Путь Че Гевары
Эрнесто Гевара де ла Серна, пятый ребенок в семье, родился 14 июня 1928 года в Аргентине. Отец, Эрнесто Гевара Линч, был архитектором и владельцем плантации мате, а мать, донья Селия де ла Серна, происходила из рода последнего испанского вице-короля Перу. Эрнесто уже в детстве решил: у каждого мужчины должна быть своя война. Первую войну он объявил астме. Из-за болезни он почти не ходил в школу, сидел дома и много читал. В результате получил широкое образование, свободно владел французским языком.
Кстати, именно из-за астмы Эрнесто решил стать врачом. Несмотря на запреты врачей, он упорно занимался футболом и регби. Понимая, что одного упрямства для поединка с астмой мало, начал закалять волю. На парапете моста, на 20-метровой высоте, вставал на руки и держал равновесие.
В декабре 1951 года Гевара вместе со своим другом Альберто Гранадо отправился в путешествие на мотоцикле. Друзья посетили Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу. Путешествие позволило юноше увидеть и оценить неприглядные стороны латиноамериканской действительности. А их было в избытке: страшные рудники, где люди заживо сгнивали за двадцать сентаво в день, нищие деревни, сожженные дезертирами гасиенды, и крестьян, у которых отняли землю, голодные дети. Гевара задумывается над социальным переустройством общества и начинает говорить о «единой Латинской Америке». (Яркие сцены этого путешествия талантливо отражены в фильме «Дневник мотоциклиста»).
В 1954 году Че участвовал в сопротивлении интервенции в Гватемале. Затем уехал в Мексику, где и познакомился с Фиделем Кастро. Это знакомство определило всю его дальнейшую жизнь.
В конце ноября 1956 года Че Гевара вместе с Фиделем Кастро высаживается на Кубе с целью свержения диктатуры американского ставленника Фульхенсио Батисты. Отряд попадает в засаду, и из 82 бойцов, высадившихся на берег, осталось в живых 12. Среди них и раненный в шею аргентинский врач. Эрнесто, которому в ту пору было всего лишь 29 лет, бросив единственный комплект медикаментов, спасает ящик с боеприпасами — отныне ему надлежит быть солдатом.
Он стал не только солдатом, но и отличным командиром. Именно его Восьмая колонна повстанцев прошла половину острова и открыла второй фронт в горах Эскамбрая. А затем его подразделения 1 января 1959 года берут штурмом город Санта-Клара и тем самым открывают путь на Гавану. Через два дня колонна Че вступила в кубинскую столицу. Здесь же на Кубе Эрнесто стал Че — это прозвище ему дали кубинцы. От непривычного для них аргентинского обращения «Че!» («Эй ты!») он так и не избавился.
После победы Че трудится в качестве директора национального банка, министра промышленности и сельского хозяйства, на дипломатическом поприще. Он – второй после Фиделя Кастро человек в государстве. Че вводит правило, по которому все руководители должны отработать один месяц в году на рядовых должностях, ездить в «поле» и рубить сахарный тростник, чтобы правительство не отрывалось от народа. В 1961 году Че руководил отражением высадки контрреволюционеров, точнее американской агрессии в Заливе Свиней. В 1965 году он оказывается в Конго, а в 1966 году – в Боливии, где спустя год погибает.
Существуют различные версии того, почему Эрнесто Че Гевара покинул Кубу. Одни утверждают, что Куба оказалась чересчур маленькой страной для двух столь крупных и ярких личностей, как Кастро и Гевара. Другие считают, что Гевара серьезно не относился к советской концепции мирного существования двух мировых систем и верил в то, что ему удастся зажечь огонь революции сначала в Латинской Америке, а затем и на других континентах, что неудачу в Конго он рассматривал только как частный случай.
Третья версия связана с тем, что будто бы советские власти добивались, чтобы он навсегда покинул Кубу. Мол, все дело в так называемой «алжирской речи» Гевары. 24 февраля 1965 года, во время Второй афро-азиатской экономической конференции, Че произнес речь, в которой выразил свои взгляды на взаимоотношения между социалистическими странами и странами третьего мира. Че подверг сомнению социалистическую природу стран социалистического лагеря, обвинил их в скрытом переходе к капиталистической экономике.
