Истории любви: поэт и танцовщица
Трудно сказать, кто из них был более знаменит — американская танцовщица Айседора Дункан или великий русский поэт Сергей Есенин. У них не было почти ничего общего, они даже не говорили на одном языке — и тем не менее, с первой встречи их потянуло друг к другу. Отношения их были бурными и неровными. Как водится, страсть двух незаурядных людей обернулась драмой…
В июле 1921 года гадалка предсказала Айседоре: «Вы собираетесь совершить длительное путешествие в страну под бледно-голубым небом. Вы будете богаты, очень богаты. Вы выйдете замуж…»Танцовщица лишь расхохоталась. После многих неудачных романов и браков она и не думала о новых отношениях. Тем более в России, куда она ехала по приглашению наркома Луначарского открывать школу танцев.
На одном из приемов в студии художника Георгия Якулова Дункан исполняла под аккомпанемент «Интернационала» свой коронный номер — танец с шарфом. 26-летний Сергей Есенин, которого затащил сюда лучший друг, имажинист Анатолий Мариенгоф, не отрываясь смотрел на полноватую голубоглазую женщину с выкрашенными в рыжий цвет волосами, кружащуюся по паркету в красном полупрозрачном хитоне. «Богиня!» — выдохнул он.
Анатолий Мариенгоф так вспоминает первую встречу поэта и танцовщицы:»В первом часу ночи приехала Дункан… Изадора легла на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала:
Было неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала именно эти два. Потом поцеловала его в губы. И вторично ее рот, маленький и красный, как ранка от пули, приятно изломал русские буквы: — Anguel!
Поцеловала еще раз и сказала:
— Tschort! В четвертом часу утра Изадора Дункан и Есенин уехали…»
Дункан ничего не знала о поэтической славе своего избранника. Но она очень скоро поняла, что влюблена так же сильно, как и он. Влюбленных не останавливала ни разница в возрасте, составлявшая почти 18 лет, ни то, что она практически не говорила по-русски, а он — по-английски. Вскоре Есенин переселился в особняк Айседоры на Пречистенке.
Постепенно Айседора выучила несколько десятков русских слов. Любимого она называла «Сергей Александрович», но еще чаще — «Ангелом», Есенин же называл ее «Изадора». Пара посещала приемы и литературные вечера, где Дункан танцевала, а Есенин читал стихи. Домой обычно возвращались под утро.
Зажигательные танцы Айседоры, ее непосредственность сводили Есенина с ума. Она же относилась к поэту с трепетной нежностью, он казался ей слабым, незащищенным ребенком… Без сомнения, их связывало настоящее чувство!
Однако российская карьера Дункан не задалась — вернее, советские власти не предоставили ей столь широкого поля для деятельности, как она рассчитывала. После того как в апреле 1922 года в Париже умерла мать Айседоры, танцовщица решила на время уехать из России. Но ей не хотелось расставаться с Есениным, и, чтобы он мог получить визу для выезда вместе с ней, им пришлось зарегистрировать брак. Новоиспеченные супруги пожелали носить двойную фамилию — Дункан-Есенин.
Проведя два счастливых месяца в Париже, чета отправилась в Америку. Однако любовная идиллия длилась недолго. Хотя Дункан всячески пыталась создать мужу пиар — организовывала перевод и публикацию его стихов, устраивала поэтические вечера, за рубежом его воспринимали исключительно как «приложение» к знаменитой танцовщице. Он чувствовал себя никому не нужным, тосковал, у него началась депрессия…
Есенин стал пить, между ним и Айседорой разыгрывались душераздирающие сцены с ссорами, уходами и последующими примирениями…На одном из концертов Айседоры поэт в очередной раз напился и принялся буянить. Дункан сама вызвала полицию, и Сергея отправили в психиатрическую лечебницу. Правда, три дня спустя его оттуда выписали. Вернувшись домой, он впервые посмотрел на жену другими глазами: увидел в ней не любимую, а стареющую, не слишком привлекательную уже женщину…
В августе 1923 года супруги вернулись в Россию. Но отношение Есенина к жене к тому времени сильно изменилось. Если раньше он восхищался ею, то теперь жаловался друзьям: «Вот пристала, липнет, как патока!» Напившись, он устраивал скандалы и порой поколачивал Айседору. Устав от всего этого, она заявила: «Сергей Александрович, я уезжать в Париж».
