Пенитенциарная система стран Скандинавии
Скандинавия это особый регион северной части Европы, центром которого является Скандинавский полуостров. Строго географически, то есть к Скандинавскому полуострову относятся Швеция и Норвегия. Однако если говорить о Скандинавии как историко-культурном регионе, то к ней также относят такие страны как Дания и Исландия, а также Финляндия. Эти североевропейские страны в социально-экономическом плане считаются одними из самых благополучных в мире. Это касается и такого показателя как уровень преступности в этих странах.
Например, по данным Управления ООН по наркотикам и преступности, которые в 2012 году собрали и обобщили информацию о преступности во всех странах мира за период между 1995 и 2011 годов, по такому показателю как количество убийств на 100 тысяч человек, именно скандинавские страны являются одними из самых безопасных. Из 207 стран, которые попали в рейтинг, Исландия оказалась на 204 месте с 1 убийством на 100 тысяч населения, Норвегия на 197 месте с уровнем 29 убийств на 100 тысяч населения, Дания на 184 месте с уровнем 47 убийств, Швеция на 179 с 91 убийствами на 100 тысяч человек, ниже всех расположилась Финляндия с уровнем убийств 118 человек на 100 тысяч человек.
Такие же низкие показатели у этих стран и по уровню преступности, в целом. В первые 30 самых благополучных стран по этому показателю вошли Исландия (4 место), Норвегия (11 место), Дания (24 место) и Швеция (29 место), Финляндия и здесь чуть поодаль от своих скандинавских соседей – она расположилась на 67 месте, впрочем учитывая, что в рейтинге участвует 207 стран, то это тоже очень хороший показатель.
Следствием низкого уровня преступности оказалось то, что все скандинавские страны находятся в самом конце мирового списка и по количеству заключенных на 100 тысяч человек.
Норвегия занимает 170 место с 74 заключенными на 100 тысяч норвежский граждан, всего там 3 933 человек находятся в тюрьмах, Дания на 188 месте с 58 заключенных на 100 тысяч датчан при общей численности заключенных в 3 418 человек. В Швеции и Финляндии одинаковый уровень числа заключенных – 57 человек на 100 тысяч.
Соответственно Швеция находится на 192 месте в мире по этому показателю при 5 362 заключенных, а Финляндия на 193 месте при 3174 сидящих в тюрьмах. Самый низкий показатель у Исландии – 38 заключенных на 100 тысяч человек, всего там только 131 человек находятся в тюрьмах. Напомню, что в США, которая держит уверенное первое место в мире по этим показателям – 700 заключенных на 100 тысяч американцев, а в России (15 место в мире) 475 заключенных на 100 тысяч россиян.
В чем секрет таких цифр в Скандинавии? Главный ответ на этот вопрос в том, что тюремная система в этих странах работает на уменьшения шансов на рецидивы. Например, в скандинавских тюрьмах заключенные имеют возможность получить среднее и даже высшее специальное образование. Кроме того, после освобождения вопросами трудоустройства отсидевших занимаются специальные службы. Следствием такого подхода стало то, что при выходе из тюрьмы бывшие заключенные имеют высокие шансы найти работу. То есть тюремная системы этих стран выполняют свою основную функцию – не просто наказывать, но исправлять – как итог, низкий показатель рецидивов.
Например, в Норвегии только 20 процентов отсидевших вновь попадают в тюрьмы. В Исландии рецидивистов 25 процентов. В Дании, Швеции и Финляндии эта цифра колеблется в районе 30 процентов. В России, напомню, эта цифра приближается к 90 процентам. Эти цифры лучшее свидетельство того, что система, которая направлена не на наказание, а на исправление правонарушителя, оказывается наиболее эффективной.
Тюрьмы в скандинавских странах вообще мало похожи на тюрьмы в российском или американском понимании этого слова. Они скорее напоминают отели, где все направлено на удобство заключенного. Например, в камерах есть душ, телевизор и мини-холодильник. А в некоторых, например, норвежских тюрьмах есть свои звуковые студии, кулинарные курсы и отдельный гостевой дом для родных заключенных, которые приехали навестить родственника, отбывающего наказание. В одной из тюрем, которая называется Хальден, нет не только решеток, но у охраны нет наручников и даже оружия. И при всем при этом в этой тюрьме не было ни одной попытки бунта и побега.
Норвежские и шведские тюрьмы как правило небольшие и рассчитаны на количество не больше 100 человек на одну тюрьму. Практически во всех странах Скандинавии в тюрьмах есть не только спортивные залы и просторные прогулочные, но и прачечные.
Важный момент в подготовке заключенных к жизни на свободе – примерно за полгода до освобождения заключенные переезжают в специальные дома (half-way houses), где нет серьезных ограждений и где их целенаправленно готовят к выходу на свободу. Конечно, такие условия предполагают серьезные финансовые вливания. В богатой нефтью и газом Норвегии на содержание одного заключенного в день тратится около 200 евро, поэтому они могут себе позволить такие эксперименты. В России же на содержание одного заключенного в день тратится не больше 100 рублей (полтора евро), поэтому просто скопировать норвежский опыт в российских условия невозможно.
