Применение права страны с множественностью правовых систем
Правила, которыми должен руководствоваться российский суд при выборе права иностранного государства, в котором действуют несколько правовых систем, содержаться в ст. 1188ГК РФ. К таким государствам относятся, например Соединенные Штаты Америки, где право одного из штатов может существенно отличаться от права другого, Объединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, когда необходимо, в частности, применить право либо Англии, либо Шотландии, входящих в его состав. Положения ст. 1188 ГК могут также распространяться на отдельные случаи интерперсональных коллизий, если при рассмотрении дела в Российской Федерации возникнет вопрос о применении обычного племенного права, действующего в некоторых развивающихся странах. В отечественной литературе указанные проблемы получили название соответственно «межобластных» и «интерперсональных» коллизий»[2].
В случае выбора сторонами договора или спора в качестве применимого права страны со множественностью правовых систем, целесообразно точно указать, о какой из систем идет речь. Например, если стороны намерены подчинить гражданско-правовой договор американскому праву, им лучше всего сослаться на право конкретного штата.
Инициатива определения одной из национальных правовых систем принадлежит суду в тех случаях, когда стороны не договорились о применимом праве. Главная причина, порождающая проблему выбора российским судом одной из внутренних правовых систем иностранного государства, состоит в условном несоответствии коллизионной привязки, отсылающей к праву иностранного государства в целом, действующему в нем межобластному (возможно, интерперсональному) праву. Наиболее очевидно это несоответствие проявляется при применении коллизионных норм, отсылающих к личному закону физического лица в случае, когда таким законом является закон страны его гражданств.
В качестве общего принципа решения этого несоответствия ст. 1188 ГК предусматривает, что выбор правовой системы, подлежащей применению российским судом, будет определяться в соответствии с правом иностранного государства. Однако применение российским судом норм иностранного права, решающих межобластные коллизии, не всегда практически возможно. В случае, если внутреннее коллизионное право в иностранном государстве действует в каждой из правовых систем, российский суд не избежит проблемы выбора не только материального, но и коллизионного права, действующего в иностранном государстве. Причем российский суд будет в принципе не способен решить вопрос межобластных коллизий иностранной правовой системы, поскольку выбор возможен лишь между правом страны суда (в данном случае законом территории, где предъявлен иск) и правом, с которым отношение имеет разумную связь, а российский суд решает коллизию только между российским и иностранным правопорядками.
Для применения права страны, со множественностью правовых систем, если невозможно определить в соответствии с правом этой страны, какая из правовых систем подлежит применению, ст. 1188 ГК предусматривает применение правовой системы, с которой правоотношение наиболее тесно связано. В данном случае эта статья, действуя как специальная, повторяет общий коллизионный принцип, закрепленный в п. 2 ст. 1186 ГК.
Применение других коллизионных норм, содержащих привязки к месту нахождения или лица, или вещи, или государственного органа, а также к месту совершения действия или к месту осуществления деятельности, в определенной степени упрощает решение проблемы, поскольку по признаку места возможна идентификация фактических обстоятельств с одной из правовых систем, действующих в границах иностранного государства. В этих случаях принятие российским судом решения о выборе одной из правовых систем иностранного государства будет зависеть от фактических обстоятельств, доказанных сторонами.
Установление содержания норм иностранного права
Вследствие применения соответствующей коллизионной нормы возникает необходимость в установлении содержания иностранного права. Процесс применения коллизионных норм включает две различные стадии. На первой стадии устанавливается, применяется ли коллизионная норма и какая именно, к праву какой страны отсылает коллизионная норма. На второй стадии применяется право, к которому отсылает коллизионная норма. Именно на этой стадии может возникнуть проблема установления содержания иностранного права. Очевидно, что возможность правильного установления содержания иностранного права оказывается, в конечном счете, важнейшим условием применения коллизионных норм. В соответствии с п. 1 ст. 1191 ГК установление содержания норм иностранного права должно осуществляться в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве.
Необходимость наличия такой нормы объясняется существующими различными подходами к категории «иностранное право». В доктрине стран англосаксонского права или общего права, например, Великобритании, господствует мнение, согласно которому иностранное право служит лишь одним из фактических обстоятельств, подлежащих доказыванию. Альтернативой такому подходу к иностранному праву является отношение к нему как к правовой категории.
