Информационный сайт о Байкале
В этом году отправляюсь путешествовать по Байкалу один-одинешенек. Все бывшие друзья-однополчане давно прекратили активный отдых, предпочитая проводить время на дачах или у телевизора. Дочь Елена, не выдержав испытание необычайно холодной погодой лета 2003 и 2004 годов, отказалась принять участие. Я же просто обязан идти в путешествие, так как оно будет юбилейным, 40-м по счёту на моём веку.
28 июля утром я прибыл в Иркутск. С автовокзала без проблем доехал до турбазы «Маломорская», которая находится на берегу пролива Ольхонские Ворота. 2 часа дня. Очень жарко, в тени примерно 30 градусов. Солнце печёт немилосердно. Продев руки в лямки, я, прилагая отчаянные усилия, с трудом встал со своим огромным рюкзаком, который нынче потянул на 45 килограммов. В одну руку взял мешок с палками, которые заготовил ешё в Усть-Илимске, в другую — доску, которую позаимствовал у местных жителей. В этом пустынном районе Байкала лес почти не растёт, и строить раму катамарана можно только из привозного материала. По этой причине и приходится ташить на себе дополнительные килограммы. По узенькой улочке посёлка Сахюрта я вышел к Байкалу. На галечно-песчаном пляже многолюдно и шумно. Приезжий народ культурно отдыхает — купается, загорает, пьёт пиво и другие напитки, закусывает. Пошёл смыть солёный пот и я. Вода на редкость тёплая, я бы сказал, поразительно тёплая! Стало понятно, почему даже маленькие дети весело резвятся в воде и не торопятся на берег. Пляж в черте деревни, и здесь надолго не останавливаются — не жгут костры, не ставят палатки. Сразу за пляжем местность начинает резко повышаться, переходя в голую гору, которая скальным обрывом уходит в Байкал. Чтоб попасть в бухту Базарная, где обычно останавливаются автотуристы, нужно преодолеть эту гору. Осмотрев препятствие, я приуныл, прекрасно понимая трудность предстоящего испытания. В течение двух часов, обливаясь потом, часто останавливаясь из-за одышки и сердцебиения, с грузом 55 кг, я упорно поднимался вверх. Ситуацию усугубляла не только жара, но и то, что перед самым путешествием ухитрился травмировать ахиллово сухожилие. От перегрузки боль в ноге возобновилась, и я сильно захромал.
Последние переходы к вершине исчислялись уже в минутах, а на отдыхе я просто валился на землю и долго не мог прийти в себя. Была бы со мной дочь Елена, часть груза перешла бы к ней, но, увы, я один, опять один. Одинокий, с сильной одышкой, уже немолодой человек, на которого бросали удивленные взгляды проходяшие мимо туристы. Принять помошь — значит, признать свою физическую немошь. Наконец-то гора позади, и на заплетающихся ногах я стал спускаться в бухту, стараясь не упасть. Ешё одной травмы я не перенесу.
На берегу бухты ряд за рядом палатки и машины. В этот жаркий июльский полдень отдыхающие либо купались, либо прятались под навесами в тени. Выпросив кружку горячего чая, я залпом выпил её и почувствовал облегчение. Местность вокруг- голые каменистые горы. Они то полого спускаются к воде, образуя песчаные пляжные участки, то обрываются в Байкал высокими скальными утёсами.
В отличие от праздношатающихся отдыхающих, у меня много работы. Постройка рамы катамарана продвигалась медленно — в одиночку любое действие удлиняется по времени. К тому же сильно донимала жара. Когда становилось невмоготу, я прямо в одежде бросался в воду. Купание приносило облегчение, но ненадолго, и вскоре, чтоб охладиться, вновь приходилось прыгать в воду. Из-за необычной температуры воды и воздуха возникло ощущение, как будто приехал на Чёрное море.
Наконец-то жгучее солнце спряталось за горы и жара, тотчас, спала. Отдыхающие, воспрянув духом, засобирались у костров, где в основном занимались праздной болтовнёй, чревоугодием и пьянством под оглушительную музыку. До глубокой ночи из-за дикого шума разгулявшихся отдыхающих я не мог заснуть. Пришлось вставать и, нехорошо ругаясь, пить снотворные таблетки.
29 июля. 2-й лень на Байкале.
Проснулся рано, рядом с палаткой кто-то громко сопел, чавкал и; хрупал. Выглянув, я обнаружил на своей стоянке стадо коров. Одни спокойно щипали травку, другие, понаглее, ворошили мои пожитки в поисках съедобной пиши. Пришлось вставать и разгонять назойливых животных. Что за жизнь! То люди не давали спать, а теперь и коровы. Поскорее бы закончить строительные работы и убраться подальше от всех> этих прелестей организованного отдыха.
В 3 часа дня машина готова! Гребок веслом, и катамаран закачался на воде. Первые минуты — самые восхитительные, самые волнительные. Ешё бы, я ждал этот миг целый год. Это уже потом, когда за спиной десятки километров, начинаешь привыкать к прозе жизни, и уже нет той эйфории, что вначале. Обойдя по воде гору, которую вчера штурмовал, я оказался на уже знакомом пляже деревни Сахюрта. Попросив отдыха-; юших присмотреть за катамараном, я сбегал в магазин, где прикупил сахар, печенье, хлеб. В магазине очередь, отдыхающие закупали в основном спиртные напитки.
Кстати, это типичное явление на байкальских берегах. Многие авто- Ь туристы приезжают сюда не за отдыхом, в прямом смысле слова, а чтобы попить да пожрать на природе. Я их не осуждаю, они именно так понимают свои отдых. Вернувшись на берег, я еле отвязался от одной назойливой компании, пожелавшей непременно угостить меня.
К этому времени поднялся встречный ветер. Прикрываясь скалами, прокрался к мысу, за которым бухта Перевозная. Мыс очень красив. Он состоит из мощных разноцветных скал, основание которых у самой воды подверглось особенно сильной эрозии. Оно подточено снизу многолетним воздействием ветра и волн и как бы нависает над водой. За много лет путешествий я неоднократно был свидетелем неумолимого разрушения каменной чаши, в которой живёт Байкал. Этому явлению есть подтверждение в виде разрушения камня с образованием шелей, выемок, гротов, проходных туннелей сквозь выступы скал, а также многочисленных свежих осыпей и обвалов. Некоторые разрушения носят причудливый характер, и тогда скальные массивы становятся похожими то на людей, то на каких-нибудь животных. Поэтому на Байкале существует много оригинальных, я бы сказал, эмоциональных названий памятных мест. Скала Дева, мыс Кобылья голова, скала Черепаха, скала Дырова-тая и другие.
Когда рассматриваешь эти разрушения, в голову начинают лезть ностальгические мысли о необратимости времени. Что пройдёт ешё несколько веков, и эти выступающие в Байкал вулканического происхождения красавцы мысы превратятся в каменные осыпи, а потом в мелкую гальку и песок. Но нас к тому времени давно уже не будет, более того, даже память о нас сотрётся навсегда. Чтоб не было разночтений, хочу подчеркнуть, что слово ностальгия в своём словаре Ожегов трактует как тоску по родине, а я — как воспоминания о прошлом, которое не вернуть.