Что касается сроков, то в Швеции и других скандинавских странах система заточена давать небольшие сроки. Исключением является убийство человека – за него предполагается пожизненное заключение. К концу 2000х годов 170 заключенных в Швеции отбывали пожизненный срок за убийство. В более мягкой судебной системе, по всей видимости, и заключается принципиальное отличие скандинавской системы от американской, где наоборот стремятся дать максимально большие сроки.
Эффективность скандинавской тюремной модели, безусловно, привлекает внимание специалистов из других стран мира. Однако совершенно очевидно, тюремная система Скандинавии это только один элемент большой и сложной социальной модели этого региона. Высокий уровень жизни, высокие доходы, справедливое распределение социально-экономических благ, высокий уровень инфраструктуры – все это в совокупности дает такую систему, которая позволяет создавать такие эффективные и гуманные тюрьмы. Просто невозможно ввести такую пенитенциарную систему, не подтянув другие социально-экономические показатели развития общества.
Источник
Истории Запада и Востока. Пенитенциарная система в Литве
Программу ведет Алексей Кузнецов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Вильнюсе Ирина Петерс.
Алексей Кузнецов: Международные организации отмечают, что в Литве после вступления страны в Европейский союз стала значительно более гуманной система исправительных учреждений, реформированная недавно по так называемой «шведской модели». Как живется сегодня литовским заключенным, особенно женщинам, решила выяснить наш корреспондент в Вильнюсе.
Ирина Петерс: Время предъявило пенитенциарной – то есть связанной с лишением свободы – системе Литвы новые вызовы. Например, существенное увеличение количества осужденных (и это граждане разных стран) за контрабанду и распространение наркотиков. Одновременно эти учреждения, созданные в советские годы, должны были перейти к европейским стандартам работы. Сделать это оказалось нелегко хотя бы по такому показателю, как число осужденных, находящихся в одной камере.
Самая известная литовская тюрьма – Лукишкская, она находится в центре Вильнюса и является старейшей в республике. Построенная более 100 лет назад по образцу петербургских «Крестов», эта тюрьма, комплекс ее зданий причислены к объектам архитектурного наследия, поэтому не подлежит реконструкции и расширению. А оно требуется, ведь сейчас здесь находится на сто заключенных больше, чем для такого здания разрешено по нормам Европейского союза. Пока на окраинах Вильнюса подыскивают место для строительства новой тюрьмы, старая продолжает, как говорится, исправлять человеческие судьбы.
Рассказывает заместитель директора Лукишкской тюрьмы Йонас Малашкявичюс.
Йонас Малашкявичюс : Литва не первый год в Евросоюзе, естественно, требования очень большие. Нас контролирует Европейская комиссия, и претензии, и похвалы – всякое бывает. Живется нам лучше, чем в советские времена, но и новые проблемы… Вообще-то, по стандартам, здесь должны содержать 864 заключенных, на сегодняшний день – 932. Каждому должно быть по 5 квадратных метров площади, этого мы пока предоставить не можем. Обычно содержатся по 2-3 человека в одной камере, осужденные к пожизненному заключению – в камере по одному. Бывают у нас и китайцы, и норвежцы, и шведы, и бельгийцы – за контрабанду, в основном, наркотики. Литва – транзитная страна…
Часто мне приходилось бывать и в норвежских, и в датских тюрьмах. В Литве мы идем по шведской модели, учимся у них. Иногда скандинавы учатся и у нас. У них теперь проблема: границы открыли, много лиц, совершивших преступления, из Восточной Европы – из той же Литвы, из России, из Белоруссии. Так они постоянно спрашивают: как надо работать с такими лицами?
Ирина Петерс: По уровню санитарного и технического оборудования тюремные камеры стали настолько приемлемыми, если не сказать уютными, для проживания, что администрация тюрьмы вынуждена была отказаться от проведения здесь экскурсий школьников.
Йонас Малашкявичюс : Говорят: «Ой, как они тут хорошо живут!» И получается не отпугивание, а как раз они начинают не бояться таких учреждений…
Ирина Петерс: Немалую помощь осужденным оказывают психологи, но больше всего настроение обитателей тюремных камер влияют – по словам моего собеседника – визиты священников различных религиозных конфессий. А у католиков и православных есть в Лукишкской тюрьме собственные старинные и очень красивые часовни. Верующих все больше.
Йонас Малашкявичюс : Наши капелланы не успевают их принимать. Это я могу вам сказать точно. Глубоко верующих очень много. Или — пытаются верить. Но тяга к священнику и религии очень большая. У каждого циника есть человеческое, больное. По закону, осужденные к пожизненному заключению через 20 лет могут быть помилованы. И они надеются, что бы они ни говорили. Надежда умирает последней.
