Политика Турции: путь к новой войне на Ближнем Востоке
Постепенный разрыв с США
Первое свидетельство новых глобальных планов и амбиций Турции – ухудшение отношений с США. Верный геополитический союзник Америки, современная Турция более не желает следовать в орбите американского влияния и быть дополнительным малым жандармом в регионе. Поэтому Реджеп Эрдоган и решился на демонстративный конфликт с Дональдом Трампом из-за закупки российских С-400.
Когда американское руководство пригрозило туркам санкциями, те, ничтоже сумняшеся, сразу же поставили вопрос о дальнейшем существовании военных баз США на территории Турции. Для США военные базы, особенно в Инджирлике, очень важны. Ведь Турция обладает стратегическим положением в регионе и позволяет контролировать Ближний Восток, Балканы, Черное море, Кавказ. В Инджирлике, например, размещена американская авиация.
Большинство турецких левых в свое время пролили реки крови во время первомайских демонстраций, требуя от турецких властей вывести американские войска из страны. Кровь лилась турецкая, поскольку тогда генералитету было крайне не выгодно избавляться от американских баз, а хозяева за океаном давали разрешение на избиение мирных демонстрантов.
В ответ в Турции одно время действовали, и весьма активно, левацкие группировки, бойцы которых похищали американских военных, устраивали теракты против американских военных объектов в Турции. Об этом у автора статьи есть целый цикл материалов.
Что касается современной турецкой элиты, то теперь ситуация поменялась. И вот уже крайне правый Эрдоган грозиться сделать то, о чем мечтали десятилетиями турецкие левые. Он понимает, что вывод американских баз не только даст ему дополнительные политические очки, но и сделает настоящим отцом нации, избавившим страну от иностранного военного присутствия.
К тому же Эрдоган всерьез считает, что именно Анкара, а не Москва или Вашингтон, должна играть первостепенную роль в вопросах внешней политики на ближневосточном пространстве, в том числе и в тех странах, которые некогда входили в состав Османской империи.
Ведь практически все страны Арабской весны 2011 года – это страны османские: Египет, Тунис, Ливия, Сирия, Йемен. И Турция считает себя вправе принимать участие в их политике, по крайней мере, такое же, как Великобритания – на участия в делах Содружества или Франция в бывших французских колониях.
Конечно, американцы найдут и альтернативные варианты размещения своих баз, например в той же Греции или на Кипре, но это потребует денежных вложений, а главное – времени. В Пентагоне готовы и к такому сценарию, поскольку считают политику Турции непредсказуемой.
Следующее свидетельство активизации Турции – военная операция в Сирии. О ней написано столько, что можно было и не повторяться, если бы не необходимость указать на то, что основное столкновение турецких и американских интересов произошло здесь же, на сирийской земле. Обрушившись на сирийских курдов, турки действовали именно в интересах возрождения своего права на контроль за бывшими османскими территориями.
Ливийский гамбит Турции
В последние годы Турция играет очень большую роль в военно-политическом конфликте в Ливии. Напомним, что именно Ливия была одной из последних стран, входивших в состав Османской империи: Турция лишилась ее перед началом Первой мировой войны, проиграв войну с Италией.
Сейчас Турция объявляет о политических и экономических интересах в Ливии. Так, ливийские нефть и газ интересуют турецкую сторону не меньше, если не больше, чем возможность установления контроля над северными районами Сирии. Ведь на кону – колоссальные деньги.
Сейчас Турция поддерживает в Ливии Правительство национального согласия, а фельдмаршал Халифа Хафтар рассматривается как важнейший противник турецкого влияния в регионе. 9 декабря президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что подписание 27 ноября соглашения о военном сотрудничестве с ПНС предоставляет Анкаре право размещения турецких вооруженных сил на территории Ливии и по просьбе ливийского народа.
Фактически это означает, что Эрдоган демонстрирует готовность повторить в Ливии тот же самый сценарий, который Россия опробовала в Сирии, придя на помощь легитимному правительству Сирии. После встречи в Стамбуле между представителями турецкого руководства во главе с Эрдоганом и руководителем Правительства национального согласия Ливии Фаизом аль-Сараджем, турецкие вооруженные силы приступили к подготовке войск в Ливию.
Есть данные о полученных командованием ВМС и ВВС Турции приказах о начале работ по подготовке быстрого развертывания самолетов, вертолетов и кораблей. Эти меры могут означать как банальную демонстрацию силы, так и подготовку к крупномасштабной военной операции турецких вооруженных сил за рубежом.
