Щелкунчик и Мышиный Король часть 9
Дядя и племянник
Кому из моих высокоуважаемых читателей или слушателей случалось порезаться стеклом, тот знает, как это больно и что это за скверная штука, так как рана заживает очень медленно. Мари пришлось провести в постели почти целую неделю, потому что при всякой попытке встать у нее кружилась голова. Все же в конце концов она совсем выздоровела и опять могла весело прыгать по комнате.
В стеклянном шкафу все блистало новизной — и деревья, и цветы, и дома, и по-праздничному расфуфыренные куклы, а главное, Мари нашла там своего милого Щелкунчика, который улыбался ей со второй полки, скаля два ряда целых зубов. Когда она, радуясь от всей души, глядела на своего любимца, у нее вдруг защемило сердце: а что, если все, что рассказал крестный, — история про Щелкунчика и про его распрю с Мышильдой и ее сыном, — что, если все это правда?
В том, что искусный часовщик при дворе отца принцессы Пирлипат был не кто иной, как старший советник суда Дроссельмейер, Мари ни минуты не сомневалась уже во время рассказа.
«Но почему же дядя не помог тебе, почему он не помог тебе?» — сокрушалась Мари, и в ней все сильнее крепло убеждение, что бой, при котором она присутствовала, шел за Щелкунчиково королевство и корону.
— Хотя вы и не в состоянии пошевельнуться или вымолвить словечко, милый господин Дроссельмейер, — сказала она Щелкунчику, — все же я уверена, что вы меня слышите и знаете, как хорошо я к вам отношусь. Рассчитывайте на мою помощь, когда она вам понадобится. Во всяком случае, я попрошу дядю, чтобы он помог вам, если в том будет нужда, своим искусством!
Щелкунчик стоял спокойно и не трогался с места, но Мари почудилось, будто по стеклянному шкафу пронесся легкий вздох, отчего чуть слышно, но удивительно мелодично зазвенели стекла, и тоненький, звонкий, как колокольчик, голосок пропел:
— Мария, друг, хранитель мой! Не надо мук — я буду твой.
У Мари от страха по спине забегали мурашки, но, как ни странно, ей было почему-то очень приятно.
Наступили сумерки. В комнату вошли родители с крестным Дроссельмейером. Немного погодя Луиза подала чай, и вся семья, весело болтая, уселась за стол. Мари потихонечку принесла свое креслице и села у ног крестного. Улучив минутку, когда все замолчали. Мари посмотрела большими голубыми глазами прямо в лицо старшему советнику суда и сказала:
— Теперь, дорогой крестный, я знаю, что Щелкунчик — твой племянник, молодой Дроссельмейер из Нюрнберга. Он стал принцем, или, вернее, королем: все так и случилось, как предсказал твой спутник, звездочет. Но ты ведь знаешь, что он объявил войну сыну госпожи Мышильды, уродливому Мышиному Королю. Почему ты ему не поможешь?
И Мари снова рассказала весь ход битвы, при которой присутствовала, и часто ее прерывал громкий смех матери и Луизы. Только Фриц и Дроссельмейер сохраняли серьезность.
— Откуда только девочка набралась такого вздору? — спросил советник медицины.
— Ну, — ответила мать, — у нее просто богатая фантазия. В сущности, это бред, порожденный сильной горячкой.
— Все это неправда, — сказал Фриц. — Мои гусары — не такие трусы, не то я бы им показал!
Но крестный, странно улыбаясь, посадил крошку Мари на колени и заговорил ласковее, чем обычно:
— Ах, милая Мари, тебе дано больше, чем мне и всем нам. Ты, как и Пирлипат, — прирожденная принцесса: ты правишь прекрасным, светлым царством Но много придется тебе вытерпеть, если ты возьмешь под свою защиту бедного уродца Щелкунчика! Ведь Мышиный Король стережет его на всех путях и дорогах. Знай: не я, а ты, ты одна можешь спасти его. Будь стойкой и преданной.
Никто — ни Мари, ни остальные — не поняли, что подразумевал Дроссельмейер; а советнику медицины слова крестного показались такими странными, что он пощупал у него пульс и сказал:
— У вас, дорогой друг, сильный прилив крови к голове: я вам пропишу лекарство.
Только супруга советника медицины задумчиво покачала головой и заметила:
— Я догадываюсь, что имеет в виду господин Дроссельмейер. но выразить это словами не могу.
