Исторический тупик: какие реформы нужны России
Существование циклов в экономике уже не нуждается в доказательстве. Оживление, бум, период клиентской щедрости и ненужных покупок сменяется замиранием, а то и спадом деловой активности, тотальной экономией. Есть цикличность и в истории, включая российскую. Но попытки описать исторические циклы осмысленны лишь тогда, когда их авторы не пытаются вогнать в стройную схему богатый и с трудом поддающийся «причесыванию» материал.
Политики, не чувствующие цикличности, часто попадают впросак. Поддерживая экономический рост бюджетными расходами на радужном этапе цикла, они вытесняют частные инвестиции даровыми госденьгами, а в трудные времена остаются «без штанов». Еще опаснее не понимать исторических циклов. Это обрекает на бесконечное решение одной и той же, часто неосознаваемой проблемы. «Мы так странно движемся во времени, — писал около 180 лет назад Петр Чаадаев, — что с каждым нашим шагом вперед прошедший миг исчезает для нас безвозвратно». Досадная забывчивость, склероз не позволяет ни повторить уже найденное решение задачи, ни миновать повторного движения по уже пройденному ложному пути.
Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини, Франко — трагические ошибки бывают у всех. Но в Германии не спорят о «положительной роли» Гитлера, его патриотизме и экономических достижениях. Роль ясна — ровно настолько, чтобы не повторять былых ошибок.
Возглавляемый Евгением Ясиным фонд «Либеральная миссия» (поддерживается основателем «Вымпелкома» Дмитрием Зиминым и владельцем «Рольфа» Сергеем Петровым) недавно выпустил две книги, показывающие цикличность российской истории с непривычной стороны. Обе посвящены истории нашего государства.
Как ни странно, у российского государства до сих пор нет хорошо написанной истории. Страна и государство — понятия не тождественные. Помимо государства есть частная жизнь граждан, бизнес, некоммерческий сектор, культура, быт. История государства — это история государственного строительства: успешного и не очень вмешательства в экономику, культуру и быт населяющих страну народов. Такая история государства в России до сих пор не написана. Зато есть «история государства российского». Со времен Карамзина «государство» и «страна» перепутались и слились.
Политолог Игорь Клямкин в интервью, составивших книгу «Безальтернативное прошлое и альтернативное настоящее» (М., 2013), видит исторические циклы в чередовании периодов милитаризации и демилитаризации жизненного уклада в России. Во время милитаризации стоявшее над законом самодержавие, персоналистская власть диктовали обществу правила жизни; на обратном такте маятника этот диктат ослабевал, но не сменялся верховенством закона.
Государство цементируют лишь три фактора — сила, вера и закон. «В России на первом месте всегда была сила, — говорит Клямкин. — Вера и закон лишь маскировали и поддерживали этот стержень российской государственности». Произвол силы мог не опираться на какие-либо кодифицированные нормы. Армейский принцип организации гражданской жизни предполагает главенство приказа, незначимость добровольного контракта, на основе которого в Европе на излете Средневековья возникала свободная городская среда. Закон выполнял чужую функцию — охранял не права граждан, а силу. А противники самодержцев — Пугачев и Разин, народовольцы, пролетариат и крестьяне в 1917-м — не выходили за рамки этой системы. Они тоже не связывали себя правовыми нормами, претендуя лишь на то, чтобы силой побить силу.
Это не просто историческое рассуждение. Проблема, которую в России в последние два года осознало городское меньшинство, состоит в том, что ни развития, ни комфортного существования в государстве, основанном на силе, а не праве, быть не может. «Методами Петра и Сталина модернизацию уже не сделаешь, а альтернатив в этой системе не существует», — отмечает Клямкин. Государство-монополия, стоящее над законом и обществом, блокирует развитие страны. Это исторический тупик. И политики, которые выведут страну из него, сыграют роль американских отцов-основателей.
