Ключевым политическим условием современной трансформации страны для россии выступает

Трансформация политической системы России: теоретический подход

Статья просмотрена: 1883 раза

Библиографическое описание:

Степанченко, В. А. Трансформация политической системы России: теоретический подход / В. А. Степанченко. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2009. — № 4 (4). — С. 175-177. — URL: https://moluch.ru/archive/4/263/ (дата обращения: 28.04.2021).

В общественных науках до середины прошлого века термин «трансформация» не использовался, а проблема изменения общественных отношений исследовалась с помощью таких понятий, как развитие, прогресс, эволюция, революция, реформа и т.д. Начиная с 80-х го­дов термин «трансформация» появляется в понятийном аппарате общественных наук в целом и социологии в частности. Теперь «трансформация» используется как самостоятельное, ключевое понятие в исследо­вании современных обществ, и относится оно почти ко всем ас­пектам социальной проблематики — от глобальной трансформа­ции мирового сообщества до трансформации элит или русской культуры.

В качестве общесоциологического подхода к интерпретации понятия «трансформация» можно привести следующее ее объясне­ние: процессы трансформации носят всеобъемлющий характер, то есть охватывают все стороны жизни — экономику, политику, систе­му ценностей, все социальные институты и повседневности бытия граждан; они, как правило, ведут к непредвиденным следствиям и резко меняют общественное положение разных слоев населения [6, с. 9].

Обобщая принятые естественнонаучные, социологические и иные определения трансформации, можно выделить сущностные качества этого процесса. К ним относятся, во-первых, системный характер изменений, т.е. меняются системообразующие элемен­ты, что отличает трансформацию от реформ, реорганизации, пе­рестройки, реконструкции. Во-вторых, отсутствует по­ступательная, положительная направленность изменений, что от­личает трансформацию от развития, прогресса, революции, мо­дернизации, когда позитивный вектор перемен а priori задан. В-третьих, относительно быстрый темп изменений, что отличает трансформацию от еще более бурного темпа рево­люционных изменений и медленного темпа эволюционных пе­ремен. В-четвертых, повышенная роль в ней субъективных фак­торов. Реализация трансформации принципиально альтернатив­на, т.е. не только тактически, но и стратегически трансформация в большой мере зависит от индивидуальных, групповых интере­сов. Трансформация более управляема, чем стихийная революция или естественноисторическая эволюция.

Учёные подчеркивают, что процесс трансформации состоит из нескольких стадий. Так, по мне­нию А.Н.Данилова, трансформация, которая «зиждется на диа­лектическом преодолении существенных элементов старого по­рядка, выработке новых целей и формировании новых специфи­ческих способов их достижения», проходит следующие стадии:

«- переоценка существующего состояния общества и оценка содержания и масштабов кризиса, носящего системный хара­ктер;

— социальная диагностика, т.е. непредвзятая, объективная ха­рактеристика настоящего его корней в прошлом, возможностей и путей выхода из кризисной ситуации;

— демонтаж отжившей системы, ликвидация ее очевидных несоответствий достаточному уровню общественного развития и его тенденциям;

— новое самоопределение общества, выдвижение и обосно­вание путей дальнейшего развития»[1, с. 24].

Указанные стадии трансформации можно в обобщенном ви­де обозначить как рефлексия кризиса (диагностика, оценка), за­тем идет деформация старого и реформация нового. В целом, это верно, хотя последовательной стадийности может и не быть, а суть трансформации во многом определяется тем, какой диаг­ноз поставлен состоянию социальной системы, что считают «отжившей системой» и т.д.

Для описания динамических свойств системы наиболее адекватно использовать понятие «трансформация», понимая под ним процесс преобразования одной политической системы в другую, зависимый от эндогенных и экзогенных факторов, в ходе которого вектор изменений может поменяться, а конечный результат не может быть предопределен изначально. Трансформация политической системы обладает четырьмя свойствами. Во-первых, она зависит от внешних и внутренних факторов, влияющих на изменение системы. Во-вторых, стартовые условия и возможности их преодоления. Важно понять, в какой момент система утрачивает возможность вернуться к исходному состоянию, т. е. системообразующие факторы перевешивают системоизменяющие. В-третьих, эмерджентность процесса, т. е. внезапное (случайное) изменение характера развития системы, взятое в своей полноте, а не структурированное по отдельным направлениям. В-четвертых, неопределенность как имманентное свойство трансформации, не позволяющее давать точных прогнозов и надеяться на однозначную реализацию заданной схемы. Для описания динамических свойств системы наиболее адекватно использовать понятие «трансформация», понимая под ним процесс преобразования одной политической системы в другую, зависимый от эндогенных и экзогенных факторов, в ходе которого вектор изменений может поменяться, а конечный результат не может быть предопределен изначально.