В бухте Перевозной шла оживленная посадка на паром, направляющийся на Ольхон. Длиннющая очередь автомобилей и шумная толпа туристов вносили оживление в пустынный ландшафт. За паромной переправой берег в основном имеет скальный и обрывистый характер. Всё время дует встречный ветер, и приходится прилагать большие усилия, чтоб продвинуться вперёд. Чем ближе мыс Крест, где заканчивается пролив Ольхонские ворота и открывается Байкал, тем выше и неприступнее прибрежные скалы. В борьбе с ветром я окончательно выбился из сил и мечтал поскорее найти место для ночлега. В 300-х метрах от мыса Крест небольшой заливчик с нагромождением камней на берегу. Палатку здесь ставить негде, да и нет необходимости из-за сухой тёплой погоды. Я разровнял камни, сделав пологую плошадку, бросил надувной матрас, сверху спальный мешок. Ночевать буду под открытым небом.
Вечером ветер полностью стих. Солнце спряталось за горы, и стало быстро темнеть. В сгущающихся сумерках наблюдал очень красивый оранжевый цвет облаков, нависших над Байкалом. Отражаясь от облаков, солнечный свет придавал водной глади загадочный мерцающий красноватый оттенок.
Но вот погасли облака, и появились первые звёзды. После шумного вечера в бухте Базарная я наслаждался тишиной. Вдруг, к моему крайнему неудовольствию, к берегу приблизился большой катер с богатенькими туристами, но пристать к берегу из-за каменистой мели не удалось. Капитан дал задний ход и убрался восвояси. И вновь меня окружила благодатная тишина. После сытного ужина, завернувшись в спальник, приятно расслабить уставшие мышцы и смотреть, как уходит окончательно день, как приходит ночь. С каждой минутой на небе загорается всё больше звёзд, и вскоре они покроют весь небосвод. Они ешё не очень яркие, это наступит позже, но я этого не увижу, я уже сплю.
30 июля. 3-й день на Байкале.
Утро тихое, тёплое, солнечное. На море полный штиль. Мыс Крест -массивный обрывистый скальный вынос. Озарённый лучами восходящего солнца, он расцвёл разноцветными красками. На его отвесных гладких плитах особенно выделялись красные пятна железняка. За мысом мой путь на юго-запад вдоль любимой Тажеранской степи. В связи с тем, что Приморский хребет здесь далеко отходит от Байкала, местные горы больше напоминают огромные покатые холмы, которые волнообразно тянутся вдоль озера. Берега здесь круты и обрывисты, с многочисленными скальными обнажениями, но встречаются и пологие участки с галечно-песчаными пляжами в уютных бухточках. Характерная особенность Тажеранской степи — небольшая высота окрестных гор и их абсолютно голый характер из-за полного отсутствия лесной растительности. Только жёлто-зелёный бархат травы и луговых цветов мягко покрывает свободные от голых скал участки гор. Между этих гор, которые не имеют большой крутизны, по распадкам можно проехать на машине к самой воде. Именно такая возможность и привлекает автотуристов на этот участок Байкала.
Грести сегодня по гладкой воде одно удовольствие, и катамаран быстро продвигался вперёд. Через два часа я подошёл к бухте, где в 1990 году мы с Середой останавливались на днёвку. Здесь, поднявшись на господствующую гору, мы любовались прекрасным видом на остров Ольхон, Малое море, пролив Ольхонские Ворота. С тех пор прошло 1 5 лет, но я прекрасно помнил тот чудесный день, и поэтому с ностальгическим трепетом пристал к берегу.
Однако как изменились времена! Тогда мы были здесь одни или почти одни, а сегодня на берегу целый лагерь отдыхающих. Здесь много палаток, машин, самодельная баня, крытая столовая, туалет. Отдыхающие привезли с собой две большие надувные лодки с подвесными моторами. Времена, когда брали с собой для рыбалки только маленькие надувные лодки с вёслами, ушли в безвозвратное прошлое. Моё прибытие в бухту не осталось без внимания, и вскоре у судёнышка собралась любопытствующая толпа. Я их понимаю: таких, как они — великое множество, а таких как я — великое меньшинство. Они пригласили пообедать, и я в охотку съел две большие тарелки борща с тушёнкой и выпил два стаканчика сухого вина.
Потом отдыхающие стали уговаривать меня остаться на ночёвку, завлекали банькой, которая уже дымилась. Быстро сообразив, чем закончится сегодняшний вечер, если уже с утра большинство мужчин и женщин навеселе, я отказался. Мне от такого общения только вред для здоровья.
После сытного обеда снова в путь. Но гребля из-за жары и палящего солнца, бьющего прямо в глаза, уже не радовала. Остановился на ночёвку на диком каменистом берегу и сразу пошёл купаться. Я полагал, что в самом Байкале вода будет намного холоднее, чем в проливе Ольхонские Ворота, но ошибся! Температура воды примерно 18-20 градусов! За все годы путешествий по Байкалу ешё не было такой тёплой воды! Наступил вечер. Солнце, будь оно неладно, зашло за горы, и сразу жить стало лучше и веселей. Поймав на кораблик пять хариусов, я сотворил уху, которая с 50 граммами спирта была просто великолепна. Палатку, как и вчера, не ставил, спал под открытым небом.
31 июля. 4-й день на Байкале.
Встал сегодня очень рано, на часах 6 часов 30 минут. Выспался. Всё дело в том, что ложусь спать, как только наступают сумерки, примерно в 10 часов вечера. Утро тихое. Припекает солнце. Пока собирался в дорогу, даже вспотел. Пришлось идти купаться, и это в 8 часов утра! Подумать только, в прошлом и позапрошлом годах не то что купаться, умываться без содрогания было нельзя, настолько холодна была вода.
Сегодня направляюсь к далёкому мысу Орсо. Двигаюсь напрямик, на самую макушку мыса, на добрый километр удаляясь от берега. У подножия мыса очередной лагерь автотуристов. На воде рыбаки проверяют сети. Не поленившись, я пристал к ним и после необязательного разговора выпросил двух больших омулей. Конечно, дали бы и больше, мне никто не откажет, но мне много не надо. На вечернюю уху хватит, а завтра наступит завтра. Я гурман, предпочитаю только самую свежую рыбу. Пристав к мысу, я тщательно почистил и промыл рыбу, чтобы ни капли крови в ней не осталось.
Мыс Орсо произвёл впечатление своей огромностью и величавостью. Его отвесные скальные стенки имели в основном светло-жёлтые тона. На мысе обитает огромная колония чаек. Когда я потревожил их, они с громким криком тучей поднялись в небо. Некоторые рассерженные чайки не отстают и начинают описывать над катамараном круги. Пронзительно хрипло крича, они резко снижались над самой головой. Взрослая чайка — большая птица, клюв у неё не маленький, если долбанёт по макушке — мало не покажется. Такое поведение птиц начинает действовать на нервы, и вот уже я сам при их приближении начинаю махать веслом и отнюдь не ласково выражаться.