В отечественной доктрине частного права иностранное право традиционно рассматривается, большинством авторов, как правовая категория, что нашло свое отражение в п. 1 ст. 1191 ГК.
Отличия двух вышеупомянутых подходов к иностранному праву имеют не только теоретический аспект, но и проявляются в практическом плане. Если относиться к иностранному праву как к фактическому обстоятельству, то по общему правилу: обязанность установления содержания иностранного права возлагается на стороны; невозможность установления его содержания может повлечь за собой отказ в иске; в случае обжалования судебного решения вышестоящий суд не вправе пересматривать выводы нижестоящего суда относительно содержания примененного иностранного права. Наоборот, если квалифицировать иностранное право в качестве правовой категории, то, опять же по общему правилу: установление его содержания составляет обязанность суда (ex-officio); невозможность установления его содержания не должна влечь за собой отказ в иске; вышестоящий суд вправе пересматривать выводы нижестоящего суда по вопросам иностранного права.
Вместе с тем при отношении к иностранному праву как к фактическому обстоятельству нельзя не учитывать то, что это факт особого рода, имеющий в своей основе право иностранного государства. Иностранное право рассматривается как факт в значительной степени лишь для целей доказывания. Квалифицируя иностранное право как правовую категорию, также нельзя не учитывать практические сложности, связанные с его доказыванием. Все это приводит к тому, что суды стран, придерживающихся различных подходов к иностранному праву, на практике используют сходные способы установления его содержания и решения иных вопросов, возникающих в связи с его применением. Поэтому становится очевидной условность противопоставления двух подходов к иностранному праву. По своему характеру нормы, содержащиеся в п. 2 ст. 1191 ГК, являются процессуальными. Этим объясняется то, что нормы о порядке установления содержания иностранного права содержатся в законодательных актах, регулирующих правоотношения, возникающие в сфере правосудия.
В то же время нормы национального процессуального права, регламентирующие разрешение споров с участием иностранного элемента, образуют специальную совокупность, которую в науке МЧП принято именовать международным гражданским процессом. В силу п. 2 ст. 1191 ГК установление содержания иностранного права по общему правилу является обязанностью суда. Вместе с тем судья в большинстве случаев не знает содержания иностранного права и не обязан знать его. Поэтому в абз. 1 п. 2 этой статьи предусмотрены различные «источники» установления содержания иностранного права. К их числу относятся Минюст России, российские и иностранные компетентные органы и организации, а также эксперты.
В соответствии с п. 2 ст. 1191 ГК, для целей установления содержания иностранного права суд может привлечь экспертов. Между тем экспертом является лицо, обладающее специальными познаниями. При этом ГПК уточняет, что такие познания должны относиться к области науки, искусства, техники или ремесла. Статья 1191 ГК исходит из того, что в гражданском процессе для целей установления содержания иностранного права, т.е., по сути, для разрешения правовых вопросов, можно назначить экспертизу. Многие процессуалисты, однако, отрицают такую возможность, считая, что знания в области права не относятся к специальным знаниям, с использованием которых проводится экспертиза.
Таким образом, привлечение судом экспертов для целей установления содержания норм иностранного права является особенностью применения иностранного права, отражающей существующие объективные трудности процесса установления его содержания. Наличие в российском праве, в котором иностранный закон трактуется как правовая категория, норм, допускающих такую возможность, свидетельствует о том, что граница между двумя вышеописанными подходами к категории «иностранное право» весьма подвижна.
Лица, участвующие в деле, вправе различными способами содействовать суду в установлении содержания иностранного права. На практике такие лица, как правило, оказывают суду весьма серьезное содействие в установлении содержания иностранного права: представляют тексты иностранных законов, заключения иностранных юристов по вопросам иностранного права, информацию о судебной практике соответствующего иностранного государства и т.п.
Кроме того, согласно абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, суд может возложить бремя доказывания содержания норм иностранного права на стороны. Эта норма является новеллой в российском законодательстве. Однако невозможность установления содержания применимого иностранного права не может повлечь за собой отказ в правосудии, что явилось бы нарушением основ конституционного строя государства. Согласно п. 3 ст. 1191 ГК в России в таких случаях применяется закон суда (lex fori). Представляется, что указанная норма применима и в случае, когда бремя доказывания содержания иностранного права возложено на стороны. В этом случае, даже если ни одна из сторон не представила удовлетворительных доказательств содержания иностранного права, суд должен не отказывать в иске, а разрешить спор на основе норм российского права.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Источник
Применение права страны с множественностью правовых систем в международном частном праве
Толстых В.Л., кандидат юридических наук, доцент Новосибирского юридического института Томского государственного университета.
