Маршрут путешествия александра гумбольдта

Александр фон Гумбольдт

Краткая биография

Александр фон Гумбольдт родился в 1769 году. География и почти все естественные науки многим обязаны этому человеку. После окончания университета во Франкфурте, где он проявил себя с самой лучшей стороны как подающий надежды исследователь, получив обширное энциклопедическое образование, увлекаясь сразу рядом наук, среди которых были и геология, и ботаника, и математика, и археология, он поступил на службу в горный департамент. Гумбольдту повезло с учителями и наставниками. После смерти матери, получив наследство, он оставил горную службу и вместе с другом Эме Бонпланом отправился в Южную Америку. Почти 5 лет длилась эта экспедиция.

Благодаря своей потрясающей эрудированности во многих сферах наук, Гумбольдту удалось свести воедино картину природы Южной Америки и сделать многие обобщающие выводы, один из которых – о природных климатических зонах – стал основополагающим в географии. Всю жизнь Гумбольдт путешествовал (в том числе и по России), читал лекции и занимался просветительской работой. Его книги, и прежде всего многотомный «Космос», были самыми читаемыми книгами после Библии.

Великий немецкий поэт и мыслитель Гёте сравнивал Гумбольдта с целой академией. Умер Александр фон Гумбольдт в 1859 г., почти в 90 лет.

Второе открытие Америки

Путь Гумбольдта в науке не был особенным: обучение, экспедиции, обобщение материалов, написание книги, чтение лекций. Но, обладая энциклопедическими знаниями, увлекаясь буквально всем подряд, он сумел систематизировать и обобщить все то, что он увидел в Южной Америке. Он прибыл в Венесуэлу в 1799 году и путешествовал несколько лет, вплоть до 1803 года.

При всей своей энциклопедической начитанности, он совершенно не был «кабинетным ученым», все узнавал на собственном опыте, стремился везде побывать и увидеть своими глазами. Проблема многих ученых была в том, что они смотрели, но не видели. Гумбольдт счастливо осуществил свое намерение «объять небо и землю». И для этого намерения Южная Америка подходила как нельзя лучше. Тропический мир этого континента позволял ему совершать экспедиции в девственные степи и влажные леса, где вся жизнь сосредоточена на разных высотных «этажах», где каждое дерево «несет на себе целый лес лиан и орхидей»; позволил увидеть высокие горы и вулканы, водопады и океанское побережье, пережить землетрясения. Впервые появившаяся у Гумбольдта идея о смене растительных сообществ с высотой была блестяще проиллюстрирована на примере подножий Анд: поднимаясь по склонам, он мог наблюдать смену природных и климатических зон – от роскоши тропических лесов в долинах до скудной растительности и тундры на вершинах. Все это вылилось в связную картину природы в уме Гумбольдта. По существу ему обязаны своим появлением география растений и климатология. Были собраны огромные ботанические и зоологические коллекции – одних растений около 4 тыс. видов, в том числе 1,8 тыс. новых для науки.

Гумбольдт действительно хотел все увидеть и испытать сам: со своим компаньоном и другом французом Эме Бонпланом они поднимались на высокие горы Анд. Гумбольдт первым в мире побывал на высоте 5800 м, собираясь покорить вулкан Чимборасо в Эквадоре (он считал эту гору (6267 м) высочайшей в мире). Он экспериментировал с ядом кураре, доказывая, что только при попадании в кровь он имеет смертельное действие (не зря этим ядом пропитывают наконечники стрел индейцы); он держал в руках электрических скатов и замерял атмосферное электричество во время гроз, в то время как остальные прятались в укрытиях. Словом, Южная Америка дала Гумбольдту столько пищи для обобщений, а его личный опыт был так велик, что это вылилось в огромное количество записей, а по приезде в Старый Свет – во многие тома книг. До Гумбольдта все экспедиции ограничивались описаниями (пусть даже очень подробными), он же сумел сделать выводы относительно общего устройства природы и ее закономерностей.

«Несмотря на постоянные перемены влажности, жары и горного холода, мое здоровье и настроение духа сильно поправились с тех пор, как я оставил Испанию. Тропический мир – моя стихия, и я никогда не пользовался таким прочным здоровьем, как в последние два года». А. Гумбольдт

Его любознательность, помимо географии, позволила ему внести вклад в медицину, физику атмосферы, археологию и этнографию. Совершив поездку вдоль Тихоокеанского побережья Южной Америки, он правильно определил связи между холодным течением у этих берегов, высокими грядами Анд и безжизненными пустынями. Впоследствии это течение было названо его именем (также известно как Перуанское холодное течение). Нет смысла даже повторять, сколько названий гор, ледников, видов растений сейчас получили имена Гумбольдта.