По мнению российского учёного Д.Москвина, одной из причин трансформации политической системы России является фактор институциональной неопределенности [4]. Лежащая в основании политических процессов 1990-х гг. транзитологическая схема позволила осуществить «институциональный трансферт» — учредить в России политические институты западных политий. Отсутствие исторического опыта обращения с такими институтами, сложившаяся аутентичная политическая культура, чрезвычайность переходного процесса, выразившаяся в реформировании всех сторон жизни и ломке привычного уклада, что неминуемо сопровождается маргинализацией большинства населения, способствовали закреплению неформальных правил политической игры. В 1990-х гг. перспективы институционализации зависели от хрупкого равновесия сил либо от воли и наличия ресурсов у одного из акторов (в данном случае — президента Б. Н. Ельцина). Правила, исходящие из интереса и выгоды только одного актора, могут стать институтами только при условии, что они будут настолько же эффективны в деятельности других акторов, что, однако, было маловероятно в специфической ситуации 1990-х гг. Кроме того, по мнению Д.Е. Москвина, наблюдаемый с 2000 г. авторитарный тренд может быть рассмотрен как попытка преодолеть фактор институциональной неопределенности через навязывание политической системе институционального дизайна, удобного одному актору. Ограничение митингов, референдумов, различные нормы, определяющие порядок выборов, формирования партий и пр., — попытка установления формальных правил, которые в ходе дальнейшего их регулярного применения могут закрепиться как политические институты.

Другие исследователи вообще считают, что изменения, происходившие в политической системе России в ходе трансформации коммунистического, не были результатом реализации продуманного стратегического замысла, а определялись сугубо ситуативными потребностями, конъюнктурой политической борьбы. Иными словами, процесс изменений осуществлялся в значительной степени стихийно, методом проб и ошибок. Часто это происходило под давлением текущих обстоятельств политики принимали решения, руководствуясь определенными конкретными целями, но результаты их деятельности оказывались, как правило, с этими целями не совпадающими, а нередко и прямо противоположными. Тем не менее, в изменениях прослеживается своя логика, в которой преобразование политических институтов детерминировалось различными факторами: вектором эволюции политических настроений в обществе, функциональной дееспособностью или недееспособностью старых структур для решения новых задач, политическими интересами отдельных групп и лидеров, а также унаследованной ими политической культурой.

В.Гельман предложил общую логику трансформации политической системы [2, с. 21]. Схематично она выглядит следующим образом:

1. Дестабилизация старой политической системы;

2. Неравновесное состояние политической системы, при котором старые институты разрушены, а новые еще не созданы;

3. Конституирование новой политической системы;

4. Относительная консолидация политической системы.

Какой этап трансформации переживает политическая система России в настоящее время, определить не очень просто. Однако можно выделить хронологию трансформации политической системы России, каждый этап которой характеризуется попыткой стабилизировать политическую систему.

Первый этап (1985 – 1991 гг.), характеризовался структурным кризисом. На этом этапе «либерализация» системы, связанная с большей открытостью политической системы в период перестройки, привела к поляризации политических интересов и акторов.

Второй этап (1992 – 1993 гг.) – период начала становления органов власти Российской Федерации, принятие новой Конституции и предшествующий этому кризис власти. Этот этап характеризовался острым противоборством внутри элиты вокруг проблем распределения власти и определения модели политической системы. При этом разрушение старой политической системы не способствовало созданию системы согласительного типа.

Третий этап (1994 – 2000 гг.) характеризовался развитием многопартийности и острой политической борьбой между сторонниками сохранения и продолжения демократических реформ и оппозицией, происходит всплеск и пере­распределение «общественной» энергии, усиление социальной активности граждан и организаций.

Четвертый этап (2001 – 2007 гг.) можно назвать этапом консолидации. Обеспечение территориальной целостности, единства правового пространства и системного качества исполнительной власти – становятся приоритетными задачами данного этапа политического развития. С другой стороны в партийной системе формируется система «ограниченного плюрализма», стремительно сокращается количество политических партий и резко усиливается роль бюрократии в политической жизни страны. Как считает представитель вирджинской школы П. Бернхольц, чрезмерная интервенция бюрократии в политический процесс приводит к дисбалансу общественных интересов в результате искажения общественной воли, а следовательно, к нарастанию антидемократических тенденций [3, с. 14]. Бюрократия при этом выражает не только собственный интерес, но и интерес ряда клиентел, лоббистских групп, что в еще большей степени искажает общественный интерес. Избиратели формируют законодательные органы, законодательные органы формируют бюрократию, а бюрократия осуществляет управление избирателями. Таким образом, избиратели, голосовавшие за депутатов, оказываются в непосредственном подчинении у бюрократов.

