Сравнительная характеристика российского и зарубежного опыта государственного регулирования социально-трудовых отношений
Рубрика: Экономика и управление
Дата публикации: 18.11.2019 2019-11-18
Статья просмотрена: 1839 раз
Библиографическое описание:
Леонтьева, Н. Н. Сравнительная характеристика российского и зарубежного опыта государственного регулирования социально-трудовых отношений / Н. Н. Леонтьева. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 47 (285). — С. 213-215. — URL: https://moluch.ru/archive/285/63718/ (дата обращения: 27.04.2021).
Актуальность изучения накопленного обширного мирового опыта государственного регулирования социально-трудовых отношений обусловлена тем, что в российской экономике придается большое значение данному вопросу, однако существует ряд проблем, связанных с оплатой труда, созданием благоприятных условий, повышением квалификации, трудовой мотивацией, а также с возможностью работников свободно распоряжаться своим временем, творческим и содержательным характером работы, признанием прав работников на участие в разработке и принятии социально важных решений.
Цель работы — изучение зарубежного опыта по вопросу регулирования социально-трудовых отношений и сравнение его с российским опытом.
Социально-трудовые отношения являются основой экономических отношений любого общества. Регулирование социально-трудовых отношений направлено на решение проблем в сфере обеспечения общественной стабильности и повышения благосостояния населения.
Исследование мирового опыта становления и развития социально-трудовых отношений показывает разнообразие институтов в социально-трудовой сфере на уровне работника, организации и государства. Зарубежные модели социально-трудовых отношений отражают особенности политических и правовых систем, своеобразие культуры стран, менталитета населения.
Существуют различные формы социально-трудовых отношений, разнообразие которых обусловлено значительными цивилизационными различиями стран. Одной из форм социально-трудовых отношений является социальное партнерство. В Швеции, например, эта система хорошо развита. Она основана на принципах политики полной занятости и солидарной системы оплаты труда, и предполагает сильное социальное законодательство и значительную роль профсоюзного движения в обществе [1]. В России также развита данная форма социально-трудовых отношений.
В социально-трудовых отношениях США преобладают отношения конкуренции и соперничества, но на уровне государства закреплены минимальные социальные стандарты и стимулируется участие самого работника в дополнительных системах социального страхования [2].
В Японии в социально-трудовых отношениях преобладают отношения патернализма, коллективизма и соучастия, однако в отношениях «работник-работодатель» основную роль занимает патернализм [2].
Что касается Западной Европы, то там доминируют принципы консенсуса, солидарности, партнерства, социального диалога. Европейские страны демонстрируют развитие различных институтов, пронизывающих все уровни управления. Наиболее развиты практически во всех европейских странах различные формы демократии на производстве.
Система социально-трудовых отношений, сформировавшаяся в Германии, всегда считалась компромиссной. Основными необходимыми условиями являются преодоление массовой безработицы и установление взаимоприемлемой для работника и работодателя заработной платы. После долгих поисков методом проб и ошибок была выработана система, включающая страхование от безработицы, государственные меры по содействию занятости и тарифную автономию [2].
Социально-трудовые отношения регулируются нормативными правовыми актами. Основным нормативным правовым актом в сфере труда в России является Трудовой кодекс, который охватывает всевозможные вопросы трудовых отношений, тогда как, например, трудовые отношения скандинавских стран регулируются отдельными правовыми актами, захватывающими только определенный вопрос.
Трудовые отношения начинаются с заключения договоров. Если заключение трудового договора в России осуществляется исключительно в письменной форме, то, например, в странах Скандинавии существуют различные варианты: в Норвегии и Финляндии допускается заключать договор как в письменной, так и в устной форме. Что касается охвата работников коллективными договорами, то в странах Евросоюза в среднем этот показатель составляет свыше 70 %, в то время как в США и Японии под действие коллективных договоров подпадает лишь 20 % занятых [2].
Что касается социальных гарантий, то, например, в Швеции они довольно высокие: 66 % ВВП распределяется через государственный бюджет, а примерно 2/3 этой части направляется на обеспечение бесплатных образования и медицины. Кроме того, работодатели регулярно отчисляют 43 % фонда заработной платы в пенсионный фонд, а социальные пособия по болезни или уходу за ребенком составляют 90 % среднего заработка [1].
В США за последнее десятилетие также заметно активизировалась политика государства по отношению к наиболее уязвимым группам работников, что находит отражение в разработке мер, облегчающих доступ к профессиональному обучению, расширяющих улучшение школьной инфраструктуры и базового образования, совершенствующих поддержку работников, вынужденных адаптироваться к меняющемуся спросу на рынке труда.