За мысом Орсо пошла череда красивых скальных берегов. За мысом Улан-Нур я пристал к берегу. Пережидая самое жаркое время дня, купался, загорал. Вдруг рядом со мной пристал большой катер. Мужчины, сидяшие под зонтиком на палубе, один за другим стали прыгать с борта в воду. Покупавшись в Байкале, они выбрались на берег и стали задавать мне вопросы.
Мужчины в возрасте 45-55 лет, все из начальников. Находились на севере Иркутской области в длительной командировке. За хорошую работу их генеральный организовал им бесплатный круиз по Байкалу — из Малого моря до Листвянки. С места работы на Байкал их доставили на вертолёте «Ми-8». Мои новые знакомые пригласили меня на катер пообедать, где две официантки уже накрывали столы, намекали на хороший коньяк. Как ни заманчиво было пообщаться с такой редкой разновидностью отдыхающих, я категорически отказался. Когда температура воздуха около 30, а на солнце все 35-40, когда невозможно найти тень и единственное спасение — купание в Байкале, самое лучшее спиртное будет вредно для моего здоровья.
Неожиданно подул лёгкий попутный ветерок, и я, обрадовавшись прохладе, поспешил в путь. Но рано радовался, ветерок стих через 15 минут, и опять жара. Чтоб как-то укрыться от солнца, я шёл почти вплотную к берегу, норовя попасть в тень от высоких скал. Места пошли очень живописные — скальные берега сменялись маленькими уютными бухточками. Почти в каждой бухте многолюдье отдыхающих. Просто удивительно, как много народу стало отдыхать на Байкале. В 1990 году, когда мы под парусом проходили Тажеранскую степь, встречи с отдыхающими были крайне редки.
Сегодня я в жару прошёл большое расстояние и очень устал. Но неожиданно возникла проблема с топливом. Безлесная пустыня вокруг мало что могла дать, а на редкий плавник и без меня много охотников. Последний час на воде запомнился тем, что, пристав в бухточку, я собирал в мешок всё, что может гореть, потом двигался за топливом в следующую бухточку. Наконец увидел на берегу большую доску и искренно обрадовался -теперь жить можно, будет и уха, и кашка, и горячий чай. На ужин сварил омулевую уху и поставил её в тенёк настояться, а сам ждал захода солнца. Жарко, тихо, ни дуновения ветерка. На противоположной стороне Байкала громоздились тучи, доносились отдаленные раскаты грома. Чтоб перебраться через Байкал, нужен очень сильный ветер, но ничто не предвещало перемены в погоде. Я и сегодня не ставил палатку, улёгся на надувной матрас и стал с нетерпением ожидать прихода ночи.
1 августа. 5-й день на Байкале.
В 2 часа ночи проснулся от шума ветра. Ночное тёмное небо непрерывно разрывали яркие зигзаги молний. Оглушительные раскаты грома уже совсем близко. Вот-вот пойдёт дождь. Выходит, я ошибся, гроза все-таки перебралась через Байкал. Я решил накрыться плёнкой производства Германия, которую мне прислали из Москвы. Авторы рекламы уверяли, что ей можно пользоваться и как спальным мешком, и накрываться от дождя, что она необыкновенно прочная, годится даже для переноски заболевшего человека. Один край плёнки закрепил повыше на катамаране, второй придавил камнями к земле. Я подлез под нехитрый односкатный навес досыпать до утра. Но не тут-то было! Плёнка под порывами ветра стала оглушительно хлопать, и вскоре хвалёное сверхпрочное изделие порвалось пополам.
С невидимого неба стали падать дождевые капли. При такой погоде хорошо спать в палатке, а не под открытым небом.
Утро пасмурное. Сильный переменный ветер развёл большое волнение. Иркутское радио передало сводку погоды по’Байкалу: северо-западный ветер, 8-15 м/сек. Сегодня отдыхаю. Днем рыбачил — ловил хариус, вечером сделал первый посол. Завтра уже будет малосольный хариус. Вечером поставил палатку.
2 августа. 6-й день на Байкале.
Пасмурно. Ветра нет. Радуясь, что солнце закрыто тучами, собираюсь в путь. На море штиль, грести после отдыха на днёвке одно удовольствие. Всё ближе и ближе известная достопримечательность — бухта Ая, что в переводе с эвенкийского — «Красивая». В пути встретились рыбаки. Они вдруг стали свистеть, подзывая меня к себе. Оказывается, мужики замочили спички и решили попросить огонька прикурить. Спичек не жалко, я им целый коробок отдал, а они, в знак благодарности, восемь больших омулей. Рыбаки рассказали мне, что на скале у входа в бухту есть древние наскальные рисунки, и посоветовали обязательно осмотреть их. Послушавшись, я не поленился пристать к указанному месту. Но дальше по очень крутой осыпающейся тропинке надо карабкаться вверх, и я не рискнул. Всё дело в том, что травма ахиллова сухожилия сильно ограничивала мои возможности. Нога к вечеру опухала и при ходьбе, особенно при подъёме вверх, начинала болеть. Из-за травмы я лишился одного из своих любимых развлечений на Байкале — восхождений на ближайшие горы.
В глубине бухты Ая, обрамлённой высокими разноцветными скалами с севера и востока, на пологом берегу стан рыбаков. По понятным причинам, мне там делать нечего, и я напрямик пересёк бухту. Время уже 3 часа дня, я устал и проголодался. Но, как назло, за бухтой нет даже места, где можно стать на обед: берега — то крутые скальные стенки, то крупно-глыбовые осыпи. Обойдя очередной мыс, я оказался в огромном заливе (эстуарии) реки Анга. Берега залива — голые каменистые горы, лишь в самой глубине, где устье реки Анга, пологий низменный берег. Ширина залива около двух км, и ешё 40 минут работы под паляшим солнцем.
В награду я оказался в чудесном месте. Под обрывом, за которым расположена очередная голая гора, ровный пляжный участок шириной 10-15 метров, длиной 250 метров. Это самый красивый берег, что я встретил нынче на Байкале. Песка, в котором утопают ноги, по которому плохо ходить, почти нет. Берег в основном покрывает мелкая разноцветная галька. Она слежалась так плотно, что нога совсем не проваливается. Прогуливаться по такому берегу одно удовольствие. После бесконечных галечных осыпей, по которым передвигаться надо осторожно, здесь не надо под ноги смотреть!
Последние тучки исчезли на небе. Очень жарко. Так как нет возможности спрятаться в тень, часто купаюсь и жду, нетерпеливо поглядывая на часы. Когда солнце ушло за горы, я ожил и даже прогулялся с корабликом.
Рыбачить здесь очень удобно — не надо ни прыгать, ни обходить, ни перешагивать через препятствия. Под ногами берег не осыпается, и ты не теряешь равновесия — идёшь, как по асфальту!