Она уехала одна. А вскоре получила телеграмму от Есенина: «Я люблю другую тчк женат тчк счастлив тчк». Так он пытался выбросить ее из своей жизни.
Мариенгоф вспоминает: «Есенин уехал с Пречистенки — надломленным. А из своего рокового свадебного путешествия по Европам и двум Америкам (будь оно проклято, это свадебное путешествие!) он в 1923 году вернулся в Москву — сломанным…».
Их отношения были сложными, была ли это любовь, и что означала она для Сергея Есенина — судить не нам. Кто-то считал, что Есенину льстило внимание знаменитой американки, возможность открыть для себя мировые горизонты. Может, в этом и есть какая-то доля правды. Но то, что чувства были пусть недолгими, но искренними, в этом сомнений нет.
Так, Мариенгоф утверждает: «Есенин влюбился не в Айседору Дункан, а в ее славу, в ее мировую славу. Он и женился на ее славе, а не на ней — не на пожилой, несколько отяжелевшей, но еще красивой женщине с крашеными волосами… Айседора была женщина с умом тонким: изящным, острым и смелым… В эту пятидесятилетнюю женщину Есенин никогда не был влюблен…»
Читайте также:
Не все мемуаристы разделяют точку зрения Мариенгофа. Поэт Сергей Городецкий, например, вспоминает: «По всем моим позднейшим впечатлениям это была глубокая взаимная любовь. Конечно, Есенин был влюблен столько же в Исадору, сколько в ее славу, но влюблен был не меньше, чем вообще он мог влюбляться. Вообще же этот сектор был у него из маловажных. Женщины не играли в его жизни такой роли, как, например, у Блока…»
Художник Юрий Анненков вспоминает: «Роман был ураганный и столь же короткий, как и коммунистический идеализм Дункан…»
28 декабря 1925 года Сергей Есенин, как известно, покончил жизнь самоубийством в ленинградской гостинице «Англетер», повесившись на трубе парового отопления. Причиной самоубийства, скорее всего, стала затяжная депрессия.
Иван Евдокимов вспоминает встречу с Есениным в Москве, 23 декабря 1925 года, незадолго до отъезда Есенина в Ленинград: «Есенин… сказал: — Тебе нравится мой шарф?… Это подарок Изадоры… Дункан. Она мне подарила. Поэт скосил на меня глаза… — Эх, как эта старуха любила меня! — горько сказал Есенин. — Она мне и подарила шарф. Я вот ей напишу… позову… и она прискачет ко мне откуда угодно…»
Шарф, подаренный Айседорой, постоянно наводил поэта на воспоминания о ней. Шарф же стал и ее «убийцей». Вечером 14 сентября 1927 года Дункан трагически погибла — длинный шарф намотался на колесо автомашины и сдавил танцовщице шею… По роковому стечению обстоятельств, причиной ее смерти тоже стало удушение…
Читайте самое интересное в рубрике «Общество»
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Источник
Сергей Есенин и Айседора Дункан: любовь живет два года
Восстанавливаем хронологию отношений танцовщицы и поэта.
Сергей Есенин и Айседора Дункан
Расхожий миф о том, что у любви короткий срок годности, можно легко применить к роману Сергея Есенина и Айседоры Дункан. Впрочем, этот кипучий сюжет с самого начала оброс множеством мифов, одновременно зловещих и романтических. Мимолетный брак Есенина и Дункан продлился недолго — и тем не менее их творческий союз стал целой эпохой в культуре начала 1920-х.