Источник
Текст книги ««Щелкунчик». Сказки»
Автор книги: Эрнст Гофман
Жанр: Сказки, Детские книги
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
– Мы в Рождественской роще, – тихо сказал Щелкунчик и ударил в ладоши.
В то же мгновение явились сверкающие сахарными блёстками пастухи и пастушки, трубачи и охотники, гусары и дамы. И начался танец, лёгкий, как взмах бабочкиных крыльев, и стремительный, как стрекозиный полёт. Но танцоры кружили и кружили, повторяли одни и те же па, словно заведённые. А Мари уже стремилась дальше, в глубь чудесной кукольной страны.
Вот послышалось тихое журчание и шипение волн. Ах, это прозрачный зеленоватый лимонадный поток несётся между будто бы облитых шоколадом гладких камней! На берегу этого шипучего лимонадного ручья раскинулась Пряничная деревушка. Дома, церковь и даже амбары были крыты золочёными крышами, а коричневые стены расписаны чудными цукатными узорами.
Щелкунчик повёл Мари через просторные поля и извилистые речки к толстым розовым, как пастила, стенам небольшого городка. Мари увидела, как с весёлым гомоном суетятся у доверху гружённых возов крохотные человечки в ярких, будто бы леденцовых, кафтанах. Они разгружали толстые шоколадные плитки и горы конфет в шуршащих обёртках. И Щелкунчик тут же объяснил, что это жители города Конфеттена получили дар от короля из соседней Шоколадной страны.
– Ах, как здесь прекрасно, милый господин Дроссельмейер! – воскликнула Мари.
Щелкунчик отвесил благодарный поклон и заторопился дальше. И вот они на берегу Розового озера. Оно окружено благоухающими кустами роз, и оттого вода кажется тоже нежно-розового цвета. Серебристо-белые лебеди скользят по зеркальной глади. Хрустальные рыбки искрятся в прозрачной воде. И в серебряных звуках струй Мари послышались вдруг звуки песенки:
Рукавом прозрачным вея,
Над водой порхает фея.
Фея ветра. Фея вод.
Рыб жемчужных хоровод.
Волн воланы. Веер брызг.
Мёдом пахнет тамариск.
Мари вгляделась в чистое зеркало воды и увидела круглое разрумянившееся, будто сотканное из розовых лепестков, девичье личико.
– Смотрите, милый Щелкунчик, дорогой господин Дроссельмейер! – радостно вскричала она. – Там принцесса Пирлипат! Она улыбается вам!
Но Щелкунчик покачал головой:
– Это не принцесса Пирлипат. Вы сами, ваше личико улыбается, отражённое в волнах Розового озера.
Мари сконфузилась и отвернулась. А навстречу им вышел вдруг расфуфыренный парчовый человечек, поклонился Щелкунчику и молвил:
– Добро пожаловать, любезный принц, в столицу вашего королевства прекрасный Марципанштадт!
«Принц!» – ахнула про себя Мари. Но ещё больше поразилась она, когда очутилась перед грандиозным замком. Он был похож на восхитительный торт с множеством воздушных, как бы сделанных из сбитых сливок, башен с большим куполом главного зала, усеянным тысячами крохотных золотых и серебряных блёсток, с тяжёлыми, разлинованными на квадратные шоколадные дольки воротами и перекидным вафельным мостиком, под которым вдоль глубокого рва струились прохладные апельсиновые воды.
И тут Мари заметила, что в кровле одной из башен зияет безобразная дыра. Её быстро заделывали рифлёными вафельными листами крошечные человечки, забравшиеся на помост из пластинок корицы.
– Да, – покачал головой Щелкунчик, – недавно здесь появился известный в округе Сладкоежка и откусил часть Бисквитной башни. Но ничего, скоро её починят.
Тут распахнулись ворота, и Мари следом за молодым принцем Дроссельмейером ступила во двор замка. Они очутились на площади, посреди которой возвышался многослойный и многоэтажный пирог-фонтан. По кругу стояли на хвостах марципановые дельфины с блестящими изюмными глазками. Из открытых дельфиньих ртов с шипением били разноцветные лимонадные струи. Оранжевая апельсиновая. Жёлтая грушевая. Алая гранатная. Прозрачная яблочная. Смешиваясь, кипели шипучие струи в обложенном валиками сбитых сливок бассейне. А вокруг плясали, пели и смеялись толпы крохотных мальчиков и девочек. Их весёлый гомон заглушал даже шум шипучих фонтанных струй.
