Когда страны африки стали независимыми

Большинство стран Африки были колонизированы европейскими государствами в начале современной эры, включая взрыв колонизации в схватке за Африку с 1880 по 1900 год. Но это условие было отменено в течение следующего столетия движениями независимости. Вот даты независимости африканских стран.

Заметки:

Источник

Даты обретения независимости странами Африки

Дубликаты не найдены

мне вчера дали свободу. что я с ней делать буду? (с) Высоцкий

Хочешь сказать, что если бы не СССР, то жили бы счастливо сейчас эти нигры и арабы до сих пор в Англиии, Франциии, Бельгии, Португалии, Испании и прочих «цивилизованных странах» Европы? Ну-ну.

Как пример: современная заморская колония Департамент Реюньон (Остров возле Мадагаскара) Экономика: Экспорт сахара и рома. Всем понятно кто там на плантациях работает.

«Существует заметная разница в жизненном уровне французов, обосновавшихся в этом департаменте, и представителей индийской, креольской и других общин. Правительство Франции субсидирует экономику заморского департамента, пытаясь сократить эту разницу.»

сам же говоришь, субсидирует. а при независимости перестанет субсидировать

Конечно же потому, что они вонючие негры, а не потому, что эти страны столетиями грабили «цивилизованные» страны Европы. Да и сейчас продолжают грабить. Независимость у них только на бумаге, реально они анально подченины экономически и если кто начнёт выступать — санкции или военное вторжение для установления «демократии».

Я тоже о них подумал. И банановые республики ничуть не хуже.

жив ли ты еще дружок?

Месть сладка

Редкая фотография Джорджа Гарри Галта, британского колониального офицера, прибывшего в Ибанду в 1905 году.
Через некоторое время один из уставших угандийцев по имени Рутарака зарежет его.

3 самые неудачные попытки построить независимое государство в Африке

Сложно спорить с тем, что независимость — это хорошо, особенно если ты бывшая африканская колония. Но вдруг оказалось, что многим народам давно было тесно в старых границах, — и они решили взять построение государств в свои руки. Чем это обернулось и почему эксперимент оказался провальным — в нашем материале.

Биафра, или Как Британия и СССР помогали военной диктатуре в Нигерии

В 2013 году британские школьники из народа игбо сделали своих белых одноклассников во всех видах тестов. Подрывом расистских копчиков мог быть удовлетворён любой адекватный человек. В Британии игбо оказались из-за довольно печальных событий: гражданской войны в Нигерии 1967–1970 годов и подавления их республики — Биафры.

С обретения независимости в 1960 году до начала гражданской войны в 1967-м Нигерия успела пережить два военных переворота. Во время последнего, в 1966 году, был убит глава государства генерал Иронси, выходец из южан-игбо. И началось — погромы, два миллиона беженцев, 40 тысяч погибших игбо, тотальная зачистка от них армии и полиции. Ясное дело, игбо засобирались отделяться. Пришлось вмешаться бывшей метрополии — Великобритании.

Тут была тонкость. Благодаря англичанам власть в Нигерии получили их стойкие союзники — северяне. Опираясь на них, Британия контролировала жизнь в бывшей колонии и самое главное — нефть. Нигерия уже тогда была страной с огромными запасами углеводородов, которые разрабатывала британская «Шелл». И, что было совсем несправедливо, — месторождения располагались в восточных районах страны, где компактно проживали игбо.

Когда те объявили 30 мая 1967 года о создании независимой республики Биафра, британские нефтяники буквально вытурили своё правительство помогать центральным властям в гражданской войне. Те и сами были не против, потому что на сцене появился серьёзный конкурент — СССР.

Подполковник Чуквуэмека Одумегву Оджукву объявляет независимость Биафры в мае 1967 года

В Москве тоже решили воспользоваться ситуацией и немедленно поддержали северян. На кону у Лондона и СССР стояли доступ к нефти и влияние в огромном регионе. С этого момента обе страны бросились наперегонки помогать Нигерии усмирять сепаратистов.

С 1967 по 1970 годы один только СССР поставил Нигерии (часто через третьи страны) 37 МиГ-17, десять Ил-28, 100 122-мм гаубиц Д-30 и столько же 122-мм пушек Д-74 — и это не считая боеприпасов и запчастей. Великобритания же просто завалила своих клиентов оружием и деньгами. Никакие попытки США, Франции и ООН остановить войну ни к чему не привели.

