Путешествие Петра за границу
Заботясь о привлечении в Россию техников-иностранцев, Петр решился, для лучшего утверждения в России морского дела, создать и русских техников, для чего послал за границу знатную молодежь «учиться архитектуры и управления корабельнаго». Пятьдесят молодых придворных были посланы в Италию, Англию и Голландию, т.е. в страны, знаменитые тогда развитием мореплавания.
Высшее московское общество было неприятно поражено этим новшеством; Петр не только сам сдружился с немцами, но желает, как видно, сдружить и других. Еще больше поражены были русские люди, когда узнали, что сам Петр едет за границу.
Но раньше, чем царь успел собраться в дорогу, произошел ряд тревожных событий. В 1697 г. простой монах Аврамий подал царю рукопись, наполненную упреками. Аврамий писал, что Петр ведет себя «печально и плачевно», уклонился в потехи, а государством правят дьяки-мздоимцы. На эти упреки Петр ответил строгим следствием и ссылкой Аврамия с его друзьями. Еще ранее Петр за что-то пытал дядю своей жены П. А. Лопухина; другие Лопухины были разосланы из Москвы. Очевидно, и они были недовольны за что-то Петром. Так, ко времени возмужалости Петра возрастало и недовольство им в разных слоях общества. В некоторых же кружках недовольство перешло в определенный умысел убить Петра. Следствие, произведенное перед самым отъездом его за границу, выяснило, что главными заговорщиками на жизнь государя были бояре Соковнин и Пушкин, и стрелецкий полковник Циклер. Мотивами покушения они выставляли жестокости и новшества Петра и желали возмутить стрельцов. Циклер оговорил в соучастии и Софью. По этому делу виновные подверглись казни. Поверив соучастию Софьи и видя в заговоре против себя семя, посеянное Ив. Мих. Милославским, Петр отомстил и Софье, и Милославскому (уже умершему в 1685 г.) тем, что велел с бесчестием вырыть гроб Милославского и подставить его под плаху так, чтобы при казни заговорщиков на него текла кровь казненных.
После этой свирепой мести, устранив из Москвы подозрительных лиц для государственной и своей безопасности, Петр отправился за границу.
Путешествие. Петр ехал инкогнито, в свите «великого посольства», под именем Петра Алексеевича Михайлова, урядника Преображенского полка. Отправление великого посольства к западным державам (Германии, Англии, Голландии, Дании, Бранденбургу, также к Римскому папе и в Венецию) решено было еще в 1696 г. Цель посольства состояла «в подтверждении древней дружбы и любви» с европейскими монархами и «в ослаблении врагов Креста Господня», т.е. в достижении союза против турок. Во главе посольства стояли генералы Франц Лефорт и Федор Алексеевич Головин. При них состояло 50 человек свиты. Мы не знаем, как тогда Петр объяснял цели своего собственного путешествия. Современники судили о небывалой поездке русского царя в чужие земли самым различным образом. Одни говорили, что Петр едет в Рим молиться ап. Петру и Павлу; другие — что он просто хочет развлечься; некоторые думали, что Петра за границу увлек Лефорт. Сам Петр впоследствии, вспоминая свою поездку, писал, что поехал учиться морскому делу. Это объяснение, конечно, всего вернее, но оно слишком узко. Не одному морскому делу хотел учиться Петр, как мы увидим ниже.
Москву и государство Петр оставил на руки Боярской думы. Это не было при нем неизведанной новизной: царь и раньше подолгу не бывал в Москве, уезжая в Архангельск и под Азов. Официально считалось, что государь не уезжал; дела решались его именем, бояре не получали никаких особых полномочий. Некоторые исследователи замечают, что единственной экстренной мерой при отъезде Петра было удаление из Москвы подозрительных лиц (вроде Лопухиных).