Вопрос, связанный с профсоюзами, также является актуальным. В законодательстве Швеции, например, отражен довольно широкий спектр проблем, которые могут решаться только после консультаций с профсоюзами, например, прием на работу новых сотрудников [1]. Трудовой кодекс России не отражает норму о согласовании работодателя с профсоюзами правил приема на работу.
Япония является примером постепенного перехода от формальных трудовых отношений, регулирование которых осуществляется коллективными переговорами, к неформальным с проведением совместных консультаций работодателей и профсоюзов. Данная система является альтернативой коллективным переговорам и занимает все большее место в трудовых отношениях. В настоящее время их постоянно проводят свыше 80 % профсоюзов и около 90 % предприятий. Они сводятся к обсуждению вопросов управления и производства, не входящих в компетенцию коллективных переговоров [2].
Интересен опыт зарубежных стран в разрешении конфликтов между профсоюзами и работодателями. В Австрии, например, спор между сторонами разрешается с участием независимых арбитров. В США и Англии посредники на переговорах приглашаются по соглашению сторон. В Германии сотрудники группы компаний одной и той же отрасли объединяются для переговоров с федерацией профсоюзов [2].
Что касается участия работников в управлении производством, то, например, в США важным звеном активизации экономики и трудовых отношений считается расширение коллективизма, интеграция труда. Для повышения рентабельности производства рабочим передается большая доля участия в принятии решений не только в рамках цеха, но и всего предприятия.
Подводя итог можно сказать, что российское законодательство сходно с законодательством зарубежных стран по содержанию норм — оно защищает права человека, дает гарантии и рычаги воздействия, как на работодателя, так и на работника. Общим также является и формирование прочных механизмов социальной защиты, существование в тех или иных формах представленности интересов работников в управлении предприятием, осознание объективных преобразований в социально-трудовых отношениях (необходимость изменений в деятельности профсоюзного движения, трансформация в стратегиях занятости, системах оплаты труда).
Но по форме закона Россия и зарубежные страны различны, что связано с различными правовыми системами. В каждой стране присутствуют свои национальные особенности и исторически сложившиеся традиции. Российская система регулирования социально-трудовых отношений отличается от той, которая сложилась в зарубежных странах, тем, что последняя направлена на повышение эффективности национальной экономики путем формирования высоких качественных характеристик занятого населения. Этому способствует принятие новой роли образования, сохранение высоких социальных стандартов в трудовой сфере и высокой заработной платы. Российская модель регулирования социально-трудовых отношений направлена, скорее, на консервацию сложившегося уровня занятости в ущерб повышению уровня оплаты труда и его эффективности. Поэтому в России необходимо перенимать положительный опыт зарубежных стран в социально-трудовой сфере.
Источник
Социального законодательства россии с зарубежными странами
Доктор юридических наук, доцент, доцент кафедры трудового права и социального обеспечения
Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Рассматривается вопрос об отражении международно-правовых актов о социальном обеспечении в содержании российского законодательства. Оценивается перспектива ратификации важнейших международных актов. Сделан вывод о том, что главным препятствием к ратификации служит отсутствие в российском законодательстве гарантий минимального размера пенсии, обеспечивающего право человека на достойную жизнь.
Ключевые слова: законодательство о социальном обеспечении; международные правовые акты; ратификация
Становление России как социального и правового государства, признание приоритета прав и свобод человека и гарантирование этих прав государством во многом зависят от качества и эффективности законодательства о социальном обеспечении. Вторая половина ХХ века и начало ХХI отмечены небывалым расширением социальной сферы общества и повышенным вниманием всех развитых демократических государств к обеспечению прав человека и высокого уровня жизни граждан.
Этот процесс характерен и для России, что подтверждается интенсивным развитием отраслей социального законодательства и явно выраженными приоритетами в социальной политике нашего государства. Достаточно напомнить о «запуске» в 2006 г. крупной национальной программы по системной модернизации здравоохранения, образования и жилищной сферы, главная цель которой – инвестиции в человека, повышение качества жизни. В современных условиях, как считает С.М. Миронов, эффективность и качество государственного управления необходимо оценивать по таким показателям, как продолжительность жизни, здоровье, качество питания, медицинского обслуживания и т.п. [8, с. 3]. Такое понимание роли государства в жизни общества предполагает формирование и реализацию соответствующей доктрины социального государства с четко определенными приоритетами, системой социальных гарантий для граждан и механизмом их обеспечения. Насколько российское законодательство о социальном обеспечении учитывает указанную доктрину, можно в значительной мере судить по степени отражения и развития в его содержании положений международных правовых актов.
