Католические страны против россии

Все за сегодня

Политика

Экономика

Наука

Война и ВПК

Общество

ИноБлоги

Подкасты

Мультимедиа

Россия

Католическая церковь в России: надежды и проблемы

После распада СССР в 1991 году живущие на необъятных просторах России католики имели в своем распоряжении только два храма в столичных городах – Москве и Петербурге. В стране уже, правда, находились немногочисленные священники из Польши, связанные с польскими фирмами, но они не были официально зарегистрированы и в принципе могли заниматься служением только среди приехавших из-за границы соотечественников. […] Сейчас Католическая церковь — это одна архиепархия (Москва), три епархии (Саратов, Новосибирск, Иркутск) и одна апостольская префектура (Южный Сахалин).

Нравственность и духовность в России

Восстановление религиозности в начале 90-х годов часто связывалось в России с такими понятиями, как обращение, возрождение или возвращение бога. Все эти явления в какой-то степени, безусловно, появились, однако о массовом возврате религии в жизнь говорить было сложно. Многие разочарованные в коммунистической идеологии люди истово искали новую идею, которая могла бы стать для них путеводной звездой. Одни попадали в православную церковь, другие в католический или протестантский храм. Немало людей оказалось в ставших многочисленными на территории России религиозных сектах, эксцентричных или нередко радикальных в общественном и нравственном отношении. Появились даже пророки и одержимые, которые притягивали к себе десятки, а то и тысячи человек. Это явление наблюдалось несколько лет, вследствие чего через различные религиозные структуры прошли тысячи людей, надолго в них не задерживаясь: появляясь и так же быстро оттуда уходя.

В 2004 году архиепископ Тадеуш Кондрусевич (Tadeusz Kondrusiewicz) на Конгрессе христианской культуры в городе Люблин обращал внимание на поверхностное и утилитарное восприятие религии в посткоммунистической России. Для среднестатистического жителя это страны христианство «означает лишь смену вывески и изменение знака в готовых суждениях с плюса на минус и наоборот», — сокрушался он, добавляя, что данному явлению не способствуют истинные внутренние метаморфозы. Анализируя духовное состояние сегодняшних россиян, московский архиепископ говорил о прогрессирующей деградации общественной и духовной жизни. «Полтора десятилетия либерализации России отчетливо подтвердили, что проще заменить серп и молот на крест, чем избавиться от советского характера мышления», — подчеркивал он.

Преобладает враждебное отношение к иным христианским конфессиям, что также является наследием коммунизма – системы, превозносившей все свое, и видевшей вокруг лишь угрозы. Руководство страны попустительствует национализму, находящему проявление, например, в заметной ксенофобии по отношении к всем народам живущим на Кавказе (за исключением армян, отношения с которыми в течение многих веков были теплыми и оживленными). Необходимо обратить также внимание на такие явления жизни общества, как коррупция, наркомания и алкоголизм. Невероятных размеров достигло число абортов: от четырех миллионов по официальным данным до семи по данным независимым. Абортам сопутствует огромное число разводов: распадается половина браков, а в случае молодых пар этот процент доходит до 70. В таких обстоятельствах о семье как о фундаменте общества говорить сложно. В результате в России сейчас, по данным последней переписи населения за 2010 год, чуть менее 143 миллионов жителей, а в сутки россиян становится примерно на две тысячи меньше.

В стране появились такие движения как «Трезвая Россия», призывающие к ограничению употребления алкоголя, однако им зачастую свойственны явственные национализм и ксенофобия, направленные против любых чужаков, появляющихся на российской земле.

В возрождении нравственной жизни начинают играть все большую роль восстановленные православные монастыри, испокон веков бывшие источником духовности прежней России. Новая сфера надежды на духовность россиян наметилась благодаря восстанавливающему свой авторитет институту старчества (одним из самых известных старцев был канонизированный сейчас Серафим Саровский), т.е. живущих в уединении монахов, являющих собой образец аскезы и духовной жизни.

Католическая церковь в России вносит в духовную и интеллектуальную жизнь в первую очередь разветвленное и интересующее россиян католическое социальное учение. Местные католики часто становятся лидерами благотворительных движений (Caritas) или движений pro life.