Гевара, в частности, сказал: «Мы считаем, что братские отношения обязывают сильные страны помогать зависимым и развивающимся странам и строить с ними отношения, забыв о «взаимной выгоде» и мировом рынке, торгашеские цены которого разоряют и без того бедные государства. Как можно говорить о «взаимной выгоде», когда и на сырье, добытое с таким трудом бедными странами, и на технику, созданную на гигантских автоматизированных заводах, установлены одни и те же цены мирового рынка?»
После своего возвращения на Кубу из Алжира Че уже не появлялся на публике. Некоторые считали, что «советские руководители дали кубинцам ясно понять: Че стал отныне нежелательным человеком и не может больше представлять кубинскую революцию за рубежом в качестве кого бы то ни было, т.е. его следует убрать или найти ему другое занятие».
Я склонен судить несколько иначе. Помощь со стороны СССР и других социалистических стран была, и немалая. Вряд ли Че мог представлять ее истинные масштабы, тем более что в Москве не всегда делились полной информацией с кубинскими друзьями. В то же время это были сложные годы, шла холодная война, и СССР не мог строить отношения со странами, вставшими, как тогда говорили, на «некапиталистический путь развития», только на основе благотворительности. Россия до сих пор занимается «упорядочиванием» долгов этих стран, что чаще всего выливается в их списание.
Впрочем, Виталий Воротников, в прошлом – посол на Кубе, а затем премьер РСФСР, признавал: «Мы знали о сложном отношении, которые складывались между Фиделем Кастро и Никитой Сергеевичем Хрущевым. С одной стороны, Хрущев его хвалил, возвышал, а с другой — сделал немало таких шагов, которые повредили и Кубе, и личности Фиделя, и нашим отношениям с Кубой. »
Возможно, эти обстоятельства также сыграли определенную роль в выборе Че Гевары: он счел невозможным руководить далее кубинской экономикой и уехал из страны.
«Он верил, что достаточно поднести спичку»
Скорее всего, целый комплекс причин привел к тому, что в 1967 году Гевара оказался в Боливии. В конце концов, экспедиция в Боливию вполне отвечала его же лозунгу: «Создать два, три, много Вьетнамов». Ещё в самом начале знакомства с Фиделем Кастро он говорил, что после победы революции на Кубе отправится в другие страны.
Журналист-международник Хуан Кобо писал об этом так: «Он верил, что достаточно поднести спичку вооруженного восстания к накопившемуся пороху народного недовольства, как это взрывчатое вещество вспыхнет». «Не всегда нужно ждать, когда созреют условия для революции. Партизанский очаг может эти условия создать», — говорил сам Че. А ещё он говорил, что «многие падут жертвами ошибок». Ошибки он совершал и сам, причем немалые. На кого он рассчитывал опереться в экваториальных джунглях Восточной провинции Конго или среди забитых веками угнетения индейцев Боливии? Ему лишь оставалось утешать себя тем, что «участь революционера-авангардиста возвышенна и печальна. ».
Кстати, тогдашний лидер Египта Гамаль Абдель Насер, который искренне уважал убитого конголезского премьера Патриса Лумумбу и позаботился о его детях, предупреждал Гевару, что ничего хорошего в Конго у него не получится. Вскоре Че убедился в этом и сам. В конце ноября 1965 года после ряда столкновений с наемниками из ЮАР, которыми командовал майор Хор, известный также под именем «Бешеного Майка», Че вывел свой отряд из Конго.
В мае 1966 года участники боевых действий в Конго собрались в Гаване, и после этого началась подготовка экспедиции в Боливию. В июне Че Гевара под именем «команданте Рамон» был уже в Боливии, и сразу начались трудности.
Как раз перед его появлением в стране была проведена земельная реформа, и крестьяне-индейцы, часто вообще не понимавшие испанский язык, слабо воспринимали революционную агитацию. Они оказывали помощь правительственным войскам, тем более что ядро отряда составляли не боливийцы, а кубинцы и перуанцы. Местные коммунисты в поддержке Геваре отказали. Кроме того, они не были согласны с тем, что Че, будучи иностранцем, решил встать в их стране во главе революции.
