ПолитКлуб
3 3425 02:20 22.01.2009
| Necrolenis — Ну, вообще то может. Феодально-монархическому строю например крайне выгодно, чтобы народ состоял из покорных безвольных рабов. Желательно чтобы они и читать не умели. Ну, кроме чиновников всяких разумеется.. Всё зависит от УСТРОЙСТВА государства. Государство делает сильным во первых — степень единства граждан, во вторых — сила самих отельно взятых граждан. Именно так. Единство на первом месте, оно важнее на порядок. Если у организма будут сильные клетки, но они будут отваливаться друг от друга — организм распадётся и умрёт в любом случае. Источник Что такое сильное государство, и является ли Россия таким государствомНаписав вчера про «Конец истории» Фрэнсиса Фукуямы, я вспомнила, что ведь у него есть еще книжка «Сильное государство. Управление и мировой порядок в ХХI веке», которая вышла в 2004 году. На русском языке она выдержала несколько переизданий. Но я об этой книге не буду говорить, почитайте ее сами. Я скажу о сильном государстве в аспекте нынешней ситуации. Это понятие сейчас вызывает особый интерес. Я имею в виду — именно в данный момент, когда весь мир столкнулся с колоссальной проблемой, вызванной, в первую очередь, действиями самих правительств. Создав себе на гребне паники кучу тяжелейших проблем, фактически все страны мира вынужденно проходят жесткий тест, который решит — сильное это государство или нет. Общеизвестно и растиражировано высказывание Жана-Жака Руссо, что «лишь сильное государство обеспечивает свободу своим гражданам». С этим высказыванием трудно не согласиться. Настоящая сила не требует для своего поддержания жестких репрессий, давления и насилия. Потому что уверена в себе. Значит, чем сильнее государство, тем больше доверия в отношении граждан. Притом взаимного доверия. В таких условиях не нужны резиновые дубинки, чтобы вколачивать уважение к властям. Их и без того уважают. Но это работает в нормальной, мирной ситуации. А если она чрезвычайная? Как тогда должна проявлять себя сила государства? В современном мире понятие сильного государства, на мой взгляд, должно быть синонимом эффективного государства. А что такое эффективность? Это умение быстро, качественно и с наименьшими потерями решать возникающие проблемы и достигать успеха, добиваться поставленных целей. Что, безусловно, связано также с выполнением своих обещаний. Особенно востребована эффективность в кризисные моменты. Вот как сейчас. Если государство претендует на название сильного, власть, стоящая во главе его, должна напрячь все свои ресурсы и использовать их максимально разумно. Кто сумеет это сделать — пройдет тест. Поскольку в мире существуют разные модели государственного устройства, связанные с различием традиций, исторических особенностей, величины национального богатства и т.д., то и сила государства в каждом отдельном случае самоидентифицируется разными странами по-своему. Повторю, что универсальным критерием может быть эффективность, но цели государств различаются, отсюда и нюансы в понимании этой эффективности. Поэтому и одинаковые методы решения одной и той же проблемы работают по-разному в разных странах. Возьмем то же карантин, например. Так как должно поступать сильное государство сейчас? Первое — расставить приоритеты. В сильном государстве важнее всего люди. Значит, такое государство делает все, чтобы люди понесли наименьший ущерб. Если вы вводите карантин и не даете людям работать, сильное государство должно компенсировать вынужденный простой. США и страны Европы делают это. Как Китай — не знаю, думаю, что тоже да. Россию же в этом плане шатает. С одной стороны, провозглашая себя сильным государством, Россия вынуждена предпринимать подобные меры. С другой стороны, эти меры оказываются половинчатыми. Выясняется, что платить по счетам в конечном итоге будет не государство, а сами граждане. Хотя в кубышке у государства деньги есть. И довольно много. Их специально хранили на черный день. Казалось бы — самое время эту кубышку открыть! Но власти чего-то ждут. Они привыкли, что люди всегда терпели и как-то приспосабливались к любым издевательствам. Надеются, что так будет и сейчас. Посмотрим. Пока что, к сожалению, Россия ведет себя как слабое государство. Буду благодарна, если вы дадите ссылки в своих соцсетях на мой канал и эту статью. Источник Феномен Самодержавия для Русского