«История путешествий знает экспедиции гораздо более опасные, трудные, отдаленные, гораздо более эффектные, экспедиции, в которых приходилось испытывать неслыханные страдания, видеть смерть лицом к лицу почти на каждом шагу… Но вряд ли можно указать путешествие, которое принесло бы такие богатые плоды в разнообразнейших отраслях науки». М. Энгельгардт

По возвращении в Европу он был так популярен, как ни один другой путешественник. Его научный вояж сравнивали со вторым открытием Америки, а его друг и учитель Гёте сравнил его с великими мыслителями эпохи Возрождения и целой академией.

Гумбольдт прожил долгую и очень активную жизнь. Тем не менее, практически перед смертью, он говорил: «Берегитесь прожить так долго. Слава растет вместе с ослаблением сил, и роль дорогого старика-юноши, достойного старейшины всех живущих ученых… – несносная роль».

О судьбе Бонплана После экспедиций с Гумбольдтом Бонплан нашел себе место профессора естественной истории в Буэнос-Айресе. В 1820 году Бонплан побывал в Парагвае; его заинтересовала культура изготовления и употребления «мате», парагвайского чая, но по приказу диктатора Парагвая Франциа он попал в плен. Несмотря на хлопоты Гумбольдта для освобождения друга, Бонплан оставался в плену вплоть до 1830 года. После освобождения он прожил почти тридцать лет отшельником, вдали от мира, периодически совершая поездки по Америке и собирая гербарий. Умер Бонплан в 1858 году, за год до смерти Александра фон Гумбольдта.

Источник

ГеоБар — Географический справочник

География нашей планеты

Путешественник Александр Гумбольдт

Немецкий путешественник Александр Гумбольдт (Фридрих Вильгельм Генрих Александр фон Гумбольдт по праву считается одним из родоначальников географии.

Немецкий естествоиспытатель и путешественник Александр Гумбольдт

Биография

Будущий учёный родился в Берлине 14 сентября 1769 года в знатной прусской семье. Одним из крёстных отцов мальчика был будущий монарх Пруссии Фридрих Вильгельм II.
Мальчик получил превосходное домашнее образование, на которое сильно повлияла эпоха Просвещения, а также идеи Канта и Руссо.
В 1787-1792 годах Гумбольдт обучался в университетах Франкфурта-на-Одере и Гёттингенском, где изучал самые разнообразные науки: экономику, медицину, физику, историю, а также ботанику.
Там он написал свой первый научный труд, к сожалению, неопубликованный – «О тканях греков». А чуть позже опубликовал первое сочинение на тему геологии – «О рейнских базальтах».
Тогда он и познакомился с Георгом Фостером, который принимал участие во втором кругосветном путешествии Джеймса Кука. С ним в 1790 году они совершили небольшую поездку за пределы Германии и побывали в Голландии, Великобритании и Франции. Эта поездка пробудила в Александре страсть к новым открытиям.

Жажда путешествий

Но Александр Гумбольдт не мог отправиться в экспедицию, поскольку ему в этом препятствовала мать. Только после её смерти в 1796 году он смог начать свои масштабные исследования.
К сожалению, выполнить его планы оказалось совсем непросто. Политическая обстановка в мире была нестабильной, войны бушевали на территориях, которые он хотел обследовать. Компаньон Александра лорд Бристоль был арестован.
Исследователь хотел присоединиться к французской экспедиции капитана Бодена, но она не состоялась, так как войны опустошили французскую казну. А экспедиция Франции в Египет была отменена из-за прекращения морского сообщения с Александрией.
В попытках отправиться в плаванье Гумбольдт побывал по многих городах Европы, но его везде ждала неудача.
Во время этих попыток, он не оставлял научные исследования и изучал топографию, метеорологию и ботанику.

Путешествие в Америку

Александр добился встречи с королём Испании Карлом IV и смог добыть разрешение на изучение испанских территорий.
5 июня 1799 года началось путешествие Александра Гумбольдта в Америку. Учёный подготовился к этой поездке, взяв с собой порядка 50 приборов для различных исследований.
Сначала корабль «Писсаро» пришёл к Канарским островам, сделав перерыв на острове Тенерифе. Александр поднялся на вулкан Тейде, исследовал его кратер, а заодно, наблюдая за изменениями флоры на разной высоте, начал обдумывать теорию зависимости климата и растительного мира.
Далее корабль пересёк Атлантический океан и прибыл в Венесуэлу. Оттуда путешественник Александр Гумбольдт с командой проложили маршрут через Кубу, Антильские острова, Колумбию, Эквадор, Мексику. Путешествие было очень сложным, но Александр получил огромное количество информации для изучения.
На этих территориях он собрал около четырех тысяч растений, из которых половина не была изучена. Он стал первым, кто доказал связь между реками Ориноко и Амазонкой. Били открыты новые горные цепи, среди которых были Анды.
Через некоторое время ещё одно его открытие – течение вдоль западного побережья Америки, будет названо в его честь.
По возвращению в Европу, учёный приступил к масштабному труду «Американское путешествие», над которым он будет работать 26 лет с 1807 по 1833 года.