В июне 1967 года нигерийская армия вторглась в Биафру. Морской десант захватил нефтяные поля — молодая республика осталась без средств к существованию.

В ответ биафрийцы устроили контррейд. Их мобильная колонна (около трёх тысяч человек) 9 августа переправилась на западный берег Нигера и в тот же день захватила Бенин-Сити — столицу одной из провинций. Через две недели Нигерия потеряла весь средний запад страны. Войска Биафры стояли в паре сотен километров от столицы страны — Лагоса.

Руководство сепаратистов заявило, что скоро возьмёт столицу и тогда враги пожалеют — и очень сильно.

На этом Биафра кончилась. Потому что после этого против неё выступили вообще все регионы и народы страны. Даже те, кто северян на дух не выносил.

Уже 4 октября 1967 года была взята столица Биафры Энугу, а 18 октября нигерийские войска десантом с моря взяли крупнейший морской порт Калабар. Дальше Биафру изолировали от внешнего мира и в течение 1968 года забрали под контроль все крупные города. Победа Нигерии в войне стала вопросом времени.

Двадцать второго декабря 1969 года началось финальное наступление 180-тысячной нигерийской армии. Биафра сжалась до территории в две тысячи квадратных километров, на которой разместилось более пяти миллионов человек. Есть им было нечего, доступ Красного Креста на территорию Биафры был закрыт 30 июня 1969 года.

Нигерийские войска во время операции против биафрийцев

Нигерия победила — 15 января 1970 года руководство Биафры подписало безоговорочную капитуляцию. Но вот цена победы…

От голода умерли более двух миллионов человек — в основном детей. Биафра, самая развитая область Нигерии, была разрушена до основания. Пепел, руины, трупы убитых и погибших от голода — биафрийская пропаганда успешно тиражировала эти образы по всему миру.

Ситуацию стали прямо сравнивать с холокостом.

Победа обернулась кошмаром для Великобритании. У неё в руках осталась нефть. Но теперь даже лояльное руководство бывших колоний ассоциировало Лондон с Третьим рейхом, а не с цитаделью свободы. Престиж упал, доверие было подорвано.

В выигрыше оказался СССР. Москва не светила, что ей нужна нигерийская нефть. Она просто отстаивала территориальную целостность Нигерии. Это сработало — СССР показал себя надёжным военным партнёром.

Независимая Катанга, или Как обречь Конго на полвека неприятностей

Говоря откровенно, Катанга была сепаратистским проектом одного человека — Моиза Чомбе. Тридцатого июня 1960 года бывшая бельгийская колония Конго стала независимым государством — Республикой Конго. А уже 11 июля того же года Моиз Чомбе объявил о создании независимой Катанги прямо на юге страны.

Это была чётко просчитанная авантюра. Катанга — это от 70 до 80 процентов добычи конголезских руд, от меди до платиновой группы. Крупнейший местный народ лунда когда-то жил в собственном королевстве. Пришедшие в XIX веке европейцы с помощью огнестрельного оружия наглядно продемонстрировали преимущества прогресса и демократии перед феодальными этнократиями. Сейчас лунда, вместе со своими вождями, делали ставку на Чомбе.

Моиз Чомбе перед церемонией передачи власти и провозглашения независимости Катанги, 1960

А сам Чомбе делал ставку на экс-метрополию — Бельгию. К власти в бывшей колонии пришло левое правительство Лумумбы и, как полагается, тут же объявило, что собственность иностранных концернов перейдёт в руки национального правительства.

Прекрасно образованный Чомбе, изрядный дипломат и расчётливый политик, был кондово правым. Правее него были бы только наркофашисты Гарсии Месы — но эти будут потом и в Боливии. Чомбе гарантировал европейским собственникам, что у него в Катанге всё будет как в старые добрые колониальные времена.

Бельгийский концерн «Юнион Миньер», для которого сохранение собственности в Катанге было альфой и омегой всей деятельности, сходу забрал всех её служащих на содержание. Бельгийские концерны взяли на содержание и армию нового государства — 15 тысяч человек, которых тренировали бельгийские офицеры. Они же, в количестве примерно 450, замещали весь офицерский и технический состав армии. Бельгия передала в ВВС Катанги 26 военных самолётов — конечно же, их пилотировали европейцы.