Ирина Петерс: Сейчас в Литве около 6,5 тысяч осужденных и 1200 – задержанных до суда. Всего – около 8 тысяч человек. Женщин из них – относительно немного – 340 человек, это около 4 процентов. Однако пребывание женщины в тюрьме, само попадание ее туда – это каждый раз большая трагедия для общества, чем мужская преступность. Попавшая же в заключение беременная женщина и ставшая мамой в тюрьме – вообще особый случай.
Недавно в исправительных учреждениях Литвы организовали показ выставки «Материнство в фотографиях». Выразительные черно-белые фото современных мадонн с младенцами, возможно, помогут смягчить сердца женщин, да и мужчин тоже, волею судеб оказавшихся за решеткой. Так считает начальник медицинской службы Департамента тюрем республики Владас Касперунас, рассказывающий о постоялицах единственной в Литве женской колонии в Паневежисе.
Владас Касперунас : Чувство материнства у них, когда они попадают в нашу систему, пробуждается. Если выставка подействует хотя бы на одну-другую женщину – это уже успех.
Ирина Петерс: Много ли среди них матерей?
Владас Касперунас : Одиннадцать, которые присматривают за своими детьми. И ещё есть беременные, будут рожать. В тюрьме мать днем и ночью может общаться со своим ребенком, присматривать – уже очень хорошая вещь, это встряхивает женщину, чувство материнства в ней более выражается. Как потом судьба этой женщины и ребенка повернется, когда она выйдет, это мы не можем сказать, но сейчас у нас дети до трех лет имеют право быть с матерью (они ведь не осужденные!), не отбираются от матери, с ней живут. Законодательство меняется. Сроки осуждения укорачиваются – такая женщина быстрее выходит на свободу.
Ирина Петерс: Говорил Владас Касперунас, начальник медицинской службы литовского Департамента тюрем.
Источник
Политические заключенные Прибалтики: как работает карательная юстиция
Обозреватель RuBaltic.Ru Александр Носович 20 февраля в Европейском парламенте на слушаниях по вопросу политических преследований в странах Балтии рассказал, как в Литве и Латвии лишают свободы за несогласие с властью, охотятся за диссидентами и устраивают показательные политические суды. В рамках мероприятия был представлен доклад «Политические репрессии и политические заключенные Прибалтики». Предлагаем нашим читателям познакомиться с ним поближе.
После выхода из состава СССР страны Прибалтики провозгласили своим курсом «возвращение домой» — в Европу. Их идеологией было превращение в «нормальные европейские страны», которые во всем соответствуют стандартам современной Европы и ценностям Европейского союза, в который вступили Литва, Латвия и Эстония.
В первую очередь речь шла о ценностях прав человека, демократии, гуманизма, свободы совести и свободы высказываний. Всего этого, по мнению правящих прибалтийских политиков, страны Балтии были лишены в советский период, поэтому после получения независимости их задача — наверстать упущенное и полностью соответствовать западным либеральным демократическим стандартам.
Однако при ближайшем рассмотрении внутренней ситуации в балтийских странах изображаемая их руководством идиллическая картина оказывается даже близко не имеющей отношения к действительности.
В наши дни в Прибалтике судят людей за несогласие с властью по историческим вопросам, спецслужбы преследуют диссидентов и объявляют защитников прав национальных меньшинств угрозой государственной безопасности.
Происходящее в странах Прибалтики немыслимо для стран, которые входят в Европейский союз, рассматривающий себя сегодня как сообщество ценностей. Подсудимых по делу о столкновениях у Вильнюсской телебашни 13 января 1991 года в Литве судят по Уголовному кодексу 2000 года с поправками, принятыми специально под этот судебный процесс в 2010 году. Получается, что закон в Литве имеет обратную силу: в стране Европейского союза происходит попрание одного из фундаментальных принципов юриспруденции.
Один из обвиняемых по «делу 13 января», российский полковник запаса Юрий Мель находится в заключении почти пять лет, тогда как по нормам Литвы и Евросоюза человек не может без приговора находиться в тюрьме больше трех лет. В Литве творится правовой произвол, и происходящее там ложится позорным пятном на весь Европейский союз.
В соседней Латвии несколько месяцев провел в тюрьме председатель «Конгресса неграждан», активист движения за сохранение школ национальных меньшинств Александр Гапоненко. Обстоятельства его заключения также шокируют: власти Латвии не предъявили обвинений правозащитнику и все четыре месяца заключения Гапоненко не объясняли, за что его арестовали. В Литве примерно в это же время более месяца держали в тайне арест известного оппозиционного политика Альгирдаса Палецкиса.
Политические репрессии против инакомыслящих и существование политических заключенных — это реальные явления современной Прибалтики.
Почему власти балтийских стран идут на такие вопиюще антиправовые и антиевропейские действия? Потому что диссиденты, которых они преследуют, своим свободомыслием представляют угрозу для их правления.
Источник