Конечно, на прямое вмешательство в Ливии для противостояния Хафтару Турция пока пойдет еще не со стопроцентной уверенностью, но не исключено, что операция все же состоится – хотя бы для того, чтобы припугнуть маршала и его сторонников и обрушить их некоторые планы.
Таким образом, именно в Ливии уже в самом обозримом будущем может развернуться новое вооруженное противостояние, в которое будут вовлечены не только ливийские военно-политические группировки, но и вооруженные силы других государств.
Естественно, что ситуацией обеспокоены другие ключевые игроки на Ближнем Востоке – от США до России. Так, государственный секретарь США Майк Помпео выступил за то, чтобы Москва оказала влияние на маршала Халифу Хафтара, посоветовав ему свернуть план наступления на Триполи, так как именно это наступление может спровоцировать военную операцию Турции.
В Ливии наметился раскол России и Турции
Действия Эрдогана по поддержке Правительства национального согласия Ливии создают новую линию пересечения интересов России и Турции. Как известно, Россия если не открыто поддерживает маршала Халифу Хафтара, то, по крайней мере, считает его полноценным действующим лицом политического процесса. Хафтара принимают в Москве на самом высоком уровне.
Эрдоган, подчеркивая свое резко негативное отношение к действиям Ливийской национальной армии Хафтара, на днях обрушился с критикой в адрес российских наемников из ЧВК Вагнера, которым он обещает не позволить действовать на территории Ливии. Это – очень жесткое заявление, причем Эрдоган прямо говорит о присутствии россиян в Ливии, хотя мог бы и обойти эту тему на фоне сотрудничества с Россией в Сирии.
Российские наемники, по словам турецкого президента, работают в Ливии на командующего ЛНА маршала Халифу Хафтара. О прибытии таких наемников в Ливию в сентябре заявляло авторитетное издание Bloomberg со ссылкой на собственные источники. В ноябре версию о прибытии в Ливию нескольких сотен наемников из ЧВК распространила и газета The New York Times.
Равным образом публикуется и информация о перелетах украинских самолетов из Турции в Ливию, на которых перебрасываются оружие и военная техника для боевиков Сарраджа. Не исключено, что вместе с оружием и военной техникой направляются и военные инструкторы, и военные специалисты, которые помогают в обучении личного состава формирований ПНС. Ведь технические навыки у многих новобранцев не на высоте и нуждаются в повышении. Здесь и требуются зарубежные инструкторы – от турецких до американских.
Новостной портал «Аль-Марсад» привел даже фотографии уничтоженных бронеавтомобилей турецкого производства как одно из доказательств поставок турецкого вооружения и военной техники. Впрочем, никто особо и не сомневается в том, что турецкая сторона снабжает оружием силы, воюющие за правительство Фарраджа.
Таким образом, негативное отношение по данному вопросу может несколько охладить ту нормализацию связей с Россией, которая имела место в последнее время. Возможность ввода турецких войск в Ливию может серьезно обеспокоить Москву, так как могут быть введены и ограничения на поставки оружия Турции, а здесь уже – интересы нашего военно-промышленного комплекса.
Каковы перспективы развития конфликта при участии Турции
Бывший специальный посланник США в Ливии Джонатан Вайнер считает, что своими силами армия Хафтара захватить Триполи так и не сможет. Поэтому ливийцам, по словам дипломата, придется заплатить очень большую цену. В то же время, Вайнер считает недопустимым возможное участие в боевых действиях в Ливии третьих сил.
В этой связи растущие вбросы об участии российских наемников в боевых действиях в Ливии могут повлечь дополнительное возмущение на Западе, что сыграет на руку как раз Правительству национального согласия, поддерживаемого и Турцией, и Западом.
Если в Ливии на стороне Хафтара будут воевать наемники ЧВК Вагнера, как утверждают западные СМИ, то фактически они неизбежно вступят в боевой контакт и с турецкими военнослужащими. В ответ и турки будут убивать бойцов ЧВК, фактически сирийская ситуация повторится, только в еще более худшем виде.
Ливийский военно-политический конфликт открывает новую страницу современных политических амбиций Турции. Фактор неоосманизма теперь надо иметь в виду, на него рассчитывать, понимая, что Турцию будут заботить теперь не только курды на сирийской и иракской границах, но и Ливия, и Йемен, и Судан, и многие другие государства региона. Нельзя сказать, что Турция превращается в великую державу мирового уровня, но региональной державой она уже стала, и с этим придется считаться всем, в том числе и России.