Помимо этого в Катангу десятками единиц отправляли грузовики, артиллерию, броневики и даже танки. Стрелковое оружие и боеприпасы пересылали сотнями тонн. Дабы увеличить военные возможности Катанги, Чомбе активно зазывал на службу европейских наёмников. Так в Катанге оказались Майк Хоар, Боб Денар и множество других.

Независимая Катанга была нужна Чомбе не сама по себе, а как трамплин для захвата власти во всей стране.

Но в Конго такие перспективы не оценили. Всю эту вольницу немедленно принялись давить.

Майк Хоар, Катанга

Северная Катанга вплоть до 1962 года удерживалась центральным правительством. Однако по соседству, в провинции Касаи, тоже решили сыграть в сепаратистов. Вместе с Катангой они образовали союз провинций, который стал добиваться у центральных властей преобразования страны в конфедерацию. Переговоры между сепаратистами и правительством быстро зашли в тупик.

В сентябре 1960 года от власти отстранили Лумумбу. У руля Конго оказалось правое правительство, которое быстро прогнулось перед иностранными концернами. Бельгийские военные, которые и до этого никуда не уходили, заполонили страну.

Самого Лумумбу, после многочисленных перипетий, вывезли в 1961 году в Катангу — где и убили, то ли по приказу Чомбе, то ли просто при его одобрении.

Внезапно стало понятно, что независимая Катанга-то и не нужна. Всё равно у власти в Леопольдвиле сидели правые, а левых отстранили от власти. Можно было продолжать доить всё Конго, а не растаскивать его по частям.

Правда, население бунтовало, экономика стремительно пробивала очередное днище, а в стране началась полноценная гражданская война. Но это нормально. К такому бельгийцы и их партнёры в лице США и Великобритании были готовы.

Порядок в стране наводили массовыми расстрелами, а для ликвидации сепаратистов уже в конце 1960 года подключили ООН. В 1962 году конголезская армия вместе с войсками ООН приступили к ликвидации сепаратистов.

Осада Жадовиля, где 150 ирландцев из контингента ООН почти неделю отражали атаки 3000 белых и чёрных наёмников Катанги, расставила всё по своим местам. С военной точки зрения Катанга была отрицательной величиной. Сепаратисты, натасканные бельгийцами, хорошо давили протесты местных шахтёров, но против европейской армии вообще не вывозили.

Никто не удивился, когда в январе 1963 года самостийная Катанга исчезла.

Чомбе бежал из страны, а его сторонники переместились в Анголу, откуда периодически совершали рейды в Катангу.

Как ни странно, благодаря ликвидации Катанги Чомбе стал в 1964 году премьером Конго. Правительству срочно понадобились его наёмники — война с собственным населением и сторонниками Лумумбы шла так себе. Чомбе усилил армию своими людьми и использовал связи с бельгийцами и англичанами для переоснащения правительственных войск. После чего жёстко подавил восстания — Конго просто утонула в крови.

В октябре 1965 года неугомонного Чомбе военные всё-таки вытурили из страны. Благодаря ему армия стала самой серьёзной силой в стране. На этом сепаратизм Катанги закончился — и началась диктатура генерала Мобуту.

Республика Мартиазо — от погромов тутси к геноциду хуту

Жили-были хуту и тутси. Читатель, не спеши закатывать глаза. Речь идет о Бурунди — Руанде «маминой подруги».

В 1972 году Бурунди была военной диктатурой. Во главе там стояли — и это первый сюрприз — тутси-республиканцы. Их самыми жёсткими противниками были тутси-монархисты. Как водится, оба политических течения ненавидели друг друга и плели заговоры. В довершение картины стоит указать, что все они страшно боялись хуту, которых было 80 процентов населения.

Идеалом образованных хуту стала соседняя Руанда — с дискриминацией и погромами тутси. Ну а для хуту попроще тутси были просто тараканами и кровососами, которых стоило дустом потравить — и желательно всех.

Вот в такой замечательной атмосфере на юге Бурунди 1 мая 1972 года образовалась Республика Мартиазо. Она просуществовала всего неделю, но сумела на 30 с лишним лет определить политическое развитие региона Великих озёр. Незалежную республику основали конголезские хуту — противники диктатора Мобуту и сторонники Лумумбы. У местной публики они нашли тёплый приём. Началось восстание, которое тут же вылилось в резню тутси и тех хуту, кто отказался присоединиться к восставшим. Всего успели убить 800-1200 человек, затем на подавление восстания хуту отправили бурундийскую армию.