На ужин сегодня отварная картошечка в мундире, первый малосольный хариус и небольшая ушица. Уху сегодня не хотел варить, но, как я
убедился, она лучшая закуска к спирту. К примеру, нальёшь в кружку 10 граммов спирта, разбавишь его байкальской водичкой, и, поблагодарив бога Байкала за удачный день, выпьешь с чувством. При этом издаёшь всем известные звуки к столь торжественному моменту и тут же запиваешь наваристым бульоном. Убедившись, что хорошо пошла, тут же по второй, потом по третьей. Теперь можно не торопясь закурить, прислушиваясь к себе, стараясь ощутить лёгкое приятное расслабление. Нет, это не пьянство, так как слишком мала доза. Это ритуал снятия накопившего за день напряжения. После 50 грамм спирта с ушицей жадно набрасываюсь на картошечку с малосольным хариусом. Еда так вкусна, что не рассчитал — объелся. С трудом переводя дыхание, отвалился от костра и прилёг прямо на песок. Когда пиша немного усвоилась, пришёл черёд крепкому чаю с овсяным печеньем. Вечерять в одиночку не скучно! После трудного напряжённого дня болтать не хочется, а хочется молча поваляться на берегу, наблюдая, как угасает день над притихшим Байкалом. В крайнем случае, можно поговорить, обсудить проблемы с самим собой. Делается это просто — задаёшь себе вслух вопрос и сам же на него вслух отвечаешь. Вечер тёплый, тихий, палатку решил не ставить. Ночью проснулся от очередного байкальского сюрприза. Внезапно по долине Анга на Байкал ворвался ледяной горный ветер, который сразу пробрался сквозь старенький спальник. Пришлось надеть все тёплые веши, включая шерстяные носки.
3 августа. 7-й день на Байкале.
За огромным заливом реки Анга последовали небольшие заливы Бе-гул, Бирхан, густо заселённые автотуристами. На берегах этих заливов впервые появился лес — редкие низкорослые лиственницы. На береговых скальных утёсах гнездится великое множество ласточек. Вот уже три дня подряд я наблюдаю интересную картину, как тысячи и тысячи ласточек поднимаются с утёсов. Полёт ласточек, в отличие от тяжёлых и неповоротливых чаек, стремителен и быстр. Повороты они делают молниеносно и элегантно, то резко снижаясь к самой воде, то круто взмывая на большую высоту. В отличие от хриплого крика чаек, ласточки издают звуки нежные, напоминающие лёгкий свист.
День сегодня опять жаркий и тихий. Через пять часов пути показался знаменитый утёс Саган-Заба, к которому спускается падь Зун-Саган-Заба. Утёс знаменит не только своей внешней красотой, но и тем, что на нём редчайшие письмена с изображением пляшущих человечков. Наскальные рисунки на высоте 2-3 метра обращены к Байкалу. Утёс Саган-Заба объявлен памятником природы, истории, культуры.
В пади Зун-Саган-Заба недалеко от берега пустует бивак организованных туристов. Здесь я обнаружил вырезанные из дерева раскрашенные фигуры оленя и пляшущего человечка. Фигурки имеют сходство с наскальными рисунками и сделаны неизвестным мастером с юмором и любовью. Я с удовольствием сделал несколько снимков, а потом, вернувшись на берег, запечатлел наскальные рисунки. Падь не заселена автотуристами, так как на машине сюда не проехать. Для меня это приятное известие — никто не нарушит тишину и не потревожит мой покой в столь чудесном месте.
4 августа. 8-й день на Байкале.
Утром проснулся от необычного шума. Открыв глаза, я увидел ошеломляющие — прямо на меня надвигался большой теплоход. Оказывается, привезли иностранцев полюбоваться мысом Саган-Заба. Судно бросило якорь в 20 метрах от берега. Матросы спустили на воду шлюпку и стали сажать в неё туристов, надевая на каждого спасательный жилет. И что интересно, никто из иностранцев этой глупости не противился, наоборот, воспринимали как должное. Какой дисциплинированный народ — до берега 20 метров, на море штиль, но порядок соблюдают. Оказавшись на берегу, иностранные туристы сначала бросились шёлкать фотоаппаратами наскальные рисунки, потом, окружив плотным кольцом, стали щёлкать уже и меня, тыча свои «мыльницы» прямо в лицо. Они стали расспрашивать через переводчика, кто я, куда иду, почему один, не боюсь ли. Потом начали щупать катамаран руками. Получив ответы на полном серьёзе, что, дескать, сейчас поплыву на противоположный берег, стали удивлённо тарашить глаза, качать головами, пришлёпывать губами. 1_1ирк, да и только. Даже неловко стало, когда я увидел, с каким испуганным выражением лиц стали смотреть на меня иностранцы, так смотрят на самоубийцу. Окончательно меня смутило то, что, когда я стал собираться, несколько 60-70-летних старушек бросились мне помогать. Одна рюкзак поддержала, вторая подала верёвку, третья — весло. Так провожают только в последний путь! Подивившись наивности иностранцев, я отправился в путь. Наших так просто не проведёшь.
Вдруг, впервые за 8 дней, появился северо-восточный ветерок, который стал постепенно усиливаться. Он, по моей личной классификации, стал переходить из стадии помощника — 2-3 м/сек, в стадию друга — 3-8 м/сек. Скорость движения заметно возросла, и вскоре я оказался у мыса Крестовского со старым бакеном на берегу. За мысом падь Крестовская с многолюдьем отдыхающих. На воде с моторной лодки рыбаки проверяли сети. Я причалил к ним и без зазрения совести выпросил трёх омулей. За падью много отвесных скальных берегов с красивыми мысами и бухточками. С попутным ветром, если он не очень силён, идти одно удовольствие: во-первых, не жарко, во-вторых, грести легче, так как он сам по себе подгоняет вперёд. Во второй половине дня подошёл к пологому мысу, о который разбивались волны прибоя с пенными шлейфами. Загорающие на песочке мужики призывно замахали руками, дескать, приставай и отдохни.
Отдыхающие из Ангарска, их лагерь в глубине залива. Уже хорошо поддатые, они пригласили меня к ним на ночёвку, соблазняли банькой, свежим шашлычком, ухой с водочкой. Я объяснил, что я бы с большим удовольствием, но, якобы, тороплюсь. Мужики проявили понимание, но так просто не расстались, налили на дорожку два стаканчика сухого вина. Чуть отдохнув в приветливой компании, устремился дальше, но уже устал, очень устал, сильно устал. Сегодня на воде шесть часов, позади 25 километров. Это только кажется, что при попутном ветре легко продвигаться вперёд. Волны хоть и подталкивают катамаран, но и раскачивают его то вверх, то вниз, тем самым гасят скорость. Это только под парусом хорошо лететь по волнам.
Остановился в очередной симпатичной пади, по склонам которой уже рос густой лес. Здесь же оборудованная стоянка для пеших туристов с табличкой «Прибайкальский национальный парк», пешеходная тропа. Дровишки, которые были, я аккуратно собрал и отнёс к себе на берег. Под навесом нашёл мешок с картофелем и морковью, крупы в мешочках. Позаимствовал всего 5 кг. картошки и две морковки, мне много не надо. На ужин сегодня отварная картошка с малосольным омулем, конфеты, чай со сливками. После тяжёлого дневного труда разыгрался зверский аппетит, и я съел так много, что не смог даже ходить — прилёг и задремал.
5 августа. 9-й день на Байкале.