Источник
Арабские государства – против турецкого неоимпериализма
Выступая 1 октября перед Великим Национальным Собранием Турции с очередной пространной речью, президент Реджеп Тайип Эрдоган предельно уничижительно высказался о государствах Ближнего Востока: «Не следует забывать, что страны, о которых идет речь, не существовали вчера и, вероятно, не будут существовать завтра. Но мы будем продолжать поднимать наш флаг в этой географии вечно с разрешения Аллаха». Через несколько дней глава Лиги Арабских Государств Абул Гейт резко раскритиковал растущее вмешательство Турции в арабские дела, включая нарушения суверенитета Ирака в виде неоднократных военных нападений, а также оккупацию части территории Сирии и военное участие в ливийском кризисе. В принятом 9 сентября совместном заявлении министров иностранных дел ЛАГ содержится адресованный Анкаре призыв «прекратить провокации, способные подорвать укрепление доверия и угрожающие безопасности и стабильности региона». «Вмешательство Турции во внутренние дела арабских стран является ярким примером негативного вмешательства в регионе», – полагает министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш, обвиняющий Анкару в угрозе безопасности морского судоходства в Средиземноморье, что является явным нарушением как международных законов, так и суверенитета государств. Министр иностранных дел Египта Самех Шюкри высказался в пользу более тесной координации арабских стран по противодействию деструктивной политики Анкары по широкому кругу вопросов – от образовательных программ до поддержки сил международного терроризма в Сирии и Ливии. Глава египетской дипломатии призвал к единству с тем, чтобы сдержать действия Турции, которые он назвал наиболее существенной угрозой национальной безопасности арабских стран. Связанные с Эрдоганом Триполитания, Катар, Сомали и Джибути присоединились к заявлению с оговорками, а Анкара, разумеется, обвинения отвергла, посчитав их «несерьёзными». В стремлении «изолировать» Турцию руками ОАЭ и других арабских стран там видят происки Израиля, организации Фетхуллаха Гюлена, а также «альянса сионистов и евангелистов, особенно перед президентскими выборами [в Америке] в ноябре».
Всё вышеизложенное – отнюдь не единственное свидетельство расширяющейся политико-дипломатической, экономической, а возможно и военной трещины между самозваным глашатаем «османского халифата XXI века» и суннитскими арабскими странами. «Турецкие войска и поддерживаемые Анкарой ополчения действуют в трех арабских странах – Ливии, Сирии и Ираке. Это геополитическая реальность, которую арабский мир, а также международное сообщество должно признать и отреагировать. Фактически, территориальные, политические и экономические амбиции Турции в этих странах и за их пределами продвигаются высшими турецкими лидерами, включая президента Реджепа Тайипа Эрдогана. У Турции теперь есть военные базы в Катаре, Ливии, Сомали, Северном Кипре, Сирии и Ираке; и не все с согласия законных правительств», – пишет Jordan Times. Из числа монархий Персидского залива не имеющие пределов великодержавные амбиции Эрдогана однозначно поддерживаются, пожалуй, только Катаром, на территории которого расположена (близ Дохи) одна из множащихся зарубежных турецких военных баз на 5 тысяч военнослужащих. Даже Саудовская Аравия, в течение длительного периода координировавшая с Анкарой действия по свержению «режима Асада», похоже, меняет внешнеполитический курс, опасаясь утраты ореола лидерства в суннитском мире, на которое всё с большим напором претендует Турция. «Мы осуждаем турецкое вторжение, турецкую агрессию в отношении Сирии», – заявил в 2019 году не кто иной, как министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр. Вслед за Абу-Даби и некоторыми другими государствами, вернул посла в Дамаск Султанат Оман. Для участников ЛАГ растущая поддержка Дамаска – один из способов противодействия растущему влиянию в регионе Турции, активно использующей боевиков международных террористических группировок для дестабилизации ситуации у соседей.
Наряду с Саудовской Аравией, ОАЭ противодействуют запрещённой в России группировке «Братья-мусульмане», используемой Эрдоганом в качестве инструмента продвижения интересов Турции на Ближнем Востоке. Опосредованная война между Каиром, Абу-Даби и Эр-Риядом с одной стороны, и Анкарой и Дохой с другой, прослеживается повсюду – от Ливии до Палестины, Сирии и даже Кавказа. Более активная региональная политика Еревана, включающая укрепление связей с Египтом и ОАЭ, вызвала ярость Анкары и могла стать одним из факторов поощрению Баку к развязыванию активных военных действий против Нагорного Карабаха.