Путешествие Александра Гумбольдта в Южную Америку

Путешественник Александр Гумбольдт. Исследование Азии

К следующей своей серьёзной экспедиции Гумбольдт готовился 30 лет. На протяжении долгого периода Александр вёл переписку с графом Канкриным – российским министром финансов. Чиновник советовался с известным учёным по вопросу внедрения в пользование в России монет из платины.
Вскоре ему поступило приглашение посетить с визитом Россию лично от Николая I.
1 мая 1829 года исследователь отправился в большое путешествие по города России. Также он отправляется на Урал, где предсказывает нахождение в этих породах алмазов. С интересом Гумбольдт изучает природу Сибири.

Дальнейшая жизнь

Учёный снова вернулся в Европу и продолжил свои научные труды.
На основе информации, полученной из поездок по России, он изготовил карту предположительно действующих вулканов. И хоть его теория морского их происхождения не подтвердилась, в Средней Азии действительно нашлись действующие экземпляры.
Авторитет Александра в научных кругах был велик, он снискал себе дружбу со многими великими умами того времени.
В 1832 году он приступает к масштабному труду, который объединял все знания, полученные им в ходе исследований. Этот труд получил название «Космос».
6 мая 1859 года Александр Гумбольдт скончался от быстро прогрессировавшей простуды. До конца своих дней 90-летний учёный был в здравом уме и продолжал свою научную деятельность.

Источник

Путешествие Александра Гумбольдта в России

В 1829 г. прославленный немецкий путешественник и ученый Александр Гумбольдт совершил путешествие в Россию по приглашению российского министра финансов графа Е.Ф. Канкрина. Формальным поводом для приглашения было предложение стать экспертом в вопросе о переходе на платиновые деньги (в связи с открытием платины на Урале в 1822 г.). Император Николай I поддержал идею путешествия и выразил готовность “в интересе науки и страны” отнести расходы на поездку Гумбольдта в Россию на казенный счет. Ученому было предоставлено право выбора маршрута. Гумбольдт вместе с ботаником и зоологом X. Эренбергом и минералогом Г. Розе посетили Урал, Алтай, Прикаспий и Каспийское море. Научные результаты поездки были изложены в книге “Центральная Азия. Исследования о цепях гор и по сравнительной климатологии”.

Имя Александра фон Гумбольдта (1769-1859) занимает исключительное место в пантеоне великих имен человечества. Еще при жизни его называли Аристотелем ХIХ столетия за обширность научных интересов и вторым Колумбом за первое энциклопедическое описание Америки. Если всемирную славу Гумбольдту принесла американская экспедиция, то его вторая большая экспедиция, которую он называл “азиатской” и без которой, по его словам, представления о мире были бы неполными, осуществлена в России в 1829 г.

Интересу к России, очевидно, способствовали знакомство и дружба Гумбольдта в молодости с Иоганном Георгом Форстером (1754-1794), немецким путешественником, участником экспедиции Дж. Кука в 1772-1775 гг., натуралистом, просветителем и писателем, в детстве и юности жившим в Санкт-Петербурге. Во время учебы во Фрайбургской горной академии в 1791-1792 гг. Александр Гумбольдт познакомился с пополнявшим здесь свое образование будущим видным деятелем горного дела в России В.Ю. Соймоновым (1772-1825), внуком вице-президента Адмиралтейской коллегии и губернатора Сибири Ф.И. Соймонова (1692-1780). В 1793 г. В.Ю. Соймонов уезжал на родину, и Гумбольдт писал ему о своем горячем желании увидеть когда-нибудь эти места.

Но прежде Гумбольдт вместе с французским географом и ботаником Э.Ж. Бонпланом в 1799-1804 гг. совершили беспрецедентное путешествие в Америку. Мысль о следующем азиатском путешествии была частью честолюбивых, но оправданных осознанием своего научного потенциала притязаний ученого охватить своими исследованиями весь земной шар, что он прямо выразил во время состоявшегося в конце концов путешествия в Россию: “Не видев Азии, нельзя сказать, что знаешь земной шар”.

В России имя Гумбольдта стало известно сразу после его американского путешествия, о результатах которого было доложено на заседаниях Императорской академии наук. В 1808 г., будучи в Париже, министр коммерции и иностранных дел России граф Н.П. Румянцев (1754-1826) предложил ему присоединиться к русскому посольству, направлявшемуся в Кашгар и Тибет. Предложение было принято восторженно, но осуществлению мечты Гумбольдта помешала война с Наполеоном.