В настоящее время политическая система Россия переживает очередной этап трансформации. В определенном смысле характер этой трансформации определили выборы в Государственную думу в декабре 2007 года и выборы Президента в 2008 году. По результатам избирательного цикла 2007-2008 гг. Кирилл Холодовский назвал складывающий политический режим плебисцитарно-бюрократическим [5, с.10]. Определяющую роль играет бюрократия, а избиратели просто утверждают выбор, сделанный узким кругом лиц. В обществе отсутствует инструменты и каналы для выдвижения кандидатур «снизу», нет реальных партий, агрегирующих интересы разных групп населения, ни развитого и авторитетного гражданского общества, ни вообще навыков, связей солидарности и объединения граждан. Однако есть возможность предположить, что на новом этапе возникнут новые качества политической системы. Для этого есть несколько причин. Создание прокремлевской либеральной партии «Правое дело», послабления в избирательном законодательстве (отмена избирательного залога, снижение минимальной численности партий, предоставление депутатского мандата партиям, набравшим от 5% до 7% и т.д.) неизбежно изменит и структуру политической системы. Благодаря контролю над политическими партиями следующий парламент может стать внешне плюралистичным: в нём может быть представлен весь политический спектр: правые, центристы, левые. Однако партийная система будет выглядеть несколько сложнее, чем классическая двух- или трехпартийная модель. Если ранее провозглашалась идея построить двухпартийную модель – центристская «Единая Россия» и левоцентристская «Справедливая Россия» («левая нога власти»), то выборы в Государственную Думу и в региональные парламенты показали, что справороссы балансируют на грани проходного барьера да и коммунисты не спешат освобождать левый фланг. Однако Кремль в выстроенной системе «умеренного плюрализма» сможет решать, какая партия достойна пройти в парламент, а какая нет. Пока же можно точно утверждать, что к следующим думским выборам 2011 года в России не появится не одной новой политической партии. А благодаря реформе политической системе, предложенной Президентом, укрепят свои позиции парламентские партии («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия»), непарламентские же партии («Правое дело», «Яблоко», Патриоты России) будут бороться за существование. Политическая судьба двух последних вообще под вопросом.

1. Данилов А.Н. Переходное общество. Проблемы системной трансформации. Минск, 1998.

2. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации. Наброски и теории // Политические исследования. — 2001. — № 1.

3. Макарычев А.С. Принципы и параметры общественного выбора (исследования вирджинской школы) // Политические исследования. – 1995. — № 4.

4. Москвин Д.Е. Институциональная неопределенность как фактор трансформации политической системы//Политика и международные отношения – 2007 — № 50 — Выпуск 21.

5. Холодковский К.Г. К вопросу о политической системе современной России // Политические исследования. – 2009. — №2.

6. Ядов В. А. А все же умом Россию понять можно. Россия: трансформирующееся общество. М., 2001.

Источник

Трансформация политической системы России

Политические пути перехода от недемократического политического режима к демократическому. Особенности модели политической трансформации в России. Характер взаимодействия государства и гражданского общества в условиях политической трансформации России.

Рубрика	Политология
Вид	реферат
Язык	русский
Дата добавления	01.07.2012
Размер файла	28,8 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Модели перехода от авторитаризма к демократии

2. Российская модель демократизации

Современный этап социальных преобразований в России чаще всего обозначают понятием трансформация.

Под трансформацией понимается «обусловленное внешними факторами и внутренней необходимостью постепенное, не связанное со сменой правящей элиты, но в то же время радикальное и относительно быстрое изменение социальной природы, или социального типа общества» [Елизаров 1998:197]. Трансформации политического режима являются следствием общественных изменений.

Политическая власть в нашей стране объявила о формировании демократического политического режима, о демократизации российского общества, и это положение записано в Конституции Российской Федерации. Демократизация представляет собой сложное и многогранное понятие, которое является предметом дискуссий исследователей

Процесс демократизации в России существенным образом отличается от «классических» моделей трансформации политического режима. Если страны Восточной Европы оцениваются как в целом ориентированные на формирование элементов консолидированной демократии, то режим в России большинством исследователей не рассматривается как демократический. Одни исследователи считают, что Россия, вступив на путь демократии и даже достигнув пункта, который обычно называют «минимальной демократией», позже отказалась от сделанного выбора.

С точки зрения других политологов недемократический режим, практикующий выборы, был установлен в России вовсе не в результате провала минимальной демократии в начале 2000-х годов, а гораздо раньше, когда в одностороннем порядке состоялось введение «сверхпрезидентской» формы правления, допускавшей существование некоторых демократических институтов, но только в качестве второстепенных.

Дискуссии о характере политической трансформации в России не умолкают. Большинство авторов подчёркивает особый характер российской трансформации. [Коломийцев В. Ф. 2000: 38]. Таким образом, проблема изучения модели политической трансформации в России остаётся актуальной.

Целью данной работы является: дать характеристику модели политической трансформации в России.

1) охарактеризовать основные модели перехода от недемократического политического режима к демократическому;

2) выявить особенности модели политической трансформации в России.

1. Модели перехода от авторитаризма к демократии

Существует множество аналитических моделей перехода от недемократических режимов к демократическим. Наличие большого количества этих моделей объясняется многовариативностью процесса демократизации: все недавние переходы от недемократических форм правления в странах Южной Европы или Латинской Америки, Азии, Африки и бывшего СССР очень разнообразны, что затрудняет их сведение к какой-либо единой схеме.