Возможные ситуации. О множественности правовых систем для целей международного частного права можно говорить в двух случаях.
- Несколько правовых систем существует в федеративном государстве. Федеративное устройство государства обуславливает не одну, а две методологически самостоятельные коллизионные проблемы. В случае коллизионной отсылки к праву федеративного государства правоприменитель должен выбрать не только между правом Федерации и правом субъекта Федерации, но и между правовыми системами нескольких субъектов Федерации. Коллизионные нормы, устанавливающие, право какой территории из числа входящих в состав одного государства регулирует общественное отношение, называются межобластными коллизионными нормами.
- Несколько правовых систем существует в государствах, населенных обособленными, с точки зрения правового регулирования, общностями (Индия, Индонезия и пр.). Это достаточно редкое явление, в котором можно усмотреть противоречие публичному порядку. В данном случае необходимо обращение к так называемым интерперсональным коллизионным нормам данного государства, устанавливающим, право какой общности подлежит применению .
Подробнее об этой проблеме см.: Международное частное право. Современные проблемы. М., 1994. С. 441 — 447.
Вместе с тем нельзя согласиться с И.В. Елисеевым, который указывает: «О множественности правовых систем можно говорить и применительно к странам с дуализмом частного права, где наряду с гражданским существует и торговое (коммерческое) право, регулирующее отношения с участием предпринимателей (как, например, во Франции или Германии)» . В данном случае не существует множественности правовых систем, а существует особый способ дифференциации норм частного права в зависимости от предмета правового регулирования.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2002. С. 197.
В дальнейшем мы будем рассматривать только первую ситуацию.
Особенности федеративных государств. Государственное устройство определяет меру централизации и децентрализации власти. Форма государственного устройства является проявлением общей эволюции государственности и обуславливается различными факторами. «Государственная форма зависит прежде всего от уровня народного правосознания, от исторически нажитого страной политического опыта, от силы и воли субъектов государственного управления» , — отмечает В.Ф. Волович. Федерация — не только номинальное понятие, но и реальное явление. Относимость РФ к федеративным государствам является спорной с учетом ограниченности сферы полномочий субъектов РФ, и наоборот, элементы федерализма присутствуют в таких государствах, как Италия, Испания, которые провозглашены как унитарные государства. Следует отметить удачность формулировки статьи 1188 ГК РФ, где используется термин «страна со множественностью правовых систем», а не «федеративное государство», поскольку множественность правовых систем и соответствующая правовая проблема могут присутствовать и в унитарном государстве.
Волович В.Ф. Федерализм как принцип государственного строительства // Актуальные вопросы государства и права в современный период / Под ред. д.ю.н. В.Ф. Воловича. Томск, 1994. С. 3.
Проблема множественности правовых систем в правопорядке РФ. Применительно к РФ коллизионная проблема выбора между правопорядками РФ и ее субъектов и проблема выбора между правопорядками субъектов РФ не являются особо актуальной. Это связано с тем, что пункт «о» статьи 71 Конституции РФ относит гражданское право, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное право к предмету исключительного ведения РФ. Соответственно, в этих областях соответствующие проблемы вставать не могут.
В то же время пункт «к» статьи 72 Конституции РФ относит трудовое, семейное, жилищное, земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах и об охране окружающей среды к совместному ведению РФ и ее субъектов и, соответственно, в этих областях могут вставать вопросы о множественности правовых систем и о необходимости коллизионного выбора.
Статья 3 СК РФ указывает на потенциальную возможность принятия субъектами РФ нормативно-правовых актов в области семейного права. В дальнейшем в СК РФ определен ряд вопросов, входящих в компетенцию субъектов РФ. Так, законами субъектов Федерации могут быть установлены: порядок и условия, при наличии которых вступление в брак в виде исключения с учетом особых обстоятельств может быть разрешено до достижения возраста шестнадцати лет (статья 13 СК РФ), запрет присоединения к своей фамилии фамилии другого супруга (статья 32 СК РФ), особый порядок реализации права ребенка на имя и отчество (статья 58 СК РФ) и пр.