Современное российское законодательство тесно взаимодействует с принципами и нормами международного права. Такое взаимодействие является основной чертой российской правовой системы в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и отражает общемировую тенденцию к глобализации проблем человеческого сообщества. Проявления этой тенденции – постоянное расширение сферы применения принципов и норм международного права, активное внедрение их в национальное законодательство, формирование механизмов международного судебного контроля и защиты прав и свобод личности. Российское право социального обеспечения не стоит в стороне от этих процессов, хотя степень проникновения международных норм в смысл и содержание национальных отраслевых актов пока явно недостаточна.
Известно, что Российская Федерация ратифицировала крайне мало международных актов в сфере социального обеспечения. Если рассматривать общемировой уровень, то это Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966г., Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г., Конвенция МОТ №103 1952 г. об охране материнства. На региональном уровне – это Европейская социальная хартия (пересмотренная) от 3 мая 1996 г., которая была ратифицирована (не в полном объеме) Российской Федерацией в 2009 г. [6]. Нормы законодательства о социальном обеспечении и иных отраслей законодательства (семейного, трудового, жилищного) в целом соответствуют положениям этих актов.
Уже много лет говорится о необходимости ратификации основополагающей в социальной сфере Конвенции МОТ №102 1952 г. о минимальных нормах социального обеспечения и не менее важного регионального акта – Европейского кодекса социального обеспечения, принятого Советом министров Совета Европы в 1964 г. и пересмотренного в 1990 г. Анализ состояния российского законодательства с учетом названных документов показывает, что многие их положения российским законодательством выполняются. Это касается степени охвата занятого населения системами социального страхования, правилами выплаты пособий, ограничениями по участию застрахованных лиц в финансированию таких систем и др.
Вместе с тем в итоге специалисты приходят к неутешительному выводу – в ближайшем будущем говорить о возможной ратификации международных актов, и в частности Конвенции №102, не представляется возможным [5, с. 439; 4, с. 61]. Основанием для такого вывода служат главным образом положения российского пенсионного законодательства о размерах пенсий. Это касается как минимальных гарантий, так и размеров, соотносимых со стажем и заработком. В действующем российском законодательстве категория «минимальный размер пенсии» вовсе отсутствует, а реальные размеры пенсий не отвечают даже самым скромным потребностям пенсионеров. В соответствии со ст. 66 Конвенции №102 после 30 лет уплаты взносов или работы по найму или же 20 лет проживания в стране минимальная пенсия (по терминологии МОТ –пособие) по старости должна составлять не менее 40% зарплаты. В Российской Федерации даже «высокие» пенсии не достигают 30% заработной платы, получаемой застрахованным лицом до назначения пенсии. Таким образом, современное российское законодательство не соответствует международно-правовым стандартам пятидесятилетней давности.
Такое положение нетерпимо. Несмотря на то, что данные базовые нормы международного права официально не являются обязательными для Российской Федерации, в национальном законодательстве они должны быть учтены в ближайшее время, в действующих пенсионных законах. Необходимо закрепить понятие минимального размера пенсии и установить этот размер, во всяком случае не ниже величины прожиточного минимума, поскольку категория прожиточного минимума для федерального законодателя служит единственным на сегодняшний день критерием необходимости социальной поддержки нуждающихся лиц.
Указанные требования к законодателю вытекают из международных актов, признанных РФ, в частности из Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Обязательства, налагаемые участием России в этих актах, требуют не только признания, но и фактического обеспечения права каждого на достаточный жизненный уровень, необходимый для поддержания достоинства и свободного развития личности. Кстати, Конституционный суд РФ в определении №17-О от 15 февраля 2005 г. расценил исключение из законодательства о социальном обеспечении понятия «минимальный размер пенсии по старости», без закрепления иного объективного критерия, гарантирующего лицу нормальную жизнедеятельность категории, как нарушение законодателем требования, вытекающего из конституционного принципа уважения и охраны человеческого достоинства» [7].
Кроме законодательного закрепления минимальных стандартов, не менее важно пересмотреть нормы, регулирующие порядок определения размеров трудовых пенсий, превышающих минимальный. Ведь пенсия преследует две основные цели – предоставление минимального уровня жизни (защита от бедности) и возмещение доходов (компенсация утраченного заработка) [2, с. 12]. Указанный выше коэффициент замещения в 30% не случаен, он обусловлен действующими правилами расчета пенсии из суммы поступивших в Пенсионный фонд РФ взносов. Этот порядок неоднократно был объектом заслуженной критики [3, с. 24–26; 1, с. 146–152]. Конвенция МОТ №102 подобных правил не содержит. Согласно ст. 65–67 Конвенции размер пенсии определяется в процентном отношении к заработной плате, что позволяет гораздо более эффективно и четко гарантировать надлежащий коэффициент замещения заработка в размере пенсии.
