Страны иран китай кндр турция

Иран и Северная Корея: опасное сотрудничество

Соединенные Штаты еще при Джордже Буше-младшем окрестили Иран и Северную Корею участниками так называемой «оси зла». Этот статус предполагает, что страны ведут разработки оружия массового уничтожения – в том числе, ядерного, и спонсируют террористов. При этом Тегеран и Пхеньян открыто выказывают симпатию друг другу, а по мнению западных аналитиков, моральной поддержкой дружба не ограничивается. Страны подозревают в совместной работе над созданием ядерного оружия.

Ядерная программа КНДР

Развивать атомную отрасль Северная Корея начала еще в 70-х годах при поддержке Советского Союза. При этом до середины девяностых годов официальной политикой государства было утверждение о том, что исследования носят исключительно мирный характер. Пхеньян добровольно вступал в организации, контролирующие распространение атомной энергетики и менее добровольно пускал на свою территорию контролирующие органы.

Однако жесткие требования и непрерывный контроль, а позже – первые санкции против КНДР привели к тому, что желание сотрудничать с Западом у страны пропало.

Северная Корея выслала представителей Международного агентства по ядерной энергетике и отозвала подпись в Договоре по нераспространению ядерного оружия. Позже правительство КНДР официально заявило о работе над ядерными боеголовками, а в 2006 году в стране прошло первое испытание новой ракеты.

Такие действия привели к тому, что Северную Корею признали страной-агрессором, исключили из нескольких международных ассоциаций, а также подвергли очень жесткой санкционной политике. По оценкам экспертов, дипломатические и экономические запреты, введенные против страны, считаются самыми суровыми в 21 веке.

При этом Северная Корея продолжает диктовать условия и не выражает намерения сворачивать ядерную программу.

Ситуация в Иране

С середины 70-х годов правительство Ирана стало проявлять интерес к развитию собственной атомной энергетики. Главное отличие от Северной Кореи в данном случае заключалось в том, что происходило это при поддержке Соединенных Штатов. Америка преследовала личный интерес, вкладывая деньги в развитие отрасли: в конце 19 века в Иране нашли нефть, поэтому его стали рассматривать как перспективного союзника.

Поначалу проблем не возникало, и атомная программа Тегерана развивалась, не противореча требованиям Запада. Однако наличие этой сферы в стране беспокоило соседние государства – Израиль и Объединенные Арабские Эмираты, которые являются весомыми партнерами США.

Наличие ядерного оружия у Израиля стало подтвержденным фактом, который обеспокоил враждебное правительство Ирана.

Впервые подозрения о том, что в стране тайно разрабатывают ядерное оружие, были высказаны в 2003 году со стороны США. Вашингтон призвал мировое сообщество ужесточить проверки на территории страны, и поначалу не получил поддержки. Однако к 2005 году сомнения о мирном характере иранского атома стали высказывать и другие страны – в том числе, Франция.

Тегерану предъявили ультимативные требования о тотальном контроле, на которые правительство не могло согласиться. Ответом на нежелание сотрудничать стали санкции против страны, которые ужесточались в течение 10 лет.

Два пути развития

Северная Корея с момента основания вела изоляционистскую политику, которая усиливалась по мере разрастания конфликта с Западом. Несмотря на десятилетия угроз, политического и экономического давления и информационной войны, страна продолжает выбранный путь наращивания военной мощи. Ядерную программу КНДР считает главным козырем в противостоянии с Соединенными Штатами. Правительство уверено, что пока страна может защитить себя при помощи ядерных боеголовок, Америка не решится напасть на нее.

Другую позицию выбрал Иран, который решил пойти по пути смягчения политики.

В 2015 году правительство подписало с шестеркой стран-владелиц ядерного оружия договор, который вносит коррективы в атомную программу Ирана в обмен на постепенное снятие санкций.

Договоренность носит долгосрочный характер, и ее исполнение рассчитано как минимум на 20 лет. В мировом сообществе путь Ирана многие признают благоразумным, однако на деле он не такой «мирный», как кажется.

Тайное сотрудничество

Несмотря на колоссальную разницу культур, экономического уровня и внешней политики, Иран и Северная Корея неоднократно заявляли о желании сотрудничать. Главный фактор, который их объединяет – политическое противостояние Соединенным Штатам. Обе страны стали субъектами давления с их стороны и выражают протест, хотя и разными способами.

Развитие ядерной программы КНДР многие связывают с подпольной помощью Ирана. Пока что задокументированных доказательств причастности Тегерана к созданию атомных северокорейских бомб нет, но аналитики сходятся во мнении, что это вопрос времени.