мира – единственная гарантия свободыСамодержавие – уникальная форма власти, органично выросшая в процессе истории России. Будучи учредителем всех главных решений нашего государства, она была главной творческой силой Русского мира Феномен Самодержавия русских правителей – единственная земная причина появления Великой России. Грандиозный религиозно-политический организм Российской Империи никогда бы не появился на свет без уникальной особенности Верховной власти Государей. Только не стеснённая ни народными, ни барскими капризами власть могла создать в своей государственной деятельности те преимущества, которые позволили ей победить всех врагов, окружавших маленькое Московское княжество, и создать величественную Российскую Империю. Свобода воли, неограниченность власти Самодержавия, особая внутренне осознаваемая подчинённость этой власти народу дала широкую творческую возможность использовать русскую силу в государственной экспансии. Историческая уникальность русской власти состояла не только во властном объёме и юридическом верховенстве Самодержавия Государей, но и в той религиозно-исторической традиции подчинения Императору, о которой Основные Законы Российской Империи говорили: «повиноваться власти Его, не только за страх, но и за совесть, сам Бог повелевает» (Статья 4, т. I ч. I). Юридически неограниченное Самодержавие в практической своей политике само себя ограничивало религиозными требованиями и национальными идеалами. Нет Монархии – нет русской свободы Монархии нет уже целое столетие. Но именно свободное единовластие длинного перечня Великих князей, Царей и Императоров, распоряжавшихся русской силой на протяжении многих столетий, сотворило то земное величие страны, на наследии которого мы живём и сегодня. Недавно появившаяся в ареале Русского мира республика бездумно, а часто и просто преступно тратившая народные силы, не смогла разбазарить накопленное и за сто лет своего идеологического господства.
Монархоборцы в нашей стране всегда стремились представить Государей либо как представителей господствующего класса, либо как простых, хотя и главных чиновников государства. Неблагодарная грязь, которой монархоборцы забрасывали исторические дела наших природных правителей, истекала из их же собственных сердец, столь же грязных и низменных, как и их борьба с исторической национальной памятью. На самом деле власть Государей и их место в государственном управлении кардинально отличается от власти чиновников или положения в обществе любого из аристократов или богатеев. Их служение выше обычной государственной деятельности. Они заведовали сохранением самой русской жизни, были архитекторами Русской цивилизации, громоподобным голосом русского суверенитета и единственными гарантами русской свободы. Без них русский народ стал статусно беззащитен, социально атомизирован и низведён до почти безгласного существования. Свобода Верховной власти Обязательная функция сильной власти – способность менять правила игры и принимать свободные решения, не связанные с уже существующим законодательным порядком. Свобода Верховной власти государства состоит в том, чтобы иметь возможность принимать чрезвычайные меры для достижения определённых государственных нужд. Это главнейшая функция монархической власти, радикально отличающая её от республиканского правления, не имеющего права выходить за рамки писаного закона. Только такая свобода воли или неограниченность власти, стоящей выше юридического права, и есть государственное творчество, необходимое в критической ситуации, когда обычные законом прописанные пути государственного действия становятся безрезультатны. Как только республиканский государственный деятель поднимается выше закона, такая республика встаёт на путь монархический. И верховный диктат способен привести к Монархии. Столь же неотъемлемое свойство Верховной власти – право последних, окончательных решений в государственных делах. Право санкционировать или не нет то или иное предложение или навязать своё собственное обязательно для Верховенства любой власти. Для этого власть и поставлена на возвышении в государстве, над всей народной массой граждан, чтобы иметь возможность двигать государственный корабль своей волей. Этой цели способствует и служебное верховенство Государей по отношению ко всем лицам, состоящим на государственной службе.