Эта аналогия не случайна. Клямкин убежден, что нынешнюю властную конструкцию охраняет Конституция. И политический застой последних лет, когда система еще достаточно прочна, прекрасно подходит для неспешного стратегического продумывания новых правовых институтов. Но этим почти никто не занимается. Для оппозиции институциональная беззаботность характерна не меньше, чем для правящей элиты. Всем недосуг продумать и обсудить, как именно должна быть устроена власть. Не «кому она должна принадлежать» или «что должна делать», а именно каким должно быть институциональное устройство.
Верховенство силы (= милитаризация) — это выстраивание мирной жизни людей по армейским правилам, по приказу. Такое государство строил Иван Грозный. Пик милитаризации пришелся на Петра I. Подробно об этом рассказывается в другой книге — «История России: конец или новое начало?» (М., 2013, 3-е изд., исправленное и дополненное). Ее Клямкин написал вместе с культурологами Александром Ахиезером и Игорем Яковенко.
Между периодами милитаризации были откаты — множество попыток демонтировать вертикаль власти или ее фрагменты. Петр III освободил дворян от обязательной госслужбы. Но закончилось все пугачевщиной — крестьянским и казачьим бунтом. Ведь отказываться от крепостного права тогда не предполагалось, а легитимность власти была нарушена: крестьяне были готовы служить дворянам, лишь поскольку те служат государю.
Мягче и локальнее продолжали милитаристскую логику построения государства Павел I и Николай I. Результат — неуклонный рост взаимного отчуждения между населением и всеми институтами и правящими группами, исключая сакрализованную фигуру государя. Закончилось все 1917 годом. Ленин, а потом Сталин, проводя военно-технологическую модернизацию, руководствовались той же логикой силы — имперско-державной традицией.
По старым правилам играло и первое российское посткоммунистическое правительство. Это явно видно из книги Петра Авена и Альфреда Коха об истории российских экономических реформ (см. Forbes №6, 2013). В отличие от европейских политиков начала 1990-х, говорит Клямкин, наши лидеры не договорились: «Вы выигрываете выборы — мы уходим, мы выигрываем — вы уходите». Ставка на победу любой ценой привела к попаданию страны в ловушку не плохих, а очень плохих институтов, описанную политологом Владимиром Гельманом в книге «Из огня да в полымя: российская политика после СССР» (см. Forbes №7, 2013). В ельцинскую и путинскую эпоху государство-армия заменилось государством-рынком. Политики и чиновники превратились в бизнесменов, теневых торговцев возможностью воспользоваться законным правом или получить неузаконенное.
Демилитаризация, или переход от верховенства силы к верховенству права, — это радикальный демонтаж всей вертикали власти. Но общество, у которого кроме обязанностей появились права, атомизируется, рассыпаясь на части, — так было в 1990-х и 2000-х годах. Как выйти из состояния «войны всех против всех» в правовое государство, как найти «общий интерес» не только в единой на всех правде, в противостоянии внешней военной угрозе, но и в мирной жизни? И каким должен быть этот цементирующий общество интерес, чтобы он не подавлял многообразие частных и групповых интересов, позволяя им сосуществовать?
Источник
Какие непопулярные реформы нужны России? 
3
3
России жизненно необходимы долго откладывавшиеся «непопулярные реформы», уверен бывший вице-премьер РФ и потенциальный кандидат в премьер-министры Алексей Кудрин. Будут ли они осуществлены в ближайшие 6 лет правления Владимира Путина? И чем будет отличаться нынешний президентский срок от предыдущих? «БИЗНЕС Online» отвечают Михаил Делягин, Евгений Сатановский, Андрей Нечаев, Владислав Жуковский, Андрей Фурсов, Рустем Курчаков и другие.