Марио Монхе, в то время генсек Компартии Боливии, впоследствии вспоминал о своей последней беседе с Че: «Я сказал Геваре:- Ты выбрал для партизанской войны зону, где никто не встанет на твою сторону. Ты не знаешь здешних крестьян совсем. Они не пойдут за чужестранцами … — Ты уверен, что нас всех перестреляют? — Убежден в этом. Та армия, которую ты считаешь никчемной, разобьет вас…»
Вскоре в Ла-Пасе знали, что в стране находится Че Гевара – в руки властей попал его связной с документами. В этой ситуации Фидель Кастро рекомендовал Че свернуть операцию, но тот отказался. Вскоре пришлось иметь дело с местными «рейнджерами», которых обучили американцы. Петля окружения стала стягиваться. Операция координировалась из Вашингтона. План ее проведения был утвержден президентом Линдоном Джонсоном вместе с директором ЦРУ Ричардом Хелмсом.
Четыре месяца вся армия и авиация Боливии под руководством американских советников ловили один неполный взвод кубинцев. В бою под затерянным в боливийской глуши селением Лас-Игерас Че Гевара был ранен автоматной очередью в ногу и попал в плен. Приказ о его казни пришел из Вашингтона на следующее утро. В здание местной школы, куда его поместили под охраной, вошли несколько «рейнджеров» и в упор расстреляли пленника, который умер со словами: «Стреляйте, трусы!»
ЦРУ хотело быть уверенным, что убитый — именно тот самый команданте, поэтому ему отрезали кисти рук. Тело привязали к лыже вертолета и перевезли в селение Вальегранде, где выставили труп на обозрение. Однако к останкам Че началось паломничество, местные жители нарекли его «святым Эрнесто», покровителем деревни, и тело пришлось срочно захоронить. Долгие годы месторасположение могилы хранилось в тайне.
Впоследствии отставной генерал Марио Варгас Салинас, бывший тогда офицером 8-й дивизии боливийской армии, рассказал, что он вместе с неким Тиконой получил приказ сопровождать автофургон с трупами Че Гевары и еще шести партизан. Они доехали до местного аэродрома. После этого, рассказал генерал, «Тикона подъехал на экскаваторе к посадочной полосе, вырыл в ней яму, подогнал фургон и сбросил туда трупы, а затем, снова пересев на экскаватор, забросал их землей и утрамбовал».
Только в 1997 году останки команданте и его последней жены Тани Бидер были перевезены на Кубу и захоронены в мавзолее в Санта-Кларе, городе, где Восьмая колонна Че одержала решающую победу над батистовцами.
Он ставил перед собой сверхзадачу
Че любил Россию. Первую свою жену он встретил в Гватемале и выбрал по принципу: читала ли она его любимых Толстого, Достоевского, Горького. А четвертая — Таня Бидер — была дочерью советской гражданки Надежды Бидер и немца Эрика Бунке, учителей, коммунистов, бежавших в 1935 году в Аргентину от немецкого террора, а затем, в 1952 году, вернувшихся в ГДР. Настоящее имя ее – Айде-Тамара, а «Таня» – псевдоним, взятый в честь Зои Космодемьянской.
Фидель Кастро, вспоминая о времени знакомства с Эрнесто Гевара, говорил: «Че имел более зрелые, по сравнению со мной, революционные взгляды. В идеологическом, теоретическом плане он был более образован». Похоже, Че действительно сыграл значительную роль в идейной эволюции Фиделя Кастро и «Движения 26 июля» в целом.
За свою короткую жизнь он успел немало. Жан-Поль Сартр назвал его самым совершенным человеком своей эпохи, хотя, наверное, эпоха Че Гевары не кончилась. Левый поворот в Венесуэле, Боливии, Эквадоре, других латиноамериканских странах – это продолжение дела Че Гевары. Иными методами и средствами, другими людьми, но продолжение.
Источник
Путешествие Че Гевары по Южной Америке
материалы
по теме
экскурсии
Походы Александра Македонского
Дуэль
1 Начало путешествия
В сентябре 1951 года доктор биохимии Альберто Гранадо предложил своему другу, Эрнесто Геваре, стать напарником в путешествии по Южной Америке. Он намеревался посетить лепрозории различных стран континента, ознакомиться с их работой и написать об этом книгу. Гранадо был старше Че Гевары на шесть лет. Он окончил фармацевтический факультет, стал доктором биохимии и работал в лепрозории. Сам Че в этот момент учился на медицинском факультете университета в Буэнос-Айресе. Предложение он с воодушевлением принял.