Республика и монархия: организация власти В республиканских конституциях прописано Верховенство народа в государственной жизни. По мнению демократических идеологов, Верховная власть республик таится в количественной сумме народных голосов. Народ – единственная универсальная республиканская власть, от которой исходят через выборы законодательная, судебная и исполнительная властные ветви. Но это в теории. Практика выглядит совершенно по-другому. Действительно ли народ выделяет из своей толщи сам всех этих управленцев, всех этих «народных слуг»? Это всего лишь благодушная теория. В реальности народ, граждане любой республики, никогда не представляли и не представляют из себя гомогенную субстанцию с единой волей, равными финансовыми, организаторскими и интеллектуальными талантами. Напротив, граждане любой республики от своего рождения и до своей смерти всегда имеют совершенно различные возможности влиять на общее для них государство. Одни вовсе не интересуются жизнью государства и не участвуют ни в каких выборах. Для других власть в государстве и над себе подобными – это единственная цель в их жизни, которой посвящаются все силы и способности. Третьи вяло ходят на выборы и искренне считают, что сдача бюллетеней и уплата налогов – это всё, что требуется от хорошего гражданина. К тому же индивидуальная, принципиальная разница способностей у граждан республики и их прирождённого, стартового положения в обществе глубоко противоречит главному республиканскому принципу «один гражданин – один голос». Диссонанс внутреннего неравенства граждан и равенства избирательных голосов пронизывает всю политическую систему демократии. Если бы политическая система демократии и республиканская форма правления следовали бы своей теории, то демократические республики представляли бы из себя государства национального большинства. В республиках были бы запрещены любые партии, так как они стремятся завоевать всеми силами власть, а значит, через политическую пропаганду навязывают гражданам свою партийную картину происходящего, искажая и узурпируя тем самым свободное волеизъявление избирателей. На самом деле, власть в республиках штурмуют со всех сторон различные группировки. Финансовые группы, политические партии, национальные сообщества (особенно меньшинства) – все стремятся уйти из-под давления принципа большинства. И навязать большинству свою повестку. То, что хорошо для политических олигархов – партий, редко когда хорошо для широких слоёв граждан. «Идеальная» демократия должна была бы следить за материальным равенством своих граждан, так как отсутствие этого приводит к социальному расслоению и появлению различных клановых материальных лобби в обществе. И постепенному завоеванию государства богатыми и хитрыми. То, что хорошо для финансовых олигархов, редко бывает хорошо для слоёв средних и малосостоятельных. Власть в республиках всегда объект гражданской войны для различных финансово и политически организованных сил в обществе. И, как правило, это не большинство населения. Именно меньшинства стремятся через выборы контролировать власть в обществе. Деньги, организованность, пропаганда – всё кладётся на предвыборные весы демократии и радикально ограничивает свободу избирателей. По сути практически отменяя какой либо выбор. Поскольку все выходящие на выборы заранее уже контролируются группировками различных меньшинств.
Выборы в республиках – это всегда государственный кризис, это всегда определённая опасность для элит. Поскольку власть часто может носить, и носит, закрытый, невидимый гражданами характер. А поэтому выборы никогда не пускают на самотёк, в зависимости от желаний граждан. Демократия – как слабосильный мотор для государства, к концу каждого предвыборного периода оказывается изношенным, разбирается, а затем собирается заново на новых выборах. И совершенно не факт, что этот мотор похож на предыдущий. Так же, как не факт, что богатыми и хитрыми собирается для государства мотор, а не очередная соковыжималка для остальных слоёв общества. В монархиях единоличная универсальная власть свободна от влияния богатых и сильных. Она соединяет в себе и законодательную, и административную, и судебную, и органично представлена правящей личностью. Единство воли, единство мировоззрения, единство действия в монархии не разбито на миллионы частичек разных воль, которые надо каждые несколько лет заново собирать. В Монархии власть всегда известна, всегда в деле. Её не требуется изобретать партийным группам, организовывая голосования, формируя ветви власти и пытаясь договориться (если удастся) о единстве действия. Власть в монархиях персонифицирована, видима. Династическая преемственность значительно лучше, чем смена одной партии, на другую, позволяет сохранять общие подходы к государственной политике. Рождаемость, территория и цена государственности Монархия более органично способствует развитию самого народа, в духовном, в социальном и даже в количественном плане. Существовавшая при монархии рождаемость (7,1 родов на женщину) при республике быстро скатилась до полутора рождений. Вместе с формированием при республике государственной системы массовых абортов практически прекратился и рост русского населения.