Применительно к семейным отношениям не указано, как должна решаться коллизионная проблема выбора между правопорядками различных субъектов РФ. Очевидно, на практике, используя аналогию закона для решения коллизий между правопорядками субъектов РФ, следует руководствоваться нормами раздела VII СК РФ «Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства». В семейных отношениях в качестве привязки часто используется привязка к закону гражданства. Поскольку в РФ действует принцип единого гражданства, для решения коллизий между правопорядками субъектов РФ целесообразно использовать в качестве субститута привязки к праву гражданства привязку к праву постоянного места жительства .
К аналогичным выводам приходит С.Б. Крылов // Международное частное право. Л., 1930. С. 294 — 314.
Статья 6 ТК РФ также закрепляет возможность принятия органами государственной власти субъектов РФ актов, содержащих нормы трудового права, по вопросам, не урегулированным федеральным законодателем. Статья 13 ТК РФ указывает, что законы и иные нормативные акты субъектов РФ, содержащие нормы трудового права, действуют в пределах территории соответствующего субъекта РФ. Таким образом, применительно к трудовым отношениям решение коллизионной проблемы унифицировано — к трудовым отношениям применяется право субъекта РФ, на территории которого осуществляется трудовая функция. На директора филиала московской компании в г. Новосибирске распространяются льготы, предусмотренные законодательством Новосибирской области, и не распространяются нормы законодательства г. Москвы.
Пункт «п» статьи 71 Конституции РФ относит к ведению РФ вопросы федерального коллизионного права . Представляется, что сегодня острой необходимости в принятии единого свода межобластных коллизионных норм нет. Большинство коллизионных проблем в данной сфере могут быть решены достаточно определенно и однозначно.
Комментируя данное положение, В.П. Звеков отмечает: «Скорее всего, в центре внимания законодателя находились правовые предписания, позволяющие преодолевать противоречия при определении предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов, полномочий государственных органов решать коллизии между актами законодательства Российской Федерации и ее субъектов, равно как и между отдельными нормативными правовыми актами» // Международное частное право / Под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 7. Расширительное толкование термина «коллизионное право», используемого в статье 71 Конституции, позволяет распространить его и на межобластные коллизионные нормы.
Реализация традиционных проблем коллизионного регулирования при применении межобластных коллизионных норм. «. Основы правопорядков субъектов Федераций или территорий (других административно-территориальных единиц) не могут быть столь различными, как правопорядки двух иностранных государств, и основания применения оговорки о публичном порядке будут неодинаковыми. Вопрос о взаимности также решается по-разному. Проблема взаимности в «межобластных» отношениях применительно к признанию и принудительному исполнению судебного решения не характерна» , — пишет А.Г. Светланов. Действительно, в силу общности конституционных принципов для субъектов федеративного государства трудно представить ситуации отказа суда одного субъекта Федерации от применения норм права другого субъекта Федерации по причинам, связанным с публичным порядком, или по каким-либо иным причинам (неустановление права, применение института императивных норм и пр.). Поскольку коллизионное регулирование, как правило, устанавливается федеральным законодателем, то и проблемы обратной отсылки, предварительного вопроса, первичной квалификации и пр. при применении межобластных коллизионных норм также не встают.
Международное частное право. Современные проблемы. М., 1994. С. 432.
Нормативное регулирование. Статья 1188 ГК РФ закрепляет следующие правила: «В случае, когда подлежит применению право страны, в которой действуют несколько правовых систем, применяется правовая система, определяемая в соответствии с правом этой страны. Если невозможно определить в соответствии с правом этой страны, какая из правовых систем подлежит применению, применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано». Таким образом, в данной норме закрепляется обязанность применения межобластных коллизионных норм государства, к которому отсылает отечественная коллизионная норма. Возникает редкая ситуация применения отечественным судом иностранных коллизионных норм . Второе предложение статьи 1188 ГК РФ позволяет отечественному суду «включать» общие принципы коллизионного регулирования ситуаций, закрепленные в отечественном праве, если в иностранном праве нет межобластных коллизионных норм. Фактически это означает, что могут быть применены отечественные коллизионные нормы .
Методологически данная проблема может быть решена, если иностранные межобластные коллизионные нормы квалифицировать не как собственно коллизионные нормы, а как нормы, разграничивающие сферы действия материальных норм иностранного права. В данном случае не происходит нарушения общего принципа МЧП, в соответствии с которым судья должен применять свои коллизионные нормы и не применять чужих, так как статья 1188 ГК РФ не обязывает отечественный суд применять коллизионные нормы иностранного права, однородные отечественным коллизионным нормам.
