Оценки будущего развития страны при разработке долговременной стратегии развития

История проектов долгосрочных стратегий развития России. Досье

ТАСС-ДОСЬЕ. 30 мая 2017 г. бизнес-омбудсмен Борис Титов и глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин представят президенту РФ Владимиру Путину свои предложения по развитию экономики — программы «Стратегия роста» и «Стратегия-2024».

Редакция ТАСС-ДОСЬЕ подготовила справку об этих и предыдущих проектах долгосрочных стратегий развития России.

1990-е годы

До распада СССР первой программой стратегического развития, которую начали создавать по инициативе правительства и без участия Госплана, стала программа «500 дней», которую разрабатывала рабочая группа под руководством Григория Явлинского и Станислава Шаталина. Программа подразумевала переход РСФСР к капитализму, была готова к сентябрю 1990 г., однако утверждена не была.

В 1990-е гг. концептуальных стратегических документов, определяющих развитие страны на долгосрочный период в России, практически не создавалось. Исключением является Государственная стратегия устойчивого развития РФ на срок до 2005 г., разработанная согласно указу президента РФ Бориса Ельцина от 1 апреля 1996 г. и одобренная правительством РФ в декабре 1997 г.

Целью данного документа была структурная перестройка экономики, направленная на ее развитие с учетом экологического фактора. Несмотря на одобрение правительством, он не был утвержден. Уже в конце 1990-х гг. о стратегии перестали упоминать на государственном уровне и в СМИ.

Стратегия-2010

В начале 2000 г. Центр стратегических разработок (ЦСР) параллельно с работой над предвыборной программой Владимира Путина начал готовить «Основные направления социально-экономической политики правительства на долгосрочную перспективу» («Стратегия-2010»). Работой руководил Герман Греф (который вскоре после выборов стал министром экономического развития и торговли РФ), среди авторов были экономисты Аркадий Дворкович (впоследствии заместитель министра экономического развития и торговли, начальник Экспертного управления и помощник президента РФ), Михаил Дмитриев (впоследствии первый заместитель министра экономического развития и торговли и глава ЦСР), Эльвира Набиуллина (будущая глава ЦБ РФ).

Планировалось, что «Стратегия-2010» станет основой для всех последующих планов и среднесрочных программ правительства. Документ предполагал увеличение ВВП страны в 2,2 раза к 2010 г. в долларовом соотношении, значительное повышение уровня жизни населения, крупномасштабные экономические реформы (в том числе естественных монополий), а также присоединение к Всемирной торговой организации (ВТО). При этом эксперты прогнозировали, что цена на нефть в 2000-х гг. не будет превышать $20 за баррель.

Документ в урезанном варианте (без проекта реформы госуправления) был одобрен правительством в июне 2000 г., но в виде нормативного акта принят не был.

В 2010 г., оценивая итоги «Стратегии-2010» Дмитриев заявил, что она была выполнена только на 36%. Задачи по росту ВВП и улучшению жизни населения в целом были реализованы, также успешной была названа налоговая реформа. Вместе с тем, по его мнению, не были в полной мере проведены реформы государственных институтов и естественных монополий. Присоединения к ВТО в заявленные сроки не произошло (переговоры об этом успешно завершились только в 2012 г.).

Концепция-2020

Владимир Путин после назначения на пост премьер-министра РФ в мае 2008 г. поручил Минэкономразвития и другим ведомствам разработать Концепцию долгосрочного развития России до 2020 г. (КДР-2020). Документ был утвержден распоряжением правительства от 17 ноября 2008 г. Согласно ему, в 2008-2020 гг. ВВП России должен был расти в среднем 6,3-6,4% в год, инфляция — сократиться к 2011 г. до 6,4%, прогнозировалось быстрое снижение доли топливно-энергетического сектора в экономике страны за счет сектора услуг и промпроизводства.

Однако после начала мирового финансового кризиса 2008-2009 гг., оказавшего негативное воздействие на экономику РФ, стало ясно, что большинство положений КДР не могут быть реализованы. Уже в 2009 г. ВВП сократился на 7,8%. Задачи по инфляции первоначально выполнялись (в 2011 г. она составила 6,1%), однако в 2014-2015 гг. инфляция резко выросла до 11-12%. КДР-2020 отменена не была и формально остается действующей.