Сегодня вновь хороший попутный ветерок, и вскоре, я подошёл к огромному скальному мысу с высоким шпилем, внешние контуры которого напоминают, образно говоря, доисторическое чудовише, пьюшее воду. Далеко выдвинутый в Байкал мыс имеет отвесные скальные стенки мрачного тёмно-бурого цвета. Если Саган-Заба (Белый мыс) производит радостно-восторженное впечатление, то сейчас, глядя на этот памятник природы, поражающий суровостью своих форм, начинаешь ошушать почтительную боязнь.
За мысом далеко распахнулись байкальские просторы, где-то там должна быть Бигульдейка. Ешё один час в пути, и передо мной некрасивый пологий галечно-песчаный вынос. Это мыс Голый, который оправдывает своё название. За мысом на горизонте стали вырисовываться контуры дельты реки Бигульдейка. Ветер стих. На море полный штиль. Впереди над горами стали громоздиться грозовые тучи с всполохами молний. Понимая, что в любой момент может ударить встречный предгрозовой шквал, я заработал веслом с удвоенной силой. Дельта реки Бигульдейка приближалась медленно, и, чтоб сократить путь, я шёл напрямик, на большом удалении от берега. Мои старания увенчались успехом — только обошёл дельту и причалил к берегу, как хлынул дождь. Пошатываясь от усталости, всё-таки сегодня уже шесть часов на воде, я ступил на берег. Здесь много отдыхающих, и я попросил присмотреть за моим имуществом, а сам отправился в посёлок Бигульдейка. До него всего три километра, но идти было нелегко, так как нога распухла и болела. Прихрамывая, я всё-таки дошёл до магазина, где купил хлеба и колбасы.
Сегодня, по плану, я должен добраться до детского оздоровительного лагеря, в котором останавливался в 2002 году. После Бигульдейки горы Приморского хребта, нависшие над Байкалом, на глазах становились всё выше и выше. Лес накрыл их уже сплошным ковром. Пустынный ландшафт Тажерана остался позади. Он протянулся от пролива Ольхон-ские Ворота до Бигульдейки на 120 километров. Я уже привык и полюбил эти суровые необычайной красоты места, и было даже очень грустно с ними расставаться. Детский лагерь значительно расширился. Стационарных палаток стало в два раза больше в сравнении с 2002 годом, появилась новая большая крытая столовая. Возраст ребятишек — от 12 до 1 7 лет. Они разделены на четыре отряда, у каждого свой инструктор из взрослой молодёжи.
Вечером меня угостили ужином, а когда стемнело, позвали к костру. У вечернего костра каждый отряд соревновался: кто песни пел, кто танцевал, кто стихи рассказывал.- В обшем, молодёжь весело время проводит. Потом пошли песни под гитару до глубокой ночи. Один паренёк здорово пел и играл на гитаре. Вспомнив молодость, я долго сидел вместе со всеми — молча слушал песни, разговоры, смотрел на огонь. И меня не покидало грустное ощущение, что когда-то всё это уже было.
6 августа. 10-й день на Байкале.
Утро тихое, солнечное. В течение трёх часов иду вдоль гористого безлюдного берега. Горы на глазах становятся всё выше, круче, неприступнее. Здесь уже не может быть автомобильных дорог, так что с автотуристами расстался надолго. Пройдя сегодня около 12 километров, я случайно наткнулся на очень уютную, ухоженную стоянку пеших туристов. Место для отдыха идеальное — есть стол, скамейки вокруг, кострище и даже запас дров. Стоянка в тени высоких деревьев. Здесь же ровный из мелкой гальки берег, где росло настоящее ходульное дерево. Ствол сосны на целый метр приподнялся над землёй и опирался на извилистые корни. На сегодня я решил прекратить движение и устроить праздник в честь покорения Тажеранской горной степи. Мне есть чем гордиться. За девять дней прошёл такое же расстояние, что с Леной за 20 дней в прошлом году. Правда, боги Байкала нынче ко мне благосклонны, да и сам проявил невероятную работоспособность. По 5-6 часов в день грести байдарочным веслом — это надо уметь, а главное, уметь терпеть. Странно признаться, пять лет назад, когда мне было 50, такая гребля давалась намного тяжелей.
Я готовлюсь к торжеству, не спеша, и обстоятельно, так как сегодня впервые на Байкале буду пить допьяна. Первым делом, тщательно вымылся в тёплой байкальской водичке с мылом и мочалкой и переоделся в чистое бельё. Потом накрыл стол у костра, посередине которого гордо красовались бутылка коньяка «Белый аист» и букет цветов, который я не поленился собрать в лесу. К сожалению, остальные элементы натюрморта не выдерживали критики — почерневшие кружка, ложка, миска, закопченный котелок, грубая доска вместо тарелки, на которой нарезан хариус.
Отсутствие собеседника за столом не угнетает. Мой неразлучный спутник — радиоприёмник — передаёт о событиях в мире, сводку погоды, бодро напевает популярные мелодии. Вечер необычно тих. Ни ветерка. Неподвижен лес. Замерла листва. Приятно, находясь в расслабленном, благодушном состоянии, вспомнить дни минувшие и любоваться уходя-шим в ночь Байкалом.
7 августа. 11-й день на Байкале.
С утра успел пройти всего один километр, как внезапно задувший сильный встречный ветер прогнал меня на берег. До самого вечера, из-
нывая от жары, валялся в тени деревьев и предавался от безделья воспоминаниям. Я решил вспомнить всех друзей-товаришей, с которыми раньше ходил в походы. Начал с далёкого 1972 года, приближаясь к роковому 1999 году, когда все меня оставили. Постепенно я восстановил в памяти знакомые лица. Те ребята, с которыми расстался и более не встречался, так и остались навсегда в зрительной памяти молодыми и юными. Эти образы неподвластны времени. Лица ребят, с которыми иногда встречаюсь, остались в памяти разные — и молодые, и постаревшие. За ностальгическими воспоминаниями и не заметил, как пролетел день. Он и сегодня на редкость жаркий и душный. Наступивший вечер не принёс прохлады, с гор вдруг задул горячий ветер. И чему удивляться, сводка погоды по радио: в Улан-Удэ — 30-35, в Иркутске — 25-30. На восточной стороне Байкала собирались чёрные тучи. Может, наконец-то придёт холодный фронт с дождём и станет прохладней. За 10 дней на Байкале жара изрядно надоела. Как тут не вспомнить бедного ребёнка -Елену Юрьевну, и как ей, бедняжке пришлось туго в сезоны 2003 — 2004. Мёрзла, мёрзла и в результате получила отчуждение к таким путешествиям. Ей просто не повезло — попала в аномально холодный период, кстати, не типичный для Байкала. Что касается меня, то мне без разницы, я давно вбил себе в голову, что у природы нет плохой погоды. И чем больше плохой погоды в понятии обывателей, тем для путешественника выше риск и ответственность, а значит, больше экстремальных ситуаций, больше адреналина, больше эмоционального подъёма. Но не хочу лукавить, и хорошей погоды иногда очень даже хочется, чтобы, как говорится, перевести дыхание.