Для достижения цели союза против турок посольство должно было отправиться прежде всего в Вену. Но так как русский резидент в Вене как раз в это время успел продолжить союз с императором на три года, то посольство, минуя Вену, отправилось в Северную Германию морем через Ригу и Либаву. В Риге, принадлежавшей шведам, Петр получил ряд неприятных впечатлений и от населения (которое дорого продавало продукты русским), и от шведской администрации. Губернатор Риги (Дальберг) не допустил русских к осмотру укреплений города, и Петр посмотрел на это как на оскорбление. В Курляндии зато прием был радушнее, а в Пруссии (тогда еще в Бранденбургском курфюршестве) курфюрст Фридрих встретил русское посольство чрезвычайно приветливо. В Кенигсберге для Петра и послов дан был ряд праздников. Между весельем Петр серьезно занимался изучением артиллерии и получил от прусских специалистов диплом, признавший его за «искуснаго огнестрельнаго художника». Русское посольство между тем вело с бранденбургским правительством оживленные переговоры о союзе; но русские желали союза против турок, а пруссаки — против шведов, и дело кончилось ничем. После некоторых экскурсий по Германии Петр отправился в Голландию ранее своих спутников. На дороге туда встретился он с двумя курфюрстинами (Ганноверской и Бранденбургской), которые оставили нам его характеристику. «У него прекрасныя черты лица и благородная осанка, — пишет одна из них; — он обладает большою живостью ума; ответы его быстры и верны. Но при всех достоинствах, которыми одарила его природа, желательно было бы, чтобы в нем было поменьше грубости. Это государь очень хороший и вместе очень дурной; в нравственном отношении он полный представитель своей страны. Если бы он получил лучшее воспитание, то из него вышел бы человек совершенный, потому что у него много достоинств и необыкновенный ум». Грубость Петра выражалась в отсутствии той светской выдержки, к какой привыкли германские принцессы. При начале беседы с принцессами Петр очень конфузился, закрывал лицо руками. «Видно также, что его не выучили есть опрятно», — заметила другая курфюрстина. Этой светской выдержкой Петр не овладел вполне, кажется, никогда, но впоследствии он потерял свою робость и застенчивость.
В Голландии Петр прежде всего направился в городок Саардам (Саандам); там были знаменитые корабельные верфи, о которых он слышал еще в России. В Саардаме принялся он плотничать и на досуге кататься по морю. Но его инкогнито, плохо соблюдавшееся и в Германии, было нарушено и здесь; в Петре Михайлове узнали царя Петра, и весь город стремился посмотреть на диковинного гостя. Петр сердился, жаловался, даже бил назойливых зевак, но ему толпа не давала ни спокойно работать на верфи, ни отдыхать в его скромном домике (этот домик в ноябре 1886 г. передан Нидерландами в дар России и принят нашим правительством). Рассерженный Петр, пробыв в Саардаме всего неделю, переехал в Амстердам, где оставался с половины августа 1697 до января 1698 г., лишь на короткое время выезжая в Гаагу и другие города. В Амстердаме он учился кораблестроению на Ост-Индской верфи и достиг значительных успехов, но остался недоволен голландским кораблестроением. Уже в России он научился плотничать, в Голландии же искал изучить теорию кораблестроения. Но голландцы строили суда навыком, не умея составлять корабельных чертежей, не зная теории корабельного искусства. Это-то и сердило Петра. «Зело ему стало противно, — писал он сам о себе, —что такой дальний путь для сего восприял, а желаемаго конца не достиг». Случайно узнал он, что теория судостроения выработана у англичан, и решился поехать в Англию; в Москву же послал приказ подчинить голландских мастеров на Воронежской верфи мастерам венецианским и датским.
Неудачу потерпел Петр в занятиях морским делом, неудачу потерпело и посольство русское в Гааге: Голландия отклонила от себя всякое участие в войне против турок. С чувством неудовольствия оставлял Петр Голландию, но в ней тем не менее он многому научился. Одновременно с работами на верфи он занимался математикой, астрономией, рисованием и гравированием, он посещал разные музеи, слушал лекции медицины, интересовался всеми отраслями положительных знаний, присматривался к различным механическим усовершенствованиям, знакомился с морскими промыслами (например, китоловными). Привыкая к особенностям блестящей, зажиточной и просвещенной голландской жизни, Петр приобретал массу новых культурных впечатлений, развивался и образовывался.
В Англии, куда Петр переехал без посольства в начале 1698 г., повторилось то же самое, что и в Голландии. Петр учился теории судостроения и военному делу, катался по Темзе и присматривался к английской жизни, вращаясь в самых разнообразных сферах. Английские инженеры, техники, моряки производили на Петра лучшее впечатление, чем голландские, и он усердно приглашал их в Россию. Зато политическая и придворная жизнь в Англии мало интересовала Петра (то же было и в Голландии), и высшее английское общество имело основание считать Петра «мизантропом» и «моряком». Избегая придворных церемоний, Петр держал себя так свободно и странно для монарха, что встретил осуждение со стороны английского двора, которому «надоели причуды царя», как писал один дипломат.
В апреле 1698 г. Петр вернулся в Голландию, к посольству, чтобы с ним ехать в Вену. До Вены он доехал только в июне и прожил там около месяца. Встреченный императором Леопольдом очень радушно, он осматривал Вену, а между тем деятельно шли переговоры русских и венских дипломатов в войне с турками. С удивлением и досадой видел Петр, что австрийские политики не только не разделяют его завоевательных видов на Турцию, но даже не желают продолжения и той вялой войны, какую вели до тех пор, Русские говорили, что если уже император желает мира, то следует заключить его в интересах не одной Австрии, а всех союзников. Но и эта мысль не находила в Вене сочувствия. Петр убедился, что коалиция против турок, о которой он мечтал, невозможна, что следует и России мириться с Турцией, если она не хочет воевать с нею один на один.
