Несостоявшееся путешествие в Африку
| Категория: | Чистый источник |
|---|
| Опубликовал: svasti asta, посмотрело: 1 473, фото: 5
В школьные годы многие мальчишки мечтают о путешествиях. Из маленькой деревеньки, в которой я рос, мечты влекли меня в далекие страны, к пальмам, носорогам и обезьянам. Пока я шел в школу и из школы домой (а до школы было семь километров), в моем воображении возникали яркие картины, со мной происходили необыкновенные приключения. Я плавал на фрегатах по безбрежным морям, открывал неведомые земли, прогуливался по улицам несуществующих портовых городов. Особенно почему-то мне хотелось побывать в Африке. Не могу объяснить, почему именно в Африке.
Прошли школьные годы. Приехал я в Москву и поступил в медицинский институт. Но детские грезы о далеких странствиях навсегда остались глубоко в душе.
И вдруг эта тяга в неведомое снова пробудилась. К тому времени я окончил институт и стал работать врачом. Вел самый оседлый образ жизни. Однако все чаще ловил себя на мысли, что без Африки мне чего- то не хватает. Может быть, ощущения полного счастья. И я решил во что бы то ни стало побывать в этой сказочной части света.
Врачи везде нужны. На каждом корабле обязательно есть врач. И для врача путешествие — хоть в Африку, хоть в Антарктиду — дело очень даже простое. Я пошел в Министерство морского флота, написал заявление, что, мол, мне совершенно необходимо побывать в Африке. И стал ждать, когда пришлют вызов на корабль.
Вызов пришел через несколько месяцев. Ведь не так просто было подобрать корабль, на котором почему-либо не оказалось врача, да еще и такой корабль, который плывет не куда-нибудь, а в Африку. Но за эти месяцы мои планы неожиданно изменились, произошло нечто такое, что совсем отвлекло меня от мыслей об Африке. Я должен был извиниться перед людьми, приславшими мне вызов, уступил место корабельного врача другому доктору, А сам отправился не в далекое плавание, а самолетом — в Бухару.
Собственно, ничего особенного на первый взгляд и не случилось. И все-таки жизнь моя потекла совсем иначе. Я много путешествовал. И даже сделал кое-какие (пусть маленькие) открытия. Да-да! Оказывается, и в наше время еще есть неведомое, и не только в космосе, не только в далеких краях. И если мне не довелось открыть новый остров, то кое-что разыскать все же посчастливилось. Однако расскажу по порядку.
Незадолго до того, как пришел вызов из Министерства морского флота, меня послали в Ленинград, на съезд врачей, где я должен был прочитать доклад об одном редком заболевании.
Когда я приезжаю в Ленинград — по делу или просто навестить старых друзей, — мой первый день в этом городе всегда начинается с Эрмитажа. Я хожу по бесконечным анфиладам музея без заранее намеченного маршрута, бреду вроде как во сне, и для меня всякий раз бывает приятной неожиданностью встреча с Сезанном и Рембрандтом, Тицианом и Леонардо да Винчи. Каждый раз я открываю для себя, будто впервые увидел, что-нибудь новое: то «малых голландцев», то лиможские эмали, то портрет работы Эль Греко.
Таким открытием были на этот раз узбекские игрушки XII века. Меня захватила невиданная простота и пластическая (скульптурная) завершенность глиняных зверушек из археологических раскопок. В самолете, возвращаясь домой, я то и дело вспоминал эти игрушки, сетуя, что не прихватил с собой фотоаппарат. И еще одна мысль застряла в голове: «Где- то я уже видел почти такие же!»
И вдруг я вспомнил, что действительно видел что-то очень похожее у одного из друзей.
На другой день я отправился к своему приятелю, художнику, в мастерскую. Он в недоумении пожал плечами, когда я прямо с порога бросился в переднюю, где на полке рядом с глиняными кувшинами и расписными прялками сразу же увидел игрушки, удивительно напоминавшие узбекскую керамику из Эрмитажа. Правда, эрмитажные игрушки потеряли окраску; у некоторых музейных зверят не хватало хвоста или уха (дети не слишком берегут свои игрушки, да и время — восемь столетий — беспощадно). Глиняные звери на полке у моего приятеля были совершенно целыми и смеялись яркими, веселыми красками.
— Где ты взял это? Кто их сделал?