«ПРЕЖДЕ ВСЕГО ДОЛЖНО БЫТЬ ИСПОЛНЕНИЕ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА В ОТНОШЕНИИ РОССИЙСКИХ ЧИНОВНИКОВ»
Михаил Делягин — политолог:
— Прежде всего должно быть исполнение Уголовного кодекса в отношении российских чиновников, в частности в отношении тех либеральных реформаторов, которые используют свое служебное положение для уничтожения России. Господин Кудрин 11,5 лет был министром финансов России и создал многие откровенно преступные схемы, в частности берет деньги взаймы по относительно высоким ставкам и вкладывает эти средства в западные бумаги по совсем низким процентным ставкам, нанося колоссальный ущерб. Без элементарной добросовестности никакая экономическая политика невозможна. Если за преступления не наказывать, они становятся нормой, собственно, что мы и видим на примере Кудрина.
Что касается непопулярных мер, нужно понимать, что это антинародные меры. Когда либералы призывают к вечно непопулярным реформам, они стремятся нанести максимальный ущерб России, потому что они служат интересам глобальных спекулянтов, которые противоречат интересам любого народа. Если Путин будет держать данных либералов у власти, то Россия будет дестабилизирована до завершения этого срока. Когда губернатора Подмосковья бьют, это говорит о том, что население уже такую социально-политическую обстановку выносить не может. А господин Воробьев у власти на хорошем счету, до этого инцидента он даже рассматривался в качестве кандидата на пост премьер-министра. Это не какого-нибудь забулдыгу ударить.
Андрей Нечаев — бывший министр экономики РФ, председатель партии «Гражданская инициатива»:
— Нужна реформа социальной сферы, судебной, повышение защиты собственности. Нужно все то, что поможет создать благоприятный инвестиционный климат. Можете открыть или на моем сайте, или на сайте партии нашу программу — там написано, как я себе представляю необходимые реформы, но ближайшие 6 лет эти реформы осуществлены не будут, поскольку Путин не готов рисковать своей популярностью, рейтингом. Эти выборы продемонстрировали, что население готово терпеть дальше и ухудшение уровня жизни, и коррупцию, и ограничение демократических свобод, и гонку вооружений. Стимулы для реформирования и мотивация резко снижаются. Я думаю, что будет дальнейшее обострение международной обстановки, усиление нового этапа холодной войны и прозябание в экономике.
Евгений Сатановский — экономист, основатель и президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока»:
— Кудрин является одним из главных виновников всего того, что происходит с госаппаратом. Именно он был одним из главных создателей этой сложной запутанной нереформированной системы. Большое спасибо ему за добрые слова, что нам нужны реформы, но это то же самое, что говорить, что дышать полезно для здоровья. Кудрин представляет ту часть элиты, которая работала и продолжает работать над тем, чтобы государство перестало обращать внимание на то, что нужно населению, — окончательно отделилось от забот о нем. Никто, по сути, для него не нужен, кроме той части населения, которая обслуживает нефтяные и газовые отрасли. Если так все будет продолжаться и дальше, то это приведет к ликвидации страны. Остается только предоставить возможность Кудрину двигаться своим путем, не обращая внимания на его советы.
Что касается нынешнего срока Путина, то он будет отличаться тем, что окружение станет опасаться потерять то, что имеет, и только благодаря наличию на капитанском мостике Владимира Путина попытается вырвать кусок пожирнее, предать пораньше, растащить все, пока не прибили. Именно это отличало последние годы правления Петра I и Екатерины II. Как именно Путин будет с этим справляться — это тяжесть и личная проблема президента.
Владислав Жуковский — экономист:
— Предложения Кудрина — это такие рекомендации канонических вурдалаков во власти, то есть когда вопрос касается опустошения карманов населения в еще более жесткой форме: придумывание каких-то новых податей, поборов, увеличение налогов, введение десятков разных внетарифных сборов и т. д. Почему-то наши пресловутые реформаторы и якобы эксперты во власти, которые себя считают либералами, называют это структурными реформами. На самом деле это очередной узаконенный способ наглого залезания к нам в карман. Почему-то они не говорят: давайте проведем болезненные непопулярные реформы, например, для правящей офшорно-олигархической вертикали. Скажем, давайте повысим налоги на получаемые госмонополиями и госолигархами экспортно-сырьевые доходы, введем прогрессивную шкалу налогообложения, которая есть во всех нормальных цивилизованных странах. Такого они никогда не предлагают.