Рассмотрим наиболее значимые из предлагаемых исследователями моделей. политический трансформация демократический режим

Одна из первых попыток создания такой модели была предпринята Д. Растоу [Растоу 1996: 7 — 15]. В качестве необходимых предварительных условий автор выделяет национальное единство и национальную идентичность. Согласно Д. Ростоу, демократический переход включает в себя три фазы:

*«подготовительная фаза», отличительной чертой которой является не плюрализм, а поляризация политических интересов;

*«фаза принятия решения», на которой заключается пакт или пакты, включающие выработку и осознанное принятие демократических правил;

*«фаза привыкания», когда происходит закрепление ценностей демократии, а также политических процедур и институтов.

По мнению Д. Растоу, важным моментом в осуществлении процесса демократизации является достижение компромисса. Кратко автор выделяет следующую последовательность этапов при переходе к демократии: «от национального единства как подосновы демократизации, через борьбу, компромисс и привыкание — к демократии» [Растоу, 1996: 8].

Другую модель представили Г. О’Доннел и Ф. Шмиттер [ Кузнецов 2000: 37], которые выделили три основные стадии перехода к демократии:

*либерализация, которая предполагает процесс институциализации гражданских свобод без изменения властного аппарата; результатом этого становится построение «опекунской демократии» (т.е. осуществляется опека чаще всего военного аппарата над демократическими институтами);

*демократизация — период институционализации демократических норм и правил, успешность которого зависит от выполнения двух условий: демонатажа прежнего авторитарного режима и сознательного выбора политическими силами демократических институтов и процедур; в процессе демократизации происходит смена всей структуры политической власти и подготовка свободных соревновательных выборов, которые формируют основу демократической политической системы;

*ресоциализация граждан, которая предполагает усвоение ими новых демократических норм и ценностей.

Модель А. Пшеворского [Кузнецов 2000: 36] состоит из двух периодов: 1) либерализации и 2) демократизации, делящейся на две стадии — «высвобождения из-под авторитарного режима» и «конституирования демократического правления». Либерализация характеризуется нестабильностью и различной направленностью (снизу или сверху). Ее результатом становится либо возвратное усиление существовавшего ранее авторитарного режима, либо переход к первой стадии демократизации. «Высвобождение из-под авторитарного режима» происходит менее болезненно при заключении компромисса между реформаторами (внутри авторитарного блока) и умеренными (внутри оппозиции). Заключительная часть процесса демократизации реализуется путем переговоров. В целом модель А. Пшеворского построена на выделении особой роли характера соотношения политических сил, участвующих в конфликте и достижения согласия.

С. Хантингтон создает несколько вариантов перехода от недемократических режимов к демократии на основе анализа эмпирического материала демократизации стран третьей волны [Кузнецов 2000: 39]. Это трансформация (трансдействие), замена (распад) и трансрасстановка (высвобождение). При трансформации главная роль отводится правительству, которое должно быть сильнее оппозиции. Этот процесс состоит из пяти основных фаз: появление реформаторов; приход их к власти; либерализация, обратная легитимность (замена реформаторов консерваторами); собственно демократизация, предполагающая обязательные переговоры с оппозицией. По мнению С. Хантингтона, после прохождения четвертой стадии демократизацию можно считать необратимой. Вариант замены предполагает наличие правительства, состоящего из консерваторов и (или) личную диктатуру вождя. В процессе перехода выделяются три стадии: борьба оппозиции; распад режима; борьба после распада. Трансрасстановка возникает как результат взаимодействия правительства и оппозиции по поводу принятия компромиссного решения о смене режима.

Все представленные модели имеют ряд общих достоинств и недостатков. Можно выделить их следующие достоинства: во-первых, все они в той или иной степени указывают на возможность недемократической альтернативы развития (однако только в модели С. Хантингтона этот вариант выделен и прописан достаточно четко); во-вторых, большинство моделей так или иначе отличают классическую демократию от консолидированной демократии; в-третьих, все они акцентируют внимание на том, что важным условием и содержанием одного из этапов является согласие элит.

Недостатком этих конструкций является то, что большинство из них скорее описывает конкретный случай демократизации на примере отдельно взятой страны или небольшой группы стран, нежели представляют собой универсальную модель перехода от недемократических форм правления к демократическим.

В связи с этим в политической науке предпринимаются попытки создания синтетических моделей демократизации, которые обобщают варианты построения демократии в разных странах. Одна из таких попыток принадлежит А. Мельвилю. По его мнению, в наиболее успешных случаях модель перехода к демократии подчинялась определенной логике действий и событий [Мельвиль 1999: 75].

Как правило, южноевропейские и латиноамериканские демократизации начинались сверху, т.е. от правящей элиты, которая состояла из реформаторов и консерваторов. Началу реформ сопутствовала предварительная «либерализация», которая могла включать в себя сочетание политических и социальных изменений — ослабление цензуры в СМИ, восстановление ряда индивидуальных юридических гарантий, освобождение большинства политических заключенных и т.д.