Дункан и Есенин: первая встреча
Основоположница свободного танца, американка Айседора Дункан не раз гастролировала по России и сыграла роль музы для многих поэтов Серебряного века. Так, например, Александр Блок видел в танцовщице символ Вечной Женственности; Андрею Белому казалось, что Дункан — предвестница «жизни счастливого человечества». Вдохновленная идеями Фридриха Ницше, Дункан и вправду верила в «танец будущего» — танец, провозглашающий слияние с самой природой, ее хаосом и текучестью. Быть может, именно поэтому страна, в которой устаревшие догмы «сбрасывались с парохода современности», так ее привлекала.
В 1921 году Айседора принимает приглашение Луначарского и открывает танцевальную школу в Москве. К этому моменту Сергей Есенин известен как поэт-имажинист с репутацией бунтаря. Причастность к этой литературной группе была своего рода инициацией для Есенина: «пастушество» и деревенские кудри сменились на цилиндр, лакированные башмаки и щегольство. Вырваться из привычного контекста и предъявить миру новую версию себя — таково было его собственное освобождение. Неслучайно революционный дух «царицы жеста», о которой гудели в богемных кругах, был близок Есенину и пленил его.
Айседора явилась заполночь: в красном греческом хитоне, с красными как медь волосами, она обвела комнату взглядом и отыскала Есенина — спустя мгновение поэт сидел у ее ног.
Читайте также
Их первая встреча должна была состояться в «Эрмитаже»: известный скульптор и живописец Георгий Якулов предложил познакомить Есенина с «Изадорой». Поэт тотчас сорвался с места и как ошалелый бросился на поиски Дункан, заглядывая в залы и суетясь у открытой сцены. Они разминулись. Огорченному и раздосадованному Есенину пришлось дожидаться иного случая.
Спустя несколько месяцев тот же Якулов устроил вечеринку в своей студии. Айседора явилась заполночь: в красном греческом хитоне, с красными как медь волосами, она обвела комнату взглядом и отыскала Есенина — спустя мгновение поэт сидел у ее ног. Провела рукой по льняным волосам: «Зо-ло-та-я го-ло-ва!» Поцеловала: «Ангел!» И еще раз: «Тшорт!» Айседора знала всего десяток русских слов — Есенин по-английски не понимал. И тем не менее интуитивный язык поэзии и движения позволял им друг друга слышать. Об этом синтезе говорил и Андрей Белый: жест «вспыхнет и осветится сознанием», если прозвучит то самое слово.
Под утро они исчезли и вместе долго-долго ехали домой. Дремлющий извозчик ненароком объехал церковь в который раз. «Повенчал!» — расхохотался поэт и пристально посмотрел на Айседору.
Первые трещины: «В греческих вазах мое молоко скиснет»
Есенин поселился на Пречистенке. Особняк Дункан стал местом встречи творческой интеллигенции: громкие застолья перемежались литературными чтениями, этюдами и, конечно, танцами. Дункан зачастую исполняла танго «Апаш» — любимый танец Есенина. Однажды Анатолий Мариенгоф, друг и коллега по цеху имажинистов, наблюдал, как Есенин, с негодованием сорвавший портрет бывшего мужа Айседоры режиссера Гордона Крэга («Я… Есенин — гений, а Крэг — дрянь!»), настойчиво требовал танца — сию секунду. Дункан покорна: надев есенинские кепи и пиджак, «босоножка» пускается в пляс. В ее руках струится, извивается алый шарф, которому она в конце концов сдавливает горло. Позднее эту историю нередко ассоциировали с мифом о распутной Саломее, погубившей неопытного Иоанна. Так, подчиняясь есенинским прихотям, Айседора была в этом танце ведущей, но не ведомой.
Театральные премьеры, кафе, шумные улицы и камерные вечера, выступления в Москве и Петрограде — всемирно известная танцовщица ни на шаг от поэта не отступает. Будучи старше его на 18 лет, Дункан окружает Есенина материнской требовательной нежностью — отчасти потому, что возлюбленный напоминает ей погибшего сына. Польщенный и очарованный поначалу, Есенин тяготится ее вниманием: поэту хочется больше воздуха.
Театральные премьеры, кафе, шумные улицы и камерные вечера, выступления в Москве и Петрограде — всемирно известная танцовщица ни на шаг от поэта не отступает.