Зато когда вопрос касается еще каких-нибудь способов залезть в карман россиян, то здесь вариантов сразу много: давайте пенсионную реформу якобы проведем. Хотя не будем забывать, что у нас коллапс пенсионной системы, за последние 18 лет в стране были проведены три пенсионные реформы, каждая из которых завершилась вполне себе ожидаемым и логичным коллапсом и фиаско. То есть если мы называем пенсионной системой вот это нищенское существование впроголодь 36 миллионов стариков, пенсионеров. А это никакая не пенсия — подачка с барского плеча, чтобы 36 миллионов не вышли на голодный бунт, как это было при монетизации льгот.
«НОВЫЙ СРОК ОПРЕДЕЛИТ МЕСТО ПУТИНА В ИСТОРИИ — НЕ ПЕРВЫЕ 17 ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ, А ПОСЛЕДНИЕ ШЕСТЬ»
Валентин Катасонов — экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО:
— Обычно дом строят с фундамента. И если говорить об экономике, экономических реформах, то, конечно, их надо строить на фундаменте, будем так говорить, политическом, духовно-идейном.
А Кудрин предполагает, что все его реформы будут строиться на фундаменте прозападной, либеральной идеологии со всем вытекающим отсюда. И лучше не бывшему вице-премьеру строить дом, потому что Кудрины и Чубайсы сломали его, они в принципе ничего строить не могут. Поэтому, я думаю, для начала нам необходимо остановить, образно выражаясь, пожар. А для того, чтобы его остановить, нужно прежде всего привести в чувство Центробанк, привести его в соответствие с требованиями Конституции Российской Федерации, во-первых. Потому что сейчас это кошка, которая гуляет сама по себе, а должен быть орган государственного управления. Во-вторых, Центробанк должен заниматься развитием собственной экономики, а не обслуживать заокеанскую. То есть необходимы радикальные изменения денежной модели — деньги должны выдаваться в виде кредитов для развития собственной экономики, а не в виде бессрочных кредитов для поддержания американского бюджета и военной машины США.
В-третьих, немедленное введение ограничения трансграничного движения капитала. Буквально недавно Центробанк РФ опубликовал данные за первые два месяца по платежному балансу России — чистый отток капитала увеличился по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в два раза, несмотря ни на какие экономические санкции, ни на обещания о прощении (очередные амнистии). Все равно капитал бежит, куда бежит, зачем — не знаю. Предполагаю, что, скорее всего, в единственный оставшийся офшор — The United States of America. А там его ждут с распростертыми объятиями и объяснят, что такое экспроприация, экспроприатор. Вот три пункта только для того, чтобы остановить нынешнюю катастрофу.
Есть, разумеется, и другие способы, скажем, деофшоризация, но это мероприятия, которые требуют определенного времени, профессиональных знаний, навыков и терпения. А если говорить о концепции экономической реформы, то нам надо выстраивать самодостаточную экономику, возвращать ее в состояние, которое она имела в лучшие годы ХХ века. Сейчас она представляет собой полуколониальный сырьевой придаток Запада.
Андрей Фурсов — историк:
— Любая экономика — это элемент целого. И любым экономическим реформам предшествует социально-политическая подготовка. Просто взять и проводить экономические реформы нельзя. У нас был такой проводник — Петр Столыпин, который полностью провалился. Большевики свои реформы делали, изменив властную систему, функциональную систему. То есть экономические реформы удаются тогда, когда они не выламываются из целого. Иначе — крах. То, о чем говорит Кудрин, как раз реформа ради реформы. Можно сказать, что новый срок определит место Путина в истории — не первые 17 лет правления, а последние шесть.