По сравнению с Ираном Северная Корея – очень бедная и во многих областях технически неразвитая страна. Поэтому западные исследователи склонны считать, что без помощи со стороны Пхеньян не обходится.

США включили Северную Корею и Иран в список стран-спонсоров терроризма, таким образом приведя в действие принцип «враг моего врага – мой друг». Непрерывные обвинения со стороны других стран и экономическое давление заставляют Северную Корею искать «опасных» союзников, в число которых включают и Иран. И хотя правительство арабской страны официально поддержало санкции, введенные ООН против Северной Кореи, нет гарантий того, что в обход их продолжается обмен знания и технологиями, налаженные еще десятилетия тому назад.

Источник

Китай и Иран запретили своим туристам поездки в Турцию

Турцию признали эпидемиологически опасной страной из-за высоких темпов заболеваемости коронавирусом. Об этом сообщает портал «Турпром».

Из-за резкого увеличения числа заболевших коронавирусом в Турции сразу 2 страны — Китай и Иран — запретили поездки своих туристов в Турцию, заодно приостановив полеты Turkish Airlines на свою территорию. Также приняли решение о прекращении полетов в Турцию из-за сложной эпидемиологической обстановки авиакомпании RwandAir и Ethiopia Airlines.

В Турции действительно наблюдается взрывной рост числа заболевших Covid-19. Так, только за вчера, 6 апреля, был в Турции обновлен очередной рекорд по приросту числа инфицированны — 49 584 заболевших за сутки.

В результате в Китае Турецким авиалиниям предписано приостановить полеты на 4 недели, начиная с 19 апреля. Об этом заявило Управление гражданской авиации Китая.

Толчком к такому решению стали инциденты с множеством заболевших на борту этой авиакомпании: так, 24 марта положительный результат на ковид был выявлен у 14 пассажиров рейса ТК 72.

Одновременно вчера Иран также прекратил туристические туры в Турцию, а заодно и всякое авиационное сообщение. Представитель Министерства внутренних дел Ирана Салман Самани заявил, что в соответствии с решением Национального комитета по борьбе с вирусом короны Ирана компании, занимающиеся организацией туров в Турцию, должны прекратить эту деятельность.

А между прочим Иран является для Турции важнейшим поставщиком туристов: в доковидные времена иранские туристы по количеству были на третьем месте после российских и немецких туристов на пляжах Анталии и других курортов Турции.

Более того, турецкие СМИ уже начали рассуждать о том, что из России начали поступать сигналы о весьма вероятном закрытии границы с Турцией. Если это случится, то как минимум для туристического сектора Турции наступит самый настоящий коллапс.

Источник

Экс-глава службы кибербезопасности США обвинил Россию, Китай, Иран и КНДР в попытках украсть связанные с вакциной данные

Россия, Китай, Иран и Северная Корея занимались шпионажем с целью похитить данные о разработке вакцин от COVID-19, сообщил бывший глава американской службы кибербезопасности (CISA ) Крис Кребс. Об этом передает CNBS.

По его словам, все четыре страны — Россия, Китай, Иран и Северная Корея — «в какой-то степени занимались шпионажем, пытаясь получить интеллектуальную собственность, связанную с вакциной». Кребс рассказал в эфире телеканала CBS, что слабые в плане безопасности места они искали, как у самих разработчиков, так и в системах транспортировки и распределения вакцин, в учреждениях здравоохранения.

На минувшей неделе IBM заявила, что обнаружила фишинговый сбор данных об особых условиях хранения и транспортировки вакцин от COVID-19 (их логистика требует низких температур). CISA после этих сообщений призвала компании, которые участвуют в программе вакцинации Warp Speed, проанализировать все данные, которые могли быть скомпрометированы вмешательством извне.

Президент США Дональд Трамп в ноябре уволил главу CISA из-за высказываний о безопасности при проведении президентских выборах. Кребс утверждал, что нет никаких доказательств иностранного вмешательства в ход выборов. В свою очередь Трамп назвал эти заявления «крайне неточными». Трамп не признает победу своего соперника на выборах 3 ноября Джозефа Байдена, считая, что голосование прошло с нарушениями и мошенничеством со стороны демократов.