11 февраля 1818 г. Гумбольдт был избран почетным членом Императорской Санкт-Петербургской академии наук как “известный ученостью и заслугами” (по предложению российских академиков Н.И. Фуса, Н.Я. Озерецковского, А.И. Шерера и В.В. Петрова).

Между тем, после открытия платины в русском правительстве обсуждался вопрос о чеканке платиновой монеты, в связи с этим было много неясностей как в самой целесообразности подобного предприятия, так и в конкретных вопросах, например, о стоимости таких денег. Именно поэтому летом 1827 г. граф Канкрин обратился к Гумбольдту как эксперту, поскольку тому был известен подобный прецедент в Колумбии. И хотя Гумбольдт указал на неудобство платиновой монеты, назвав ее “провинциальной” из-за крайне непостоянных цен на металл, и предлагал чеканить из платины ордена, в его письме было выражено горячее желание лично познакомиться с графом Канкриным. В ответ он получил в декабре 1828 г. приглашение от имени императора Николая I, повелевшего принять все меры к тому, чтобы возможную поездку немецкого ученого провести по самому длинному из угодных Гумбольдту маршрутов и тщательнейшим образом ее подготовить, а все расходы отнести на счет российской казны.

Гумбольдт оговорил участие в путешествии берлинских профессоров – натуралиста и врача Кристиана Готтфрида Эренберга (1795-1876), минералога Густава Розе (1798-1873) и своего камердинера Зайферта. На поездку была ассигнована значительная сумма денег. Выбор пути и направления путешествия полностью предоставлялся самому Гумбольдту. От дополнительного денежного вознаграждения Гумбольдт отказывался, но просил подарить ему труд П.С. Палласа “Фауна России” (Zoographica rossico-asiatica…, ИАН, 1811). В ходе путешествия обязанности между учеными были разделены так: Розе вел дневник и выполнял химико-минералогические анализы, Эренберг занимался ботаническими и геологическими наблюдениями, Гумбольдт проводил магнитометрические, барометрические, астрономические и температурные наблюдения и общее геогностическое описание территории.

Первоначальный план предполагал посещение Урала (Екатеринбург и окрестности) и Тобольска, как крайнего восточного пункта путешествия. Тобольск был выбран не случайно – увидеть Иртыш, на котором расположен город, Гумбольдт хотел с детства. Обратный путь планировался через Омск, Семипалатинскую и, возможно, Бухтарминскую крепости, на южный Урал и далее через Оренбург, Самару, Симбирск и Москву – возвращение в Санкт-Петербург.

Гумбольдт приехал в Санкт-Петербург 18 апреля 1829 г. Его принимали во дворце. Обедал он с царской семьей, вечера проводил у императрицы, наследник устроил в честь него особый обед, “чтобы потом помнить об этом”. Ему показали самый богатый в то время по минералам и ископаемым музей Горного кадетского корпуса; Минералогического общества; минералогическое собрание коллежского асессора и аптекаря Горного кадетского корпуса Каммерера. 29 апреля состоялось заседание Академии наук. Гумбольдту вручили серебряную и бронзовую медали и диплом почетного члена Академии.

После насыщенного светской жизнью Петербурга путешественники отправились в Москву. Уже по дороге Гумбольдт провел барометрические наблюдения на Валдайской возвышенности, определив ее самую высокую точку (800 футов над уровнем моря). В Москве Гумбольдта избрали почетным членом Московского университета. Иностранным членом Московского общества испытателей природы (МОИП) он был с 1806 г. Он встретился с Г.И. Фишером фон Вальдгеймом, заведующим Демидовской кафедрой натуральной истории Московского университета и Президентом МОИП, с которым когда-то вместе учился во Фрайбурге у знаменитого А.Г. Вернера, и Х.И. Лодером, анатомом и медиком, у которого учился в Йене вместе с И. Гёте. Гумбольдт посетил также Медико-Хирургическую академию, а также школу рисования, основанную графом С.Г. Строгановым, и высоко оценил эти учреждения, которые нашел первыми в Европе.

Граф Канкрин обдумал план путешествия Гумбольдта во всех подробностях. Поездка была обставлена необыкновенными удобствами. Ехали в трех экипажах, специально изготовленных знаменитым петербургским каретником Иоганном Иохимом. К экспедиции был приставлен горный инженер Дмитрий Степанович Меньшенин (1790 – не ранее 1860), служивший в Екатеринбурге в Главной конторе горных заводов Уральского хребта (исполнял обязанности директора типографии, библиотеки и минералогического кабинета, позднее – горный инспектор Уральского округа).