Марат Галеев — председатель комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству:
— Вообще, Кудрин и политические реформы, и структурные по управлению начинает всегда с судов. Я думаю, что он правильно говорит, и, в принципе, поддерживаю его позицию в этой части. Хотя не знаю, верит ли он сам во все это или не верит. Наверное, нет. Но, повторю, эти реформы нужны, я с ним согласен. Что значит непопулярные реформы? Даже если попытаться их провести, это не значит, что все сразу будет работать так, как задумано. Это очень долгий путь, потому что общество не в состоянии переделаться быстро. Тем не менее в этом направлении двигаться надо. А вот реформы косметические по типу смены «милиции» на «полицию», которая не дала ожидаемых результатов, не нужны. Поэтому если решаться на реформы, то надо понимать их сложности и долговременность. Если же в ожидании быстрых результатов опять пойдут зигзаги, ничего не получится.
Отмечу также, что есть политические риски в том плане, что не все они будут популярными, поэтому каждый раз, в каждый политический выборный цикл, политики принятие решений откладывают. Так что поэтому Кудрин и говорит: либо сейчас начинать принимать решения, как он выразился, в период «форточки возможностей», либо потом, перед очередными выборами, опять не хватит решимости.
«КУДА ПРОЖЕКТОР ПОСВЕТИТ, ТАМ БУДЕТ СВЕТЛО, НО ВОКРУГ В ЦЕЛОМ БУДЕТ ГРЯЗЬ И МРАК»
Дмитрий Потапенко — управляющий Management Development Group:
— Нужно разгосударствление, скажем так. Это будет очень непопулярно, поскольку на сегодняшний день 67 процентов экономики находится в окологосударственных руках. Государственными их назвать нельзя, а частными, но имеющими прямое отношение к властьпридержащим личностям — можно. Неплохо хоть когда-нибудь уже начать заниматься рынком, потому что мы регулярно утверждаем, что в нашей стране прошли рыночные реформы, но по факту это ложь. Поскольку Кудрин думает, что реальных конкурентных политических реформ в нашей стране не будет, то он правильно подбивает историю, что, скорее всего, не прямо, но косвенно начнут повышать пенсионный возраст. Это уже сейчас делается активно, поскольку многим отказывают в начислении пенсии по причине отсутствия достаточного количества баллов. Плюс ко всему это введение прямого валютного контроля за гражданами. Я думаю, именно это в мыслях у Алексея Леонидовича.
Кроме того, думаю, что и дальше в России будет продолжение стагнации, потому что президент сам стал заложником своей собственной системы. Он не обладает маневренностью, поскольку это приведет к тому, что сама система его снесет. Президент — это функция. Путин строил систему, которая была зациклена на нем, — это его самая главная ошибка. Система не построена на нем, он может, как волшебник в голубом вертолете, справиться с одной проблемой, но это будет не глобально, всплывают другие проблемы. Эта система нерабочая. То есть, куда прожектор посветит, там будет светло, но вокруг в целом будет грязь и мрак. А поскольку ему нужно будет думать, как жить его внукам, то единственный вариант для него — стараться закрутить гайки. Но все же система рано или поздно его изживет.