29 декабря 1951 года Че уехал из Кордобы на юг. Нагрузив сильно изношенный мотоцикл Northon необходимыми в пути вещами, палаткой, одеялами, захватив фотоаппарат и автоматический пистолет, они отправились в путь. Мотоцикл друзья прозвали «Подероса II» (Мощный II.)
2 Аргентина
30 декабря Гевара и Гранадо прибыли в город Росарио, расположенный в провинции Санта Фе. А 31 декабря — в Буэнос-Айрес, столицу Аргентины. Там они встретили Новый год. 4 января они уехали из Буэнос-Айреса к пляжу Мирамар.
6 января Че и Гранадо прибыли на Виллу Гессель. К этому времени они преодолели уже 1200 километров. И именно с этого момента Че Гевара начинает свои записки об этом путешествии. Затем они достигли курорта Мирамар, где провели 8 дней. 14 января путешественники посетили город Некочеа, а 16 — Баия Бланка.
25 января Че Гевара заболел. «Встали рано, но когда я пошел за водой для мате, то почувствовал во всем теле странное ощущение, и меня мгновенно охватил озноб. Через десять минут я бился в конвульсиях, как одержимый, не в силах ничем себе помочь; хинин не действовал, и в голове у меня, как в барабане, грохотали неслыханные марши; невиданные цвета бесформенными кляксами растекались по стенам, и зеленая рвота была единственным результатом отчаянных спазмов», — писал он. Весь день Че провел в таком состоянии, и только к вечеру, собравшись с силами, взобрался на мотоцикл. Путешественники доехали до Чоле Чоела. Главврач местной больницы предоставил им комнату для ночлега и сделал несколько уколов пенициллина Геваре. «Несколько дней мы питались по-царски. Альберто сфотографировал меня в больничном облачении, и вид у меня, надо сказать, был впечатляющий: я был тощий, со впавшими щеками, огромными глазами и бородой, чья нелепая форма не слишком-то изменилась за те несколько месяцев, что я ее носил», — писал Че.
После выздоровления путешественники двинулись курсом на запад, в направлении озер. Мотоцикл ехал плохо, наглядно демонстрируя, сколько сил он уже затратил. Его корпус приходилось штопать излюбленной запчастью Альберто — проволокой.
29 января Че Гевара и Гранадо достигли города Пьедра де Агила, а 31 января прибыли в Сан Мартин де лос Андес. Там они договорились о проживании в прилегающих пристройках Национальных парков. Местный завхоз предложил им небольшую подработку: он устраивал небольшую пирушку для автогонщиков, которые участвуют в гонке по окрестностям, и ему нужны были двое помощников. Путешественники с радостью согласились, тем более, что, помимо денег, они еще и получили возможность наесться до отвала. А на следующий день посмотрели и на сами гонки.
8 февраля Че и Гранадо прибыли на северную оконечность озера Науэль Уапи и там заночевали. Затем они погрузились на борт судна «Модеста Виктория» чтобы достичь Чилийской территории. В Пуэрто Алегре они пересели на борт другого судна и прибыли в Пуэрто Фриас. Вечером следующего дня они прибыли в Сан-Карлос-де-Барилоче и устроились в помещении Национальной жандармерии, ожидая, пока баржа «Скромная Победа» не отбудет к чилийской границе. Погрузить мотоцикл на «Скромную Победу» оказалось делом нелегким, а спустить мотоцикл было еще тяжелее.
3 Чили
14 февраля Че Гевара и Гранадо прибыли в Пертоуэ. «Наше плавание закончилось в Петроуэ, где мы со всеми попрощались, но перед этим пришлось попозировать чернокожим бразильским девчушкам, которые включили нас в свою коллекцию воспоминаний о чилийском юге, и парочке натуралистов из бог весть какой европейской страны, которые церемонно взяли наши адреса, обещая прислать фотографии», — вспоминал Че.
16 и 17 февраля путешественники провели в Осорно. А 18 февраля прибыли в порт Вальдивия. Они дали интервью для журналистов местной газеты «Коррео де Вальдивия». Заголовок статьи гласил: «Два смелых аргентинских рейдера прибыли в Вальдивию на мотоцикле». «Бродя по городу, мы заглянули в редакцию газеты, где у нас очень любезно взяли интервью. Вальдивия праздновала свое четырехсотлетие, и мы посвятили свой пробег памяти великого конкистадора, чье имя носит город. В редакции нас заставили написать письмо Молинасу Луко, мэру Вальпараисо, с просьбой сделать значительные денежные пожертвования в пользу жителей острова Пасхи», — писал Че Гевара.