Вдруг из-под стрельчатой сахарной арки навстречу им бросились… куклы Трудхен и Клерхен! Нет, нет, Мари обозналась. Эти дамы в роскошных платьях, конечно же, прирождённые принцессы! Они устремились к Щелкунчику и нежно защебетали:
– О, дорогой наш братец! Ах, милый принц!
А Щелкунчик взял за руку Мари и вывел её вперёд.
– Это несравненная мадемуазель Мари, – торжественно объявил он. – Моя спасительница. Не кинь она туфлю в самый разгар битвы, не добудь она мне вовремя саблю старого кирасира, загрыз бы меня мерзкий мышиный король.
Принцессы тут же кинулись к Мари и стали её обнимать и целовать. Мари зарделась, а принц Щелкунчик воскликнул:
– Взгляните, как она прекрасна! Ну, разве может сравниться с несравненной мадемуазель Мари по красоте, доброте и преданности Пирлипат, пусть она и настоящая принцесса!
И снова принялись обнимать Мари царственные сёстры Щелкунчика.
– Ах, благородная спасительница! О, несравненная, бесценная, бесподобная наша подружка Мари!
Они пригласили желанную гостью во дворец и немедленно принялись готовить угощение. Появились золотые кастрюльки и мисочки тончайшего китайского фарфора, серебряные тёрки и медные ступки, ножи, вилки, ложки. Воздух наполнился ароматами пряностей. Всхлипнули в крошечных давильнях диковинные плоды, прыская струйками сладких соков. Захрустел в ступках миндаль.
Мари тоже с удовольствием включилась в весёлую кухонную суету. Она старательно крошила тяжёлым пестиком скользкие карамельки. А Щелкунчик тем временем рассказывал о трудной и долгой битве с мышами, о храбрости солдатиков, о стойкости и преданности Мари, которая даже готова была пожертвовать своими сахарными подданными.
Мари слушала и слушала. Удары пестика, журчание фруктового сока, шелест шёлковых платьев принцесс, слова Щелкунчика постепенно сливались в чу́дную мелодию. Над плитой поднимались облака ароматного пара, и они серебряным туманом клубились перед глазами Мари, застилая и заслоняя начищенную до блеска кухонную утварь, горы диковинных плодов да и самого Щелкунчика.
Голова Мари закружилась, словно её несло куда-то ввысь, всё выше и выше, выше и выше…
– О-ох! – Мари упала с невероятной высоты и… и проснулась в своей кровати.
В окна било солнце. Рядом стояла мама.
– Заспалась, голубушка, – мягко пожурила она. – Завтрак давно на столе.
Мари широко раскрыла глаза и с удивлением огляделась. Да, она действительно дома, в своей спальне. Наверное, там, в замке прекрасного принца Щелкунчика она крепко уснула, убаюканная звуками его мелодичного голоса, и верные пажи принца осторожно перенесли её в собственный дом, уложили в постель и, никого не разбудив, вернулись в свой несравненный Марципанштадт.
Конечно же, так и было! И Мари принялась рассказывать маме про лимонадный фонтан, марципановый замок, Розовое озеро, населённое феями, и Рождественскую рощу. Мама слушала, улыбалась и покачивала головой.
– Тебе, Мари, приснился чудный сон, – сказала она.
Но Мари прижала руки к груди и воскликнула:
– Мамочка! Какой же это сон, если меня привёл туда молодой принц Дроссельмейер, мой несравненный Щелкунчик?
Тут уж мама рассмеялась. Засмеялся и вошедший в спальню отец. Грубо захохотал вбежавший следом Фриц.
До слёз было обидно Мари. Она вскочила с постели, бросилась в гостиную и раскрыла стеклянные дверцы шкафа. Там на средней полке стояла маленькая сафьяновая коробочка. Мари схватила её, раскрыла и вынула горсть крохотных золотых корон. Всё, что осталось от семиголового мышиного короля.
Все домашние склонились над удивительными, тончайшей работы коронами. Казалось, их выковали не руки человеческие, а ловкие лапки малюсеньких существ. Всплеснула руками мама. Покачал головой отец. Молча свёл брови Фриц. Теперь уже никто не смеялся. Вдруг растворилась дверь, и в комнату вошёл крёстный Дроссельмейер. Он был по-прежнему в своём кургузом нелепом камзоле и пудреном парике.