Взаимоотношения с Православной церковью

Ни общий опыт коммунистических преследований, ни частичный разворот России к миру после 1991 года не изменили враждебного отношения российского православия к католицизму. Были, конечно, и группы активных православных, например, круг отцов Александра Меня или Георгия Кочеткова, а позже настоятеля храма святых Косьмы и Дамиана отца Александра Борисова, которые тесно сотрудничали и продолжают сотрудничать с католиками. Но это редкие исключения. Обычно православно-католическое взаимодействие бывает возможным на уровне приходов, однако чем выше по церковной иерархической лестнице, тем сложнее найти примеры нормального, плодотворного сосуществования. Католические епископы в России обычно довольны, если встречают на территориях, где они работают хотя бы нейтральное отношение к католицизму со стороны местных православных владык.

Верующими людьми считает себя 65 процентов россиян, равнодушными к вопросам веры – 27 процентов, а атеистами лишь 4 процента. Характерно, что Россия – это практически единственная страна Европы, где молодежь более религиозна, чем старшее поколение, что может вызывать вполне обоснованные надежды на будущее. Однако доля практикующих верующих в российском православии низок и не превышает двух процентов. Первостепенной проблемой может здесь быть традиционная политическая вовлеченность Церкви. Она не использовала для проведения реформ краткого периода демократизации после 1991 года и сама не очистилась от предыдущего коммунистического рабства, когда многие иерархи из числа высшего духовенства были активными сотрудниками спецслужб.

Москва и Ватикан

Своего рода переломом во взаимных отношениях было назначение в 2003 году на пост нунция Святого престола в Москве архиепископа Антонио Меннини ( Antonio Mennini) – итальянца, опытного ватиканского дипломата, работавшего до этого в Болгарии. Его достижением в этой стране было выстраивание чрезвычайно плодотворного диалога с местной Православной церковью, выражением чего стал визит в Болгарию в 2002 году Иоанна Павла II. Одновременно с приездом в Москву архиепископа Меннини произошла интенсификация предпринимаемой Ватиканом экуменической деятельности. В марте 2003 года в Женеве состоялась встреча председателя Папского совета по содействию христианскому единству кардинала Вальтера Каспера (Walter Kasper) с бывшим тогда главой Отдела внешних церковных связей московского патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом. «В ходе искренней беседы было согласовано проведение дальнейших консультаций в целях преодоления разногласий, существующих между двумя Церквями», — гласило официальное коммюнике. В феврале 2004 в Москву на несколько дней с визитом приезжал кардинал Каспер, который, в частности, встретился с патриархом Алексием II. Показательно, что во время визита в патриархию его сопровождал не архиепископ Кондрусевич, а только нунций Меннини. В завершении своего пребывания посланник Ватикана заявил, что «Католическая церковь является самостоятельной организацией и не будет ожидать согласия Православной церкви на ведение своей деятельности в России, хотя будет согласовывать с ней некоторые свои решения». Этот визит был воспринят как признак значительного потепления во взаимных отношениях, а одном из его плодов был проект по созданию смешанной православно-католической комиссии по рассмотрению случаев прозелитизма в России. Хотя в нее вошли наблюдатели от московского католического сообщества, патриархии и Рима, ее дальнейшая деятельность имела, скорее, имитационный характер.

Важным символическим жестом на пути улучшения взаимоотношений была передача в 2004 году Ватиканом патриарху московскому и всея Руси Алексею II иконы Казанской божьей матери.

В ноябре 2005 года Россию посетил глава Папского совета Justitia et Pax кардинал Ренато Мартино (Renato R. Martino). Поводом для визита стало русское издание «Компендиума социального учения Католической церкви», а в его ходе состоялась полуторачасовая встреча представителя Ватикана с митрополитом Кириллом. Оба иерарха подчеркнули необходимость «экуменического сотрудничества в общественной сфере».