Реформаторы, проводя реформы постепенно, пытались противостоять консервативным силам режима. Это вело к росту общественной напряженности и обострению конфликтов. Разрешение данного противоречия происходило не как победа одной политической силы над другой, а как «оформление особого рода пакта между соперничающими сторонами, устанавливающего «правила игры» на последующих этапах демократизации и определенные гарантии для проигравших» [Мачкуа 2000: 43]. В качестве примеров таких соглашений можно привести пакт Манклоа в Испании, серию круглых столов в Венгрии и другие. За этим следовали учредительные выборы, в результате которых к власти приходили не проводившие реформы политики, а представители оппозиции. Затем происходили «выборы разочарования», которые передавали власть в руки выходцев из старых правящих элит, в целом не стремящихся к реакционной реставрации старого режима. Таким образом, происходила институциализация демократических процедур, которая являлась основой для построения в будущем консолидированной демократии.

В этой модели учитывается то обстоятельство, что «демократический транзит» совсем необязательно включает в себя процесс перехода от установления формально демократических институтов и процедур к собственно демократическим результатам, поэтому в качестве отдельного этапа выделяется фаза консолидации демократии.

Другой попыткой построения синтетической модели перехода от авторитаризма к демократии является модель О.Г. Харитоновой [Харитонова 1996:73]. Представленная автором модель включает в себя четыре основных стадии:

*либерализация политической жизни, предполагающая институционализацию гражданских свобод, контролируемое «приоткрытие» режима;

*демонтаж наиболее нежизнеспособных институтов прежней политической системы;

*демократизация, означающая установление норм, процедур и институтов демократического режима, основным критерием которой принято считать свободные выборы и консолидацию демократической политической системы;

*ресоциализация граждан в новую систему.

О.Г. Харитонова считает, что можно выделить две схемы перехода к демократии — кооперативную и конкурентную. Кооперативная включает в себя постепенную и последовательную либерализацию политического режима, аккуратный и контролируемый демонтаж ряда омертвелых институтов прежней системы при разумном воспроизведении сохранивших право на жизнь старых и конституирования новых демократических институтов, ресоциализацию населения. Эта модель наиболее оптимальна; она является результатом компромисса политических сил.

Конкурентная схема отягощена авторитарными синдромами. Она состоит из резкой либерализации, распада прежней политической системы, попытки внедрения новых демократических институтов любой ценой, нередко вопреки сопротивлению как сверху, так и снизу. Данная модель предполагает ускоренную и поверхностную либерализацию и быстрое проведение демократических выборов, в результате которых от власти отстраняется старая элита. Вследствие непрочности новых институтов возможны попытки реставрации недемократического режима.

Таким образом, существуют различные модели трансформации политического режима из недемократического в демократический. Создание синтетических моделей позволяет выделить и охарактеризовать основные этапы демократизации, представить общую логическую последовательность действий при их реализации.

Однако приведенные модели демократизации не могут быть признаны универсальными в силу того, что создать модель, включающую в себя все возможные варианты развития событий невозможно.

2. Российская модель демократизации

Существует несколько моделей, объясняющих процессы демократизации и их особенности в России. Это, например, модель, построенная А.Ю. Мельвилем на основе сочетания структурного и процедурного подходов демократизации с использованием методологии «воронки причинности», модель «ленинского наследия», разработанная Джовиттом и перенесенная на российский материал В. Елизаровым, модель трансформации политического режима в России, разработанная В. Гельманом.

Рассмотрим вышеназванные модели.

В основе модели А.Ю. Мельвиля лежит методология «воронки причинности», разработанная Д. Кэмпбеллом. Суть этого подхода описывается А. Ю. Мельвилем следующим: образом: «Представим себе последовательность событий, как бы находящихся внутри воронки причинности. Ось воронки — это временное измерение. События воспринимаются таким образом, как если бы они следовали одно за другим в сходящейся последовательности причинных цепей, двигаясь от широкой части конуса к его сужению. Форма воронки является логическим результатом избранной для объяснения задачи. Большинство сложных событий в воронке является результатом многочисленных предшествующих причин. Каждое из таких событий, в свою очередь, влияет на многочисленные последствия, однако наш фокус сужается по мере того, как мы приближаемся к переменной зависимого поведения. Мы постепенно исключаем те последствия, которые перестают оказывать влияние на политическое действие. Поскольку мы вынуждены рассматривать все частичные причины как существенные в каждый момент, то имеющих для нас значение последствий намного меньше, чем их причин. Результатом является эффект конвергенции, схождения в одной точке» [ Мельвиль 1999: 79].

А.Ю. Мельвиль выделяет ряд условий, влияющих на процесс демократизации в России. При этом он упорядочивает эти условия в рамках «воронки причинности»:

· Уровень международных факторов (геополитические, военно-стратегические, экономические, политические, культурно-идеологические факторы). Он включает в себя факторы, проявившиеся в начале 80-х годов и повлиявшие на реформаторские тенденции в СССР. Они не были решающими, но явились благоприятными для будущего развития демократии.