19 Февраля они прибыли в Темуко. Газета «Аустраль» издала интервью с ними под названием: «Два аргентинских эксперта — лепролога путешествуют по Южной Америке на мотоцикле». В Темуко мотор повредился, пришлось устранять неполадку.
По дороге до Лос-Анхелеса мотоцикл «встал на свою вечную стоянку». Добираться до города пришлось на попутном грузовике. Они заночевали в казарме Корпуса Пожарников и даже приняли участие в тушении одного пожара. «Это был наш последний день как «моторизованного» подразделения; дальше предстояло самое трудное: превратиться в подразделение «немоторизованное», — писал Че.
1 марта, используя различные транспортные средства, Гевара и Гранадо прибыли в Сантьяго де Чили. Приехав в столицу, они первым делом мы пошли в гараж Остина, к хозяину которого у них было рекомендательное письмо, и столкнулись с неприятным сюрпризом: гараж был закрыт, но в конце концов удалось оставить мотоцикл распорядителю.
«Перуанский консул отказывался выдать нам визу, ссылаясь на отсутствие ходатайства своего аргентинского коллеги, а тот, в свою очередь, отказывался выдать соответствующее ходатайство, поскольку, как он объяснял, нам придется очень тяжело на мотоцикле и нам не обойтись без помощи в дороге, в том числе и в посольстве (ангельское неведение — он даже понятия не имел, что мотоцикл уже преспокойно почил), но наконец смягчился и выдал нам въездную визу в Перу, за которую пришлось уплатить 400 чилийских песо — деньги для нас немалые», — писал Эрнесто.
7 марта путешественники на грузовике прибыли в Вальпараисо. Они обошли стоявшие у пристани корабли — узнать, не отправляется ли какой-нибудь из них на остров Пасхи, однако новости оказались обескураживающими, так как в ближайшие полгода ни одно судно не выходило в том направлении.
8 марта из Вальпараисо они отправились «зайцами» на судне Сан-Антонио по направлению к Антофагасте. Часть поездки они провели, запершись в туалете, но наконец они предстали перед капитаном судна и объяснили ему их ситуацию. 11 марта они прибыли в Антофагасту.
13 марта Гевара и Гранадо посетили рудники Чукикамата. 20 марта добрались, используя несколько грузовиков, до Икике, города на севере Чили. А 22 Марта прибыли в Арику. Заночевали в городской больнице, а на следующий день направились к Перуанской территории. «Отобедав, мы вышли в свое обычное время, чтобы по берегу дошагать до границы; однако нас подсадила какая-то курносая девчонка, и до погранзаставы мы добрались с полным комфортом. Мы встретили таможенника, который работал еще на границе с Аргентиной, поэтому, зная и понимая нашу страстную любовь к мате, дал нам кипятку, больито и, что самое главное, машину, которая должна была довезти нас до Такны. Крепко пожав нам руки и повторив выспренний набор общих мест об аргентинцах в Перу, на другой стороне границы нас любезно встретил командир перуанского погранотряда, и мы попрощались с гостеприимной землей Чили», — писал Че.
4 Перу
24 марта путешественники прибыли в Такна. А 25 марта они добрались до Тараты. «Жандарм отвозит нас в полицейский участок, там нам предоставляют помещение и дают поесть. Обойдя город, мы ненадолго ложимся, поскольку уже в три часа ночи нам предстоит выехать курсом на Пуно в пассажирском грузовике, который, по договоренности с жандармерией, повезет нас бесплатно», — писал Эрнесто. В виде привилегии их разместили на досках, под которыми скопились «вонючие и блохастые» индейцы. Незадолго до рассвета грузовик остановился из-за каких- то проблем с карбюратором. Они находились недалеко от самой высокой точки пути, почти в 5 000 метрах над уровнем моря. Грузовик категорически отказался ехать, и путникам пришлось пройти около трех километров по снегу.
26 марта Гевара и Гранадо прибыли в Пуно, перуанский город, который находится на одном из берегов озера Титикака на высоте 3827 метров. «Наша проблема с жильем разрешилась в жандармском участке, где очень обходительный младший лейтенант поместил нас в лазарете — обоих на одной кровати, но выдав нам при этом теплые одеяла. На следующее утро, посетив собор, что было довольно интересно, мы договорились с водителем грузовика, который ехал в Куско, древней столицы страны инков», — писал Че.