Вторая редакция Концепции-2020

В январе 2011 г. премьер-министр Владимир Путин поручил актуализировать КДР-2020. Для этого на базе Высшей школы экономики и Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте была сформирована 21 группа по различным направлениям, в которых работали российские и зарубежные эксперты.

13 марта 2012 г. они представили 864-страничный «Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года «Стратегия-2020: Новая модель роста — новая социальная политика». Документ предполагал переход России на постиндустриальную модель развития, темпы роста экономики, согласно ему, должны были расти минимум на 5% в год. «Стратегия-2020» так и не была рассмотрена и утверждена правительством.

«Майские указы»

8 мая 2012 г. в России было сформировано новое правительство под руководством Дмитрия Медведева. Вместо КДР-2020 главными ориентирами для нового кабинета стали так называемые майские указы президента РФ Владимира Путина. В 11 указов содержалось 218 поручений со сроком выполнения до 2020 г., был определен целый ряд плановых социально-экономических показателей. Среди них: к 2018 г. — рост в 1,5 раза реальной зарплаты и производительности труда; к 2020 г. — обеспечение доступным жильем 60% семей, создание 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (с зарплатой выше средней по отрасли), переоснащение армии новейшими видами вооружений на 70%.

Россия также должна занять 20-е место в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса (к 2018 г.), ожидаемая продолжительность жизни в стране к тому же сроку должна вырасти до 74 лет. В настоящее время майские указы продолжают выполняться. 4 мая 2017 г. в очередном отчете сообщалось, что на исполнении находятся 53 поручения, из которых 37 должны быть выполнены до 2020 г., по остальным срок не определен. Остальные 165 поручений были выполнены.

Однако большинство социально-экономических показателей, в том числе по производительности труда, реальной заработной плате пока отстают от целевых (производительность труда вместо 50% выросла только на 3,8%, реальная зарплата — на 5,4%).

Стратегия-2035 (Минэкономразвития)

28 июня 2014 г. президент РФ Владимир Путин подписал федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Данный документ определил правовые нормы разработки и внедрения стратегий и прогнозов социально-экономического развития. 1 июля 2015 г. по итогам встречи с членами экспертного совета при правительстве РФ премьер-министр Дмитрий Медведев поручил создать рабочую группу по разработке «Стратегии социально-экономического развития России до 2030 г.» («Стратегия-2030»).

Координация работы рабочей группы с участием членов экспертного совета была возложена на министра РФ по вопросам Открытого правительства Михаила Абызова. 19 февраля 2016 г. «Стратегия-2030» была темой пленарного заседания Красноярского экономического форума. В конце 2016 г. было решено отдалить горизонт планирования до 2035 г. В настоящее время разработкой «Стратегии-2035» занимается ЦСР совместно с Минэкономразвития.

В январе 2017 г. на автоматизированной системе «Управление» начал работу информационный ресурс для проведения общественных консультаций по «Стратегии-2035». Согласно поправкам, внесенным в закон «О стратегическом планировании», правительство должно завершить разработку «Стратегии-2035» до 1 января 2018 г.

Стратегия-2024 (ЦСР)

В мае 2016 г., вскоре после назначения на пост председателя совета ЦСР, Алексей Кудрин сообщил, что Центр займется созданием Стратегии развития России на срок 2018-2024 гг. Этот документ создается в координации со «Стратегией-2035». Предполагается, что в «Стратегию-2024» войдут предложения по реформам госуправления, пенсионной и правоохранительной систем, мерам по снижению роли государства в экономике, перераспределению бюджетных расходов в пользу развития человеческого капитала и инфраструктуры.

В мае 2017 г. «Стратегия-2024» будет представлена на рассмотрение президента. Ее положения в ЦСР не раскрывали. Согласно опубликованным выдержкам из программы и интервью Кудрина, в программе поддерживается законодательное повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ) до прожиточного минимума, приватизация государственных энергетических активов, повышение пенсионного возраста до 65 лет у мужчин и до 63 лет у женщин.

Стратегия роста (Столыпинский клуб)

В октябре 2015 г. «Столыпинский клуб» объявил, что подготовит собственную экономическую программу. В мае 2016 г. бизнес-омбудсмен РФ, председатель президиума «Столыпинского клуба» и председатель «Партии роста» Борис Титов раскритиковал опубликованные СМИ положения программы ЦСР.