· Уровень государство — и нациеобразующих факторов. Сначала в СССР, а потом и в России отсутствовала гарантированная государственная целостность и национальная идентичность. Под лозунгами демократизации и антикоммунизма происходил рост национализма и сепаратизма, который спровоцировал распад СССР. Для современной России все более трудноразрешимой оказывается задача обеспечения национального единства, которая должна решаться до начала демократизации. Таким образом, данный фактор осложнил процесс демократизации в России и во многом обусловил его отличие от переходных процессов в других странах.

· Уровень структурных социально-экономических обстоятельств. Россия осуществляет процесс демократизации в условиях невысокого уровня экономического развития. Кроме того, в стране отсутствовали какие-либо зачатки рыночной экономики, что тормозило развитие трансформационных процессов. Поэтому в целом влияние данного фактора является неблагоприятным.

· Уровень социально-классовых факторов. В России отсутствовала адекватная демократии социальная база. Прежде всего, это характеризовалось и характеризуется отсутствием необходимого среднего класса, который должен выступать массовой социальной базой демократии. Другой особенностью является лишь частично обновленный правящий класс, который «удержал власть и приобрел собственность, став главным призером масштабного перераспределения и закрепления в фактически частное и акционированное владение, прежде всего, государственной собственности между основными входящими в него кланами и картелями». [ Мельвиль 1999: 81] Влияние этого фактора также следует признать неблагоприятным.

· Уровень культурно-ценностных факторов. Процесс демократизации в России не был обусловлен массовым распространением ценностей и ориентаций, характерных для гражданской политической культуры. Однако, как свидетельствуют результаты некоторых социологических опросов [25] и как показывает мировой опыт, постепенное усвоение этих ценностей и норм россиянами возможно.

· Уровень процедурных факторов. Он предполагает взаимообусловленность политических и экономических преобразований. Исследования Х. Линца и А Степана показали, что успешные демократические транзиты предполагают последовательную политическую демократизацию, затем строительство и закрепление эффективных демократических институтов, а далее создание «экономического общества» — систему социальных гарантий и посреднических институтов между государством и рынком. Только после этого осуществлялись болезненные экономические реформы. В России события подчинялись другой логике. Здесь не было создано ни демократических институтов для поддержки экономических реформ, ни институтов государственной поддержки рыночной экономики и системы социального обеспечения. Кроме того, факторами, отрицательно повлиявшими на процесс демократизации, были административный способ осуществления политических и экономических реформ, усугубивший раскол между властью и обществом, особенности формирования политической оппозиции в СССР и России, порожденной самим государством, а не гражданским обществом, отсутствие первых «учредительных выборов», которые должны были легитимизировать новый баланс общественных и политических сил.

· Микроуровень. Он включает в себя личностные и индивидуально-психологические особенности ключевых политических акторов, реально принимающих и осуществляющих важнейшие решения. Здесь следует отметить сохраняющееся влияние авторитарных настроений, причем не только в обществе в целом, но и в сознании важнейших политических акторов.

Совокупное влияние этих факторов, представленное в виде «воронки причинности», делает актуальным вопрос о возможности реализации авторитарного варианта в современной России. Однако, по мнению А.Ю. Мельвиля, возникает ряд препятствий для реализации такой альтернативы, среди которых следует назвать рост плюрализма групповых и корпоративных интересов, осознание региональными элитами своих преимуществ от дезинтеграции вертикальной оси и др.

Вторая модель трансформации политического режима в России — модель «ленинского наследия» Джовитта, охарактеризованная В. Елизаровым. Эта модель включает два основных параметра: характер организации институционально оформленных политических связей и особенности взаимоотношений между публичной и приватной сферами.

«Ленинское наследие» состояло в том, что восходящие ответы блокировались, а горизонтально организованные обратные связи практически не были институционализированы, так как горизонтальное взаимодействие было развито недостаточно. Это дополнялось напряженными отношениями между публичной и приватными сферами. Джовитт указывает на то, что «ленинский опыт усилил почти отрицательный образ политической сферы, добавив к нему обособленность приватной…Партийная монополия и репрессивное отношение к населению создавали в Восточной Европе «гетто» политической культуры. Население воспринимало ее как нечто опасное, чего следует избегать [Елизаров 1998: 113] Партия контролировала и наказывала за вторжение в приоритетные сферы жизнедеятельности общества. Возникающие политические связи создали благоприятную почву для появления сети клиентел, которые восполняли недостаток горизонтальных связей внутри политической системы.

После распада советского блока ситуация резко изменилась: вертикальные связи резко ослабли, это повлияло на необходимость консолидации по горизонтали. В этот момент сработал механизм напряжения между публичной и приватной сферами, давший такой набор политических идентичностей, который позволял использовать в сложившейся ситуации, прежде всего, клиентелистские связи.

