Расширение контактов с европейскими странами

Еврокомиссия представила новую политику расширения ЕС

БРЮССЕЛЬ, 5 февраля. /ТАСС/. Еврокомиссия (ЕК) представила новую политику по расширению Евросоюза, подчеркнув, что принятие в будущем в состав ЕС стран Западных Балкан является геостратегической целью сообщества. Кроме того, новая политика даст возможность отменять переговоры о вступлении в Евросоюз государств, которые не выполняют необходимые условия.

«Еврокомиссия предлагает более надежный, динамичный, предсказуемый и политический процесс вступления в Евросоюз», — сказал на пресс-конференции в среду еврокомиссар по расширению Оливер Варгейи.

Шесть блоков

Как говорится в заявлении Еврокомиссии, «для придания большей динамичности переговорному процессу ЕК предлагает сгруппировать переговорные главы по шести тематическим блокам». «Это фундаментальные основы, внутренний рынок, конкурентоспособность и инклюзивный рост, экологическая повестка дня и устойчивые связи, ресурсы и сельское хозяйство, внешние связи», — поясняет ЕК.

В целом переговорный процесс будет начинаться с открытия блока по фундаментальным основам и заканчиваться им же. «Прогресс по ним будет определять общий темп переговоров. Сроки между открытием блока и закрытием отдельных глав должны быть ограничены, предпочтительно в течение года, в зависимости от прогресса проведения реформ», — подчеркивает ЕК.

Как подчеркивает ЕК, все это «ускорит процесс вступления в ЕС, сделав его более надежным, с более сильным политическим руководством, более динамичным и предсказуемым».

Возможность отмены переговоров

Самым существенным изменением в политике по расширению является возможность прекратить переговоры о вступлении, когда они уже начаты с определенной страной. «Я не буду скрывать, что один из самых сложных вопросов заключается в том, что общественное мнение говорит о том, что мы должны быть способны отменить процесс, когда нет прогресса, когда страна не выполняет условия», — сказал он.

Как говорится в заявлении ЕК, она «предлагает более решительные меры, санкционирующие любую серьезную или длительную стагнацию или отступление в осуществлении реформ и удовлетворяющие требованиям процесса присоединения». «Переговоры могут быть приостановлены в определенных областях или, в наиболее серьезных случаях, приостановлены полностью. И те главы, которые были уже выполнены, вновь будут открываться при восстановлении переговоров. Выгоды от более тесной интеграции, такие как доступ к программам ЕС, могут быть приостановлены или отозваны, а объем и интенсивность финансирования ЕС могут быть скорректированы в сторону уменьшения», — пояснила ЕК.

Таким образом, если эта инициатива будет утверждена Советом ЕС, то Брюссель сможет отказаться от приема стран, с которыми уже начаты переговоры о членстве. Например, с Турцией, переговоры о вступлении которой были запущены еще в 2005 году, однако этот процесс находится в замороженном состоянии уже несколько лет из-за принципиального несогласия ведущих государств ЕС, в первую очередь Франции и Германии, рассматривать эту страну как будущего члена Евросоюза. В рамках текущей политики расширения это невозможно — переговоры можно только заморозить с сохранением уже выполненных условий, но не отменить полностью.

Геостратегические Западные Балканы

По словам еврокомиссара, расширение Евросоюза на страны Западных Балкан является геостратегической целью сообщества. «Целью ЕС остается полное расширение на шесть стран Западных Балкан. Это наша геостратегическая инвестиция», — сказал Варгейи.

Он подчеркнул, что «процесс присоединения должен основываться на взаимном доверии и четких обязательствах Евросоюза и Западных Балкан». «Доверие должно быть укреплено за счет еще более пристального внимания к фундаментальным реформам, начиная с верховенства права, функционирования демократических институтов и государственного управления и экономики стран-кандидатов. Когда страны-партнеры выполняют условия, то и государства-члены соглашаются перейти к следующему этапу процесса», — отметил он.

