, так как крупные землевладельцы не вели своего хозяйства, не использовали барщинный труд. Их земля не была «феодом». Арендная плата – рента имела натуральную, позднее денежную форму.
Менее разработанными в советской историографии оставались такие проблемы отставания, как:
а) многоукладность азиатской экономики, точнее, длительное существование многоукладности;
б) особая роль государственной власти и бюрократии в странах Востока;
в) роль идеологии-религии, ее влияние на темпы развития цивилизаций (исключение составляли работы Л.С. Васильева, О.Е. Непомнина, Н.А. Иванова и др.);
г) политико-правовое положение азиатского города, в частности, порабощенность азиатского города, где, по словам Ф. Энгельса, отсутствовало «первое условие буржуазной предпринимательской деятельности – безопасность личности купца и его собственности»[10].
Как решаются теоретические проблемы в современном отечественном востоковедении? В настоящее время изучение истории Востока поделено на сферы влияния между тремя подходами:
– социально-экономическим, в более чистом виде связанным с концепцией «восточного феодализма или зависимого развития»;
– социально-политическим, связанным с концепциями «азиатского способа производства» или госбюрократии;
– культурологическим, или культурно-историческим[11].
Нам кажется, только комплексный подход приблизит историков к разрешению поставленных исследовательских задач. Одно не вызывает сомнений: когда европейские купцы-предприниматели устремились на Восток, азиатские, а затем и африканские страны не смогли оказать им сопротивления, и постепенно большинство стран были насильственно втянуты в орбиту мирового капитализма.
Значит ли это, что капитализм на Востоке не развивался? Нет! Иностранные вторжения дали толчок социально-экономическому, политическому и культурному развитию афро-азиатских стран. Однако азиатский капитализм существовал только в тех формах, которые были выгодны колонизаторам. Там же, где не было активной колонизации, развитие шло по-разному. Япония в средние века и в новое время по уровню развития экономики не отличалась от других стран Азии. В дальнейшем она, как и другие страны, стала объектом экспансии, но сумела отстоять свою самостоятельность, провести прогрессивные реформы и к началу XX в. стала сильной державой, претендующей на роль лидера не только в Азии, но и в мире. Япония заявила о себе агрессивной внешней политикой: с конца XIX в. она не уступает Западу в борьбе за колонии.
Создание колониальной системы началось на заре капитализма, когда в Европе шел процесс первоначального накопления капитала. К концу XIX – началу XX вв. почти все страны Азии и Африки потеряли самостоятельность, и были превращены в колонии или полуколонии европейских держав. Таким образом, был завершен территориальный раздел мира и создана колониальная система.
Дата добавления: 2016-07-18 ; просмотров: 9015 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ
Источник