По мнению Титова, у Центра «чрезвычайно консервативный подход», который проявляется в сохранении статус-кво без принципиальных структурных экономических реформ, а эксперты «клуба» хотят создать в России «новую модель экономики». 26 мая 2016 г. он представил концепцию своей программы на заседании президиума Экономического совета при президенте РФ.

28 февраля 2017 г. на рассмотрение президенту и правительству «Столыпинским клубом» была внесена «Среднесрочная программа развития социально-экономического развития России до 2025 г. — Стратегия роста». В ней заявлено, что в России нужно запустить программу по созданию новых рабочих мест и улучшению уровня жизни, обеспечить «дух свободы» и благоприятный инвестиционный климат. Также «Стратегия роста» подразумевает судебную реформу, снижение административного давления на бизнес.

Для финансирования реформ (их стоимость оценена в 5,5 трлн руб.) предлагается увеличить эмиссию, нарастить госдолг и отказаться от политики плавающего курса рубля. При этом члены «Столыпинского клуба» выступают против повышения пенсионного возраста. Согласно расчетам создателей, программа позволит вернуть Россию к устойчивому росту ВВП с темпами до 5% к 2019 г. и до 3,9% — к 2025 г. Для научной и общественной поддержки разработки Программы был создан Институт экономики роста им. П. А. Столыпина.

Источник

Долгосрочное прогнозирование и стратегия развития

В новой монографии ИМЭМО РАН, как отмечено в предисловии (с. 15), рассматриваются вопросы долгосрочного прогнозирования глобальной социально-экономической динамики. На самом деле содержание книги шире: в ней представлены анализ и прогноз не только социально-экономических, но и политических и культурных трансформаций, происходящих в мире в наши дни (с. 179). Это уже третья за последнее десятилетие публикация института, посвященная оценке длительных перспектив мирового развития. В 2001 г. был издан труд «Мир на рубеже тысячелетий», где оценивалась ситуация на 15-летнюю перспективу. В 2007 г. вышла книга «Мировая экономика: прогноз до 2020 года». В новом издании дан прогноз до 2030 г. В целом оценки работы реалистичны и представляют значительный практический (для разработки стратегии развития страны) интерес.

Центральное место в монографии занимают вопросы экономической динамики. Они представлены в разделах II и V, а также в Статистическом приложении. Вместе с тем значительное внимание уделено условиям, в которых происходит разработка стратегий развития. Эта проблематика рассматривается в разделах I, III и IV. Целью долгосрочного прогнозирования выступает информационное и аналитическое обеспечение принятия стратегических управленческих решений. В Заключении сформулированы выводы для России.

В разработке прогноза приняли участие около 100 человек. Кроме того, были использованы материалы еще 16 исследователей. Кооперация большого числа экспертов в области различных общественных наук призвана обеспечить профессиональный, многосторонний и комплексный подход к анализу и оценке перспектив мировой динамики и выявить наиболее острые проблемы, актуальные для разработки стратегии развития России.

Экономические прогнозы в монографии построены на экстраполяции выявленных тенденций развития. В этом плане примечательно содержащееся в предисловии положение: «Научно-экспертное сообщество по большей части пришло к выводам о неэффективности применения математических методов моделирования. при прогнозировании социально-экономических и политических процессов» (с. 17—18). Дело в том, что математическое моделирование макроэкономических процессов исходит из оценки параметров, показывающих эластичность зависимости прогнозируемой переменной от независимых переменных. Оценка производится в рамках используемого массива статистической информации. Параметры отражают макроэкономические пропорции, характерные для избранного базового периода. Поскольку экономическая система развивается и пропорции меняются, особенно интенсивно под влиянием НТП (причем с разной скоростью и в различных направлениях), по мере удаления от базового периода (вперед или назад) зависимая переменная модели все больше отклоняется от объективно наблюдаемой динамики прогнозируемого показателя.

Метод экстраполяции лежит в основе большинства социально-экономических долгосрочных прогнозов, разрабатываемых в мире. При этом, учитывая циклическую, волновую природу научно-технического и организационного прогресса и соответствующий характер долгосрочной динамики экономического развития, надежность представлений о ее характере зависит от выбора периода для выявления присущих этой динамике тенденций. Необходимо учитывать, что экстраполяция строится на проецировании в будущее тенденций динамики отдельно взятых переменных. При этом игнорируются причинно-следственные связи между прогнозируемыми переменными.