Еврокомиссар выразил надежду, что страны — члены Евросоюза достигнут договоренности о начале переговоров о вступлении в сообщество с Албанией и Северной Македонией до 7 мая, когда пройдет саммит ЕС-Западные Балканы. «Мы надеемся, что будет достигнут прогресс и принято решение о начале переговоров с Албанией и Северной Македонией до саммита в мае в Загребе», — сказал он.

Так называемый Берлинский процесс — механизм поддержки европейской интеграции государств Западных Балкан — был инициирован в 2014 году канцлером ФРГ Ангелой Меркель. Он направлен на поддержку интеграции с ЕС Черногории, Сербии, Северной Македонии, Албании, Боснии и Герцеговины, Косово.

Осенью 2018 года занимавший тогда пост главы Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявил, что, по его мнению, Сербия и Черногория войдут в состав Евросоюза до 2025 года.

Без надежды на членство

На изменении политики по расширению ЕС настоял президент Франции Эмманюэль Макрон. Именно он заблокировал на саммите ЕС в декабре решение глав государств и правительств начать переговоры о вступлении в сообщество с Албанией и Северной Македонией. Он же, по данным европейских источников, настаивает на том, чтоб Брюссель даже не намекал на перспективы членства в ЕС странам-участницам программы «Восточное партнерство» (Армения, Грузия, Украина, Молдавия, Азербайджан, Белоруссия) и государствам, с которыми ЕС заключил соглашение об ассоциации (Украина, Грузия).

Источник

Распад или расширение: что ждет Евросоюз в 2020 году

В 2019 г. лидеры стран ЕС задумались о пересмотре политики евроинтеграции. Когда в октябре Франция, Нидерланды и Дания заблокировали начало переговоров о вступлении в ЕС Албании и Северной Македонии, в Париже заявили о необходимости фундаментальной реформы процесса вступления. В России и вовсе не исключают сценария брекзита для стран Восточной Европы, которые скоро перестанут получать финансовую поддержку Брюсселя. Кроме того, в декабре сомнения в евроинтеграционной перспективе также высказал президент Азербайджана. О том, что ожидает Евросоюз – отдаление и распад, или все-таки продолжени расширения, читайте в статье доктора политических наук, профессора СПбГУ Натальи Ереминой.

История расширения ЕС

Европейский союз действительно реализует интеграционный проект не только качественно, но и количественно. Еще в 1957 г. ЕС состоял только из шести стран. Но в текущем году в него входят – по крайней мере, пока не до конца реализован Брекзит – 28 членов. Они присоединились к организации в процессе шести волн расширения. В 1973 г. в интеграционную группу вступили Дания, Ирландия, Великобритания, в 1981 г. и 1986 г. сначала присоединилась Греция, а за ней – Испания и Португалия, в 1995 г. в ЕС вошли Австрия, Швеция, Финляндия.

В этом составе ЕС показывал стабильный рост и его перспективы не вызывали ни у кого сомнений. Тем более, в 1990‑е гг. у ЕС не было конкурентов в Евразии, что позволило ему довольно быстро упрочить свои экономические позиции, создать позитивный имидж и даже получить у исследователей признание наиболее успешной интеграционной организации в мире.

Уверенность во всех сферах и аспектах привела к позитивному восприятию идеи расширения. К тому же, она находилась в логике продвижения экономических интересов ЕС на пространстве бывшего советского влияния, что привело к формированию новых стратегических подходов ЕС на внешнем контуре. Поэтому, в 2004 г. и в 2007 г. Евросоюз пережил самое масштабное расширение в своей истории, включив в свой состав Болгарию, Венгрию, Кипр, Латвию, Литву, Мальту, Польшу, Румынию, Словакию, Словению, Чехию, Эстонию. В 2013 г. он принял в свои ряды Хорватию.

После этого беспрецедентного расширения на страны Восточной Европы и частично Балканы Брюссель впервые столкнулся с масштабным набором вызовов – не только экономического, но и политического свойства.