8 августа. 12-й день на Байкале
Утром только отплыл от берега, как к моей радости, пожаловал баргузин, который на глазах стал крепчать и крепчать. Через полчаса разбушевался настоящий шторм. Вокруг заходили 2-3-метровые волны, белые гребни которых с грохотом рушились. Для моего маленького катамарана они явно великоваты, и, чтоб не попасть в угрожающую ситуацию, я из всех сил работал веслом, стараясь не подставляться боком. Это было нелегко, так как волны накатывались под углом, а штормовой ветер на порывах достиг 15-18 м/сек. Стоило чуть зазеваться, когда я прикуривал сигарету, и катамаран развернуло — огромный вал обрушился на него, подтопил и накренил.
Выправив своё судёнышко, я задумался: экстрим в одиночном исполнении — это двойной экстрим, пощекотать нервы, бесспорно, полезно и приятно, но, с другой стороны, и пожить ешё хочется. Но наступило ли время реальных угроз для жизни, чтоб бежать с поля боя?! Вопрос, конечно, интересный. Где та грань между разумным риском и авантюризмом?! Поколебавшись, я решил продолжить плавание и довериться своим ощущениям. Как только тревога начнёт преобладать над эйфорией борьбы со стихией, уйду на берег. Баргузин всё прибавлял и прибавлял. Особенно он свирепствовал у обрывающихся в Байкал скальных утёсов, где волны просто бесновались. Набегающие огромные валы со стонущим, охающим звуком вдребезги разбивались о скалы, поднимая фонтаны из белой пены и тёмной воды. Посмотришь на это устрашающее сражение волн и скал, и, честно говоря, не хочется оказаться на этом месте. А оказаться очень даже можно, так как байкальские берега не прямая линия, часто приходится огибать выступающие мысы и невольно становиться боком к ветру и волнам. Дважды они едва не бросили катамаран на скалы, и лишь отчаянные гребки, на пределе сил, спасли положение. Пришло осознание, что пора рвать когти. Пристать к берегу в та-, кой шторм надо не только умеючи, но и знать где. Лучше всего для этой ^ цели подходит песчаный пляж. В полосе прибоя, на мелководье, обрушивающиеся 2-3-метровые волны выглядят особенно грозно и опасно. Главное, не становиться боком к ним, иначе они могут просто оторвать сигары от катамарана. Подгоняемый мощным прибоем, катамаран буквально выбросило далеко на берег.
Двухчасовое сражение с баргузином выиграно! Чрезмерное физическое и нервное напряжение утомило, и я обессиленно опустился на песок.
За песчаным пляжем большой пологий участок, поросший лесом. Здесь часто останавливаются организованные группы пеших туристов. Я даже нашёл забытый любовный роман. После обеда завалился с книжкой в тень высоких сосен и не заметил, как задремал. Проснувшись, я не поверил глазам — волны прибоя снесли часть галечно-песчаного берега. Мой кораблик с распушенной леской, который я оставил по недоразумению вблизи от воды, занесло песком и галькой. Уелый час, проклиная свою беспечность, я откапывал леску с поводками, пока не освободил из плена.
Вечерело. Солнце спряталось за горы. Баргузин достиг большой силы. Волны прибоя шли на берег плотными рядами. Если на их пути вставали прибрежные скалы, то далее всё по известному стихотворению:
Вот полхватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размахом с ликой злобой на утёсы, разбивая в пыль и брызги изумрулные громалы.
Если на пути песчаный берег, то волны на мелководье обрушиваются, создавая неумолкаемый пульсирующий шум. Пенные потоки наступающего моря то забрасывают мелкую гальку далеко на берег, то уносят её за собой обратно в Байкал. При этом раздаётся характерный скрежет и треск — трение гальки и песка.
Вся эта канонада шторма, сливаясь с шумом леса, достигает такой силы, что не слышен даже собственный голос. Мне так понравились эти звуки живой природы, что я записал голос баргузина на диктофон. Ночью шторм достиг наивысшей силы. Грохот прибоя стоял такой, что мешал даже спать. В ночном мраке выбегающие на берег волны казались такими большими и страшными, что появилось опасение о размыве всего берега. Встревоженный разгулом стихии, я дважды перетаскивал катамаран подальше от воды в лес, где поставил палатку.
9 августа. 13-день на Байкале.
Утро пасмурное, тёплое. За сборами никак не мог определиться — откуда сегодня ветер. Его направление постоянно менялось. Только когда прослушал сводку погоды по радио — дождь, северо-западный ветер, я понял, что сегодня будет горный. И в самом деле, вскоре низко нависшие тёмные облака понеслись через горы на Байкал. Горный ветер/врываясь на Байкал по долинам гор, носит, как правило, порывистый, жёсткий характер. Часто он приобретает большую силу и становится очень опасным. Прошлый опыт убедил меня, что под горным ветром на веслах идти можно, только осторожно. Обязательно нужно прижиматься к высоким скалам, которые частично прикрывают от ветра. Далеко отходить от берега категорически запрешается, так как есть реальный шанс оказаться унесённым в открытый Байкал. Продвигался сегодня медленно, так как горный периодически становился встречным и останавливал катамаран. Мешал движению и хаос закрученных ветром волн. Они били то в нос, то в бок, то в корму катамарана. В итоге скорость моего судна упала до двух километров в час.
За мысом Лыроватый берега на редкость суровые. Обрывистые горы подступили вплотную к самой воде. Полностью исчезли галечно-песча-ные пляжи. Только осыпи из крупных камней и скальные обломки загромождали крутые берега. Часто начинался дождь, и мне пришлось несколько раз приставать к берегу, пережидать. Волнение моря, непредсказуемый ветер с дождём весьма утомили меня, и ближе к вечеру я стал мечтать о месте для ночлега. С трудом нашёл одну хорошенькую бухточку с песчаным берегом, но она уже обжита. Здесь кордон лесников. На дереве грозная табличка — «Заповедная зона! Палатки ставить нельзя, костры разводить нельзя, рыбу ловить нельзя». Но это предупреждение, чтобы испугать чужаков, а своим всё можно — и палатки уже стоят рядом с зимовьем, и костёр дымит, и сети заброшены. Вскоре среди неприступных береговых скал открылся небольшой заливчик с узкой полоской берега под высоким обрывом. Среди нагромождения скальных обломков нашёлся свободный пятачок, куда я втиснул свою одноместную палатку. Береговая полоска настолько мала, дика и первобытна, что здесь никто не рискует останавливаться. Упавшая с обрыва сухая сосна с лихвой обеспечила топливом. Поставить палатку, разжечь костёр, приготовить ужин — на всё про всё я потратил 40 минут. Только успел управиться с делами, как погода, по понятию отдыхающих, совсем испортилась.
Чёрные тучи заволокли небо, пошёл сильный дождь. Наступили необычно ранние сумерки. Горный неистовым вихрем ворвался на мою стоянку и стал яростно трепать палатку, швыряя в неё мелкий мусор и песок. Байкал на усиление ветра отреагировал мгновенно — волны прибоя всё ближе и ближе стали подбираться к палатке. В такую погоду даже у жаркого костра не посидишь, и я в 9 часов вечера отправился на покой. Спалось тревожно. Дважды выходил с фонариком посмотреть, не пришёл ли батюшка Байкал по мою душу. К счастью, пронесло, пенные языки остановились буквально в одном метре от палатки.