Читайте также
Постепенно раздражение перерастает в ярость — болезненная близость оборачивается избеганием. Показная ревность («Не смей целовать чужих!»), матерные тирады, пьяные скандалы и даже рукоприкладство — казалось, Есенин нарочно испытывал терпение Дункан. Тем не менее после очередного побега со свертком в руках (пара кальсон, носки, рубашки) Есенин вновь оказывался подле нее: «Айседора имеет надо мной дьявольскую власть. На что мне она? Что я ей? Мои стихи… Мое имя… Ведь я Есенин… Я люблю Россию, коров, крестьян, деревню… А она любит греческие вазы. В греческих вазах мое молоко скиснет… И все-таки я к ней возвращаюсь».
Путешествие Танцовщицы и Хулигана
В мае 1922 года Дункан принимает решение уехать из России. Советское правительство обещание не исполнило — ее танцевальной школе было не на что существовать. Заграничное турне с участием лучших учениц могло бы поправить дело. Разумеется, в путешествие должен был отправиться и Есенин: Айседора надеялась показать поэту иную — прежнюю свою — жизнь и отвлечь его от горьких дум, усиленных алкоголем.
Для того чтобы не возникло проблем в Америке, известной своей строгой полицией нравов, Дункан нарушает клятву никогда не связывать себя узами брака и предлагает Есенину оформить отношения «официально». Поэт, мечтающий о всемирной славе, согласен на авантюру. Ранним утром в загсе Хамовнического Совета Дункан и Есенин были объявлены мужем и женой. В паспортах им записали двойную фамилию.
Страну они покидали на самолете. Незадолго до отправления Айседора пишет завещание на клочке бумаги: в случае смерти наследником ее собственности и имущества является Сергей Есенин-Дункан. А в случае его гибели — брат Августин Дункан. Впрочем, «предсмертная записка» не понадобилась: полет закончился благополучно, и супруги расположились в номере роскошного берлинского отеля «Адлон».
Ранним утром в загсе Хамовнического Совета Дункан и Есенин были объявлены мужем и женой. В паспортах им записали двойную фамилию.
Читайте также
Есенин быстро освоился в новом городе. Вскоре после приезда поэт начал видеться с Максимом Горьким, встречаться с русскими эмигрантами и читать стихи в именитом «Доме искусств», образованном группой писателей и художников. Когда поэт впервые там появился, публика зашумела: среди зрителей были и сторонники, и противники Есенина. Кто-то запел «Интернационал», кто-то выкрикивал ругательства. Однако сбивчивое, пронзительное выступление Есенина заглушило чужие реплики и вызвало настоящий фурор: знаменитый русский поэт, облаченный в светлый костюм и свистящий как соловей-разбойник, взял «Дом» приступом.
Несмотря на успех, Есенин от старой привычки не отказывается: под кроватью он держит ведро с пивом и угощает новоиспеченных друзей. Дикие пляски, деревенские частушки и пьяная брань — кутеж поэта, растревоженного и потерянного, впечатлял гостей своей удивительной невеселостью. В номере Есениных-Дункан было неуютно. И Есенин попытался его покинуть — спустя несколько дней Дункан найдет его в пансионе на Уландштрассе.
Разъезжая по Европе на бьюике (говорили, что Дункан не признавала поездов), Есенин продолжал выступать, заводить литературные знакомства и дебоширить — Айседора едва выдерживала его выходки и не скупилась на злобу в ответ. Отплытие в Америку стало кульминацией их сложного путешествия. Есенин встретил США с неприсущим ему равнодушием и отторжением: страна, окрещенная им «Железным Миргородом», потрясла поэта своей «буржуазной бездуховностью». В «царстве машин» крестьянский поэт-самородок не нашел себе места — в том числе и потому, что здесь он не более чем муж великой танцовщицы. Газеты о нем молчат.
В «царстве машин» крестьянский поэт-самородок не нашел себе места — в том числе и потому, что здесь он не более чем муж великой танцовщицы. Газеты о нем молчат.
Источник