Говоря упрощенно, страны-новички рассчитывали на всевозможную масштабную финансовую помощь со стороны ЕС в ответ на политические лозунги и уступки, которые во многом по прошествии времени оказались бутафорными. Неслучайны, например, обвинения французского и германского лидеров в сторону польского и венгерского политического истеблишмента в отказе от реальных европейских ценностей. Именно после принятия Хорватии в состав ЕС все же было озвучено решение подождать с очередным расширением. Обратим внимание, что «подождать» не означает «остановиться»: и с этого времени до сего дня периодически все-таки звучали голоса о возможности интеграции в ЕС новых государств.

В Брюсселе, читая радужные доклады новичков в лице Польши и стран Прибалтики, уверовали во всемогущество «евросоюзовской модели демократии». Поэтому, невзирая на все сложности, которые влечет за собой расширение, категорического отказа от включения в состав ЕС новых членов мы никогда не слышали. Кроме того, на официальном сайте Еврокомиссии указывается, что любая европейская страна может подать заявку на членство, если она уважает демократические ценности ЕС и привержена их продвижению. В общем, интеграция все время должна развиваться, хотя ныне мы наблюдаем перекос этого развития в количественную, а не качественную сторону.

Суть политики расширения

В настоящее время странами-кандидатами на вступление официально названы Сербия, Черногория и Турция. Однако между странами Западных Балкан и Турцией по вопросам вступления есть различия – прежде всего, разный опыт сотрудничества с Брюсселем. При этом в Турции уже сформировалось понимание, что страна никогда не вступит в ЕС. Не стоит забывать и о том, что от статуса кандидата отказалась в 2015 г. Исландия. Поэтому данный вопрос не так однозначен не только с точки зрения Евросоюза, но и стран, с которыми он сотрудничает.

Очевидно, что политика расширения – это самый удобный и надежный для ЕС инструмент распространения и внедрения собственных норм и стандартов. Поэтому Брюссель вряд ли сможет официально заявить о прекращении расширения. При этом интеграционная группа ничем не рискует, ведь последнее слово по вступлению остается за самими институтами ЕС и его странами-членами.

Это, однако, не исключает выставление требований к странам-кандидатам на выполнение всех необходимых для вступления критериев.

Так, например, Еврокомиссия называет политику расширения «мощным стимулом для демократических и экономических реформ в странах, которые хотят стать членами ЕС», и говорит о том, что в целом она « способствует миру и стабильности в регионах, близких к границам ЕС, помогает улучшить качество жизни людей, направлять, поддерживать и отслеживать изменения в странах, желающих вступить в Европейский Союз, в соответствии с ценностями, законами и стандартами ЕС». Поэтому интеграция возможна для страны только в том случае, если та способна в полной мере продемонстрировать, что соблюдает все (!) стандарты и правила ЕС (в стране действует рыночная конкуренция, демократические институты, соблюдаются права меньшинств и т.п.), в то время как ее население, а также граждане стран-членов Евросоюза и его институты согласны с ее вступлением.

Таким образом, политика расширения – это демонстрация превалирования политической миссии над экономическим прагматизмом. Готовность к приему новых членов подтверждается и финансовыми средствами, выделяемыми на поддержку стран-кандидатов. Так, на период с 2014 по 2020 гг. на это выделено почти €12 млрд.

Способен ли ЕС принимать новых членов?

Возможности расширения Евросоюза вызывают вопросы. Здесь стоит обратить внимание на комплекс нерешенных задач, оказывающих негативное влияние на возможности реализации политики расширения.

Во-первых, очевидно, что потенциальными государствами на вступление в ЕС стали только страны Западных Балкан, прежде всего Сербия и Черногория, которым ранее даже называли 2025 г. как время вступления в интеграционную группу. Однако не все страны-члены Евросоюза уверены в необходимости такого исхода. Неслучайно французский президент предлагает продумать альтернативные варианты. Также довольно настороженно к расширению относятся в Нидерландах и Дании. И это понятно, ведь в регионе сохраняются этнические и территориальные проблемы.

Во-вторых, проблема Брекзита сохраняет свое воздействие на все аспекты интеграционного движения, тем более, что она развивается на фоне замедления темпов экономического роста интеграционной группы и сохранения проблем в еврозоне.