10 августа.14-й день на Байкале.
С утра пасмурно, дождливо. Горный ветер ослабил свою железную хватку, но продолжал резвиться. Всего в ста метрах от берега отчётливо видна чёрно-белая рябь беснуюшихся валов. Я долго колебался, но всё-таки во второй половине дня рискнул двинуться дальше, и вскоре был наказан. Огибая очередной мыс, я подставился под боковой вал. Он так сильно раскачал катамаран, что правая сигара вот-вот была готова вырваться из рамы. Чтобы избежать худшего, я вынужден был выбрасываться на обрывистый скальный берег. Пока вытаскивал своё судёнышко на крутой, в 45 градусов, склон, волны прибоя потешились всласть. Они дважды сбивали с ног на торчашие из воды камни. Происшествие закончилось несколькими ушибами, но это нормально. Подремонтировав машину и дождавшись небольшого затишка, я снова бросился в бой. Ничего страшного — всё в пределах разумного риска. Три часа длилось весёлое плавание вдоль угрюмых скальных берегов, как вдруг горы расступились и на горизонте появился длинный песчаный пляж с пониженным береговым рельефом. Это ешё одна достопримечательность Байкала — падь Сухая. Сюда даже пристаёт теплоход «Баргузин», который идёт из Иркутска.
На подходе к Сухой, как по заказу, ветер стих, тучи рассеялись, выглянуло солнце. Как бы дожидаясь этого момента, Байкал и окружающий горный ландшафт пади Сухой расцвели всевозможными красками. Очень красивое место. Особенно хорош песок на пляже. Он на редкость чистый, светлый, мелкий. За пляжем на ровном берегу, в окружении сосен и лиственниц, разбит палаточный лагерь. Я зашёл на его территорию, невзирая на лай двух собак. Меня встретили приветливо, усадили за стол, напоили чаем со сгущенным молоком и печеньем. Оказывается, я попал в молодёжный лагерь, где готовят инструкторов для пеших групп туристов. Так как здешний народ близок мне по духу и увлечениям, я даже подумал, не пожить ли здесь до утра. Но, поразмыслив, изменил решение. Что я мог услышать нового для себя от этих молодых людей? Тому, чему они учатся, я сам себя обучил ешё 20-30 лет назад. Молча посидеть в компании у костра не получится, придётся рассказывать о своих путешествиях, отвечать на наивные вопросы. С годами набираешься не только опыта, но и мудрости, а она нашёптывает — двигай, Юра, дальше, нечего тебе тут делать, не твой круг общения.
За бухтой Сухой показалась знакомая бухточка в окружении скальных утёсов. Здесь я останавливался в 2002 году и сохранил приятные воспоминания. Она недоступна для пеших туристов и гарантирует одиночество. Песчаный пляж здесь просто идеален — гулять босиком одно удовольствие. Вечер на удивление тих. Море успокоилось, лениво выбрасывая на белый песок зеленоватые волны.
Лежу у маленького костра и смотрю на Байкал, а в голове невесёлые мысли. Сегодня 14-й день на Байкале, но я ешё так и не увидел ни одной байдарки, ни одной группы путешественников на воде, ни одного парусного судна без мотора. Подумать только — куда катится мир. Зато поч-
ти каждый день вижу сотни машин, моторные лодки, яхты и катера, «ракеты» и теплоходы. Все отдыхающие и туристы, богатые и бедные, молодые и в солидном возрасте — на одно лицо. Все только пьют да едят, купаются да загорают, катаются по воде да пялятся на байкальские красоты. Как это ни грустно, но на Байкале праздный отдых явно побеждает активный туризм. А может быть, я слишком привередлив, и время таких, как я, путешественников ушло в прошлое? Нет, не верю и не хочу верить! В каждом человеке природой изначально заложено здоровое начало, а как оно будет развиваться, зависит от воспитания, культуры и образа жизни. Предложи мне такой праздный отдых, категорически откажусь. Больно он скучен и прост — никакого полёта для души.
11 августа. 15-й день на Байкале.
Проснулся утром от стука дождя по палатке. Из-за гор вновь стремительно выплывали низкие лохматые дождевые тучи. Позавтракав, я достал трофейный любовный роман и с чувством и расстановкой стал дочитывать его. Лождь шёл четыре часа подряд, но как только прекратился, я сразу засобирался в путь. Понимаю и чувствую, что не надо торопиться, не надо спешить, но что поделаешь — всё больше и больше отдаюсь страсти движения. Путешествие начинает явно принимать спортивный характер.
Путь сегодня тяжёл и труден, горный ветер сильно тормозил движение. Но я уже приспособился к его причудам, знал, что надо идти впритирку к берегу, прячась за выступающие утёсы. За очередным мысом открылась огромная бухта Сенная, которая знаменита сказочной красоты крохотными бухточками Дедушка и Бабушка. Однако мне сегодня не до красоты — нужно как можно скорее попасть в бухту Песчаная. Погода ухудшалась на глазах — небо вновь заволокло тучами, и усилился ветер. Мыс Большая Колокольня штурмовал в прямом смысле слова, так как порывы горного и поднятые им волны дважды отбрасывали назад. Пришлось полностью выложиться, чтобы попасть в самую знаменитую бухту Байкала. Пристав к песчаному берегу, я отправился в уже знакомое кафе. Здесь мало что изменилось за прошедшие годы — тоже малолюдство, та же музыка, те же астрономические иены. Простой обед, чтоб не наесться, об этом и речи нет, а только голод утолить, обошёлся в кругленькую сумму.
В бухте Песчаная долго не задерживался, меня беспокоило усиление прибоя и сгушаюшийся мрак от тёмных облаков. За мысом Малая Колокольня пошли красивые светлые скальные берега с вкраплениями песчаных пляжей. В километре от берега мой старый знакомей — памятник природы Камень Бакланий, который, как белым снегом, усыпан чайками. Сегодня в обшей сложности на воде три часа, но из-за борьбы с горным я устал до изнеможения. Поэтому, когда вышел на берег, меня покачивало и водило из стороны в сторону. Место для ночлега выбрал очень красивое — кругом отвесные жёлтые скалы с глубокими нишами, белый песок и огромные серо-зелёные валуны. Я не зря торопился, только успел поужинать, как пошёл сильный дождь.
12 августа. 16-й день на Байкале.
С утра солнечно, безоблачно, ветрено. Сегодня мой ветер — верховик. Вся водная гладь покрылась высокими волнами. Ура! Наконец-то ветер и волны мне друзья. Верховик, в отличие от баргузина, не столь силён, а главное, дует строго в спину. Идти вперёд быстро и весело, и вскоре я оказался на галечном выносе, где мы с Леной пережидали горный в 2002 году. Побродив по знакомому до боли берегу, я вздохнул и отправился дальше. Упускать попутный ветер нельзя. На этом отрезке байкальский берег поражает своей строгой величественностью и кажущейся неприступностью. Горы как бы встают из воды и имеют обрывистые скальные склоны, рассеченные короткими долинами. Здесь нет ни дорог, ни даже выраженных пешеходных троп, лишь изредка встречаются кордоны лесников.