В ноябре 2006 года в Санкт-Петербурге прошла пленарная ассамблея председателей Епископских конференций Европы. Подобное событие прошло на российской территории впервые. Это придало этом у событию особую значимость и, в частности. подчеркнуло организационную зрелось местного католического сообщества. Ассамблея дала также шанс для встречи католических епископов из Европы с Русской православной церковью. В то же самое время Апостольская столица передала Московской патриархии 10 тысяч евро на восстановление православного храма в Петербурге. В знак благодарности Алексий II подчеркнул, что видит в жесте Папы искреннее проявление любви к Православной церкви, что, несомненно, «может стать залогом дальнейшего развития наших двусторонних контактов в духе христианского братства и взаимной помощи».

В январе 2007 года в Москве заседала Рабочая группа по решению проблем между Московской патриархией и структурами Римско-католической церкви в России. Был подтвержден тезис о недопустимости прозелитизма во взаимных отношениях. В ходе встречи обсуждалось также изданное на русском языке «Правило по применению принципов и норм экуменизма», которое встретило теплый прием российской стороны.

Несмотря на все эти шаги к примирению и несомненного сближения, произошедшего в верховных кругах братских Церквей, до истинного перелома, каковой была бы встреча папы римского с московским патриархом, все еще далеко. «Для моей встречи с Бенедиктом XVI, нет подходящих условий», — заявил не так давно патриарх Кирилл. На вопрос о причинах такой позиции иерарх повторил прежние обвинения о «захвате» греко-католиками православных святынь в западной Украине.

«Я по-прежнему считаю, что для успеха этой встречи необходимо если не решить полностью, то по крайней мере более энергично решать конфликтные вопросы», — сказал он в одном из своих интервью. […]

Будущее

Духовенство современной Католической церкви в России – это настоящий конгломерат рас и национальностей. Здесь работают люди практически со всех континентов, включая обе Америки и Азию. Необычное явление – темнокожие священники, обучавшиеся и принявшие сан в России, приехав в эту страну учиться в светских учебных заведениях, но потом принявших решение поступить в местную духовную семинарию.

Это учебное заведение было открыто в Москве, а позже перенесено в Петербург, где сложилась более благоприятная для католицизма атмосфера, чем в столице. Для сравнения: в Петербурге власти передали местным католикам шесть исторических церковных строений, а в Москве – одно, к тому же после долгих протестов и голодовок. Каждый год принимают сан один – два новых священника, чаще всего россиян, но среди них бывают и граждане других стран бывшего СССР – Белоруссии или Украины. Проблема российского католицизма — нестабильность: относительно часто случается так, что спустя всего несколько лет священники обычно из-за желания создать семью оставляют пастырскую деятельность. Определенное влияние оказывает на это православие, где требование целибата не распространяется на приходское духовенство.

Радовать, несомненно, может заметная активность различных католических движений, в т.ч. в локальных Церквях. На территории России присутствуют «Фоколяры», движение Comunione e Liberazione («Общение и освобождение»), «Матери в молитве», неокатехуменат или Una Voce Russia («Единым гласом»).

Католическая церковь в России несмотря на сложности и многочисленные препятствия, с которыми она продолжает сталкиваться, все более решительно говорит о своей идентичности. Ей еще далеко до того, чтобы стать в полной мере русской, возможно, таковой она никогда и не станет, поскольку Россия – страна православия, а католики здесь — это до сих пор в большинстве своем люди с польскими, белорусскими, литовскими или украинскими корнями. В Католическую церковь приходят новые люди, а кто-то уже рождается в ней, в традиции своих предков. Подавляющее число служб проходит на русском языке. Создается новое качество, новая духовность. Как видно на примере крупнейших городских центров – Москвы, Петербурга, Калининграда, Новосибирска, Красноярска, Иркутска или Владивостока католицизм находит в обществе свое место и все лучше вписывается в пеструю мозаику религий России.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Источник

Что, если бы Россия была католической страной

В «Повести временных лет» описывается встреча Владимира Святославича с представителями разных конфессий. Что, если бы князь предпочел Константинополю Рим?

Могло ли такое быть?