Обострение политических противоречий (катализировало которые убийство в 2018 году саудовского журналиста Джамаля Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле) сопровождается деградацией экономического взаимодействия. «Бойкот всего турецкого, будь то импорт, инвестиции или туризм, является обязанностью каждого саудовца – компаний и потребителя – в ответ на продолжающуюся враждебность турецкого правительства к нашему руководству, нашей стране и нашим гражданам», – объявил 4 октября глава торговой палаты Саудовской Аравии Аджлан Аль-Аджлан. Уже более года предприниматели двух стран говорят о неофициальном бойкоте Саудовской Аравией турецкого импорта. Ранее депутат от оппозиционной Народно-Республиканской Партии Мехмет Гюзельмансур заявлял, что скоропортящиеся фрукты и овощи, экспортируемые из представляемого им южного региона Хатай (бывшая сирийская Александретта), портятся на саудовской границе. «Если проблема останется нерешенной, полное эмбарго Саудовской Аравии может расшириться [за счет аналогичных шагов] союзников, таких как Дубай, Бахрейн и Оман», – предупреждает политик.
Страдающая от пандемии коронавируса на фоне резких колебаний курса лиры, турецкая экономика представляется весьма уязвимой по отношению к консолидированному бойкоту со стороны арабских стран, торговые и иные связи с которыми в последние годы стабильно росли. Импорт Турции из арабских стран в 2019 году составил $14 млрд., уступая экспорту на $22 млрд., что подчеркивает важность арабских рынков для турецких экспортеров. Их прибыль в 2020 году заметно снижается, составив в январе – июле около 90 миллиардов долларов, что на 13,7% меньше аналогичного показателя 2019 года. Экспорт в арабские страны составил 17 миллиардов долларов, или около 19% от общего объема, в то время как за тот же период прошлого года 36 миллиардов долларов, что составило примерно пятую часть экспорта Турции. Основным покупателем турецких товаров является разорённый гражданской войной, американской оккупацией и разгулом вооружённых группировок Ирак, продажи в который в 2019 году составили $10,2 млрд. (28% турецкого экспорта в арабские страны). За ним следуют Объединенные Арабские Эмираты (10%), Египет с (9,7%) и Саудовская Аравия (9,2%). Как упоминалось выше, отношения Анкары со всеми этими странами последовательно деградируют, в то время как «союзный» Катар купил турецких товаров всего на 1,2 миллиарда долларов.
Важным направлением экономического сотрудничества являются прямые арабские инвестиции в Турцию, по состоянию на 2019 год составившие $32 млрд., или 21% от общей суммы прямых иностранных инвестиций в страну. Здесь в несомненных лидерах – Катар ($22 млрд., или 68%), за ним с большим отрывом следуют ОАЭ ($6 млрд.) и КСА (менее $1 млрд.). Прямые инвестиции Турции в арабские страны оцениваются в 2,4 миллиарда долларов, причём половина из них приходится на Алжир. Что касается туризма, то граждане арабских стран (Ирака, Саудовской Аравии, Иордании, Ливана, Кувейта и др.) составили 10% иностранцев, посетивших Турцию в первые восемь месяцев этого года на фоне резкого спада из-за пандемии.
Следуя примеру ОАЭ и Саудовской Аравии, Египет запретил показ в стране телевизионные «мыльные оперы». Разумеется, символические санкции или даже коллективный бойкот со стороны не отличающегося, мягко говоря, единством, арабского сообщества, представляется далёкой перспективой, да и торгово-экономические связи Турции развёрнуты в основном на Европу (где тоже далеко не всё благополучно). В начале октября в интервью одной из арабских газет заместитель министра культуры и туризма Турции призвал к диалогу во имя «мира и процветания», попутно обвинив некие «враждебные элементы» в распространении против турецкого лидера «фальшивых, безосновательных и сфабрикованных обвинений». Однако реальные дела одержимого внешнеполитической экспансией новоявленного султана, сеющего смерть и разрушения везде, куда он только может дотянуться, говорят сами за себя. Дальнейшее неоимперское высокомерие и враждебность по отношению к соседям будут неизбежно вести не только к экономическим проблемам, но и к политической изоляции в регионе.
Источник