Встает вопрос: какие отечественные коллизионные нормы: межобластные или общие? Общие коллизионные нормы для разрешения межобластных коллизий, как правило, неприменимы. Действительно, вряд ли при помощи статьи 1195 ГК РФ мы сможем установить, право какого американского штата применимо для определения личного закона американского гражданина. Следовательно, мы должны руководствоваться отечественными межобластными коллизионными нормами либо вообще воспринимать данную ситуацию как пробел в праве.
Следует отметить и то, что в ряде случаев отечественный законодатель и правоприменитель не должны доверять иностранным межобластным коллизионным нормам. Пример: иностранный законодатель для определения правосубъектности юридического лица закрепляет привязку к праву территории, где осуществляется основная деятельность юридического лица. В российском же законодательстве действует принцип инкорпорации. Здесь отечественному суду целесообразно определять правосубъектность иностранного юридического лица по правопорядку той территории, где зарегистрировано соответствующее юридическое лицо, а не по правопорядку территории, где оно осуществляет основную деятельность, т.е. применять отечественную коллизионную привязку. Тем не менее статья 1188 ГК РФ такой возможности не предусматривает.
Проверка компетенции иностранной территории. Как уже отмечалось, существование федеративных государств порождает две коллизионные проблемы: проблему выбора между правопорядком Федерации и правопорядком субъекта Федерации и проблему выбора между правопорядками субъектов Федерации. Вторая проблема была рассмотрена, первая — еще нет.
Вопрос можно сформулировать таким образом: должен ли отечественный суд устанавливать, может ли субъект иностранной Федерации в соответствии с конституционными нормами законодательствовать по соответствующему вопросу? Представляется, что в силу общего принципа необходимости применения действующего и действительного права такая обязанность на отечественном судье лежит. С другой стороны, у иностранного суда при возникновении аналогичной ситуации имеются средства реагирования на недействительность нормативно-правового акта (обращение в орган конституционного правосудия, признание нормативно-правового акта недействительным), в то время как у отечественного судьи эти средства отсутствуют. Представляется, что если недействительность иностранного акта не является очевидной, отечественный судья не может не применять действующий нормативный акт, объясняя это его противоречием иностранной конституции .
В определенной степени подобную ситуацию регулирует статья 46 Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров:
«1. Государство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушение того или иного положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия, если только данное нарушение не было явным и не касалось нормы его внутреннего права особо важного значения.
- Нарушение является явным, если оно будет объективно очевидным для любого государства, действующего в этом вопросе добросовестно и в соответствии с обычной практикой». Суд не должен применять иностранный нормативный акт субъекта федерации, если он принят в нарушение того или иного положения внутреннего права иностранного государства, касающегося нормотворческой компетенции, если данное нарушение является явным и касается нормы внутреннего права иностранного государства особо важного значения. Этот вопрос тесно связан с традиционными проблемами международного публичного права: признания эффективности правительства восставшей территории, доктрины государственного акта. Очевидно, что отечественный законодатель не должен применять акты правительств восставших территорий, не признанных центральным правительством. Также может встать общий вопрос о коллизиях между противоречащими друг другу актами различных государственных органов. Здесь мы выходим на ситуации, которые отечественный судья может разрешить только на основании общих правовых принципов и здравого смысла.
Применительно к РФ эта проблема является особо острой в силу некоторой неопределенности разграничения предметов ведения и полномочий между РФ и ее субъектами, а также в силу бездействия механизма признания недействительными актов субъектов Федерации, выходящих за пределы полномочий.
Устранение межобластных коллизий. В РФ специфика регионального регулирования частноправовых отношений выражена достаточно слабо, и проблема унификации законодательства субъектов РФ в области трудового и семейного права не является насущной. Тем не менее, способы решения проблемы межобластных коллизий должны быть выработаны. Эти способы могут заключаться в разработке системы межобластных коллизионных норм либо в использовании материального метода устранения коллизий. «. В федеративном государстве коллизии законов его субъектов могут быть преодолены путем принятия федерального закона, содержащего единые для всей страны как материально-правовые, так и коллизионные нормы», — отмечает А.Г. Светланов .
Международное частное право. Современные проблемы. М., 1994. С. 434.
Источник