Помимо финансовых проблем, сопряженных с выходом из ЕС одной из крупнейших экономик, Брекзит обозначил поворот к идеям национализма, приоритету национальных интересов и государственного суверенитета.

Это влечет за собой и подрыв позитивного имиджа, который ЕС так долго носил.

В-третьих, включение новых государств в интеграционный процесс за редким исключением не привело к экономическому прорыву в этих странах и показало, что не только «новые», но и «старые» страны-члены ЕС не справляются с нарастающим объемом разнообразных проблем, среди которых сохраняется проблема миграции и интеграции новоприбывших иммигрантов из Северной Африки и Ближнего Востока.

В-четвертых, судя по опросам общественного мнения, граждане ЕС настороженно относятся к его расширению. Весной 2013 г. среди них рос евроскептицизм: против расширения выступило 53% опрошенных. В 2018 г. 45% опрошенных респондентов также высказались против расширения. Очевидно, что Брюссель никак не предлагает решить проблему усталости граждан от расширения Евросоюза.

Таким образом, стабильность расширительного процесса, который часто приравнивают к самому понятию интеграции, в этих условиях оказывается иллюзией, самовнушением и стремлением на что-то опереться в продолжении интеграционного движения. В такой ситуации лучшим выбором для ЕС было бы заниматься качественными вопросами интеграционного движения, а не количественными.

По всей видимости, сейчас лидеры стран-членов и наднациональные деятели уже готовы к обсуждению различных альтернатив полноценному членству. Вероятно, такой сценарий может быть объявлен в следующем году, а через некоторое время опробован на странах Западных Балкан.

Наталья Еремина, доктор политических наук, профессор СПбГУ

Источник

Россия в глобальной политике

Бывший президент Чешской Республики.

Историческое значение расширения Европейского союза, ряды
которого пополнили десять новых государств, в большинстве своем
бывшие коммунистические страны Центральной и Восточной Европы,
обсуждалось в последнее время активно. Слов сказано много, но
боюсь, что серьезный, надлежащим образом структурированный анализ
при этом почти отсутствовал. Практически все ораторы и комментаторы
априори согласны с тем, что произошедшие перемены однозначно
позитивны и полезны для всех. Любая попытка поставить под сомнение
это утверждение, любой намек на критику, вопросительный знак или
упоминание о понесенных в связи с этим отнюдь не нулевых расходах
считались близорукостью или злым умыслом. Подобные попытки
расценивались однозначно отрицательно, их высмеивали и преуменьшали
их значение.

Вначале стоит упомянуть об одной, казалось бы, не заслуживающей
особого внимания вещи. Во многих речах и комментариях речь шла о
расширении Европы (а вовсе не Евросоюза). Новые страны – члены ЕС
восприняли это крайне болезненно и почувствовали себя
оскорбленными, ибо они прекрасно понимали, что дело здесь не в
оговорке. Они не могут с этим смириться. Такие страны, как Чешская
Республика, были, есть и будут европейскими в Евросоюзе и вне его.
Они были европейскими до существования ЕС, останутся европейскими и
после любой другой будущей метаморфозы устройства европейского
континента. Ни одна конкретная, а потому обусловленная временем
форма европейского устройства никогда не имела и по сей день не
имеет права присвоить себе Европу. Отождествление Европы и
Европейского союза является грубейшей методологической ошибкой и
одновременно поразительной бестактностью, к тому же свидетельствует
об игнорировании истории. Мы не вправе это допускать.

Теоретический и тем более эмпирический анализ результатов
нынешнего расширения Евросоюза – долгосрочная задача для ученых.
Хотя и для них решить ее непросто, поскольку мы не располагаем
адекватной научной методологией и соответствующим инструментарием.
Поэтому я отважусь придать этой проблеме хотя бы общие очертания,
выделив те ее структурные элементы, которые помогут составить
представление о последствиях расширения как для новых, так и для
старых стран-членов, а также для ЕС в целом.