Развивая эту мысль далее, следует поддержать позицию М.Ю. Федоровой в том, что категория «прожиточный минимум» как социальный стандарт пригодна только для сферы социальной помощи. В системе же социального страхования, которое связано с личным трудовым и (или) финансовым участием гражданина, должен действовать более высокий стандарт, например минимальный потребительский бюджет. По оценкам специалистов он выше прожиточного минимума в три-четыре раза. Если сегодня российское государство не может обеспечить соотносимость социально-страховых выплат с минимальным потребительским бюджетом, то следует закрепить это в законодательстве в качестве ориентира [9, с. 312].
Несовершенство правового регулирования в области размеров социальных выплат отрицательно сказалось на ратификации Россией Европейской социальной хартии. Данная ратификация осуществлена частично, нормы о социальном обеспечении фактически полностью остались за ее рамками. Неготовность России ратифицировать важнейшие нормы п. 2 и 3 ст. 12 Хартии о поддержании системы социального обеспечения на удовлетворительном уровне и ее последовательном совершенствовании объясняется именно этим обстоятельством. Ведь соблюдение минимальных норм в отношении уровня пенсий и пособий, закрепленных в Конвенции № 102 1952 г. и ЕКСО 1964г., является необходимым условием для реализации указанных положений Хартии. Европейский комитет социальных прав при правовой оценке соответствия национальных систем социального страхования положениям Хартии подчеркивает, что государство, не обеспечивающее принятых минимальных стандартов, не выполняет и требования п. 3 ст. 12 Хартии (об обеспечении более высокого уровня защиты), даже если оно предприняло усилия по повышению уровня своей системы социального обеспечения [10, с. 78].
Таким образом, достижение минимальных международных стандартов в отношении уровня пенсий и пособий является базовым параметром формирования политики в области социального обеспечения, без опоры на который осуществление эффективных, социально приемлемых реформ в этой сфере, невозможно. Это означает, что для полноценной ратификации Европейской социальной хартии необходима вначале ратификация ЕКСО и Конвенции МОТ №102, которая пока не состоялась.
Очевидно, что ратификация Хартии в полном объеме повлекла бы за собой дополнительные финансово-экономические обязательства и необходимость проведения значительной работы по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами международного права. Положения же Хартии, обязательства по которым приняты, не содержат правил иных, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации, и не требуют внесения изменений в действующее законодательство. Равно и их реализация не влечет за собой дополнительных расходов из федерального бюджета.
Между тем в большинстве случаев цели, закрепленные в международных актах, могут быть достигнуты лишь постепенно. Так, согласно Хартии все обязанности, которые берет на себя государство, выполняются в зависимости от состояния экономики страны. Следовательно, положения, перечисленные в Хартии, определяют не столько текущие обязательства государства, сколько ориентиры и цели на будущее. Поэтому отказ Российской Федерации от ратификации указанных выше важнейших норм Хартии, к сожалению, свидетельствует о том, что наше государство и в перспективе не готово к обеспечению достойных условий жизни для россиян.
Библиографический список
- Васильева Ю.В. Об относительной бедности пенсионеров по старости // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2004. С. 146–152.
- Груа Ж.-В. Принципы и адекватность социального обеспечения // К реформе социального обеспечения: принципы и прагматизм. М.: Изд. Бюро МОТ, 2001. С. 12.
- Захаров М.Л. Пенсионная реформа в России и проблемы преодоления крайней бедности // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М., 2004. С. 24–26.
- Крылов К.Д. Правовые новации МОТ по преодолению бедности и развитию социального обеспечения // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М., 2004. С. 61.
- Мачульская Е.Е. Перспективы ратификации Россией международных актов в сфере социального обеспечения // Новый Трудовой кодекс Российской Федерации и проблемы его применения / под ред. К.Н. Гусова. М., 2004. С. 439.
- О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 г.: Федер. закон от 3 июня 2009 г. №101-ФЗ // Рос. газета. 2009. 5 июня.
- По жалобе гражданки Енборисовой Прасковьи Федоровны на нарушение ее конституционных прав пункта 8 статьи 14 Федер. закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации: определение Конституционного суда РФ от 15 февраля 2005 г. №17-О // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. №16, ст. 1479.
- Роик В.Д. Социальный бюджет: нормативные и методологические аспекты анализа. М., 2006. С. 3.
- Федорова М.Ю. Теоретические проблемы правового регулирования социального страхования. Омск, 2003. С. 312.
- Эченикэ Е.В. Международные нормы как важнейший ориентир развития систем социального страхования в Российской Федерации // Аналит. вестн. Совета Федерации Федер. службы Рос. Федерации. 2005. №5 (257). С. 78.
Источник