В июле царь думал ехать из Вены в Италию, но получил известия из Москвы о новом бунте стрельцов. Хотя скоро пришло донесение, что бунт подавлен, однако Петр поспешил домой. По дороге в Москву, проезжая через Польшу, Петр виделся с новым польским королем Августом II (в то же время и курфюрстом саксонским); встреча их была очень дружественная (Россия сильно поддерживала Августа при выборах на польский престол). Август предложил Петру союз протиь Швеции, и Петр, наученный неудачей своих противотурецких планов, не ответил таким отказом, как ответил раньше Пруссии. Он в принципе согласился на союз. Так, за границу повез он мысль об изгнании из Европы турок, а из-за границы привез мысль о борьбе со Швецией за Балтийское море.
Что же дало Петру заграничное путешествие? Результаты его очень велики: во-первых, оно послужило для сближения Московского государства с Западной Европой, во-вторых, окончательно выработало личность и направление самого Петра.
Пользуясь пребыванием за границей царя, европейские правительства спешили извлечь из сношений с ним всевозможные выгоды для своих стран. Дипломатические отношения России с Западом пошли гораздо живее со времени путешествия Петра. Русские дипломаты и учащаяся молодежь, явившаяся на Запад вместе с посольством и отдельно от него, знакомили европейцев с Россией. В свою очередь, иностранцы толпами потянулись на Русь вследствие приглашения самого Петра и его уполномоченных. Необычайный факт путешествия московского царя возбудил любопытство всего западноевропейского общества и к личности царя, и к ею народу. В германских университетах темой диспутов ставили поездку Петра и будущее просвещение России как результат этой поездки. Философ Лейбниц составлял просветительные проекты преобразования Руси. Европа, видя поведение Петра, догадывалась, что результатом просвещения самого Петра будет просвещение его государства. Поэтому поездка Петра стала весьма популярным предметом для политических и культурных рассуждении.
Для самою Петра путешествие было последним актом самообразования. Он желал получить сведения по судостроению, а получил сверх того массу впечатлений, массу знаний. Более года пробыл он за границей, всегда в толпе, среди разнообразных лиц, среди разных национальных культур. Он не только увидел культурное и материальное превосходство богатейших стран Запада над своей бедной Русью, но и сжился с обычаями этих стран, стал в них как бы своим человеком и не мог вернуться к старому мировоззрению. Сознавая превосходство Запада, он решился приблизить к нему свое государство путем реформы. Смело можно сказать, что Петр как реформатор созрел за границей. Но все воспитание Петра, вся его жизнь в Москве обусловили собой некоторую односторонность в его заграничном самообразовании: покоритель Азова и создатель русского флота, Петр далеко стоял от вопросов внутреннего управления Московского государства. И за границей Петра завлекали морское и военное дело, культура и промышленность, но сравнительно весьма мало занимало общественное устройство и управление Запада. По возвращении в Москву, Петр немедленно начинает «реформы», окончательно порывает со старыми традициями; но его первые шаги на пути реформ не касаются еще государственного быта. Он является с культурными новшествами по преимуществу и с большой резкостью проводит их в жизнь. К реформе государственного устройства и управления он переходит гораздо позднее.
Источник
700 дней и ночей: европейский тур Петра Алексеевича
Пётр I был первым русским царём, который предпринимал далёкие путешествия за пределы своей родины. Первая такая «экскурсия» состоялась в 1697-1698 годах, и она получила широкую известность под названием Великого посольства
Первое посольство
Посольство ставило перед собой несколько целей. Петру очень хотелось заручиться поддержкой европейских держав в борьбе с Турцией, приобрести импортное оборудование и пригласить в Россию квалифицированных специалистов. Правда, исполнения всех задумок большое царское путешествие так и не принесло. Европейские державы так и не сплотились против Турции, а в будущем активно использовали её против России, что как раз и вело к её ослаблению. А вот для борьбы со Швецией союзники нашлись, но очень ненадёжные, и дальнейший ход Северной войны наглядно это показал.
Маршрут движения Великого посольства
Во главе посольства стоял Франц Лефорт и дипломаты Фёдор Головин и Прокопий Вознесенский. Но то, что царь путешествовал инкогнито, никого не обманывало. Все хорошо знали, кто приехал в мундире скромного солдата-преображенца. Пётр Алексеевич часто сам возглавлял переговоры, при этом вовсе не таился.