Хуту перед казнью

Особенностью диктатур, особенно этнократических, является необходимость постоянного поддержания собственной легитимности. Защита привилегий верхушки и безопасности главенствующего этноса — основная миссия такого режима. С остальным можно не заморачиваться. Так что зачистка восставших хуту была проведена образцово жестоко и показательно. Погибли более 15 тысяч человек. Вовсю практиковались сжигание деревень, массовые расстрелы и изнасилования. Не важно, были ли причастны данные хуту к резне тутси — главное, что они жили в районе восстания или неподалёку.

Самое важное началось после ликвидации Республики Мартиазо. Генерал Микомберо — тутси, диктатор Руанды — вместе со своим окружением принял решение о полной зачистке подрывных элементов среди хуту. К таковым отнесли интеллигенцию, служащих, военных, зажиточных крестьян и торговцев, а также их союзников и друзей среди тутси. Двенадцатого мая 1972 года в Бурунди начался геноцид хуту.

Тутси уничтожили всех учителей начальных школ (они были хуту), всех офицеров и полицейских хуту. Сорок два процента учителей средних школ и до трети университетских преподавателей хуту были вывезены в сельскую местность и там расстреляны. Вокруг столицы республики, Бужумбуры, стремительно строились концлагеря, куда тысячами свозили хуту. Через какое-то время рядом с международным аэропортом армия вырыла десятки ям — они стали могилами для убитых.

Спустя десятилетия свидетели геноцида с ужасом вспоминали: «Они приходили к нам в класс со списками. Всех, кто в них был, солдаты хватали и увозили в неизвестном направлении. Больше этих ребят мы не видели». Как и в Руанде спустя 30 лет, в бурундийском геноциде активно участвовали молодёжные группировки. Как и там, они обходились подручными предметами: пленников кололи, резали мачете, забивали насмерть палками, разбивали головы о камни.

Всего погибло от 200 до 300 тысяч хуту из 5,5-5,7 миллиона, проживавших в Бурунди. Как народ они почти полностью лишились образованной верхушки. Сотни тысяч бежали из страны. В лагерях беженцев-хуту геноцид оброс мифами и выдуманными подробностями, которые ужасали слушателей, а с другой стороны — полностью расчеловечивали их противников тутси. Спустя некоторое время мифы проникли в Руанду и послужили одним из оправданий уничтожения тутси в 1994 году. Так Бурунди передала эстафету геноцида Руанде.

На фоне постоянных проблем многие африканцы искренне считали, что достаточно только создать своё собственное государство — и жизнь наладится. А получилось совсем наоборот — кровавый треш, геноциды — миллионы умирали фактически ни за что.

Однако каждый раз выяснялось, что мощь центральной власти и её зарубежных спонсоров множит на ноль очередную сепаратистскую этнократию.

Но что было бы, добейся сепаратисты успеха? История подсказывает, что тогда получился бы либо Южный Судан, который уже спустя полгода независимости скатился к гражданской войне, либо Эритрея — жесточайшая диктатура с бессменным вождём во главе.

Потому что дело не в правильно нарубленных границах, а в уровне развития общества. Построить нормально функционирующее государство не так просто, как может показаться. Иногда стоит гасить пожар в общем доме, чтобы не ночевать на пепелище.

История о том, как Бразилия стала независимой

Началось все с того, что в 1807 году в Португалию вторглись войска Наполеона. Сил и возможностей для того, чтобы защищать страну у португальского короля Жуана VI не было, поэтому он завел трактор… то есть, я хотел сказать, поднял паруса и отправился в Бразилию – ей вторжение французов не угрожало.

Поскольку были основания полагать, что Наполеон – это всерьез и надолго, эвакуировался король основательно – вместе со всем двором и всеми государственными учреждениями. С этого момента Рио–де–Жанейро, являвшийся тогда столицей Бразилии, превратился де факто в столицу всей империи.

Надо сказать, что в то время Бразилия играла важнейшую роль в экономике Португальской империи. Более половины португальского экспорта составляли товары, производимые в Бразилии: ценная древесина, красители, сахар – вот это вот все. К тому же, в Бразилии уже жило вдвое больше людей, чем в самой Португалии, и это еще не считая рабов. В такой ситуации перенос в Бразилию еще и политической власти превратил ее, по сути, в метрополию, а Португалию – в ее европейскую колонию. В течение нескольких лет Жуан VI построил в Рио–де–Жанейро все то, чего ему не хватало, чтобы быть полноценной имперской столицей: королевскую библиотеку, военную академию, несколько правовых и медицинских школ, оперный театр и многое другое, после чего переименовал государство в Соединенное королевство Португалии, Бразилии и Алгарви, уравняв тем самым Бразилию с метрополией.

