Проблемы экономики стран океании

Динамично развивающийся Азиатско-Тихоокеанский регион за последние десятилетия испытал масштабную экономическую трансформацию. Вместе с глобализацией произошел существенный экономический подъем в азиатских странах. Более того, традиционное доминирование США в регионе в настоящее время начинает оспаривать Китай. Австралия, реагируя на изменения баланса сил в АТР, адаптирует свою внешнюю и внутреннюю политику под новые условия. Уже в ближайшей перспективе ей предстоит решить ряд сложных внешнеполитических вопросов — каким образом лавировать между Пекином и Вашингтоном (особенно в разгар торговых войн), как сохранить лидерство в Океании, а также успешно реализовывать роль региональной державы.

По данным МВФ, Австралия в текущем году заняла 14 место в рейтинге экономик мира по номинальному ВВП (1 500,26 млрд долл.) [1], а уже к 2023 г. по этому показателю должна подняться на 13 место [2].

Между тем МВФ прогнозирует снижение темпов роста ее экономики в среднесрочной перспективе: если в 2019 г. рост ВВП Австралии составит 2,8%, то в 2023 г. он упадет до 2,6% [3] . Негативный тренд для австралийской экономики прогнозирует и ОЭСР: в 2019 г. — 3,65%, в 2024 г. — 3,28%, а в 2030 г. уже — 3,03% [4].

Для того, чтобы обеспечить экономический рост и устойчивость Австралия в своей экспортной политике будет отдавать приоритет несырьевым товарам [5], которые сегодня формируют бюджет страны примерно на 35–45% [6], а передовому производству и профессиональным услугам [7].

Что касается правил внешней торговли, то Канберра традиционно критикует протекционизм и планирует и дальше выступать за открытые рынки [8]. Однако подобный подход Австралийского Союза неизбежно будет входить в противоречие с нынешней экономической политикой США, в которой с приходом администрации Д. Трампа превалируют протекционистские тенденции и делается ставка на «справедливую», а не на «свободную» торговлю.

Экономический успех Австралии во многом строится на миграционных потоках. Более 1/3 населения страны составляют люди, рожденные за рубежом [9]. Австралийское правительство ежегодно привлекает в страну сотни тысяч мигрантов, отдавая приоритет высококвалифицированным кадрам. На сегодняшний день численность населения страны составляет 25,182 млн человек [10], хотя ранее прогнозировалось, что данная цифра будет достигнута лишь через 10 лет [11]. Вместе с тем быстрый рост числа мигрантов вызывает бурные дискуссии об экономических и социальных последствиях миграции для государства ввиду недостатка инфраструктуры и рынка труда. Чтобы избежать негативных последствий австралийское правительство планирует в ближайшей перспективе осуществить инвестирование в инфраструктуру страны в размере 75 млрд долл. [12]

В Белой книге по внешней политике 2017 г., где обрисовываются контуры австралийской внешнеполитической стратегии на ближайшее десятилетие, указывается, что более, чем когда-либо Австралия должна быть суверенной и взять на себя ответственность за собственную безопасность и процветание. Одновременно с этим Канберра осознает пределы своих возможностей и признает, что может быть сильной при условии тесной кооперации с ее традиционными партнерами [13].

Австралия позиционирует себя в качестве региональной державы с глобальными интересами, поэтому в ближайшей и среднесрочной перспективе она будет стремиться к укреплению и развитию многосторонних международных партнерств в АТР (АТЭС, АСЕАН и др.), а также таких мегапроектов, как Транстихоокеанское партнерство (ТТП) и Всеобъемлющее региональное экономическое партнёрство (ВРЭП) [14].

Особое значение австралийское правительство придает развитию двусторонних отношений с США, Японией, Индонезией, Индией, КНР, Сингапуром, Республикой Корея и другими государствами [15]. Отдельно в этом ряду стран, безусловно, стоит Китай, в отношениях с которым не так все однозначно.

Китай — главный торговый партнер Австралии. Экспорт в эту страну в 2017 г. достиг 68 млрд долл. [16] (США для австралийцев стоят лишь на 6 месте — 8,6 млрд долл.) [17]. Общий товарооборот двух стран в 2017 г. составил 120 млрд долл. [18] Таким образом, австралийская экономика в значительной степени зависима от китайской. Кроме того, по мнению некоторых экспертов, тесные торговые связи Австралии и Китая сделали австралийский доллар одной из самых уязвимых валют [19].

Взаимодействие двух стран имеет не только экономическое измерение. Отношения Канберры и Пекина развиваются и по линии культуры, образования, науки, туризма и безопасности. «Мы стремимся укреплять наше всеобъемлющее стратегическое партнерство в интересах обеих стран», — указывается в Белой книге по внешней политике Австралии [20]. А в Белой книге по обороне даже не исключается расширение сотрудничества двух стран по линии обороны [21].