В конце марта путешественники добрались до Куско. Там они посетили библиотеку, читали «Затерянный город инков» североамериканского автора Хайрэма Бигхэма. Путешествовали по храмам города. У них было рекомендательное письмо к доктору Эрмосе, с которым они вели весьма содержательные беседы, также он предоставил автомобиль для поездки по всей Долине Инков, а затем достал билеты на поезд до Мачу-Пикчу.
Че и Гранадо провели много времени в Археологическом музее Куско. Он достаточно беден: когда властям раскрыли глаза на то, что у них из-под носа уплывают несметные сокровища, было уже поздно. Кладоискатели, туристы, иностранные археологи систематически грабили этот край, музею достались лишь крохи. «Однако для таких, как мы, не слишком-то сведущих в археологии, с набором недавно приобретенных и весьма путаных знаний о цивилизации инков, там было на что посмотреть, и несколько дней мы только этим и занимались. Смотритель оказался метисом, очень знающим — он весь так и пылал энтузиазмом расы, чья кровь текла в его жилах», — вспоминал Че Гевара.
Несколько дней в начале апреля они провели на развалинах древнего города инков Мачу-Пикчу. Расположившись на площадке для жертвоприношений старинного храма, стали пить мате и фантазировать. Гранадо вспоминал диалог с Эрнесто: «Знаешь, старик, давай останемся здесь. Я женюсь на индианке из знатного инкского рода, провозглашу себя императором и стану правителем Перу, а тебя назначу премьер-министром, и мы вместе осуществим социальную революцию». Че ответил: «Ты сумасшедший, Миаль, революцию без стрельбы не делают!»
10 апреля они уехали в грузовике в направлении Уанкайо. 13 апреля посетили Уанкарама. Там Эрнесто перенес сильный приступ астмы. Гевара и Гранадо явились к старшему лейтенанту, интенданту поселка, и попросили у него лошадей, чтобы добраться до лепрозория Уамбо. Вскоре привели лошадей и проводника. 14 апреля они прибыли в лепрозорий. Их принял начальник санитарной службы сеньор Монтехо. «Служащие здесь люди занимаются молчаливым благотворительным трудом; общее состояние — плачевное: две трети и без того небольшой площади отведено непосредственно больным, где и протекает жизнь этих обреченных, числом 31, которые смотрят на то, как проходят их дни, и на близящуюся смерть (по крайней мере, я так думаю) совершенно равнодушно. Санитарные условия ужасающи, и то, что на горных индейцев не производит никакого впечатления, повергает в неимоверное уныние людей из другой среды, хотя бы мало-мальски образованных. При мысли о том, что эти несчастные проводят всю свою жизнь в четырех глинобитных стенах, окруженные людьми, говорящими на чужом языке, и четырьмя санитарами, с которыми они неподолгу видятся каждый день, можно впасть в кому», — так описывал свои впечатления Че Гевара.
Затем путешественники добрались до городка Андауайлас, где остановились в больнице — Геваре необходимо было лечение. В этой больнице он провел 2 дня. 22 апреля прибыли в Айакучо. Они продолжали путь к Лиме. Путешествие давалось им очень нелегко, так как денег уже совсем не осталось, мучил голод, а по ночам — сильный холод. «Машина ехала всю ночь и, как всегда, выезжала из укромных долин и продолжала подъем по холодной перуанской пампе, превратившей нашу мокрую одежду в острые, как лезвия, сосульки. Мы с Альберто оба стучали зубами от холода и сидели, положив ноги друг на друга, чтобы их, чего доброго, не свело судорогой. Голод странным образом не сосредоточился в какой-то определенной точке, а словно разлился по всему телу, что не давало нам покоя, и настроение было соответствующее», — писал Че.