Сохраняется кадровый состав прежнего аппарата. Однако консолидация новых политических акторов происходит в границах идейно-политических идентичностей, которые либо не были представлены в авторитарном режиме, либо используются с обратным знаком (например, интернационализм — национализм). Такая ситуация, по мнению В.Елизарова, «лишь усиливает неопределенность» политической трансформации в России [Елизаров 1998: 115]. http://www.i-u.ru/biblio/archive/meleshkina_polit/10.aspx — _ftn27

На основе представленной модели Джовитт делает вывод, что подобное развитие событий в Восточной Европе, в том числе и в России, дает основания для формирования скорее авторитарной олигархии, чем демократии.

Достоинствами данной модели являются следующие:она более корректна, чем ситуационные модели, позволяет делать более определенные прогнозы будущего политического развития. Недостатком является ее нестрогость, преодолеть которую, как справедливо отмечает В. Елизаров, возможно путем превращения этой модели из «метафоры» в «концептуальное обобщение» [Елизаров 1998: 119].

Модель демократизации России, построенная В. Гельманом, основана на анализе трансформации политического режима в России. При этом автор модели опирается на следующие структурные параметры, определяющие различие посткоммунистических режимов:

· механизм смены политической власти;

· характеристики акторов политического режима;

· соотношение формальных и неформальных институтов политического режима;

· характер проведения выборов;

· роль представительных институтов;

· роль политических партий;

· роль средств массовой информации (СМИ) [Гельман 1999: 114].

Механизм смены политической власти в определенной степени оказывается для переходных режимов важнее, чем механизм прихода к власти. Основными механизмами смены власти в недемократических режимах, по мнению В. Гельмана, являются революция, путч и пакт элит. Революции для посткоммунистических стран не характерны, путч ориентирован на применение насилия и возникает как результат высокого уровня конфронтации в рамках элит, а пакт элит, наоборот, предполагает высокий уровень согласия политических акторов.

По результатам анализа характеристик акторов политического режима можно выделить два идеальных типа. Первый тип характеризуется наличием одного доминирующего актора , в отношении которого ни один из других политических акторов не может выступать как препятствующий достижению всех или большинства его целей. Для второго типа свойственно наличие более одного, активного политического актора. В первом случае режим будет носить название моноцентрический , во втором — полицентрический. Демократические режимы являются полицентричными, а авторитарные — моноцентричными. Переходные формы политических режимов характеризуются и моноцентризмом, и полицентризмом, и неопределенным соотношением сил политических акторов.

Следующим критерием выступает характер взаимодействия формальных и неформальных институтов. В качестве индикатора взаимодействия формальных и неформальных институтов В. Гельман выделяет функционирование формальных политических институтов — «органов законодательной, исполнительной и судебной власти, местного самоуправления, политических партий и их фракций в парламентах, средств массовой информации — с точки зрения их автономии, эффективности и характера регулирования деятельности их действий, имея в виду соотношение легальных, внелегальных и противозаконных норм» [Гельман 1999: 117 — 118]. С использованием этого критерия сложно определить жесткие границы между различными режимами. Однако в целом можно утверждать: чем больше деятельность политических акторов определяется неформальными институтами, тем меньше данный тип режима приближается к либеральной демократии.

Характер проведения выборов включает в себя, прежде всего, доступность участия в выборах всех кандидатов, наличие равных возможностей конкуренции (например, политическое финансирование, доступ к СМИ), контроль за подведением итогов и применение равных и адекватных санкций за нарушение установленных правил игры. Либеральным демократиям должны быть присущи свободные и справедливые выборы, для ряда посткоммунистических режимов (в том числе России) свойственен переходный вариант — свободные, но несправедливые выборы, т.е. выборы, проходящие в ситуации неравенстве условий.

Роль представительных институтов для авторитарных режимов определяется их декоративным характером, в либеральных демократиях их роль является неотъемлемым признаком демократического устройства. Альтернативой парламентаризму в посткоммунистических странах выступают институты корпоративного представительства, которые подменяют парламент как механизм согласования интересов при принятии решений или создают наличие иллюзии таких согласований [ Гельман 1999: 119].

Роль политических партий в процессе формирование правительства и выработки политического курса в либеральных демократиях является значимой и неоспоримой. В авторитарных режимах партии выступают как явления второго порядка по отношению к режиму. По мнению В.Я.Гельмана, критерием роли партий в переходных режимах является, в первую очередь, их способность к формированию политически ответственных правительств. Чем меньше значимость политических партий в этом процессе, тем дальше отстоит переходный режим от либеральной демократии.