Однако усиление мощи Китая чревато ослаблением австралийских позиций как в АТР, так и в Океании — традиционной сфере влияния Австралии. Похоже, что в среднесрочной перспективе не исключена и определенная корректировка австралийской стратегической линии в отношении КНР.

Канберра в вопросах безопасности и обороны продолжит полагаться на своего главного стратегического партнера — США [22]. Вместе с тем многие австралийские эксперты выступают за обновление оборонной стратегии и предлагают своего рода «план Б». Данный план предполагает усиление сотрудничества по линии обороны не только с Соединенными Штатами, но и Японией, Индией, Индонезией, Францией, Великобританией. Есть также предложения поднять расходы на оборону до 3% ВВП, создать свой собственный ядерный подводный флот, увеличить инвестиции в новые технологии (искусственный интеллект, автономные системы и т.д.) [23].

Сегодня у Австралии возникает дилемма: c одной стороны, Китай для нее — желанный партнер, с другой — опасный конкурент.
Вне всякого сомнения, в ближайшей и среднесрочной перспективе Канберре предстоит непростое маневрирование между Пекином и Вашингтоном.

Австралия и Океания

Океания простирается от восточных берегов Австралии до Южной Америки и включает в себя небольшие острова Меланезии, Микронезии и Полинезии. Общая численность населения региона — 11 млн человек, а совокупный ВВП достигает 32 млрд долларов США [24]. Бесспорным лидером региона является Австралия. Так, помимо того, что Канберра, по сути, — основной двигатель региональных интеграционных процессов, она ко всему прочему играет роль ключевого донора для островных государств южной части Тихого Океана.

Океанию трудно рассматривать как самостоятельную региональную подсистему международных отношений. Во-первых, существенную ее часть составляют зависимые территории, которыми в той или иной форме владеют Соединенные Штаты, Франция, Великобритания, Новая Зеландия и Австралия. Во-вторых, регион сильно связан с США в вопросах безопасности. В-третьих, большинство островных государств региона (всего 13) в силу своих небольших размеров, скромного политического и экономического веса не способны в одиночку справляться со многими проблемами и существенно зависимы от внешней помощи.

К основным вызовам и угрозам тихоокеанских островных государств относятся:

— Удаленное географическое расположение и слаборазвитая инфраструктура.

— Ограниченный доступ к финансам и низкое качество профессиональных кадров.

— Изменение климата и стихийные бедствия (экзистенциальная проблема Океании).

— Низкий уровень жизни — более 20% населения региона не может обеспечить себя базовыми условиями для существования [25].

Несмотря на множество трудноразрешимых проблем, с которыми сталкиваются островные государства, Океания в настоящее время приобретает новое геостратегическое значение для Австралии. Главным образом ее интерес подогревается проникновением Китая в регион.

Океания не находится в числе приоритетных направлений китайской внешней политики, однако регион, без сомнения, можно считать растущей сферой интересов Пекина. Стоит отметить, что тихоокеанские островные государства контролируют обширные участки богатого ресурсами океана, где в том числе располагаются шельфовые запасы углеводородов. Кроме того, в Океании пролегают важные транспортные морские маршруты.

Для того, чтобы подключить как можно больше участников к Инициативе Пояса и Пути Пекин намерен продолжать укреплять свои позиции в южной части Тихого океана через оказание помощи уязвимым странам в виде льготных кредитов (реже — грантов, беспроцентных займов) [26]. Главным образом помощь направлена на инфраструктурные проекты. Эксперты австралийского Института Лоуи отмечают, что в период с 2006 по 2016 гг. Китай предоставил 1,7 млрд долл. для финансирования 218 проектов в Тихом океане [27]. Для сравнения, за тот же период австралийская помощь оценивается в 7,7 млрд [28]. Хотя Китай отстает от Австралии, он находится в числе основных поставщиков капитала в регион.

Австралийские эксперты считают, что из-за китайских кредитов регион рискует попасть в долговой кризис и стать более восприимчивым к дипломатическому давлению со стороны Пекина [29]. На китайские кредиты приходится более 60% общего бремени внешней задолженности Тонга, 50% — Вануату. Самый большой долг перед Китаем имеет Папуа — Новая Гвинея (почти 590 млн долл.) [30].

На фоне конкуренции с китайскими кредитами Австралия намерена значительно расширить свою программу помощи тихоокеанским островным государствам. В 2017–2018 гг. австралийская помощь Океании составила 180 млн долл., а на 2018–2019 гг. планируется выделить из бюджета 261,3 млн долл. [31]. Таким образом, размер официальной австралийской помощи региону по сравнению с предыдущим годом вырастет почти на 45%.