— Тебе пора в отпуск, — улыбнулся приятель, — ты переутомился и ведешь себя странно. Вместо того чтобы рассказать о поездке в Ленинград, скачешь по мастерской и, кажется, хочешь разбить мои любимые игрушки. А я ведь не скоро снова соберусь в гости к бабушке Хамро.
Когда приятель рассказал об узбекской крестьянке-художнице Хамро Рахимовой, я решил, что в ближайший отпуск отправлюсь в Бухару. Я совсем забыл, что еще недавно собирался в Африку. Скорее бы поехать в Узбекистан, к Хамро Рахимовой, привезти эти великолепные фигурки, способные своей нехитрой красотой доставить столько радости!
И вот я лечу в Узбекистан. Бухара. Город-сказка. Город-музей. Еду на автостанцию, сажусь в автобус Бухара—Гиждуван. Приветливые пассажиры рассказывают, что кишлак Уба, в котором живет Хамра Рахимова, находится сразу за Вабкентом.
Моему внезапному приезду никто в семье Рахимовой не удивился. Гости из Москвы, из Риги, из Ленинграда часто приезжают к прославленной мастерице. Рахимова показала свои игрушки, по-узбекски «хуш-пуляк». Она лепит их из белесой лёссовидной глины. После обжига глина становится почти совсем белой.
На моих глазах Хамро вылепила несколько игрушек. Сначала она раскатала кусок глины так, что получилось что-то вроде гриба с двумя шляпками. Из одной «шляпки» она сделала передние ноги, шею, голову игрушечного зверька, из другой — задние ноги и хвост. Все, казалось бы, очень просто. И я попробовал повторить операцию под дружный незлобивый хохот окружающих. Смех этот был вполне заслуженным. Ничего у меня не получилось.
Игрушки Рахимовой изображают животных, причем животных сказочных, фантастических, если даже и называются они львами, барашками, слонами, конями. У рахимовского льва хвост короткий и торчит вверх серпом, уши похожи на рога, морда скорее собачья, чем львиная. Это целая глиняная сказка!
Раскраска рахимовских игрушек незатейлива: красные и синие пятна с горошину по желтому фону да что-то наподобие уздечки и сбруи. На спине у ее слонов, баранов и львов сидит маленький барашек или торчит нечто похожее на кувшин. Теперь трудно решить, что означает эта деталь. Если ее снять — игрушка теряет свою законченность. «Кувшин» на спине игрушечных зверей напоминает о сосудах-водолеях в форме животных. Жидкость наливается в них через горлышко на спине, а выливается через открытую пасть. Такая керамика в прошлом была распространена в различных уголках земли.
Рахимова смотрит на свое занятие скорее как на забаву. Она даже немного удивляется, что приезжают серьезные взрослые люди со всех концов страны и, как дети, приходят в восторг, увидев ее безделушки.
Я возвратился в Москву счастливым обладателем целой дюжины рахимовских игрушек. Нет, я не жалел, что отказался от путешествия в Африку. Ходил в библиотеку, рылся в книгах по декоративному искусству. Хотелось поехать в новые места, где сохранились промыслы игрушки. Однажды мне попалась статья об игрушечниках из кишлака Кара- таг. В первый же день следующего отпуска я со своим приятелем отправился в Таджикистан, не подозревая, что во время этой поездки мне посчастливится сделать свое первое маленькое открытие.
Оказалось, к большой нашей радости, что в экспозиции историко-краеведческого музея Душанбе прекрасно представлена каратагская пластика. Сотрудники музея охотно рассказывают, как добраться до кишлака Каратаг — родины этого своеобразного искусства. Шестьдесят километров на автобусе по асфальтированному шоссе, и мы у цели.
Было время обеда. В керамических мастерских задержался лишь один мастер — молодой гончар Манной Кадыров. Он сказал, что мастерские изготовлением игрушки не занимаются. Здесь делают только глиняную посуду. Но дома сам Маннон и его учитель Саид Расулов иногда лепят глиняных зверят. Расулов и Кадыров и выполнили заказ душанбинского музея, и кое-что из той партии обжига у них осталось.
Усто (мастер) Саид — дядя Маннона, и живут они рядом. Пока старый мастер угощал нас чаем и занимал беседой, Маннон принес несколько глазурованных игрушек. После первого обжига и раскрашивания они припудриваются порошком пережженного свинца и подвергаются вторичному обжигу. При этом свинец превращается в блестящую стекловидную корочку — глазурь. Такие игрушки воды не боятся, и роспись с них уже не смоешь.
