Страны продающие нефть не за доллары

Нефть за рубли: реальность или фантазия?

До конца года Россия начнет продавать нефть под независимой отечественной эталонной маркой «Юралс».

Фото Станислава Тихомирова/ТАСС

Это первый и очень важный шаг для перехода на торговлю топливом с расчетами в рублях. Он позволит компаниям устанавливать справедливую экспортную цену, а экономике снизить зависимость от доллара.

МЕЧТАТЬ ПОЛЕЗНО

Перед майскими праздниками агентство Bloomberg сенсацион­но сообщило: «Россия готовится снижать объемы торговли нефтью в долларах. Мечта десятилетия Владимира Путина о независи­мости от диктата западных оценок нефти вот-вот исполнится. Для это­го будет открыта собственная фью­черсная площадка в рамках Между­народной товарно-сырьевой биржи в Санкт-Петербурге (СПбМТСБ). Цель — уменьшить зависимость сво­ей марки «Юралс» от североморской «Брент», сократить ценовую разни­цу между ними и перейти к торгам в российской валюте».

Первые попытки продавать свою нефть у себя дома предпри­нимались почти двадцать лет назад на Московской товарно-сырьевой бирже. Восприняты они были как ненужная самодеятельность, меша­ющая вхождению России в миро­вой рынок. На нем все давно рас­писано и расставлено, утверждали (и утверждают) наши либеральные экономисты и финансисты. Надо находить свою нишу, следовать утвердившимся правилам и тре­бованиям, а не изобретать свои «велосипеды». Продавалась нефть на Лондонской бирже, возилась че­рез прибалтийские порты, доллары оседали в английских и швейцар­ских банках. Устоявшийся, но, как оказалось, все-таки не навсегда по­рядок.

«Мечта» президента Владимира Путина, видимо, формировалась поэтапно. Первый — избавить наш экспорт от прибалтийской зависи­мости. Рига и Таллин относились к России, скажем помягче, не по- соседски, недоброжелательно, хотя и хорошо зарабатывали на транзите. Москва даже снизила транспортные тарифы на грузы, идущие в респу­блики.

Пришлось исправлять явную несправедливость и заняться рас­ширением портового хозяйства в Санкт-Петербурге, строительством портов в Приморске и Усть-Луге. Это были первые крупные стройки в постсоветской России. Если бы не заработал самый мощный на Балти­ке портовый комплекс, то и сырье­вая биржа не потребовалась бы. Это уже второй этап.

В мае 2006 года в Послании Фе­деральному Собранию Владимир Путин подчеркнул: «Рубль должен стать универсальным средствам для международных расчетов и должен постепенно расширять зону своего влияния. В этих же целях необхо­димо организовать на территории России биржевую торговлю неф­тью, газом и другими товарами. Торговлю — с расчетом рублями. Наши товары торгуются на миро­вых рынках. Почему не у нас?».

«Тучные годы» позволяли рублю расширять зону своего влияния, перестраивать систему экспорта. В мае 2008 года было зарегистри­ровано ЗАО «Санкт-Петербургская товарно-сырьевая биржа», быстро ставшее крупнейшим в стране.

Если же оценивать сделанное за десять лет для реализации поруче­ния президента о переходе на внеш­нюю торговлю с расчетом рублями, то, наверное, и слабая «тройка» бу­дет завышенной оценкой. Наиболее заметные события: крупный танкер, отправленный «Роснефтью» с то­пливом, проданным за рубли, и два танкера «Газпромнефти». Перевод экспорта на рублевую оплату был невыгоден немалой части финан­совой и политической элиты, компаниям-монополистам. Да и общие фразы о необходимости «слезать» с долларовой иглы никого не убеж­дали.

ЦЕНА ВОПРОСА

В таком положении не только Россия. К «Брент» привязана це­на еще почти 70 сортов нефти — и у всех она ниже, чем у «головной». Никаких доказательств, что она ка­чественнее других, нет. Да и сама нефть уже не совсем та, которой начинали торговать на Лондонской бирже полвека назад.

«Брент» — это смесь нескольких сортов нефти, получаемых на шель­фовых месторождениях Северного моря. Не самая лучшая смесь, да и добывается ее все меньше и мень­ше — промысловики прошли пик еще 30 лет назад. Но владеют этой маркой американцы и англичане, сумевшие сделать ее эталонной. Лондонская международная бир­жа хорошо организована, надежна и этим привлекает и поставщиков, и покупателей топлива. Но чтобы торговать на ней, владельцы неф­ти должны принять давно утвер­дившееся правило: «Брент» лучше и дороже остальных. Но все чаще специалисты предлагают исправить систему ценообразования на миро­вом рынке на более объективную.