Из Москвы путешественники отправились в Нижний Новгород, а затем через Казань и Пермь в Екатеринбург. В Казани Гумбольдта со всей торжественностью принимали местные власти и руководство Казанского университета, ректором которого в это время был Н.И. Лобачевский, а попечителем граф М.Н. Мусин-Пушкин. Именно с Лобачевским Гумбольдт проводил на Арском поле под Казанью астрономические и магнитные наблюдения. “Это путешествие напоминало скорее поездку принца крови и ничуть не походило на путешествие по Южной Америке, когда Гумбольдт с Бон планом плыли на индийском челноке по Ориноко, или босиком и промокшие до нитки пробирались по горным тропинкам в Андах”, – писал профессор Казанского университета Е.А. Бобров.

Урал начался для путешественников в Екатеринбурге, куда они прибыли 3 июня 1829 г. Им был предоставлен доступ на заводы, в царские гранильни драгоценных камней, родонитовые шахты, на золотые и платиновые прииски, медные рудники, каменоломни, а также организованы экскурсии в интересные в геологическом отношении места, в том числе на г. Благодать. Ко всем удобствам путешествия в распоряжение ученых добавлялись еще карты и планы районов и отдельных месторождений. Генеральный штаб Русской армии предоставил Гумбольдту набор всех возможных карт района его путешествия. Для сбора минералов и горных пород Урала была выделена офицерская геологическая группа, под руководством выпускника этого корпуса генерал-лейтенанта Ф.И. Фелькнера (1802-1877).

В Екатеринбурге были осмотрены образцовые на то время Кушвинский и Верх-Исетский чугуно-литейные и “железоделательные” заводы, где технология производства, включая механизмы для раздувания печей, качество изделий, больница и аптека в рабочем поселке, его архитектура вызвали неподдельное восхищение Гумбольдта: “…порядок и чистоту работы на котором нельзя достаточно похвалить”. После почти месячного пребывания в Екатеринбурге был Нижний Тагил с демидовскими предприятиями, в том числе Выйский завод, где знаменитые мастера Ефим и Мирон Черепановы создавали “механическое заведение”, ставшее центром передовой техники для всего Урала, где вскоре (1834 г.) будет построен первый в России паровоз. У Гумбольдта сложилось впечатление о “процветании уральских рудников и упадке американских”, а общее впечатление об Урале Гумбольдт в письме Канкрину выразил кратко: “Урал – настоящий Эльдорадо”.

После Урала путешественники отправились дальше на восток и в начале июля достигли конечной восточной точки запланированного путешествия – Тобольска. Но вместо того, чтобы отправиться в обратный путь, Гумбольдту захотелось посмотреть Алтай за счет “маленьких изменений планов нашего путешествия”, что и было позволено, учитывая изначально предоставленную Гумбольдту свободу выбора маршрута. “Эти маленькие изменения” составили 1500 верст до Барнаула, куда Гумбольдт со спутниками в сопровождении военного конвоя под командованием Н.П. Ермолова (племянника знаменитого покорителя Кавказа генерала А.П. Ермолова) прибыли 21 июля. Барнаул в то время был не только центром Алтайского горного округа, “горным городом”, подчинявшимся не губернскому Томску, а непосредственно горному ведомству Российской империи (в России тогда было только два “горных города”, такой же статус имел Екатеринбург), но и интеллектуальным центром Сибири с первой в империи специализированной технической библиотекой (1766), первыми за Уралом театром (1776) и музеем (1823). П.П. Семенов-Тяньшанский называл Барнаул Сибирскими Афинами.

Экспедиция Гумбольдта посетила этот город в годы расцвета Воскресенско-Колыванских сереброплавильных заводов. Следует отметить, что именно сюда был направлен товарищ Гумбольдта по Фрайбургской академии в 1793 г., В.Ю. Соймонов, управлявший Барнаульским сереброплавильным заводом до 1797 г. Им не удалось встретиться – Соймонов умер в 1825 г. В этот период начальником округа Воскресенско-Колыванских заводов был ILK. Фролов (1775-1839), выдающийся организатор горнозаводского производства на Алтае. Горный инженер по образованию, он был и изобретателем, и крупным администратором (губернатор Томска с 1822 по 1830 гг.). Именно по проекту Фролова между Змеиногорским рудником и Барнаульским заводом была проложена конно-железная дорога, вошедшая в историю техники как предтеча железнодорожного транспорта. “Администратор и инженер, человек высокой культуры, энергичный, взыскательный, стремительный”, по характеристике В.А. Сафонова, П.К. Фролов родился в Змеиногорске, а свой жизненный путь закончил в Петербурге в ранге тайного сенатора и члена правительства.