Для начала соотнесем даты. Годом крещения Руси принято считать 988-й. Официально в этот момент христианская церковь еще не была разделена. Та самая великая схизма, официально завершившая раскол церкви на католическую и православную (хотя куда точнее будет сказать на Римскую и Византийскую), датируется 1054-м годом. Соответственно два этих события разделили 66-лет. Весьма внушительный разрыв. Формально это означает одно: выбор католицизм или православие перед Владимиром не стоял. От кого бы он ни принял крещения, от папских легатов или от посланников патриарха Константинопольского, он в любом случае, попал бы в лоно одной и той же церкви. Впрочем, схизма-то, конечно, произошла в 1054-м году, но отнюдь не на пустом месте. Это была последняя капля, но до этого, на протяжении нескольких столетий, христианство упорно двигалось навстречу расколу.

Помимо десятков догматических различий, имели место еще и очень острые противоречия иного характера. Константинопольский Патриарх не подчинялся Папе, а Папа, в свою очередь, не повиновался предстоятелю Византийской церкви. Впрочем, еще острее стоял вопрос о том, какую «школу» поддержат в том или ином регионе Европы. В середине IX-го века вспыхнул нешуточный конфликт из-за Балкан, Болгарии и Южной Италии. Конфликт этот зашел так далеко, что Папа Николай I объявил, что Патриарх Фотий был выбран незаконно и потребовал его переизбрания. Получив отказ, Папа отлучил Фотия от церкви. Фотий, в свою очередь, предал анафеме Николая, а с ним и Римскую церковь. Первое отлучение произошло в 863-м году, второе — в 867-м. «Фотиева схизма» не стала окончательным расколом, но контакты двух церквей с этого момента прекращаются. В следующие двести лет их почти не было. Константинополь с Римом начали автономное друг от друга существование. Одним из его важных факторов была борьба за привлечение в свое лоно новых сынов. Киевская, Новгород и другие города Древней Руси, естественным образом, попали в сферу влияния Византии. Здесь часто бывали греческие священнослужители. Считается доказанным тот факт, что христианство восточного образца приняли Аскольд и Дир, правившие в Киеве. До крещения Руси приняла христианство и княгиня Ольга. Это, кстати, далеко не единственный пример. Археологические находки убедительно доказывают, что христианство принимали и люди некняжеского происхождения. В могильниках языческого периода довольно часто находят нательные кресты. В этой ситуации можно было бы сказать, что выбор, в общем-то, был сделан задолго до Владимира. Тому оставалось лишь принять очевидное. Однако дело, повторимся, было вовсе не в религии. Князь искал союзников. И вопрос перед ним стоял политический. К кому примкнуть к Византии или к Риму. У первых есть своя собственная Империя, она мощна и находится недалеко. Иметь такого соседа в недругах — опасно. Но за Римом стоит множество королевств, да и некое подобие Империи тоже есть поблизости. Они далеко, но их много. Словом, тут нужно рассматривать именно политическую подоплеку всей этой истории.

Выборы в пользу Рима?

Посланники Папы протоптали себе дорогу на Русь лет за шестьдесят до того, как Владимир стал править Киевом. И были они тут достаточно активны. Дорога, правда, перед ними лежала дальняя, так что появлялись они здесь не так часто, как священнослужители из Византии. Их присутствие было столь ощутимо, что русские князья, в какой-то момент, стали умело играть на противоречиях Константинополя и Рима. Известно, что княгиня Ольга отправляла послов к Императору Оттону I с просьбой прислать епископов и учредить на Руси церковь. Так, в Киев отправился Адальберт Магдебургский. Ольга, правда, не собиралась заводить длительную дружбу с Римом. Этот ход был сделан ею для того, чтобы вынудить Константинополь предложить Киеву более выгодные условия союзного договора. Этот случай не единичный. Существует мнение, что Святослав не стал принимать христианство именно потому, что хотел продолжить лавирование между Римом и Константинополем.

Да и в дальнейшем русским князьям случалось обращаться к Папам. Правда, в пиковых случаях. Два самых известных примера: союз Даниила Галицкого с Римом и принятие им титула короля Руса, а также обращение Изяслава Ярославича к Ватикану с призывом подтвердить законность его притязаний на киевский престол. Оба этих событий произошли уже после Крещения Руси и после раскола церкви. Однако, они показательны. Изяслав обращался к Риму, как к третейскому судье. Православный князь взывает к католикам. Самоубийство? Или позиции римской церкви, несмотря на сближение Руси с Византией, все еще были достаточно сильны? Изяслав, напомню, жил между 1024-м и 1078-м гг. В целом же Константинополь успел на Русь значительно раньше Рима. Было у него и еще одно преимущество — географическое.