ПОСЛЕДСТВИЯ ЧЛЕНСТВА ДЛЯ НОВЫХ СТРАН

Момент вступления новых стран-членов – пусть даже со многими
оговорками и ограничениями (дающими преимущество вступившим ранее)
– означает, что они пользуются политическим признанием, которое
имеет для них совершенно определенный, весьма глубокий смысл. Они
получают формальное подтверждение того, что обладают на сегодняшний
день высоким уровнем политической, экономической и
общецивилизационной зрелости, развитости и стабильности. Членство в
Европейском союзе означает возвращение их в сообщество нормальных,
стандартных европейских стран после полувекового прозябания при
коммунистическом режиме в условиях, далеких от нормальной жизни.
Эти страны и их граждане вкладывают особый смысл в сам факт такого
признания. Для них членство в Евросоюзе – это одновременно ценное
приобретение, даже если не все знают, что оно скорее символическое
и не влечет за собой непосредственного и ощутимого эффекта. Этого
признания указанные страны добивались полтора десятилетия. В
определенном смысле членство в ЕС для них самих и для всего
«остального мира» – сигнал к тому, что эра посткоммунистической
трансформации полностью завершилась и что они системно и
институционально ничем не отличаются от государств Западной Европы,
которым посчастливилось не стать объектом коммунистического
эксперимента.

Другие непосредственные результаты вступления в Европейский
союз, на мой взгляд, менее значимы и немногочисленны. Часто
говорится об эффекте открытости, либерализации передвижения людей,
товаров, капиталов, а главное, идей. Но на самом деле степень
открытости этих стран по отношению к странам – членам ЕС и наоборот
после 1 мая 2004 года нисколько не изменилась. Эффект интенсивности
взаимоотношений нарастал постепенно уже с того момента, как в
ноябре 1989-го была разрушена Берлинская стена и ликвидирована
колючая проволока «железного занавеса». К тому же достигнутый
эффект уже исчерпал свое действие задолго до мая 2004 года. С точки
зрения отношений между странами и их отдельными субъектами
остаточный эффект формального членства весьма незначителен и впредь
останется таковым.

Столь же маргинален и непосредственный финансовый эффект прежде
всего для более развитых новых стран-членов. Все свидетельствует о
том, что Чешской Республике в ближайшее время уготована роль
чистого плательщика, а вовсе не получателя средств Евросоюза, что
резко контрастирует с тем положением, в котором находились при
вступлении в ЕС такие страны, как Греция, Ирландия, Испания или
Португалия. Поэтому некорректно ставить в пример указанные страны.
Однако многие жители новых государств-членов поверили в возможность
повторить опыт этих экономически менее развитых стран и ожидали
того же эффекта. И напрасно.

Я не предвижу заметного эффекта и от получения новыми
странами-членами возможности влиять на процессы принятия решений в
Европейском союзе. Они для этого недостаточно подготовлены и еще
долго будут оставаться в роли junior members. В подавляющем
большинстве случаев речь идет о небольших государствах. При этом
самое серьезное препятствие на пути к их эффективному участию в
принятии решений – дефицит демократии в Евросоюзе, степень
бюрократизации которого сегодня сводит их шансы практически к
нулю.
Новые страны-члены еще до своего вступления приняли
законодательство ЕС, так называемое acquis communitaire, и вкупе с
ним европейскую (первоначально немецкую) модель корпоративного
государства, soziale Marktwirtschaft, однозначно предполагающую
малую конкурентоспособность фирм, негибкость и косность экономики,
высокую безработицу и медленный экономический рост. Это не будет
способствовать продвижению к подлинной экономической конвергенции
стран, находящихся на более низком, чем среднеевропейский,
экономическом уровне. Более того, номинальная конвергенция
(принятие законодательства ЕС), напротив, грозит затормозить
конвергенцию реальную. Однако надо заметить, что и в этом,
номинальном, смысле события 1 мая 2004 года не принесли никаких
принципиальных изменений, ибо уже за несколько лет до того
законодательство Европейского союза было принято в новых
странах-членах или же его принятие было условием, а не следствием
вступления.