Сюжеты довольно однообразны: шер (лев) да аспак (конек). Но ни один лев не похож на своего собрата. И коньки все разные. Горбомордые, с большими то ли глазами, то ли ноздрями; на голове — гребешок вроде петушиного или уши, похожие на рога. Да и львы рогатые!
О том, что кони — это кони, можно, пожалуй, догадаться только по седлу на спине. В остальном же ничего общего с конями в фантастических глиняных фигурках нет. Разве только что у них четыре ноги!
Расписаны необычные звери в одну-две краски, чаще чередующимися зелеными и синими полосками по молочно-белому фону. Цвет росписи сдержан, краски подобраны с тонким чувством гармонии. Вылеплены игрушки просто, но изящно. В каждой работе чувствуется рука подлинного художника, рука мастера, прекрасно знающего технологию работы с материалом.
Полные светлых впечатлений, мы возвратились в Душанбе с тяжелым грузом глиняных игрушек. Коллекционерские страсти разгорались. На наши расспросы, нет ли в Таджикистане других центров производства народной игрушки, искусствоведы краеведческого музея рассказали, что когда-то мастера-игрушечники были в Ура-Тюбе, близ Ленинабада. Там лепили свистульки «уштак», но делают ли их сейчас — неизвестно.
Отправляясь в Ура-Тюбе, мы полагались только на удачу. Мы ходили по улицам этого спокойного, нешумного городка и выспрашивали у каждого встречного, где живут кулоли (гончары). Так мы разыскали нескольких мастеров, но все они занимались изготовлением глиняной посуды. Игрушек никто не лепил. Называя имена игрушечников, наши собеседники проводили при этом ладонью по подбородку. Характерный жест означал: мастера нет в живых. Однако все упоминали имя ныне здравствующего усто Гафура Халилова. Но никто не знал его адреса.
Поздно вечером, потеряв надежду разыскать усто Гафура, мы натолкнулись на его дальних родственников, которые дали нам в провожатые двух проворных мальчишек. Оказалось, что дом Халилова стоит в пригороде Ура-Тюбе — кишлаке Бафой.
Мастер расставил на ковре небольшие свистульки — глиняных зверушек и птиц сантиметра по четыре длиной и высотой, расписанных в две-три краски полосками по белому фону, как игрушки из кишлака Каратаг. Игрушки Гафура Халилова традиционны. Такие же фигурки делали в глубокой древности. Но у него нет ни одной игрушки, которая повторяла бы другую. Он бесконечно варьирует один и тот же мотив, то добавляя, то убирая какие-то детали. Таким образом, о Гафуре Халилове можно говорить не только как об искусном хранителе традиционных форм, но и как о художнике яркой творческой индивидуальности.
Когда-то мастер делал к праздникам и более крупные игрушки. Но сейчас никто в Ура-Тюбе больших игрушек не лепит. Спрос на них упал.
Мы попросили мастера сделать для нас несколько крупных игрушек, и наутро усто Гафур слепил великолепных коньков, козлов, барашков, фантастических драконов.
Мы были в Таджикистане в 1967 году. С тех пор я совершил немало путешествий по Литве, Молдавии, Белоруссии, побывал на Украине, объездил почти все области России.
Так, замечательные игрушки узбекских и таджикских мастеров, положили начало моему увлечение традиционной скульптурой народов нашей страны.
Источник
Пять месяцев в Африке за доллар в день
В свои 27 лет Таня Гендель из Бреста проехала автостопом уже около 70.000 километров, сгоняла в Непал, Республику Тыва, Грузию и в кучу европейских стран. Совсем недавно она вернулась из масштабного 157-дневного путешествия по Африке – с бюджетом $ 1 в день. Есть ли жизнь за 17.000 беларусских рублей, как правильно автостопить и как относиться к жизни, зная, что у тебя рак, – Таня рассказала 34travel.
– Училась я довольно скучно, на экономиста. Изначально предполагала, что это не мое, но родители настояли. Я всегда была человеком творческим: занималась танцами, крутила файер, изучала средневековую культуру. Путешествия для меня – одно из самых значимых удовольствий. У нас есть огромная красивая планета, и прожить всю жизнь в одном городе или одной стране я не готова. Последние два года я постоянно в дороге, дома почти не бываю.