1 мая Че Гевара и Гранадо прибыли в Лиму, столицу Перу. Они посетили Главную больницу Лимы, которая отвечала за помощь прокаженным. В течение их пребывания в Лиме они посетили больницы «Дос де Майо» и «Лойса», а также Антропологический Музей, Университет Сан-Маркоса, Национальную Библиотеку и Порт Кальяо, посмотрели на бой быков. Они оставались в течение почти 20 дней в Главной больнице Лимы вместе с больными. «Несмотря на всю свою незатейливость, нас больше всего тронуло прощание больных. Они собрали больше 100 солей, которые вручили нам вместе с красноречивым, хоть и кратеньким посланием. Потом некоторые приходили проститься лично, и не у одного в глазах стояли слезы, когда они благодарили нас за ту малую толику жизни, что мы им дали, пожимая им руки, принимая их скромные подарки и сев вместе с ними послушать футбольный радиорепортаж», — писал Че. 17 мая они покинули Лиму.
19 мая они добрались до Серро де Паско, 22 мая — до Нескуильи. 24 мая путешественники прибыли в Пукальпа, около реки Укаяли. Укаяли — речной поток, внутриандской гидрографической сети, который объединяет свои воды с рекой Мараньон, формируя поток Амазонки. Че Гевара и Гранадо хотели по воде добраться до Икитоса. Капитан одного судна согласился взять с них за билеты третьего класса, а потом устроить в первом. Обычно плавание судна по этому маршруту длится четыре дня, но река обмелела, из-за чего приходилось делать остановки. У Че Гевары вновь разразился приступ астмы, к тому же одолевали москиты. Плавание получилось тягостным.
1 июня Гевара и Гранадо прибыли в Икитос и остановились в местной больнице. А 6 июня они уехали в лепрозорий Сан-Пабло по Амазонке на борту маленькой наемной лодке по имени Лебедь.
7 июня они прибыли в Сан-Пабло и встретились с доктором Федерико Брезиани, главным врачом колонии. «В понедельник утром отправились в дом презрения. Больных 600 человек, живут они в типичных для сельвы хижинах, ни от кого не завися, делая то, что им хочется и свободно занимаясь своим ремеслом, организованные в общину со своим ритмом жизни и характерными чертами. Здесь есть делегат, судья, полиция Уважение к доктору Брезиани чувствуется во всем, и заметно, что он координирует дела колонии, предотвращает стычки и помогает договориться враждующим группам», — писал Че. 14 июня в компании больных и рабочих лепрозория отпраздновали день рождения Эрнесто Че Гевары, ему исполнилось 24 года.
20 июня Гевара и Гранадо на бальсовом плоту «Mамбо» направились по Амазонке в Летисию.
5 Колумбия
23 июня Че Гевара и Гранадо прибыли в Летисию. Там они заключили контракт на работу тренерами армейской футбольной команды, которую выполнили за 10 дней. В Летисии им пришлось заплатить сто тридцать колумбийских песо за билеты на самолет до Боготы. «После чудного путешествия в самолете, где нас трясло, как в шейкере, мы прибыли в Боготу. Во время полета Альберто рассказывал всем пассажирам, как ужасно было лететь через Атлантику, когда отказали три из четырех двигателей, и закончил словами: «говорю вам, что эти «дугласы»…» — причем так убедительно, что мне стало не по себе», — вспоминал Че.
2 июля путешественники прилетели в Боготу, столицу Колумбии. Их нас взяла под свое крыло лепрологическая служба. Альберто прочитал несколько лекций, в результате им обоим предложили места. Гранадо готов был ответить утвердительно, но потом у Че случился скандал с полицией, и они решили поскорее уехать в Венесуэлу. 11 июля они покинули Боготу.
6 Венесуэла
14 июля Че Гевара и Гранадо пересекли мост на реке Тачира, которая отделяет Колумбию от Венесуэлы и прибыли в Сан Кристобаль. 17 июля они доехали до Каракаса и остановились в пансионе Католической Молодежи на улицах Михарес и Мерседес. Несколькими днями спустя Че принял решение о возвращении на родину в Аргентину для завершения своих знаний в области медицины.
Гранадо остался работать в Венесуэле в лепрозории Каракаса. Че же требовалось в одиночку добраться до Буэнос-Айреса. Случайно встретив дальнего родственника — торговца лошадьми, он в конце июля отправился сопровождать на самолете партию лошадей из Каракаса в Майами, а оттуда ему предстояло вернуться порожним рейсом через венесуэльский Маракайбо в Буэнос-Айрес. Однако из-за поломки мотора самолета в Майами Че задержался на месяц. Он жил почти без денег, проводя время в местной библиотеке. 31 августа 1952 года Че вернулся в Буэнос-Айрес.
Источник