В среднесрочной перспективе Австралия будет и дальше работать над решениями региональных проблем через Программу помощи Тихоокеанскому региону [32], которая предусматривает привлечение трудовых мигрантов, развитие сферы туризма, обеспечение финансовой и технической помощи для решения проблем, связанных с изменением климата и природными катастрофами.

Австралийское правительство считает стабильность в Южно-Тихоокеанском регионе важнейшим аспектом своей национальной безопасности [33]. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что три из пяти основных морских торговых маршрутов Австралии проходят через Тихий океан, на которые приходится около 45% австралийского морского экспорта [34]. Любая нестабильность в регионе ощутимо ударит по экономике страны, поэтому в условиях текущей политической конъюнктуры, можно предположить, что в ближайшей и среднесрочной перспективе австралийское правительство будет уделять большее внимание региональной безопасности. Так, уже в ноябре текущего года Австралия и Папуа — Новая Гвинея заключили сделку о реконструкции военно-морской базы в Ломбруме на острове Манус. Соглашение позволит Канберре использовать порт для размещения своих военных кораблей и укрепить свои стратегические позиции в южной части Тихого океана и Южно-Китайском море [35].

Россия и Южно-Тихоокеанский регион

Отношения России и Австралии находятся на низком уровне. Они сильно испортились на фоне украинского кризиса, а позднее ситуация усугубилась известным инцидентом в Солсбери.

Товарооборот двух стран значительно сократился после того, как Канберра поддержала инициативу Вашингтона ввести антироссийские санкции. Так, в 2014 г. он составлял 799 млн долл. [36], а в 2017 г. упал до 559 млн долл. [37]

Стоит отметить, что обе стороны признают существенный потенциал для развития отношений как в торгово-экономической сфере, так и в деле обеспечения региональной безопасности и стабильности [38]. Также внешнеполитические ведомства двух стран отмечают заинтересованность в совместном решении глобальных проблем в области нераспространения и разоружения, борьбы с терроризмом и транснациональной преступностью, предупреждения и преодоления последствий изменения климата. Вместе с тем в настоящий момент нет оснований полагать, что отношения Австралии и России в ближайшей и среднесрочной перспективе могут быть существенно улучшены.

Что касается Океании, то, несмотря на значительную географическую удаленность и слабые торгово-экономические связи Москва старается осуществлять активное дипломатическое присутствие в регионе. С октября 2016 г. Россия совместно с ПРОООН приступила к реализации программы оказания помощи тихоокеанским островным государствам, которая призвана повысить их устойчивость к климатическим изменениям. Данная программа рассчитана до 2019 г. и предусматривает оказание безвозмездной помощи в размере 7,5 млн долл. [39]

В ближайшей и среднесрочной перспективе Россия имеет все возможности для дальнейшего развития отношений с тихоокеанскими островными государствами.

Источник

Оцените экономический потенциал стран Океании?

После получения независимости в большинстве стран Океании сохранились серьёзные экономические, политические и социальные проблемы, решить которые они пытаются благодаря помощи мирового сообщества (в том числе, ООН) и через региональное сотрудничество. Несмотря на процесс деколонизации в XX веке, некоторые острова региона до сих пор остаются в той или иной мере зависимыми: Новая Каледония, Французская Полинезия и Уоллис и Футуна от Франции, острова Питкэрн от Великобритании, Острова Кука, Ниуэ, Токелау от Новой Зеландии, ряд островов (все внешние малые острова, кроме острова Навасса) от США.

Большинство стран Океании имеет очень слабую экономику, что связано с несколькими причинами: ограниченностью природных богатств, отдалённостью от мировых рынков сбыта продукции, дефицитом высококвалифицированных специалистов. Многие государства зависят от финансовой помощи других стран.

Основу экономики большинства стран Океании составляет сельское хозяйство (производство копры и пальмового масла) и рыболовство. Среди наиболее важных сельскохозяйственных культур выделяются кокосовая пальма, бананы, хлебное дерево. Обладая огромными исключительными экономическими зонами и не имея крупного рыболовецкого флота, правительства стран Океании выдают лицензии на право вылова рыбы судам других государств (в основном, Японии, Тайваня, США) , что значительно пополняет государственный бюджет. Горнодобывающая промышленность наиболее развита в Папуа — Новой Гвинее, Науру, Новой Каледонии, Новой Зеландии.

Значительная часть населения занята в государственном секторе. В последнее время проводятся меры по развитию туристического сектора экономики.

Источник