Про то, что у меня опухоль, я узнала совсем недавно – в конце сентября. Что это рак щитовидной железы – в начале октября. Разумеется, мне было обидно, и я не понимала, почему я. Но не скажу, что унывала долго. Помню, как после операции всех привозили в палату заплаканными, а я попросила вставить мне в уши наушники и дрыгала ногами под бодрую музыку, хотя двигаться в принципе было больно. Если мы не можем изменить ситуацию, мы должны изменить свое отношение к ней!
Рак дал мне понять, что я тоже в зоне риска. Поэтому желание путешествовать открылось еще больше
Рак дал мне понять, что я тоже в зоне риска. Поэтому желание путешествовать открылось во мне еще больше. Да, есть несколько пожизненных ограничений, но все не так плохо, как могло бы быть.
Я хронический «тунеядец». За свою жизнь официально проработала ровно месяц. Периодически беру какие-то подработки – пишу, фотографирую, провожу соцопросы. В путешествиях играю на гитаре, рисую. А так как автостоп – это довольно бюджетно, то зачастую путешествовать даже дешевле, чем жить дома. Мне дорого и накладно оставаться в Бресте – я вынуждена где-то ездить, а так получается дешевле и гораздо интереснее! В Молдову, например, на десять дней я уехала с десятью долларами, а вернулась с четырнадцатью.
В Африке я посетила 5 стран – Кению, Уганду, Танзанию, Замбию и Намибию. Все страны очень отличаются друг от друга.
Уганда. Страна веселья, беззаботности и радости. Вот где реальная «акуна матата». Там песни и пляски на улицах до глубокой ночи, повсюду люди, тетушки жарят и парят вкусную дешевую еду. Шум, гам. Идеальная страна для познания истинно африканской жизни. Про голод и недостаток воды там не слышали, и когда я им рассказывала, как бедно они живут в представлениях беларусов, чуваки удивлялись!
Кения. Сначала мы ее испугались: много нищих, стремные парни в шерстяных шапках и куртках, когда на улице +40, грязь, мусор, вонь. Но это только в пригородах Найроби. И к мусору постепенно привыкаешь. Тут много животных прямо у дорог. Зебры, жирафы – все это Кения. Красный песок, индийский океан, манго.
Танзания. Тут, увы, нас догнал сезон дождей. Поэтому в Танзании мы пробыли всего две недели. Побывали в парке Килиманджаро. Было удивительно увидеть эту легендарную гору своими глазами. Здесь же нас отвезли в самое сердце масайской культуры – настоящую деревню.
Замбия. Страна-лес. Здесь очень, очень мало людей! Можно проехать по дороге 400 км – и не увидеть ни одного человека. Кое-где в лесу торчат домики. После Восточной Африки, где на каждом шагу есть что поесть, в Замбии мы буквально голодали: 2 вареных яйца, 2 помидора, 2 булочки – весь наш дневной рацион. Иногда и этого не было. Но все разом компенсирует водопад Виктория!
Намибия. У меня нет слов, чтобы описать эту страну. Настолько разнообразная природа, быт, культура, люди, звери! Здесь есть, казалось бы, всё – пустыня, дикий лес, различные племена, архитектура старых немецких городов. Господи, здесь самые крутые закаты в мире! И выпечка тоже самая крутая!
Африканцы поразили меня своей открытостью и дружелюбием. Когда я собиралась в путешествие, то опасалась, что меня, как белого человека, который их колонизировал, будут ненавидеть или, как минимум, недолюбливать. А они относились очень искренне! Конечно, водители периодически пытались нажиться на нас, но даже они помогали нам, когда понимали, что у нас нет денег. Африканцы заселяли нас в отели, приглашали к себе домой, кормили, иногда даже дарили деньги.
В Кении пропутешествовали около месяца, а в палатке спали всего раз или два – нас постоянно куда-то вписывали. В дом звали редко – стеснялись своей бедности
Вообще у африканцев сильно обострено чувство ответственности за тех, кого они «приручили». И это несмотря на то, что в их понятии белые люди баснословно богаты и приехали в Африку отдыхать и тратить денежки. В Кении мы пропутешествовали около месяца, а в палатке спали всего раз или два – нас постоянно куда-то вписывали. Заселяли чаще в недорогие отели – видя, что мы белые, африканцы хотели устроить нас получше. В дом звали редко – стеснялись своей бедности, наверно, или просто им было неудобно. Недалеко от истоков Нила, в маленьком городке, мы подружились с начальником полиции и на обратном пути заехали к нему в гости на несколько дней.