Не менее печально революционное введение республики и федеративной системы государственности отразилось и на территориальном размере России. По результатам ста последних лет мы потеряли более 4,6 млн км. Причём отдавали территорию сугубо по «идейным республиканским соображениям», как при коммунистах Ленина, так и при либералах Ельцина. Мол, «нации имеют право на самоопределение, вплоть до отделения», а потому отпускаем их на все четыре стороны. Огромные территории отдавались в руки кровавых сепаратистов, без всякой оглядки на то, что все эти земли вошли в состав России огромными усилиями наших предков. Мало того, эти «уходящие» сразу же становились лютыми нашими врагами. И замирение их стоило новых чудовищных по затратам усилий. Здесь будет уместно вообще заметить, что республика значительно дороже для народа, чем монархия. И для её управления и безопасности необходимо значительно большее число охраняющих чинов. К началу 1917 года имперская полиция составляла всего 145 тысяч человек, при примерной численности населения около 180 млн человек. Для сравнения в современной России на население в 146 млн человек приходится примерно 900 000 сотрудников Министерства внутренних дел. В Росгвардии сегодня служат примерно 340 000 человек. А Отдельный жандармский корпус в 1916 году насчитывал всего 16 000. Численность ФСБ сегодня – около 350 000. В Отделениях же по охранению общественной безопасности и порядка Российской Империи, занимавшихся политическим сыском, служило – менее 1000 человек. Сюда надо прибавить примерно 40 000 человек Отдельного корпуса пограничной стражи, поскольку в современную ФСБ входят и пограничные войска (160 000-200 000)…
Настоящая власть свободна, универсальна и творчески не ограничена Автократическим правителям России всегда принадлежало право всеобщих решений, которые распространялись на всё пространство государства и на все проявления государственной власти (законодательство, администрация и суд). Власть Государей была универсальна, нераздельна, неограниченна и, как любая Верховная власть, безответственна, поскольку выше её в государстве не было никакого другого властного института. В слове «безответственность» в отношении к монархической власти нет отрицательной коннотации. Поскольку это чисто юридическое понятие. В реальной жизни Государи признавали над собой Божью власть, чувствовали ответственность перед страной и своими державными предками. И их юридическая безответственность была более ответственна, чем любые искусственно вводимые юридические ответственности в республике. Она была религиозно-нравственной, не формальной. А её свободные и безответственные (перед парламентом, партиями, олигархами) решения и были действиями настоящей Верховной (главной в стране) власти. И были актами творческой национальной государственной власти. Власти же республиканские, ограниченные олигархами, бюрократами, партиями, выборами, лишены этой творческой свободы. Республиканская власть всегда распылена по влиятельным группам, как у нас выражаются, по «кремлёвским башням». Государство и Власть. Кто главнее? У кого суверенитет? В монархии власть не сливается с государством столь плотно, как в республиках. Лозунг «диктатура закона» к воплощению, в жизнь которого стремятся в республиках, принципиально не достижим нигде, хотя бы потому, что «мёртвый в книгах» закон как пишут, так и исполняют только сами люди. Вне людей, вне общества, вне государства нет и живого закона. Власть в Монархии – институт верховный, находящейся над государством. Монарх – не есть главный бюрократ государственного механизма. Монарх – есть Верховный Механик, одушевитель и двигатель этого механизма. Власть Монарха дискреционна, то есть употребляема по свободному, независимому собственному усмотрению. В силу своего властного, волевого верховенства, Монарх, а не безвольное юридическое государство, является обладателем суверенитета.
Власть Государей в русской истории была той волей, которая на основании суверенного права распоряжалась огромной русской силой в своих решениях. Воля Монарха, физического лица, во главе русского государства командовала русской народной мощью. Если бы принцип народовластия был бы положен в основание нашей государственности ранее, то нашей власти приходилось бы испрашивать волеизъявления у казанских татар – можно ли русскому государству присоединять Крым или воевать с турецкими османами за освобождение православных славян. У прибалтийских немцев нужно было бы просить соизволение на войну с Фридрихом Великим и взятие Берлина, а у франкоязычной знати брать согласие на изгнание Наполеона из России и победоносный вход в Париж. У финнов бы пришлось устраивать голосование по поводу войны со Швецией, а у поляков созывать сейм, прося прохода наших войск в Европу. И это не говоря уже о кавказских делах, где и шагу было бы невозможно ступить с западной демократией. Власть Государей была верховной властью по отношению к русскому государству, по отношению ко всей территории Империи, и по отношении ко всем её подданным. И осуществлялась эта власть во имя общего блага, защищая общие интересы всех граждан Империи.