На Алтае Гумбольдтом были осмотрены Колывано-Воскресенские заводы, в том числе знаменитая камнерезная Колыванская фабрика, яшмы и порфиры которой украшали парижский Тюильри, дворец прусского короля в Потсдаме и русских императоров в Зимнем дворце Петербурга. В это время здесь продолжалось начатое в 1825 г. изготовление уникальной, крупнейшей в мире чаши из яшмы “Царица ваз”, находящейся сейчас в Эрмитаже. Гостям организовали поездки на самые знаменитые рудники, в том числе Риддеровский и Змеиногорский, являющиеся основными поставщиками серебра в России, а также на Колыван-озеро. Очевидно, что все вместе: высокий уровень производства, богатство недр, изумительная природа, культурное общество – заставило Гумбольдта сказать: “Настоящую радость азиатского путешествия нам дал только Алтай”. В Алтайском государственном краеведческом музее, преемнике Барнаульского музея, хранится автограф Александра фон Гумбольдта. Он первый расписался в книге почетных посетителей: “23 июля – 4 августа 1829 года. Александр фон Гумбольдт для слабого доказательства благодарности своей за приятные и поучительные часы благоразумнейшего беседования, проведенные им в Барнауле в доме Его Превосходительства господина начальника заводов”.

Здесь близость Китая была так ощутима, что Гумбольдт не мог устоять перед соблазном проникнуть на его территорию. Через Усть-Каменогорск и Бухтарминск путешественники добрались до границы Китая, но не продвинулись дальше первого китайского поста. Отсюда, завершив огромный круг, путешественники прибыли в Миасс, на южный рудный Урал. Здесь они посетили Миасские россыпи, Князе-Александровскую россыпь, Соймоновский и Аннинский золотые прииски. Увидели в том числе Ильменские горы, единственный в мире естественный музей, где природа собрала вместе десятки, сотни минералов, редчайшие “цветы земли”, существующие только в этом “саду минералов”. Затем был Кыштымский завод и Златоустовская оружейная фабрика, восхождение на гору Б. Таганай, где Гумбольдт разбил свой барометр. В Миассе было торжественно отпраздновано 60-летие Гумбольдта. Горные офицеры поднесли ему саблю, сделанную из особого материала горным инженером и знаменитым металлургом П.П.Аносовым (1796-1851), над составом которого в попытках разгадать секрет дамасской стали работал мастер.

Здесь же к экспедиции Гумбольдта присоединились два молодых геолога Г.П. Гельмерсен и Э.К. Гофман. Знакомство с Гумбольдтом оказало благотворное влияние на дальнейшую судьбу этих молодых людей. После окончания экспедиции, по ходатайству А. Гумбольдта в Министерство финансов, оставшиеся от экспедиции средства были использованы для продолжения образования молодых геологов в Германии в 1830-1832 гг. Оба они стали видными деятелями горного дела в России: Г.П. Гельмерсен (1803-1885) – директор Горного института (1856-1872 гг.) и с 1882 г. директор новообразованного Императорского Геологического комитета; Э.К. Гофман (1801-1871) – профессор геологии и председатель Императорского минералогического общества.

Добравшись до Оренбурга, откуда уже можно было возвращаться в Центральную Россию, Гумбольдт внезапно понял, что он “не может умереть, не увидев Каспийского моря” и сообщил об этом курировавшему поездку графу Канкрину. Таким образом, ученому снова было позволено изменить маршрут. Путешественники проехали вдоль Волги до Астрахани, посетив не только крупные города, но и поселения немецких колонистов (Сарептана-Волге), а также соляное озеро Эльтон. Из Астрахани на купеческой барке им удалось ненадолго и недалеко проплыть по Каспийскому морю – уже был октябрь, и погода не благоприятствовала длительному плаванию. Из Астрахани без лишних задержек экспедиция отправилась в Москву.

В Москве снова было чествование Гумбольдта и его спутников в Московском университете, атмосферу которого живо и не без язвительности передал бывший тогда студентом А. Герцен: “От сеней до залы общества естествоиспытателей везде были приготовлены засады: тут ректор, там декан, тут начинающий профессор, там ветеран, оканчивающий свое поприще и именно потому говорящий очень медленно, – каждый приветствовал его по-латыни, по-немецки, по-французски, и все это в этих страшных каменных трубах, называемых коридорами, в которых нельзя остановиться на минуту, чтоб не простудиться на месяц. Гумбольдт все слушал без шляпы и на все отвечал. Я уверен, что все дикие, у которых он был, краснокожие и медного цвета, сделали ему меньше неприятностей, чем московский прием”.