«Юралс» тоже смесь, которая со­бирается в трубопроводах «Транс­нефти». Тяжелая высокосернистая нефть Урала и Поволжья смешива­ется с легкой западносибирской. Поставляют ее почти все крупные добывающие компании: «Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Газпромнефть», «ЛУКОЙЛ», «Татнефть», «Башнефть». Она хорошо торгуется на Лондон­ской бирже с дисконтом в несколько долларов от «Брент». Экспорт идет через порты Приморск, Усть-Луга, Новороссийск, по нефтепроводу «Дружба» — более трех миллионов баррелей ежесуточно.

Ежесуточно же Россия теряет, как считают аналитики, до ста мил­лионов долларов из-за привязки к стоимости «Брент». Попытки дого­вориться о выделении «Юралс» в са­мостоятельный, независимый эта­лон не удались. И не могло удасться: у России еще два экспортные сорта нефти, да и у других стран почти семьдесят. Так что порядок для всех должен быть единым. Ев­ропа потребляет около 130 миллионов тонн нашей нефти в год: чем дешевле она, тем лучше для европейцев.

Санкции в очередной раз показали, как опас­на зависимость отече­ственной экономики от доллара и от отношения к нам Запада. Было на­мерение распространить их и на нефть. Но, посчитав, а считать там умеют, спохватились — компенсировать «запрещенные» 130 миллионов не­кому и нечем. Но и нереализован­ная инициатива — предупреждение и хороший урок. Он ускорил приня­тие окончательного решения о незамедлительной перенаправке экс­порта углеводородов через Санкт- Петербургскую товарно-сырьевую биржу.

Прошлой осенью Владимир Пу­тин напомнил о необходимости «формировать независимые цено­вые индикаторы на основные ви­ды топливно-энергетических това­ров». Первым таким индикатором становится хорошо известная на рынке углеводородов «Юралс». Под нее почти полвека назад были вы­строены перерабатывающие заво­ды социалистических республик в Восточной и Центральной Европе. Следующим эталоном должна стать ВСТО — индикатор нефти, продава­емой по нефтепроводу Восточная Сибирь — Тихий океан.

По словам президента СПбМТСБ Алексея Рыбникова, завершается подготовки к запуску поставочно­го контракта на «Юралс»: «Продать нефть несложно — на нее всегда есть спрос. Но нужно организовать график поставок, транспортную, логистическую инфраструктуру.

Если все будет отлажено как по­ложено — придут и иностранные трейдеры. Чтобы «Юралс» получила эталонный статус, потребуется года три… »

Срок достаточно оптимистич­ный. Для утверждения «Брент» на Лондонской бирже потребовалось столько же времени. Крупные трейдеры очень консервативны, стремятся избегать рисков. Сколь­ко нефти пройдет через Санкт-Петербургскую биржу, пока гово­рить рано. Весной прошлого года вице-премьер Аркадий Дворкович вслед за главой Федеральной анти­монопольной службы Игорем Ар­темьевым сказал о необходимости перевести часть экспортных плате­жей — десять процентов — в рубли.

Чтобы расплатиться, зарубежным покупателям придется конверти­ровать где-то 15 миллиардов дол­ларов. По мнению Дворковича, это поможет рынку и не приведет к укреплению рубля.

Не слишком, отметим, амбици­озные намерения. Своя нефтяная биржа, своя эталонная марка нефти, возможность напрямую устанавливать первоначаль­ную цену нужны и важны не сами по себе, а для исправ­ления перекосов в эконо­мике, финансовой систе­ме страны.

Да и самих рублей нет на счетах зарубежных покупателей. На счетах продавцов тоже их немного. При сегодняшней волатильности рубля хранить его экономически опасно. Значит, прежде чем купить россий­скую нефть, нужно сперва купить российскую валюту. И очень много купить — провести транзакции, боль­шие объемы конвертации способны только крупные зарубежные банки. Они сделают это, но не бесплатно. И прибыль будущую надо страхо­вать, чтобы инфляция и девальвация «не съели» ее значительную часть.

Зарубежному партнеру придется к цене топлива приплюсовать расхо­ды на конвертацию и страхование. В результате она станет дороже, чем на привычной, освоенной и надеж­ной Лондонской бирже.

РУБЛЬ ПРОТИВ ДОЛЛАРА

Чтобы заманить покупателя или трейдера на Санкт-Петербургскую биржу, продавцам нефти придется снижать ее стоимость по крайней мере на его дополнительные траты. И тогда цена сырья станет такой же или даже меньше, чем тогда, когда оно продавалось на Лондонской бирже.

Возможно, ЦБ ждет лучших вре­мен, когда инфляция пойдет вниз, а экономика вверх.