Еще Африка поразила меня своей зеленью: там много привычных нам деревьев, полевых трав. Я ожидала более экзотичных видов. Вообще в моем представлении этот континент был полупустыней: жара, пальмы, негры сидят в набедренных повязках и едят бананы. Оказалось, что в Африке есть большие города с небоскребами, где местные ходят в деловых костюмах с галстуками и едят в дорогих ресторанах.
Первый месяц мы ездили втроем с подругой и другом. Благо, в Восточной Африке это нормально. Ситуация, когда едет фура, в ней пять человек и нас троих с рюкзаками туда берут – это норма. Проблемы «нет места в салоне» у африканских водителей вообще не существует.
Главная особенность путешествий по Африке в том, что ты «мзунгу» – белый человек, который в понятии африканцев летает самолетами и ездит на джипах. К тому же такого явления, как автостоп, там нет! Они подвозят друг друга – но за деньги, так как общественного транспорта на всех не хватает. Поэтому, когда ты садишься в машину к африканцу, нужно первым делом объяснить, какого черта ты, белый человек, оказался на дороге, к тому же без денег. Для них это большой шок. Желательно, пока вы едете, еще несколько раз повторить, что денег у вас нет и заплатить вы не сможете.
Когда ты садишься в машину к африканцу, нужно объяснить, какого черта ты, белый человек, оказался на дороге, к тому же без денег
Один раз у нас даже был случай, когда мы ругались с водителем и он даже вызвал местную полицию и собрал народный суд. Водитель подвез нас на какое-то совершенно смешное расстояние и требовал большие деньги. Мы возмущались. В итоге старейшина все разрулил, удостоверившись, что мы предупредили водителя о том, что не будем платить.
Еще одна странная закономерность: маленькие белые раздолбаные машины в Африке всегда платные. Мы это установили за пару дней и больше их не стопили.
Однажды нас в Африке ограбили. Обычное дело, которое очень часто случается с путешествующими людьми. Интересно только то, что это произошло не в беднейших районах какого-нибудь криминального Найроби. Нас ограбили днем, в центре столицы Виндхук, в Намибии, в 200 метрах от главного полицейского участка.
Пришлось товарищу вступать в драку. Паспорт он отбил; правда, после этого его самого довелось подшивать в госпитале
Дело было на холме, поэтому людей поблизости не было. К нам просто подошли два черных парня с ножами и вежливо попросили отдать рюкзаки, предупредив, что они нас не тронут, если мы сами все отдадим. Но, увидев у моего попутчика в рюкзаке камеру, они струхнули от наших громких криков и стали убегать. В рюкзаке лежал мой паспорт. Пришлось товарищу их догонять и вступать в драку. Паспорт он отбил, правда, после этого его самого довелось подшивать в госпитале. Но шрамы только украшают мужчин.
В Африке я провела 157 дней. И, конечно, вопрос, который волнует всех: «Сколько ушло денег?»
На перелеты – $ 630, на визы – $ 200, на прочие расходы (еда, проезд в городах) – около $ 230. Итого – $ 1060.
Еще $ 98 нам подарили. Спасибо всем этим добрым людям! В день мы тратили в среднем $ 1. Не скажу, что на эту сумму можно чувствовать себя комфортно, однако от голода мы не умерли.
Конечно, нас часто угощали водители и наши хосты. На доллар в день можно питаться обильно, но скромно. Например, в Уганде вы сможете купить 20 бананов и штук 6 лепешек, такой еды хватит не то что на день, на три! Там мы тратили по 30 центов в день и прекрасно себя чувствовали. Хорошо, что вода была везде в колонках, иначе беда – литровая бутылка воды как раз 1 доллар и стоит.
В Намибии, как в более цивилизованной стране, на доллар прожить не удалось, тут мы тратили около трех, но я могу смело сказать, что мы ни в чем себе не отказывали!
В Кении на эти деньги можно купить 4 крупных и спелых манго, мне этого вполне хватает на день. Все зависит от пристрастий, вполне можно питаться простой африканской едой (пюре из бананов или каша из кукурузы) и фруктами. Если вам хочется каждый день съедать по кусочку мяса – конечно, такая сумма не для вас.
Куда дальше? Пока не знаю. Хотела в декабре в Португалию и Марокко, но мироздание моих планов не учло. Поэтому сейчас задача №1 – восстановить здоровье, а там решу, куда поехать. Мест предостаточно.
Источник