Верховный Судия Государству Российскому Беспомощность республиканского правления особенно явственно видна в области судебной власти. Судебная власть не избирается народом, как законодательная (депутаты) и исполнительная (президент) власти. В неё нельзя попасть через всенародные выборы. Она наименее демократична, требует высокого образовательного ценза. Судьи в ней назначаются президентом пожизненно, оправдательные приговоры сведены к минимуму (0,2%) и никак не зависят от Верховного республиканского суверена – народа. В Монархии верховным Судьёй был Государь. Он был судьёй всего государства, всех его государственных органов и всех подданных в их социальных столкновениях. Коронный суд после реформ Императора Александра II стал не подкупным и профессионально объективным. Монарх, будучи высшей судебной инстанцией, обладал правом помилования, не связанного с положительным писаным правом. Помилование осуществлялось Государями вне зависимости от виновности или не виновности по закону, а во имя высшей справедливости, по совести.
Не совершенство республиканского правления, особенно парламентской республики, вынудило демократию ввести в свою систему институт президентства. Институт президентства, по сути, является институтом ограниченного временного единовластия. Ограниченного законодательством и временностью правления. Без института президентства республика вообще не смогла бы работать. Судьи и правительства назначались бы политическими партиями, а партии бы содержались финансовыми олигархами – истинными владельцами государства. Была бы чистейшая олигархическая диктатура. Главная творческая сила государства К сожалению, «монархический костыль», каковым является институт президентства, для республики не может заменить настоящего государственного здоровья. Президент слишком ограничен в своих действиях и бюрократией, и финансовыми, и политиканскими группами. По-настоящему творческой свободой может обладать только неограниченный самодержавный Государь. Только его грандиозная власть была способна приводить к общему государственному знаменателю, к общему благу, те споры и столкновения религий, народов, амбиций, социальных страстей, внешнеполитических опасностей, которые сопровождали русскую историю на протяжении многих столетий. Ни новгородская вольница, ни вечевые традиции, ни европейские парламенты, ни западная демократия никогда бы не создали на великой русской равнине от Балтийского моря до Тихого океана единого государства. И не продержались бы на ней полновластными владыками столько веков. Самодержавная власть, боровшаяся за своё существование против сильнейших внешних врагов, из поколения в поколение упорно следовавшая своей цели собирания земель, заставила сплотиться русских в единую нацию, в единый политический организм. Неограниченность, свобода действия и умение мобилизовывать русские силы в нужном направлении давало Русским Государям существенные преимущества перед их соседями, не прошедшими столь суровой школы выживания.
Эта мощь, выкованная в северных лесах, разворачивалась в истории как туго скрученная пружина, пока не достигла Имперских масштабов. Великая власть и великий народ обладали той духовной, экономической и физической силой, которая требовалась для освоения огромных пространств будущей Российской Империи. Феномен Самодержавия стал главной творческой волей нашей истории. Будучи центром тяжести государственной власти, Государь сосредотачивал в России, в своих руках самодержавную власть лично, участвовал в распоряжении всеми возможностями, которые предоставлял ему государственный управленческий аппарат, но одновременно не являлся сам государством. Единоличный глава государства не был органом или институтом государства. Он был надгосударственной волей этого государства, его некоей Божией искрой, приводившей государственный механизм и народные массы в движение. И только сильно поглупевшая и погрузившаяся в разрушительную культуру Серебряного века, наша прозападная интеллигенция отбросила этот национальный творческий инструмент в сторону, до времени. Наш несчастный XX век, век всевозможных авантюристов, социальных мечтателей и кровавых классовых войн, увёл нас с царских путей. Сто лет русского бродяжничества по задворкам всевозможных западнических экспериментов порядком надоел своей безрезультативностью и инородностью. Пора начинать пользоваться своей головой и возвращаться к тем историческим инструментам, которые органично сложились в результате русской истории. Всё остальное, сколько не примеряй к нашей действительности, так никогда и не заработает в наших широтах и в наших объёмах. Источник  Кувейт – уникальная страна на севере Восточной Аравии  Земли Туркменистана известны как равнинные пустыни |
Фото: Russian Look / Globallookpress
Фото: Serguei Fomine / Globallookpress
Фото: Photobank gallery / Shutterstock.com
Фото: Thorsten Jochim / Globallookpress
Фото: mvd.ru
Фото: Russian Look / Globallookpress
Фото: Mary Evans Picture Library / Globallookpress
Император Александр II. Фото: Ken Welsh / Globallookpress
Фото: Zamir Usmanov / Globallookpress