– Что случилось? – спросил крёстный и тут увидел на ладони Мари крошечные коронки. – А, узнаю! – улыбнулся старый Дроссельмейер. – Эти коронки я носил на серебряной часовой цепочке вместо брелоков и подарил своей крестнице Мари, когда ей исполнилось ровно два года.
– Ну вот, – обрадовалась мама, – всё и разъяснилось. Но я не могу припомнить вашего подарка, господин Дроссельмейер. Впрочем, это неважно.
Но для Мари это было очень важно! Теперь ведь ей никто не поверит, хотя она никогда не сможет забыть чудесного путешествия в сладостную и сказочную страну принца Щелкунчика, юного Дроссельмейера, племянника её крёстного. И почему он всё скрывает? Зачем же тогда поведал им с Фрицем правдивую историю о крепком орехе Кракатук?
С того дня Мари, боясь насмешек, уже никому не рассказывала о своём принце Щелкунчике. Вечерами она садилась на маленькую скамеечку у стеклянного шкафа, и к ней тут же возвращались звуки песенки о фее, порхающей над Розовым озером, терпкий аромат хвойных лап в Рождественской роще, шелест лимонадных струй фонтана в Марципановом замке, весёлый гомон человечков в городке Конфеттен. Часто Мари пыталась заговорить с Щелкунчиком. Но тот упорно молчал. Наверное, обиделся на всех домашних, которые не верили ни в его доблестную победу над мышиным королём, ни в кукольное королевство, сказочнее которого и не бывает. Обиженно молчали и его сёстры, принцессы Трудхен и Клерхен, притворяясь бессловесными куклами. Горько вздыхала Мари, но всё же не теряла надежды, что заколдованный уродец Щелкунчик превратится когда-нибудь снова в прекрасного юного принца Дроссельмейера. Уж она-то ни за что не прогонит его, как это сделала надменная Пирлипат!
– О, милый господин Дроссельмейер! – тихонько вздыхала Мари. – Как бы я хотела снова оказаться рядом с вами в чудесном замке!
Она задумалась, забылась и не сразу заметила вошедшего в комнату крёстного Дроссельмейера. Рядом с ним стоял ладный молодой человек в великолепном, шитом золотом алом кафтанчике и белых шёлковых чулках. Волосы его были завиты и напудрены, а на спину свисала крепко заплетённая косица. В петлице кафтанчика благоухал крохотный букетик фиалок.
– Познакомьтесь, – сказал крёстный Дроссельмейер, – это мой племянник.
Юноша вынул из петлицы букетик и с поклоном преподнёс его Мари. Кроме того, он подарил ей множество маленьких сахарных куколок взамен тех, что сгрыз мерзкий мышиный король. Мари зарделась.
Фрицу любезный молодой человек вручил посеребрённую саблю в кожаных ножнах.
Мама пригласила всех за стол. И тут юный племянник всех поразил, с лёгкостью разгрызая самые твёрдые орехи. Он щёлкал их один за другим, и скоро на столе высилась горка сочных ядрышек. А юноша положил на зуб очередной орех, напрягся, дёрнул себя за косицу и – крак! – скорлупа треснула. Он улыбнулся, показывая ровный ряд жемчужных зубов, и протянул ядрышко Мари. Теперь она и вовсе смутилась и стала совсем пунцовой.
Старый Дроссельмейер заметил, как покраснела Мари, улыбнулся и предложил ей пойти в гостиную вместе с гостем и развлечь его своими игрушками.
Стоило юному Дроссельмейеру остаться наедине с Мари, как он вдруг опустился на одно колено и торжественно произнёс:
– О, несравненная мадемуазель Мари! Узнаёте ли вы меня? Я тот, кому вы спасли жизнь, уродец Щелкунчик. Но стоило вам шепнуть, что не отвергли бы меня, как Пирлипат, и ко мне вернулся мой прежний облик. Вот моя рука и вот моё сердце! Примите их, и мы вместе будем царствовать в сказочном Марципановом замке.
И с этого мгновения Мари стала невестой сказочного принца. Прошло время, и он, говорят, увёз её в своей золочёной карете, запряжённой длинногривыми лошадками, которые громко цокали серебряными подковами по гладкой, словно леденцовой, мостовой. На их свадьбе плясали и пели нарядные куклы, играли сахарные трубачи и пряничные барабанщики.
Источник