В Петербург Гумбольдт со спутниками прибыл 13 ноября и оставался здесь до 15 декабря для подведения предварительных итогов путешествия, оформления финансовых отчетов и подготовки к отправке в Берлин ящиков с уральскими и алтайскими минералами. Гумбольдт остановился на Гагаринской улице в доме своего старого друга, прусского посланника А.И. Шеллера. Немецкие гости снова были обласканы высочайшим вниманием и почестями. 16 ноября состоялось экстраординарное заседание Академии наук “в честь барона А. ф. Гумбольдта”. Из протоколов Императорской академии наук видно, что там были не только академики: “Это заседание почтили своим присутствием е.и.в. великая княгиня Елена, е.в. герцог Александр Вюртембергский, знатные персоны императорского двора, члены Государственного совета, дипломатического корпуса, г. министр Народного просвещения и товарищ министра, министры, почетные члены и корреспонденты Академии и большое число высокопоставленных лиц обоего пола, ученые и литераторы нашей столицы…” Заседание закончилось тем, что секретарь огласил “… постановление Академии о преподнесении г. Гумбольдту золотой медали с изображением е.в. императрицы-матери, выбитой по распоряжению Академии в 1727 г. в память присутствия е.в. на полувековом и столетнем юбилее Академии, и о вручении гг. Эренбергу и Розе дипломов членов-корреспондентов”.

Сохранились отрывочные и, как правило, забавные сведения о встречах в этот период Гумбольдта с петербургской культурной элитой. Так, в доме дочери М.М. Сперанского в числе гостей присутствовали поэт Александр Пушкин и знаменитая пианистка Мария Шимановская. От нее и стало известным замечание Пушкина по адресу неиссякаемого красноречия великого ученого (по словам очевидца, в речь Гумбольдта “просто математически невозможно было вставить даже запятую”): “Не правда ли, – отозвался он о немецком госте, – Гумбольдт похож на тех мраморных львов, что бывают на фонтанах? Увлекательные речи так и бьют у него изо рта”.

Гумбольдт вошел в историю русской литературы и в неожиданном контексте, в связи с так называемой тяжбой о букве “ъ”, остро дискуссионной с XVIII века. Установлено, что 27 ноября 1829 г. в салоне А.Н. Оленина (1763-1843) на Мойке, директора Публичной библиотеки и почетного члена Академии художеств, А. Гумбольдт высказался о бесполезности этой буквы в обществе А.А. Перовского (автора “Черной курицы” и других популярных до сих пор произведений под псевдонимом Антония Погорельского) и других гостей, что вызвало остроумную переписку между Перовским и Гумбольдтом, опубликованную в “Литературной газете” от 16 и 22 апреля 1830 г.

Встречался он и с русской поэтессой Каролиной Павловой (1807-1893). Предположительно по инициативе Гумбольдта она переправила И.Гёте рукописный сборник своих стихотворений и перевода на немецкий язык поэмы Адама Мицкевича “Конрад Валленрод” и получила от него ласково-одобрительный ответ.

Научные следствия экспедиции Гумбольдта в Россию были разно образны и долговременны. Прежде всего, непосредственным результатом его настоятельных рекомендаций в Академии наук развивать магнитные и метеорологические наблюдения стало осуществление в России наблюдательной сети по магнетизму и метеорологии. Первые магнитно-метеорологические обсерватории в России основаны преимущественно в центрах горнодобывающей промышленности (кроме крупных городов империи – Санкт-Петербурга, Москвы, Казани, Тифлиса): Екатеринбурге, Барнауле, Нерчинске, Богословске, Златоусте и Лугани. Через Берлин российская сеть была связана с соответствующей западно-европейской сетью. Для того, чтобы это важнейшее начинание стало международным, Гумбольдт в апреле 1836 г. обратился к президенту королевского общества наук в Лондоне герцогу Сассексу с предложением учредить по примеру России систему магнитных и метеорологических наблюдений и удивлением по поводу того, что Великобритания – “„.ведущая страна в сфере мировой торговли и морского судоходства, до сих пор не принимает участия в этом большом научном движении”, и, по его словам, ему удалось “пробудить, наконец, это королевское общество от зимней спячки и сомнамбулизма”.

Пребывание Гумбольдта в России широко освещалось в печати, в том числе газетах “Московские ведомости” и “Санкт-Петербургские ведомости”. Так, его заключительная речь в Академии наук помещена в виде приложения к № 143 “Санкт-Петербургских ведомостей” за 29 ноября 1829 г. В научном “Горном журнале” в 1830 г. опубликован отчет Д.С. Меньшенина “О путешествии барона Гумбольдта по России”, а в ряде последующих выпусков в 1830-1834 гг. – статьи самого Гумбольдта в русском переводе о некоторых геологических выводах из его путешествия.