Роль средств массовой информации в условиях авторитарного режима и либеральной демократии является различной. В первом случае СМИ чаще всего находятся под жестким контролем со стороны государства, хотя, например, цензура может быть полной, касаться ограниченного круга тем или практически отсутствовать (в этой ситуации СМИ, по крайней мере, не выступают против правительства и/или основных принципов режима). Либеральные демократии характеризуются плюрализмом СМИ, т.е. их демонополизацией, доступом к СМИ представителей различных политических сил. Процесс функционирования СМИ в посткоммунистических странах может быть различным: от варианта монополизации общенационального канала телевещания группой частных лиц и до варианта подконтрольности независимых СМИ их учредителям, которые могут быть представлены органами власти.

Поскольку разброс вариантов трансформации посткоммунистических режимов по выделенным критериям очень широк, то ограничиться одной моделью промежуточного развития невозможно, поэтому В. Гельман предлагает типологию различных моделей политических режимов в странах бывшего СССР.

Таким образом, политический режим в России и большинстве ее регионов в настоящее время соответствует характеристикам гибридного режима, хотя в отдельных регионах можно говорить о наличии авторитарной ситуации. Особенностью гибридного режима является его относительная устойчивость, которая заключается в отсутствии явных внешних и внутренних факторов, способных сделать эволюцию режима в сторону авторитаризма, либо демократии устойчивой.

Представленные в данной работе модели не являются единственными, скорее они более качественно объясняют особенности происходящего процесса демократизации в России. Как видно из проведенного анализа, они по-разному прогнозируют дальнейшее развитие событий. Это связано, с одной стороны, с методологической неразработанностью теории демократических транзитов, с другой, сложностью процесса трансформации прежде всего политической и экономической систем в России

В нашей работе мы рассмотрели модели политической трансформации и взгляды исследователей на процесс политической трансформации в России. Анализируя концепции политической трансформации, мы пришли к выводу, что в политологии господствуют представления о политическом режиме в России как о режиме переходного периода, несущем черты как демократии, так и авторитаризма. По мнению учёных, политический режим в России и большинстве ее регионов в настоящее время соответствует характеристикам гибридного режима, хотя в отдельных регионах можно говорить о наличии авторитарной ситуации.

Политический режим в России характеризуют следующие черты:

— исполнительная власть преобладает над представительной;

— отмечается слабость гражданского общества, наличие теневой экономики;

главные политические акторы — элита (как старая, так и новая).

В целом оценки перспектив российской трансформации и перехода к демократии в литературе носят неопределенный либо умеренно пессимистический характер.

1.Гельман В.1999.Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. М.

2. Елизаров В. 1998. От авторитаризма к демократии: две модели. М.

3. Коломийцев В.Ф. 2000. Демократический режим. — Социально — гуманитарные знания. № 5.

4.Мельвиль А.Ю. 1999. Демократические транзиты. Теоретико-методологические и прикладные аспекты. М.

5. Кузнецов И.И. 2000. Парадигма транзитологии: Плюсы и минусы объяснительной концепции переходного периода. — Общественные науки и современность. № 5.

6. Мачкуа Е. 2000. Преобразование посткоммунистического тоталитаризма и посткоммунистическая системная трансформация: проблемы, концепции, периодизация. — Полис: Политические исследования. № 4.

7. Растоу Д.А. 1996. Переходы к демократии: попытка динамической модели. — Полис: Политические исследования. №5.

8. Харитонова О.Г. 1996. Генезис демократии (Попытка реконструкции логики транзитологических моделей). — Полис: Политические исследования. №5.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Эффективность политического режима в условиях трансформации политической системы. Отношение граждан к политической власти, ее решениям и действиям, ценностям и социальным ориентациям. Проблемы признания правомерности существующей политической власти.

реферат [31,1 K], добавлен 26.09.2010

Соотношение политической системы и политического режима в современной России. Осуществление власти. Недемократические тенденции в политическом режиме. Политические режимы советского государства. Политическая власть в России: проблема легитимности.

курсовая работа [37,2 K], добавлен 28.09.2006

Характеристики политической системы. Эволюция политической системы. Институциональные, т.к. неинституциональные формы политической жизни. Виды политической системы. Структура политической системы. Политические нормы и политические традиции.

реферат [14,6 K], добавлен 18.03.2004

Развитие политической мысли в России. Понятие и структура политической системы. Факторы, влияющие на тип политического режима. Теории происхождения государства. Избирательное право, организация и порядок проведения выборов. Понятие и функции партий.

курс лекций [74,3 K], добавлен 16.11.2010

Понятие политической культуры. Истоки подданнической политической культуры в России. Особенности советской политической культуры. Характерные особенности российской политической культуры. Формирование политической культуры России.

контрольная работа [20,3 K], добавлен 03.08.2007

Элементы и состояние современной политической культуры России. Результаты политической трансформации РФ в ХХ в. Социально–экономическое положение современной России. Необходимые преобразования в экономической, демографической, военной, культурной сферах.

реферат [13,1 K], добавлен 19.03.2009

Понятие политической системы общества, ее структура и функции. Взаимодействие государства с политическими партиями, общественными объединениями и другими субъектами политической системы общества. Роль государства в политической системе общества.

курсовая работа [38,1 K], добавлен 21.07.2011

Источник