Могла ли Русь после раскола отойти к Риму?

Такой сценарий попросту исключен. Дело в том, что все высшее духовенство на Руси середины XI-го века состояло из греков. Митрополиты Киевские, как правило, присылались из Константинополя. Первый митрополит славянского происхождения — Иларион Русин занимал кафедру с 1051-го по 1054-й году. Это, впрочем, было исключением. До начала XIV-го века митрополиты киевские были, в основном, греками. И приезжали они, разумеется, не одним. С ними на Русь отправлялось большое количество других византийских священнослужителей. Вся церковная верхушка состояла из иностранцев, которые и на языке-то местном говорили плохо.

Идеологически они, разумеется, поддерживали позицию константинопольского патриарха. Весть об окончательном расхождении Рима и Константинополя достигла Руси с известным опозданием. Митрополитом Киевским в тот момент уже успел стать Ефрем, бывший по происхождению греком. Греческое духовенство начало довольно активную работу по осуждению Папы и поддержке Патриарха Константинопольского. Дело в том, что в 1054-м церкви вновь обменялись анафемами, официально провозгласив, что у каждой теперь своя дорога. Киевским князьям было бы крайне неразумно рвать длительные связи с Византией ради непонятно чего, как и вступать в конфликт с собственным духовенством. Так что отход к Руси к Риму после раскола был категорически исключен.

Если, все-таки, Владимир принял бы католичество

Рассмотрим, все-таки, вариант, при котором Владимир выбирает сближение с Римом. Не говоря о том, что это был бы совершенно неверные политический шаг и не вдаваясь в богословские детали, попробуем представить себе, что происходило бы дальше. В 988-м Русь принимает христианство западного образца (официально еще не католицизм), в 1054-м окончательно оформляется как католическое государства. По стране строятся соборы и монастыри западного типа, епископы назначаются из Рима, а не из Константинополя. Для начала, такая Русь оказалась бы во враждебном окружении. Рим-то далеко, а вот Константинополь — близко. Выбор князя в пользу Папы означал бы одно: Русь и Византия больше не союзники. Это не объявление войны, это констатация того, что эта война очень возможна. Византия, в борьбе за сферу влияния, вполне могла бы создать некую военную коалицию, направленную против Руси. Впрочем, это бы еще полбеды. Куда страшнее была бы возможная экономическая блокада. Для Руси Константинополь был главным торговым партнером. И если Киев от этого партнерства сильно зависел, то Константинополь мог бы обойтись и без него. Впрочем, мог быть и обратный эффект, негативный уже для Византии. Вполне возможно, что морские походы на Константинополь стали бы для русских князей нормой. Не исключено даже, что те с охотой заключали бы союзы против Византии. Довольно привлекательными, в этом плане, были бы Крестовые походы. Объединиться с западными рыцарями против Константинополя, чтобы ослабить его влияния, провернув дело под прикрытием Крестового похода, — хороший политический ход.

Загадывать можно и дальше. Например, интересен вопрос о том, как сложилась бы судьба Тевтонского ордена. Он перебрался на север Европы для того, чтобы воевать с местными язычниками и православными. Но в чем смысл, если тут уже есть католическая Русь, способная справится с этой задачей? Историки не мучились бы сейчас вопросом о том, было ли Ледовое побоище на самом деле, и являлось ли оно полноценным сражением или просто мелкой приграничной стычкой. Ну и, разумеется, язык богослужения на Руси был бы латинским.

Вопросов, однако, все равно остается масса. Например, каким путем пошло бы Московское царство в годы реформации? Смог бы королевич Владислав укрепиться в Москве, с учетом того, что он был бы одной веры со своими потенциальными подданными? Оказался бы в длинном списке Римских Пап хоть один наш соотечественник?

Источник