Связи с российскими учеными не прерывались после отъезда Гумбольдта в Европу. Он вел постоянную переписку с учеными и государственными деятелями России. Переписка издана АН СССР в 1962 г. В 1843 г. вышел из печати трехтомный труд Гумбольдта “Центральная Азия. Исследования о цепях гор и сравнительной климатологии” (Asie centrale. Recherches sur les chaines de montagnes et la climatologie compare’e) с посвящением российскому императору Николаю I. Однако собственные наблюдения ученого в России были только частью обобщения огромного массива данных. Наряду с использованием достоверных материалов, в том числе русских исследователей, сюда были включены и сведения, коренящиеся в древних мифах, старинных источниках и рассказах случайных людей. Обработанные Гумбольдтом, они вылились в стройную, но умозрительную картину (как оказалось, ошибочную) Центральной Азии с выделением ее горного скелета, в котором широтные хребты Алтая, Тянь-Шаня, Кунь-Луня и Гиндукуша пересекались наиболее мощным меридиональным хребтом Болор.

Последовательный плутонист, Гумбольдт все горные хребты рассматривал как результат деятельности вулканов. Отсюда – его представления о широком распространении вулканизма в посещенных им горных районах России, подкрепленные рассказами аборигенов об огненных явлениях в горах. По выражению выдающегося геолога Г.Е. Шуровского (1803-1884), он верил в эти азиатские вулканы так же крепко, как Колумб в свою Америку. Позднейшие исследования опровергли идею Гумбольдта о меридиональном хребте Болор, равно как и заключение о широком проявлении вулканизма в Средней Азии.

Тем не менее влияние Гумбольдта, как его трудов, так и посещения страны, на развитие наук о Земле в России было чрезвычайно благотворным. Комплексный подход Гумбольдта к изучению природы в наше время вновь стал актуальнейшим при понимании необходимости “холистического” взгляда на природные явления и обеспечил возвращение трудов ученого в современный научный дискурс.

Особо хотелось бы обратить внимание на благодатную почву, которую нашли мысли Гумбольдта в России, высказанные в его главном труде “Космос” (1845, 1847, 1852 и 1857). В нашей стране перевод 1-го тома “Космоса” появился уже через три года после выхода его в Германии, в 1848 г., благодаря переводчику-просветителю, издателю и большому почитателю А. Гумбольдта Н.Г. Фролову (1812-1855). Гумбольдт впервые в научный обиход ввел понятие “Leben-sphere” (сфера жизни). Жизнь, наряду с лито-, атмо- и гидросферой, он рассматривал как всепланетный феномен, отмечая “всеоживленность” Земли. Позднее “Lebensphere” у Э. Зюсса получило название биосферы. Учитывая духовные возможности человечества и активную роль науки и техники во взаимоотношениях природы и человека, Гумбольдт назвал всю совокупность этих явлений “интеллекто-сферой” (сферой разума).

Эти идеи узнаваемо преломились в трудах академика В.И. Вернадского с его пристальным вниманием к биосфере, “всюдностью жизни”, явным эквивалентом “всеоживленности” Земли, и концепцией ноосферы, перекликающейся с “интеллектосферой”, что находит активное развитие среди последователей Вернадского до нашего времени. Однако, если Вернадский подразумевал переход биосферы в ноосферу, то Гумбольдт указывал на особый характер взаимоотношений природной и духовной сферы: “Законы другого, таинственного рода, властвуют в высших сферах жизни органического мира: в законах рода человеческого, многообразно-деятельного, одаренного силой духа, созидающего язык свой. Физическая картина природы указывает границу, за которой начинается сфера разума и где далекий взгляд погружается в другой мир. Она указывает границу и не переступает ее”.

В заключение приведем краткие сведения о судьбе платиновой монеты в России, почерпнутые из книги А.А. Локермана “Рассказ о самых стойких”. Несмотря на отрицательный совет А. Гумбольдта, в России платиновые деньги выпускались. 24 апреля 1828 г. издан “именной указ” Николая I о чеканке платиновой монеты. Канкрин отправил Гумбольдту благодарственное письмо, приложив к нему первый белый червонец. После смерти Гумбольдта в 1859 г. эта монета была выкуплена и находится в Эрмитаже. Из платины стали изготовлять ордена, медали, памятные жетоны. Период обращения платиновой монеты в России был с 1828 по 1845 гг. Но с уходом Канкрина в отставку Николай I под влиянием нового министра финансов Ф.П. Вронченко 22 июня 1845 г. подписал указ “Об отмене платиновой монеты”. Государственный банк весь запас платиновых металлов продал английской фирме “Джонсон, Маттей и К°”. Результатом “явился парадоксальный факт, что Англия, не добывая ни одного золотника платины, получила в этой отрасли коммерческую монополию, позволяющую устанавливать по своему произволу цены”.

Источник