Источник

Что сулит Ирану сотрудничество с Китаем? И почему этим обеспокоен Вашингтон

27 марта в Тегеране произошло то, что многие комментаторы окрестили историческим событием: Китай и Иран подписали договор о всестороннем сотрудничестве сроком на 25 лет. Тут же подтвердилось, что произошедшее затрагивает далеко не только Пекин и Тегеран. Уже на следующий день президент США Джо Байден заявил, что США обеспокоены партнерскими отношениями между этими двумя странами.

В Тегеране опасения американского президента развеивать не стали. «Беспокойство Байдена абсолютно справедливо. Расцвет стратегического сотрудничества на востоке ускоряет закат США», — прокомментировал секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани.

Вынужденная переориентация

Соглашение между Ираном и Китаем стало итогом многолетней совместной работы в этом направлении. Впервые о долгосрочном договоре между сторонами было заявлено еще в 2016 году во время визита председателя КНР Си Цзиньпина в Тегеран. Тогда это выглядело дополняющим ядерную сделку механизмом для выхода Ирана из политической и экономической изоляции.

Китай на момент подписания Совместного всеобъемлющего плана действия (СВПД) уже был главным экономическим партнером Ирана наравне с ЕС. Идея Тегерана заключалась в том, чтобы после снятия санкций примерно в равной степени привлекать европейские и китайские инвестиции. Таким образом можно было бы балансировать — избегать чрезмерной зависимости от одной из сторон.

Однако крест на этом плане одним росчерком ручки поставил бывший президент США Дональд Трамп, который в одностороннем порядке вышел из ядерной сделки в мае 2018 года и начал кампанию максимального давления в отношении Тегерана. В течение года все основные европейские инвесторы покинули Иран. Товарооборот с КНР на первых порах тоже снизился, но китайские партнеры оказались менее чувствительными к американским санкциям, нежели бизнес из Евросоюза. Китай остался одной из немногих стран, которая продолжила закупать иранскую нефть, несмотря на поставленную Трампом задачу свести к нулю весь экспорт углеводородов из Ирана.

Приход к власти Байдена лишь поначалу внушал оптимизм в вопросе возвращения к ядерной сделке. На сегодняшний день можно констатировать только изменение риторики со стороны США, которая стала менее агрессивной по отношению к Тегерану. В целом же ситуация похожа на тупик.

Иран настаивает на том, чтобы США, как нарушители договора, вернулись к ядерной сделке без всяких условий. Вашингтон заявляет, что Тегеран должен сделать первый шаг и начать исполнять свои обязательства в рамках соглашения, и только потом американская сторона вернется к СВПД. Иными словами, перспектива жить под жесткими санкциями выглядит для Исламской Республики вполне реальной.

До известной степени ситуация выглядит не столь плачевой, как это было в 2019–2020 годах. Первичный шок от возвращения санкций давно позади. Более того, значительная часть политиков в Иране полагает, что со временем влияние американских рестрикций станет менее заметным по мере развития способов их обхода, укрепления альтернативных западным финансовых механизмов и снижения роли США в мире. Кроме того, санкции уменьшают зависимость иранской экономики он нефти.

Определенные основания под этой логикой есть. Так, на рубеже XX и XXI веков доля нефтяных доходов в бюджете Ирана достигала 50%, тогда как сегодня она составляет около 15%. Кроме того, после трех лет рецессии Международный валютный фонд прогнозирует рост экономики Ирана в 2021 году на 3%.

Как бы то ни было, для устойчивого развития нужны стабильные торговые отношения с другими странами. Кроме того, Иран нуждается в иностранных технологиях. Решить эту задачу в условиях санкций призван Китай. Договор о стратегическом сотрудничестве должен обеспечить стабильный экспорт нефти в КНР, чтобы обменять ее на необходимые инвестиции в инфраструктуру Ирана: от портов и высокоскоростных железных дорог до энергетического сектора и нефтехимической промышленности.

Многовекторность

Далеко не все в Иране в восторге от подписания договора с Китаем. Иранское общество на протяжении большей части XIX и XX веков стремилось противостоять нарастающему влиянию Британской и Российской империй, затем Германии и, наконец, США. Борьба за суверенитет против империализма стала одним из главных движущих факторов исламской революции 1979 года. Многие рассмотрели в договоре о всестороннем сотрудничестве сроком на 25 лет перспективу попадание в новую зависимость, на этот раз — от Китая.

Масла в огонь подливал тот факт, что Пекин и Тегеран не спешили раскрывать детали соглашения. О том, что договор будет подписан в ближайшее время, было объявлено в июне 2020 года. Но полный текст соглашения не был опубликован даже после подписания. Это породило целый ряд слухов в персоязычном сегменте интернета. Самыми популярными стали версии о возможной передаче Китаю в аренду ряда островов в Персидском заливе и создании военной базы КНР на территории Ирана. Разумеется, никаких подтверждений этим слухам пока так и не появилось.