Разумеется, бразильцам все происходящее очень нравилось. А вот жителям европейской Португалии – нет. В 1813 году страну покинули последние французские войска – Наполеону в ту пору стало как–то не до Португалии – а король что–то не торопился возвращаться на родину. Рио к тому времени стал красивейшим городом, который иностранные дипломаты называли «тропическим Версалем». Неожиданное же превращение Лиссабона и Порту в провинциальные города вызывало там все большее раздражение, накладываясь на другие нерешенные проблемы, которых в Португалии хватало.

Кончилось тем, что в 1820 году в Португалии разразилась революция. Ее руководители помимо стандартных для того времени требований, вроде принятия конституции и учреждения парламента, ограничивающего власть короля, предъявили королю еще один специфический ультиматум. По требованию восставших, король должен был вернуться в Лиссабон и в дальнейшем править империей оттуда, а если он не вернется, то может оставаться в Бразилии навсегда, а Португалия прекрасно обойдется и без короля. Жуан VI решил вернуться.

Отправляясь в Лиссабон, он пожаловал титул принца–регента Бразилии своему старшему сыну Педру, сказав при этом: «Педру, сын мой, когда настанет час, надень корону сам, не дожидаясь пока это сделает за тебя какой–нибудь самозванец!». Надо отдать должное дальновидности Его Величества: он хорошо понимал, что час настанет очень скоро.

Дело в том, что разговоры о независимости велись в Бразилии уже очень давно. Особенно активными они стали после того, как независимость сначала обрели США, а потом начался «парад суверенитетов» в Испанской империи. Но когда королевский двор перебрался в Рио, эти разговоры поутихли, потому что к чему метрополии добиваться независимости от собственных провинций? Теперь же, когда центром империи вновь становился Лиссабон, прежнее недовольство разгоралось с новой силой. Крупные латифундисты хотели прямого выхода на мировой (в первую очередь, британский) рынок, минуя Португалию. Средний класс хотел избавиться от налогов, которые шли на содержание огромной армии и флота, защищавших африканские и азиатские колонии, от которых ему не было никакой пользы. Даже рабы поддерживали независимость страны, потому что считали, что в независимой Бразилии скорее сами получат свободу (впрочем, скоро им предстояло в этом разочароваться). Идею сохранения Бразилии в составе империи поддерживала только узкая прослойка имперских чиновников.

Между тем, события в Лиссабоне продолжали развиваться. Не прошло и нескольких месяцев после переезда туда короля, как новосозданный парламент потребовал покончить с привилегиями Бразилии, вернуть ей статус колонии (а не равноправного королевства), а вместо принца–регента назначить туда губернатора из числа имперских чиновников. Король согласился. Для начала он отправил сыну письмо, в котором просил того вернуться в Португалию для продолжения образования, указав, что это является требованием кортесов. Наверное, он понимал, к чему это приведет, но решил не оттягивать неизбежное.

Получив указ кортесов вернуться в Лиссабон, Педру понял, что настал тот самый час, о котором говорил ему отец – теперь или он станет правителем независимой Бразилии, или им станет кто–то другой. Он решил своего престола никому не отдавать и произнес перед народом речь, в которой озвучил полученный приказ, а в конце сказал ставшие историческими слова: «Eu fico!». «Я остаюсь!». Через несколько месяцев Бразилия официально объявила о том, что отныне является независимым государством – Бразильской империей, под управлением императора Педру I, став самой крупной на тот момент страной в Западном полушарии (США тогда были меньше, а до независимости Канады было еще далеко). Сперва правительство нового государства подумывало о том, чтобы прибрать к рукам некоторые другие португальские колонии, особенно Анголу, но это неизбежно спровоцировало бы войну, и в итоге от этого отказались.

Сегодня «День Фику» (дословно «День «Остаюсь») – 9 января – является в Бразилии праздником, и именно от него отсчитывается история бразильской государственности. Как, все–таки, иронична порой история: иной раз, чтобы перейти Рубикон, нужно всего лишь не сходить с места.

Источник