Накатавшись досыта по штормующему Байкалу, я встал в небольшом заливе за мысом Верхние Хомуты. Неширокий, но длинный галечный берег под обрывом гор изогнулся дугой между утёсами. В этом уединённом непосещаемом красивом уголке есть место и для палатки, и для костра, а главное, для хорошей рыбалки. Я запустил кораблик и стал одного за другим вытаскивать крупных хариусов. Место так пришлось по душе, что решил завтра сделать здесь днёвку. Да и куда торопиться -до конечного пункта маршрута, села Большое Голоустное, осталось 25 километров.
Вечером погода внезапно изменилась — только что сияло солнце и ласково шумел прибоем умеренный верховик, как вдруг ветер стих и тут же, как гром среди ясного неба, вихрем ворвался горный. Небо тотчас затянуло тёмными облаками, и пошёл дождь. Горный быстро набирал силу. Он, как хороший художник, стал рисовать чёрные полосы на поверхности воды. Интересно было наблюдать, как появившаяся вдали чёрная полоса стремительно увеличивается и всё ближе подбирается ко мне, и вот уже слепящий ветер зашумел в ушах, сдувает с места, перехватывает дыхание. Прошло несколько секунд, и порыв ветра иссяк, но на водной глади рисуется очередная чёрная полоса, и всё повторяется. Предчувствуя, что приближается мощный шторм, я занялся укреплением палатки. Верёвочные растяжки и плёнку от дождя придавил к земле целой кучей камней весом в 100 кг.
Работой остался доволен — ни палатку, ни плёнку теперь не унесёт.
13 августа. 17-й лень на Байкале.
Первую половину дня провалялся в палатке, пережидая настоящий ураган. От могучих порывов ветра палатка не вздрагивала, нет, она шумно, бешено сотрясалась. Казалось, ешё один мощный натиск, и она взлетит вместе со мной. Высокая гора, под которой стою, прикрывает от прямых ударов ветра, но даже боковые завихрения горного очень сильны. Дождь то усиливался, то ослабевал, но шёл почти весь день. Похолодало. Ветер ледяной, и, чтобы согреться, нужен большой костёр. За весь день я перетаскал и сжёг весь крупный плавник и брёвна, что нашёл на берегу. Они на таком ветру сгорали, как спички. У костра тоже долго не посидишь, из-за переменности ветра дым в любом месте ест глаза. Бушующее море пустынно. За весь день лишь одна яхта под парусами, но вскоре и она укрылась в ближайшей бухте. Чем хорош Байкал — здесь не бывает скучно. Вечно он устраивает путешественнику сюрпризы. То жара стояла несколько дней на фоне почти полного безветрия, то шторма один за другим на любой вкус: култук, баргузин, верховик, череда горных один за другим. Вечером меня навестили гости. Из-за ближайшего мыса приплыла большая стая диких уток. Всего в каких-то 20 метрах от меня они шумно плескались, ныряли, хлопали крыльями, крякали, а я, затаив дыхание, наблюдал в шель палатки за этой идиллией.
14 августа. 18-й день на Байкале.
Утро прохладное, ветреное, пасмурное. Дождь перестал. Горный заметно ослабел. Можно собираться в дорогу. В течение двух часов я крался вдоль крутых берегов, прячась от горного. Позади остались красивые мысы Средние Хомуты, Нижние Хомуты. Внезапно выглянуло из-за туч солнышко, и в его лучах я увидел то, что давно мечтал увидеть — скалу Дыроватая. В 2003 году, мы с Леной перед ней просидели на берегу три дня, пережидая непогоду. Неожиданно у меня запершило горло, и я, во что невозможно поверить, прослезился! Так зашемило в душе от нахлынувших воспоминаний, что, прошу простить меня, не удержался от слёз. Сквозь скалу проходит 3-метровый туннель, и я, пройдя на катамаране этот памятник природы насквозь, оказался в столь значимом для нас с Леной заливе. Пристав к галечному берегу, я запустил кораблик и тут же крупный хариус забился на леске. За один час я поймал шесть крупных рыбин и был очень доволен. Выходит, и скала Дыроватая меня встретила как родного. Я решил на сегодня прекратить путешествие и остановиться здесь на ночёвку. Палатку поставил на том самом месте, что и два года назад. Вечером меня неожиданно навестили два охранника на моторной лодке. Они спросили, есть ли у меня разрешение на посещение заповедной зоны, на что я резонно ответил, что такому, как я искателю приключений ни один начальник, ни одна КСС, разрешения не даст. Прочитав по моему недоброму взгляду, что с меня взятки гладки, и осмотрев катамаран, они, безнадёжно махнув рукой, удалились.
Тоже мне защитники природы. Здесь же, в моём родном заливе, не стесняясь, на моих глазах поставили две сети. Ещё бы — они здесь хозяева.
15 августа. 19 день на Байкале.
Утро солнечное, ясное, тихое. Но как только я собрал веши и приготовился к отплытию, очередной сюрприз — пожаловал Култук. В несколько минут тихий Байкал покрылся валами, зашумел сильный прибой. Идти против такого ветра невозможно, надо набраться терпения и ждать. Ветер довольно прохладный, и, чтоб согреться, всё время поддерживал огонь в костре. В 5 часов вечера култук стал стихать, и я тотчас отправился в путь, прекрасно понимая, что лучше остаться. Прямо какая-то болезненная страсть к перемене мест, хоть убей, не могу усидеть на одном месте.
Ешё три часа работы, пока достиг мыса Роговик, потом мыса Ушка-ний, потом дельты реки Большое Голоустное. На берегу опять появились машины и палатки отдыхающих, здесь уже есть грунтовая дорога. Водная часть маршрута закончена. Пока ставил палатку, разбирал катамаран, укладывал веши, совсем стемнело. Только в 12 часов ночи я присел поужинать. Отдыхающие развели большой костер, угостили овошным салатом с картошечкой. Я им был благодарен, сил готовить самому не осталось.
16 августа.
Встал в 4 часа утра, подремав всего два часа. Ешё совсем темно, но мне нужно торопиться. Автобус уходит из села Б. Голоустное в Иркутск в 8 часов утра. А мне ешё надо собрать палатку, уложить рюкзак, позавтракать, а главное, пройти с рюкзаком, с больной ногой, по разбитой дороге ешё восемь километров до села. Так что «русский экстрим» продолжается! Всё перетерпел и в награду всё-таки успел на автобус в последний момент. Через три часа был в Иркутске.
Всего я совершил 12 путешествий по Байкалу и прожил на его берегах и водных просторах в обшей сложности 198 дней и ночей, 198 незабываемых дней и ночей. Мне кажется, что и нынешнее путешествие я провёл в своих лучших традициях. И как странно, несмотря на свои 55 лет, наличие травмы и других проблем со здоровьем, прибавил в активности, упорстве и терпении. Выходит, что есть ешё порох в пороховницах.
Источник