Илья Яшин — политик:
— Я с Кудриным не очень согласен — непопулярные реформы вредны для России. Нашей стране нужны реформы в интересах большинства, а не в интересах узкой группы людей, которые считают себя хозяевами жизни, привыкли транжирить деньги. А теперь, когда результат этой политики сказывается на экономике государства, они считают, что нужно выдаивать деньги из людей. Вот эта концепция: люди — новая нефть. То есть нефть стала дешевле, теперь будем затягивать пояса и вытягивать оставшиеся сбережения из людей, поэтому нужно проводить непопулярные реформы, поднимать пенсионный возраст и т. д. Я с этим, повторю, не согласен, у меня другая точка зрения. Я считаю, что нужно фундаментально менять структуру российской экономики. В чем ее проблема? Она зависит от продажи энергоресурсов за границу, а все должно базироваться на современных технологиях, именно в данном направлении нужно развиваться. Для этого, конечно, необходимы политические реформы, потому что от «удушения» никакой экономический рост невозможен, можно только нефть и оружие продавать, больше ничего не получится. Необходимы политическая реформа, сменяемость власти, максимально честные выборы, нужна свобода слова в стране, свобода предпринимательства, творчества, снижение административных барьеров для бизнеса, необходимо устанавливать гражданский контроль над силовиками. Тогда начнут развиваться предприятия, тогда в стране начнут работать современные технологии, инновационные вещи. И это, конечно, даст толчок экономическому развитию страны.
Будет ли из этого что-то осуществлено в ближайшие шесть лет? Хотелось бы верить, конечно, но, честно говоря, результаты выборов сильно этот оптимизм подтачивают. То есть я оптимист, хотя понимаю, что для этого нет никаких поводов. Что касается нынешнего срока Путина, я не знаю, чем он будет отличаться от других. Я боюсь, что, к сожалению, он совсем уже живет в своем мире, не слушает ничьих советов, не понимает реальной картины происходящего в стране. Поэтому существует очень много опасностей и рисков, связанных с новым сроком Путина и именно с тем, что он очень давно находится у власти. Если вы помните, в свое время он сам говорил о том, что долгое нахождение у власти способно свести человека с ума. В переводе на русский язык это означает (и я с этим абсолютно согласен), что долгое нахождение у власти замыливает у человека реальную адекватную оценку происходящего вокруг. И именно этим на новом сроке Путин становится опасен. В общем-то, и на предыдущем такие симптомы были очень заметны. А утрата связи с реальностью, его самоощущение как великой исторической фигуры, его явная ориентация на внешнюю политику в ущерб внутренней (мол, затянем пояса, зато всем покажем нашу железную волю) создают для страны огромные риски.
Дамир Исхаков — доктор исторических наук:
— Первое направление реформ очень важное — увеличить экономические права регионов, то есть бюджетные отчисления должны быть изменены в пользу регионов. Второе — усиление роли среднего и мелкого предпринимательства: нужно создать, наконец, такие экономические условия, чтобы средний и мелкий предприниматель начал себя нормально чувствовать и развивать бизнес. А то все поглощено крупным бизнесом, поэтому у нас развитие одностороннее, однобокое. Ну конечно, на этом фоне обязательно надо развивать демократические тенденции. Не думаю, что у нас демократия сразу разовьется, но какие-то условия для этого создать надо. Я большой пессимист по всем трем позициям, но, по крайней мере, заявки на этот счет делаются, там у Кудрина не все так плохо, правда, наиболее серьезные моменты он пытается обойти. Алексей Леонидович там упор делает на управленческую структуру, а просто поменять структуру, не меняя остального. У нынешнего срока есть очень важное отличие: где-то ближе к его середине начнется схватка за следующего правителя. Активизируются новые силы, которые захотят взять в России власть. Поэтому данный период у Путина будет совершенно неспокойным, весьма быстро наступит момент, когда он испытает на себе тяготы российского правления.
«ВОПРОС: КТО БУДЕТ РЕАЛИЗОВЫВАТЬ?»
Рустам Курчаков — экономист:
— Уже никакие реформы не нужны, столько было сказано о них, столько вариантов. Когда так много, то не нужно ничего. Обязательно поменяется в ближайшие шесть лет, поменяется уже в ближайший месяц и затечет в другую сторону. Нынешний президентский срок не будет отличаться от предыдущего только фигурой президента, а всем остальным будет отличаться. Фигура та же самая, но, как Высоцкий пел, «это же просто другой человек, а я тот же самый». Путин в интервью будет говорить: «Да вы что? Я тот же самый», — а все будет другое. Он, наверное, хотел оставить все как есть, но так ведь невозможно. Река потекла в другую сторону, как весеннее половодье, Навруз уже обозначил точку бифуркации и точку невозврата, половодье начинается, люди думают, что все будет нормально. Вдруг неожиданно все меняется. Так же ведь устроено. Человек предполагает, а Господь с помощью природы располагает. Вот так и будет примерно.