После подписания соглашения нашлись иранцы, которые начали выкладывать в социальных сетях иранский флаг с китайскими надписями, иронично намекая на попадание Тегерана в зависимость от Пекина. Больше того, в интернете появились видео протестной акции с несколькими десятками участников у Меджлиса (парламента) в столице Ирана, которые в числе прочего скандировали: «Смерть тем, кто продал родину!» Тем временем в иранских СМИ реакция была сдержанная, но и там некоторые эксперты напоминали, что в отношениях с китайцами следует проявлять осторожность.

Пожалуй, не стоит переоценивать антикитайскую волну. Говоря о недовольстве населения, следует понимать, что жители Ирана находятся в ситуации, когда вот уже три года подряд реальные доходы падают. В этой обстановке возмущение возникает почти по любому поводу, а за упомянутое время локальные акции протеста стали обыденностью, несколько прерванной лишь локдаунами коронавируса. Тем не менее балансирование китайского влияния является важной задачей, что прекрасно понимают не только отдельные комментаторы в Сети, но и власти в Тегеране.

Правительство Ирана открыто заявляет, что долгосрочный договор о сотрудничестве — это универсальная формула, которая может быть предложена и другим странам. Первая на очереди в списке Россия, о чем недвусмысленно говорят представители иранских МИД и Меджлиса. Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Россией и Ираном был подписан в марте 2001 года, срок его действия автоматически продлевался каждые пять лет. И иранская, и российская стороны заявляли, что назрела необходимость не просто продлить соглашение, но и значительно расширить его. В теории за Китаем и Россией могут последовать и другие страны.

Иной инициативой является углубление сотрудничества с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). Договор о превращении временной зоны свободной торговли (ЗСТ), которая функционирует между ЕАЭС и Ираном с 27 октября 2019 года, в постоянную с расширением таможенных послаблений с большой вероятностью будет заключен уже в 2021 году.

Кроме того, Иран продолжает искать пути для углубления сотрудничества с Индией. В этой связи, наряду с китайским проектом «Один пояс, один путь», продолжается работа над созданием коридора «Север — Юг», в котором одну из ключевых ролей играет Нью-Дели. Наконец, не стоит забывать некоторые региональные страны, с которыми у Тегерана сложились тесные торговые отношения, включая Турцию, ОАЭ и Ирак. В теории Иран не закрывает двери и для западных инвестиций, если будут сняты санкции или бизнес из ЕС найдет пути их обхода.

В то же время на протяжении последних двух десятилетий китайские предприниматели показали, что именно они лучше всего находят пути для ведения бизнеса в Иране. Тегеран продолжит стремиться к многовекторности и искать альтернативы для торговли, но инвесторы из Китая теперь получают заметное преимущество.

Новая реальность

Для Ирана соглашение с Китаем — это, прежде всего, попытка обеспечить стабильность торговых отношений даже в непростых условиях внешнего давления. Однако для Китая это, скорее, политический проект.

Прежде всего, договор заметно подрывает стремление Вашингтона использовать стратегию экономической войны в отношении Тегерана. Вместо ограничения региональных амбиций Исламской Республики санкционное давление превращается в механизм, позволяющий планомерно увеличивать Китаю экономическое и политическое присутствие в Иране. Иными словами, искомое ослабление одного из не самых главных противников Вашингтона приводит к усилению основного мирового соперника США.

Больше того, очевидна в принципе возрастающая роль Китая на процессы на Ближнем Востоке. Что происходит в тот момент, когда США снижают свое присутствие в регионе, а у их традиционных союзников появляются сомнения в будущем военных связей с американской стороной. При этом любое ближневосточное государство не может теперь не вести диалог с Китаем, учитывая возможное расширение военно-технического сотрудничества Пекина с Тегераном.

КНР получает гарантию на случай серьезного обострения с США. Если страны Персидского залива будут вынуждены выбирать между Пекином и Вашингтоном, Иран останется надежным партнером и поставщиком энергоресурсов для Китая.

Все это пока рано называть окончательным провалом США в сдерживании растущего влияния Китая на международные процессы. Однако если Вашингтон действительно видит своей основной угрозой усиление Пекина, то иранский вектор его политики ведет ситуацию явно не в искомом американцами направлении.

Источник