Представленный обзор позитивных, нейтральных или негативных
эффектов еще нельзя назвать ни исчерпывающим, ни достаточно
эмпирически обоснованным, но я верю, что его можно рассматривать в
качестве источника вдохновения и руководства для более глубокого
анализа. Должен подчеркнуть, однако, что в основу обзора положены
не соображения независимого наблюдателя, а реальный опыт человека,
принимавшего активное участие в событиях, предварявших вступление в
Евросоюз новых членов.

ПОСЛЕДСТВИЯ РАСШИРЕНИЯ ЕС ДЛЯ СТАРЫХ СТРАН-ЧЛЕНОВ

Хотя асимметричная либерализация накануне вступления и
безоглядная открытость будущих стран-членов перед более развитыми
принесли однозначно положительный эффект именно старым
странам-членам, можно с уверенностью сказать, что формальное
членство новых государств не принесло настоящей выгоды и
«ветеранам». В течение всего периода накануне вступления доходы
старых стран-членов от контактов с кандидатами превышали расходы,
но после формализации членства соотношение расходов и доходов
изменяется в худшую для них сторону. Старые страны-члены это
осознавали, а потому не слишком торопились с согласием на
расширение Европейского союза. Я никого не упрекаю за такую
позицию, поскольку уважаю законные права и интересы. Не является
сюрпризом и то, что сильное давление в пользу расширения оказывала
брюссельская бюрократия (бюрократия всегда стремится к расширению
зоны своего влияния). Считаю это вполне рациональным, к тому же у
старых стран-членов нет оснований это отрицать. Учитывая пусть и не
обоснованное, но назойливое отождествление Евросоюза с Европой,
старые страны-члены не могли больше сохранять эксклюзивность
ЕС-клуба, и потому произошло расширение – без учета реальных
интересов этих стран.

Последствия тесных более чем десятилетних отношений между
старыми и новыми странами-членами, проявившиеся еще до расширения
Европейского союза, и последствия собственно расширения
аналитически трудноразличимы.

Конечно, повышается конкуренция за деньги Евросоюза, усиливается
– хотя и в меньшей, чем ожидалось, степени – миграция рабочей силы
(а также студентов) в направлении более богатых стран. Естественно,
теперь даже самые осторожные западноевропейцы «соберутся с духом» и
впервые посетят новые страны-члены в качестве туристов,
коммерсантов, инвесторов, усилится культурный и общецивилизационный
обмен. Но эти явления слишком трудно оценивать в количественном
выражении. Поэтому я не берусь предварительно оценивать и их
качественные последствия. В то же время совершенно излишне вести
дешевую пропаганду положительных сторон расширения.

В целом можно сказать, что непосредственный эффект расширения не
будет для старых стран-членов обнадеживающим и потребуются усилия,
чтобы найти его выражение в конкретных цифрах.

ПОСЛЕДСТВИЯ РАСШИРЕНИЯ ДЛЯ ЕС В ЦЕЛОМ

Рост числа стран – членов Европейского союза с 15 до 25 означает
укрупнение его как института. Делая акцент на слове «институт»,
хочу подчеркнуть, что речь идет не о явном увеличении масштабов
единого рынка, поскольку, в сущности, это уже произошло задолго до
момента формального расширения. В то же время верно и то, что
характерные для ЕС низкая мобильность рабочей силы, косность
экономических отношений и имеющиеся административные сложности
после 1 мая 2004 года принципиально не изменились. Следовательно,
не изменилось и качество рынка.

Экономический потенциал Евросоюза также не претерпел
значительных изменений. Но расширение его в этом году приведет к
появлению новых иллюзий у тех, кто обладает блоковым или даже
континентальным видением мира, то есть у тех, кто предполагает,
что, если Европа станет больше и компактнее, у нее появятся
дополнительные шансы противостоять гегемонии США и мощным
устремлениям Азии. Это блоковое видение мира, столь заметно
проявившееся в проекте Европейской конституции, – фатальная ошибка.
Европа является и еще долго будет оставаться всего лишь
конгломератом государств, и ни в коем случае нельзя говорить об
аутентичности понятия «народ Европы». Более того, еще никем не
доказано, что big is beautiful. И конкурентоспособность Европы
всего лишь статистический артефакт, ибо единственное, о чем
правомерно говорить, – это о конкурентоспособности отдельных фирм.
Конкурентоспособности континента, как таковой, не существует.
Континент (даже ЕС) не является экономическим субъектом: он не
производит, не торгует, не внедряет, не инвестирует, не
накапливает, не рационализирует производство, не снижает расходов.
Постоянно распространяемое в политических кругах и средствах
массовой информации блоковое видение мира находится в явном
противоречии не только с политическими, экономическими и
демографическими реалиями современной Европы, но и с доминирующими
тенденциями процесса глобализации.