Фанир Галимов — предприниматель, председатель совета всероссийской общественной организации «Татарские села России»:
— Даже не знаю, что сказать, в современном мире все так неопределенно. Все говорят вроде правильно, красиво, а фактически ложь. Говорят одно, хочется в это верить, другие — то же самое. Думаю, в новый срок что-то изменится, Путина переизбрали, он начнет перемены. Про татар говорят, что они хитрые, мы со своей хитростью, упорством должны с этими реформами что-то делать. Если что-то не меняется, то тогда нет смысла для жизни.
Искандер Зигангараев — генеральный директор «КЖК Логистик»:
— Я не думаю, что сейчас нужны сильные политические реформы, просто плавный курс, который мы взяли, необходимо продолжать. Сейчас страна сплотилась вокруг единого лидера, у него есть свое видение, нужно укреплять обороноспособность, но не надо слишком увлекаться, увеличивать военный бюджет. Нужно укреплять отношения с Китаем, потому что это большой рынок потребления, ВВП у них растет, соответственно, они будут больше потреблять продуктов питания, электроэнергии. Нам надо ориентироваться на эту страну. Нужно уходить от продажи сырой древесины. Надо развивать мелкий и средний бизнес, предпринимательство поддерживать. Путин опирается на власть буржуазии, нужно их делать патриотами России, чтобы они не вывозили заработанные деньги. Реформы, думаю, будут осуществлены, верю, что Путин не приведет нас к застою, брежневщины не будет, мы уже ушли от этого. Он даже по характеристикам отличается от Брежнева — активный, спортом занимается, в полемике мудрый человек, иностранные политики не могут ему рот заткнуть, он взвешенный, политика у него взвешенная. Единственное, мы хотим все быстро: дескать, придет начальник, всю страну изменит, но так же не бывает. Путин все делает постепенно, говорят, что он своих друзей-олигархов прикрывает. Да не прикрывает он — невозможно ведь сразу всех посадить, тогда революция будет.
Ферид Аюпов — президент группы компаний «Симбирский дом»:
— Во-первых, нужно сократить госаппарат, причем не только потому, что он большая издержка для бюджета, как говорят, каждый чиновник ищет себе работу, поэтому меньше чиновников — меньше будет этих моментов. Во-вторых, нужна налоговая реформа в части упрощения. Огромный пласт налогового администрирования возложен на предприятия, организации, потому что бухгалтерии занимаются подсчетом налогов, отнимают очень много времени у бизнеса, поддерживают этот аппарат, а фактически они занимаются расчетом налогов. Особенно касательно малого и среднего бизнеса нужно упрощение. Бóльшее внедрение упрощенного налога: заплатил и год работаешь. Я думаю, развитие экономики станет прорывным, как только ставки кредитов будут падать. Если у нас кризисы раз в 8 лет, то до 2022 года можно еще работать и работать спокойно.
Я бы пожелал заниматься и оздоровлением нации. Мы огромные деньги тратим на здравоохранение, в то же время пропагандой здорового образа жизни, здорового питания никто не занимается. Я имею в виду на государственном масштабе. Тогда мы будем здоровой нацией, меньше будем тратить на медицину, люди будут себя комфортно чувствовать. Думаю, то, что наметил Владимир Владимирович, те задачи, которые он ставит, никаких вопросов не вызывают. Вопрос: кто будет реализовывать? У нас при таком сильном политическом лидере было бы рациональнее иметь более сильную команду, которая будет реализовывать экономические программы.
Источник