Царь успевал многое: проводил дипломатические беседы, посещал театры и музеи, засиживался в различных лабораториях и мануфактурах, совершенствовал свои знания в корабельном деле. Успел побывать в Англии и Австрии, но, к сожалению, многие вопросы так и не смог решить.
Открытый лист, с которым Пётр I путешествовал за границей под именем Петра Михайлова. 1697
Поездка же молодого царя в Венецию не состоялась, так как из России пришли тревожные вести об очередном стрелецком бунте. Тем не менее Пётр вернулся на родину не с пустыми руками. Появились союзники для борьбы за побережье Балтийского моря (Северный Союз), укрепились связи с Европой, а многое из того, что молодой монарх увидел в европейских странах, послужило делу реформ.
За границу для лечения
Со времени Великого посольства прошло 19 лет, и Пётр Алексеевич вновь собрался посетить Европу. Путешествие предполагалось длительное, однако и прежде царь не был «невыездным». Северная война велась в том числе на территории Речи Посполитой, а в 1711-1713 годах царь в рамках военной кампании побывал в ряде городов Северной Германии и Дании.
Беседа Петра I в Голландии. Неизвестный голландский художник. 1690-е гг.
В начале 1716 года началось второе длительное, двухлетнее путешествие российского монарха. На этот раз победоносному Петру не пришлось рядиться в солдатский мундир. Новая большая поездка ставила перед собой только три цели: подлечиться, побывать на свадьбе племянницы и, наконец, «добить» Карла XII и завершить войну со Швецией. Действительно, здоровье царя вызывало серьёзное беспокойство. Эпилептические припадки не тревожили так, как приступы лихорадки, которые скорее всего были следствием чрезмерного напряжения сил. В 1715 году царь так расхворался, что его даже причастили как перед смертью. Русские врачи ездили в Европу за консультациями, но вернулись с рекомендациями, что надо ехать на курорт Бад-Пирмонт близ Ганновера к источникам минеральной воды. Кроме того, Пётр хотел присмотреть за свадьбой своей племянницы Екатерины, дочери сводного брата Ивана, которая выходила замуж за герцога Мекленбургского. И, наконец, личное присутствие царя могло подтолкнуть датчан к вторжению в шведские пределы, что в результате должно было заставить упрямого Карла прекратить войну.
Увидеть Париж
В январе 1716 года русская делегация покинула Петербург. В поездке царя сопровождали высшие чины Посольской канцелярии и царедворцы Павел Ягужинский и Андрей Остерман. Первая большая остановка произошла в Данциге, где состоялась свадьба его племянницы. После матримониальных мероприятий царь проследовал в Бад-Пирмонт на лечение. В июне 1716 года он направился на балтийское побережье, в германский Росток, к русской эскадре, с которой прибыл в Копенгаген. Дальше его маршрут пролегал через Мекленбург, Гамбург, и в декабре 1716 года неутомимый путешественник был уже в Амстердаме. В любимой ещё по первому заграничному вояжу Голландии Пётр задержался на несколько месяцев. Здесь он занимался вопросами внешней политики и обретал разносторонние сведения в области хозяйства, наук и искусства. Здесь он приобрёл анатомическую коллекцию Рюйша, которая впоследствии стала основой для первого русского музея – Кунсткамеры в Петербурге. Очень интересовали царя голландские мануфактуры, мельницы, заводы. В дальнейшем то, что Пётр «подсмотрел» у голландцев, прижилось в России.
27 апреля 1717 года царь прибыл в Париж. У него состоялась встреча с регентом Франции Филиппом Орлеанским, а на следующий день он встретился с семилетним французским королём Людовиком XV, сидевшим на престоле уже второй год.
Остальное время Пётр посвятил достопримечательностям Парижа. Он побывал в обсерватории, в анатомическом институте, на гобеленовой фабрике, в картинной галерее и библиотеке. Не остались без внимания мастерские, наблюдал он и за строительством моста. Царь был в опере, во многих замках, в Люксембургском дворце, а в Сен-Сире осмотрел знаменитую женскую школу. Русский монарх побывал в Сорбонне, осмотрел королевскую типографию, был на заседании парламента и в Академии наук. Это пребывание Петра в Париже заложило основы дальнейших близких отношений между Россией и Францией.
Петр I в иноземном наряде
Второе и последнее большое путешествие русского царя за границу прошло без больших происшествий, да и бунта стрельцов на родине уже можно было не опасаться. Пётр возвратился в Петербург, подлечившись и укрепив свои связи с Европой, впечатлённой недавними победами царя над шведами.
Источник