Авторы монографии выявляют тенденции развития на основе данных за последнее десятилетие XX и первое — XXI в. Такой выбор базового периода позволяет на основе экстраполяции получить оценки интенсивности роста в период восходящей волны большого цикла экономической конъюнктуры. Именно в середине 1990-х годов в США — лидере НТП — началась восходящая волна нового большого цикла. Среднегодовой темп прироста производительности труда в предпринимательском секторе экономики в расчете на человеко-час рабочего времени (в процентах) вырос в 1996—2009 гг. до 2,7. В 1974 — 1995 гг. (нисходящая волна цикла второй половины XX в.) этот показатель составил 1,5. Еще ранее, в 1961 — 1973 гг. (фаза процветания большого цикла второй половины XX в.), среднегодовой темп прироста достиг 3,2 1 . В таблице 1 представлены оценки роста производительности (с. 113).

Среднегодовые темпы прироста производительности труда в мире в расчете на одного занятого (в %)

К сожалению, в этой главе не упоминается о концепции больших циклов экономической конъюнктуры, или длинных волн экономического развития 2 . Тем не менее содержащиеся в главе оценки динамики производительности труда в целом соответствуют представлению о восходящей волне экономического развития в первой четверти XXI в. Восходящая волна включает фазу оживления с наиболее интенсивным ускорением роста и фазу процветания с наивысшими среднегодовыми темпами прироста.

Согласно результатам исследования мировой динамики ВВП на душу населения, предпринятого Citigroup и опубликованного в феврале 2011 г., восходящая волна, начавшаяся в 1990-е годы, завершится в третьем десятилетии XXI в. Далее последует нисходящая волна, то есть тенденция к повышению темпов прироста сменится тенденцией к их снижению. Продолжительность длинных волн подвержена значительным колебаниям. Не исключено, что восходящая волна может завершиться еще в первой четверти нынешнего века 3 .

Среднегодовые темпы прироста ВВП на душу населения в мире в первые три десятилетия XXI в. экономисты Citigroup оценили соответственно в 2,3; 3,5 и 3,8% 4 , что практически не отличается от аналогичных показателей в монографии ИМЭМО (с. 464). Их превышение над темпами прироста производительности труда свидетельствует об ожидаемом повышении занятости населения.

Численность экономически активного населения в мире может увеличиться с нынешних 3 млрд до 4 млрд человек в 2030 г. (с. 207). Численность населения мира возрастет с 6,8 млрд в 2010 г. до 7,8 млрд человек в 2030 г. (с. 458). Таким образом, степень участия населения в рабочей силе повысится примерно с 44 до 51%.

В связи с этим анализ народно-хозяйственных последствий старения населения в главе 8 представляется излишне прямолинейным, поскольку он осуществлен без учета ожидаемых изменений в социально-экономической политике, в частности связанных с повышением пенсионного возраста (с. 206). В развитых странах средняя продолжительность жизни может увеличиться примерно на три года — с 77,1 года в 2010 г. до 80,4 года в 2030 г. (с. 203).

Повышение пенсионного возраста на три года представляет собой трудную, но решаемую политическую проблему, особенно если растянуть процесс на 20 лет. Но дело не столько в последствиях возможного увеличения доли неработающих членов общества, оценки которых представлены без учета возможного повышения пенсионного возраста (с. 204), сколько в усилиях, необходимых для обеспечения занятости лиц старших возрастных групп. Этой проблеме уделено значительное внимание в главе 9, посвященной вопросам образования и здравоохранения. Однако дело не ограничивается перестройкой систем образования и здравоохранения в связи с потребностями лиц старших возрастов. Нужно стимулировать участие пенсионеров в рабочей силе, не пытаясь экономить на социальной поддержке работающих пенсионеров.

Для анализа и прогноза экономического роста и обеспечения занятости важна оценка эффективности и масштаба вложений в основной капитал. В последнем материализуются достижения научно-технического и организационного прогресса. Модернизация производства находит выражение в отдаче на инвестиции в основной капитал. Рост отдачи (производительности) положительно влияет на норму вложений, то есть на долю ВВП, используемую для увеличения основного капитала.