Расширение Европейского союза до 25 членов заметно повлияет на
принятие решений в нем. С одной стороны, произойдет увеличение
транзакционных расходов на функционирование этого института,
поскольку к остающемуся без всяких изменений на сегодняшний день
механизму принятия решений присоединились 10 новых участников
(произошло увеличение на 40 %). Такова вполне осознаваемая цена
расширения. Но поскольку она плохо поддается пониманию, вокруг нее
ведутся напряженные дискуссии. Объем принятия политических решений
и других видов активности в ЕС не сокращается (напротив, с
принятием Конституции в ее нынешнем виде он резко возрастет), и
расходы здесь – с увеличением числа участников – вполне ощутимые.
Такова судьба любой централизованной, устроенной по принципу
иерархии системы, и это закономерность, у которой практически нет
исключений.

И все же существует метод снижения транзакционных расходов или,
скорее, торможения их роста. Этот метод нацелен на искусственное
завышение дефицита демократии в процессе принятия решений, на
снижение объема процедур, предполагающих соблюдение демократических
принципов, в пользу централизованного принятия решений, на
укрепление властных структур ядра Евросоюза, на увеличение
количества областей, где применяется голосование простым
большинством, и т. д. Несомненно, этот метод предполагает
дальнейшее оттеснение граждан от центра принятия решений и
обезличивание ЕС, как такового. Это, безусловно, негативные
последствия недавнего расширения организации. К сожалению, данную
тенденцию не переломить одними только добрыми пожеланиями политиков
или чиновников.

Итак, налицо три переменных: количество стран-членов, объем
политики Европейского союза и механизм принятия решений. Они не
являются и не могут быть взаимодополняющими, между этими
показателями возможны лишь отношения взаимозависимости – одно
существует за счет другого. Рост одной из переменных (количество
стран) при неизменной второй (объем политики) неизбежно вызывает
отклонение третьей (механизм принятия решений). Я вынужден
настаивать на том, что, сколь ни банален данный вывод, это не
проявление евроскептицизма, а элементарная логика.

Прежде чем сделать окончательный вывод, следует сказать, что
формальное расширение ЕС – это вовсе не радикальное изменение, а
всего лишь отправная точка ускорения процессов, происходящих с
различной интенсивностью в течение всего последнего десятилетия.
Некоторые из них – с положительным знаком, другие – с
отрицательным. Так будет и впредь. Принципиальную проблему я вижу в
другом – неизбежном изменении основной модели европейского
общественного устройства. Год назад Европа была разделена на старую
и новую. В качестве критерия подобного разделения служил способ
достижения политической и гражданской свободы в мире. Мне такое
разделение отнюдь не кажется полезным и честным. Но давайте сделаем
попытку не отказываться от термина «Новая Европа», сохранив за ним
следующие значения: Европа экономической свободы, Европа маленького
и отнюдь не экспансивного государственного аппарата, не
обремененная государственным патернализмом и псевдоморальными
ценностями политической корректности, лишенная интеллектуального
снобизма и элитарности, сверхнациональных и общеконтинентальных
амбиций, Европа без идеологии европеизма. Если бы такую Европу
кто-нибудь за океаном снабдил ярлыком «Новая Европа», это было бы
не так уж и плохо. Однако приходится констатировать, что недавнее
пополнение Евросоюза десятью новыми государствами вовсе не несет в
себе такого смысла.

© Журнал «Россия в глобальной политике», № 4 июль-август
2004

Источник