Поскольку вложения в капитал означают его валовой прирост, отдачу (производительность) следует оценивать путем деления прироста ВВП (а не его общей величины) на объем вложений в основной капитал в предшествующий период. При этом произведение отдачи капитала на норму вложений в него дает темп прироста ВВП 5 .

К сожалению, представленный в таблице 3.1 (с. 107) монографии расчет динамики капиталоотдачи по миру в целом и в разбивке на развитые и остальные страны в период с 1990 по 2030 г. методически не обоснован. В монографии (не только в главе 3) вместо нормы вложений в основной капитал используется термин «норма накопления». Это архаичное название процесса формирования основного и оборотного капитала (в форме товарно-материальных запасов) 6 .

В § 3.4 коэффициент капиталоотдачи рассчитан путем деления ВВП на норму накопления. Полученный показатель назван в примечании к таблице 3.1 величиной ВВП на единицу инвестиций. На самом деле это величина, обратная норме вложений в капитал. Произведение «нормы накопления» на «капиталоотдачу» (так отдача рассчитана в названной таблице) во всех случаях равно 1. Это должно (вопреки логике) означать, что темп прироста ВВП не зависит ни от эффективности капиталовложений, ни от того, какая часть ВВП расходуется на формирование капитала.

В главе 4 утверждается, что «глобализация определит темпы экономического роста, инновации — его качественные характеристики» (с. 115). Таким образом, получается, что темпы экономического роста зависят только от глобализации.

НТП не сводится к созданию новых или усовершенствованию старых видов продукции или, как утверждается в монографии, к «качественным характеристикам» экономического роста. Этим занимаются конструкторы. Эффективность производства повышается, экономический рост ускоряется благодаря использованию разработок технологов. В СССР недооценивался их труд, что нашло выражение в акрониме НИОКР.

В главе 4 утверждается, что цены мировой торговли сырьевыми товарами относительно цен готовых изделий будут снижаться (с. 116, 118). В прошлом действительно преобладала тенденция к изменению условий торговли в пользу поставщиков продукции обрабатывающей промышленности. Исключение составляли периоды энергетических кризисов.

Динамика цен на сырье, в отличие от цен на продукцию обрабатывающей промышленности, не зависит от изменения средних затрат на единицу продукции. Она определяется издержками производства поставщика, находящегося в наихудших природных условиях, если без его участия спрос на сырье не может быть удовлетворен. Поставщики, находящиеся в лучших природных условиях, получают сверхприбыль благодаря образованию дифференциальной (природной) ренты.

Условия торговли становятся благоприятными для поставщиков продукции обрабатывающей промышленности, когда в мире осваивают богатые, удобные для эксплуатации месторождения в объемах, достаточных для удовлетворения мирового импорта сырья. Обратная тенденция наблюдается, когда для обеспечения спроса на сырье возникает потребность в эксплуатации менее продуктивных (относительно затрат) месторождений.

В рассматриваемой долгосрочной перспективе прирост добычи углеводородов можно обеспечить за счет освоения месторождений, эксплуатация которых потребует больших затрат на единицу продукции, следовательно, и цены будут расти. В главе 5 дается иная трактовка ожидаемой динамики цен на сырье, чем в главе 4. Авторы исходят из возможности поступательного роста цен на нефть и углеводороды в целом в прогнозный период (с. 157). Цены на углеводороды не только наиболее сильно воздействуют на общий показатель динамики цен на сырье, но и лучше всего отражают общие закономерности изменения цен на сырьевые товары.

Динамика цен на продукцию обрабатывающей промышленности в основном определяется соотношением динамики стоимости рабочей силы и производительности труда. Цены на продукцию обрабатывающей промышленности будут расти медленнее, чем на сырье, поскольку можно ожидать, что темп роста производительности труда в первой будет выше, чем в сырьевых отраслях. Цены на продукцию отраслей, где производительность труда растет быстрее, будут относительно снижаться 7 .

Благополучию России угрожает не снижение цен на нефть (хотя в кратко- и среднесрочном плане это возможно), а то, что добычей сырья занят всего примерно 1% рабочей силы. Хищническая эксплуатация природных ресурсов и высокие экспортные цены на сырье делают более выгодным импорт продукции обрабатывающей промышленности по сравнению с ее производством внутри страны. Обрабатывающие отрасли деградируют, а вместе с ними и нация, лишенная мест приложения квалифицированного труда.

Истоки так называемой «голландской болезни», когда становится невыгодно вкладывать средства в развитие обрабатывающей промышленности, кроются не в высоких ценах на нефть, а в характере использования доходов от экспорта углеводородов. В итоге успешность регулирования рыночной экономики зависит от налогово-бюджетной политики — мощного средства стимулирования развития в нужном для общества направлении. Прибыль от добычи сырья за счет дифференциальной природной ренты может быть выше, чем в обрабатывающей промышленности до вычета налогов. С учетом различий в налогообложении отраслей, как в США, предпринимателям становится выгоднее инвестировать в обрабатывающую промышленность 8 . Обратный эффект возникает, когда налоговая система выстраивается в соответствии с эгоистическими интересами монополистических кругов.

В главе 7 отмечается разочарование «большей части населения в практике и результатах преобразований, осуществляемых в течение последних десятилетий под лозунгом демократизации и рыночных реформ» (с. 178). Одна из важных причин этого кроется в неэффективности административных рычагов управления рыночной экономикой. Этим объясняются ностальгия по централизованному планированию, популярность идей введения мобилизационного режима для модернизации экономики, национализации крупных предприятий. В связи с этим «могут усилиться авторитарные тенденции» (с. 179).

Другая причина того, что итоги постсоциалистического развития не отвечают интересам развития страны, усматривается в эгоистичном поведении «банковско-предпринимательской элиты» (с. 179). Точнее это сформулировано в Кратком варианте рассматриваемого исследования, где отмечается «эгоистичное поведение влиятельных национальных и транснациональных групп интересов, прежде всего в сфере финансов, энергетическом и военно-промышленном секторах» 9 . На самом деле эгоистичное поведение — норма для рыночной экономики. Речь может идти о том, что эгоистичный крупный капитал оказывает слишком сильное влияние на разработку экономической политики, поэтому необходимо ограничить возможности лоббирования интересов монополистических кругов.

Эта проблема стара как мир. Можно вспомнить реформы Солона в Древней Греции, ограничившего власть эвпатридов в интересах гражданского общества. В средневековой Флоренции, по данным Э. Райнерта, крупных землевладельцев веками не допускали к политической власти 10 . Это правило применялось в разных странах — от Англии в 1480-е годы до Ю. Кореи в 1960-е 11 . Можно вспомнить и предупреждение Д. Эйзенхауэра, заявившего в своей прощальной речи на посту президента США: «Мы должны остерегаться неоправданного влияния военно-промышленного комплекса на власть и не должны допустить, чтобы это влияние превратилось в угрозу нашим свободам и демократическому процессу» 12 . Эта проблема актуальна и для современной России, страдающей от эгоистичного влияния группировок так называемых силовиков и сырьевиков.

Обострение конкуренции со стороны крупных развивающихся стран, активно включившихся в процесс глобализации, потребовало и от развитых стран мучительной переоценки средств воздействия на экономические процессы. В главе 7 высказана озабоченность тем, что «глубокие социально-экономические, политические, культурные трансформации, переживаемые миром в наши дни, подвергают адаптационный ресурс демократии особенно трудному испытанию» (с. 179).

В предисловии к монографии заявлено, что необходимо разработать концепцию нового хозяйственного порядка (с. 16). Можно интерпретировать этот императив как требование найти средства решения наиболее острых проблем современности. Однако там же утверждается, что новый порядок подразумевает высокую безработицу как нормальное состояние экономики.

Высокая норма безработицы — огромная социальная проблема, вызывающая массовые протесты в США и странах ЕС. Она будет только обостряться, если не найти средства ее решения. Развитые страны прилагают огромные усилия для ускорения технологического прогресса, повышения производительности труда и конкурентоспособности из-за усиления конкуренции со стороны крупных развивающихся стран. Отражением этих усилий служат фактические и прогнозные оценки норм расходов на исследования и разработки, приведенные в главе 4 (с. 128; см. табл. 2). Если рост производительности в развитых странах не будет сопровождаться соответствующим ростом ВВП на душу населения из-за конкуренции со стороны крупных развивающихся стран, то норма безработицы будет повышаться.

Источник