Чтобы торговать нефтью за руб­ли, надо справиться с двумя про­блемами. Первая — добиться при­знания нашей эталонной марки «Юралс» зарубежными биржами. Вторая — устранить финансовые проблемы, неизбежные сегодня при торговле с расчетами в националь­ной валюте. Это вполне достижимо при наличии политической воли. Экспорт за рубли действительно укрепит и рубль, и экономику. Но Эльвира Набиуллина заявляет: рубль не должен укрепляться да­же при росте цен на нефть. «Что же будет предпринимать ЦБ, если тор­говля «Юралс» пойдет успешно?» — недоумевает старший научный со­трудник Института экономики РАН Иван Капитонов…

СССР не боролся с нефтедоллара­ми — он стремился их зарабатывать. Они все шли в экономику, помогая ее росту. И Китай не атакует доллары, поскольку они — фундамент его раз­вития. Он стремился к более прагма­тичной цели — сделать юань резерв­ной валютой. И сделал — за четверть века, правда. У России такого запаса времени нет, но и ее начальный по­тенциал намного выше, чем был у Поднебесной, задумавшей догнать и обогнать крупнейшие державы. Ре­шение о переводе экспорта углеводо­родов на расчеты в рублях уже само по себе вызов. Нефть — единствен­ный в мире глобальный товар. Тор­говлей им более полувека управляет одна страна. США превратили свой доллар, лишенный золотого обеспе­чения, в нефтедоллар. Уникальный случай — нефть всего мира практи­чески обеспечивает валюту одного, пускай и сильнейшего государства на планете.

О том, как это удалось, увлека­тельно и предельно откровенно рас­сказал Джон Перкинс в бестселле­ре «Исповедь экономического убий­цы». Ему можно верить — Перкинс был в команде «убийц», хотя и не на первых ролях. Ее деятельность определяли ближайшие советники президента США Никсона — Кис­синджер, Шульц, Чейни. Эта коман­да подтолкнула арабо-израильскую войну в октябре 1973 года, воору­жив Израиль.

«Внешне казалось, мы помогаем Израилю выжить, — пишет Пер­кинс. — В действительности нас волновала арабская нефть, подоро­жавшая во много раз».

Команда Никсона разработала стратегию возврата потока долла­ров, уплаченных странам ОПЕК, на­зад в США. Это позволило заменить прежний золотой запас доллара не­фтяным. Ключевым моментом стра­тегии был коррупционный королев­ский дом Сауд. Примечательно наи­менование стратегии: «операция по отмыванию денег Саудовской Ара­вии» — SAMA.

После соответствующего давле­ния Сауды взяли на себя три обя­зательства. 1. Вкладывать значи­тельную долю получаемых нефте­долларов в ценные бумаги США. 2. Разрешить американским корпора­циям тратить многомиллиардные проценты по этим бумагам на ев­ропеизацию страны. 3. Поддержи­вать цены на нефть на приемлемом для корпорократии уровне. Взамен США гарантировали семье Сауд со­хранение власти.

Впрочем, запоздалое признание уже не столь ошеломительно после разгрома Ирака. Вся его вина — на­мерение Саддама Хусейна прекра­тить продажу нефти за доллары. Столь же печальна и судьба Ливии, проявившей «нелюбовь» к доллару. Из всех стран, значительных про­изводителей нефти и газа, толь­ко Норвегия продает их за свою национальную валюту — крону…

Источник

Нефть не за доллары. Крепки ли иранские «фаберже»?

Мир застыл в ожидании выступления официальных представителей Госдепа, Пентагона и, возможно, Лиги сексуальных реформ о нарушении прав человека, глубочайшем кризисе демократии, подавлении свободы слова в Исламской Республике Иран. В чём же дело? С чем может быть связано такое ожидание? Дело в том, что в конце минувшей недели информационное агентство Reuters представило материал со ссылкой на источники в Тегеране, в котором (в материале) говорится об отказе Ирана экспортировать нефть за доллары.

То есть как об отказе?! — встрепенулись на Уолл-стрит. – Мы тут, понимаешь, проворачиваем операцию по очередному столкновению интересов, по посевам хаоса методами игр с баррелем, опирающимся на доллар, а Иран, с которого мы ещё и снимаем санкции, вздумал устроить персидский сюрприз? Встрепенулись, естественно, и в Белом доме, ведь в этом здании, как прекрасно известно, восседают лица, оказывающиеся на своих постах не без финансового лобби и спонсорской помощи с Уолл-стрит – с желанием этих самых спонсоров получить финансовую отдачу от своего главного ставленника. А, как опять-таки известно, ни в Белом доме, ни на Уолл-стрит очень, понимаешь, не любят, когда кто-либо заявляет об отказе пользоваться самой демократической валютой мира.

Как только западные информационные агентства распространили информацию об отказе (по крайней мере, об отказе пишут именно западные СМИ) Ирана торговать нефтью за доллары, американские ястребы с новой силой набросились на свою хромую утку. Мол, это ведь вы, г-н Обама, совсем недавно подписали постановление о частичном снятии санкций с Ирана, на основании чего западные банки размораживают внушительные (около 100 млрд. долларов) иранские активы. Вы подписали, а они нам тут фигвамы рисуют. Сначала наших морпехов заставляют исходить на сопли и стоять на коленях, а потом и нефть за доллары продавать отказываются, фактически пытаясь выйти из-под нашего титаническим трудом формируемого влияния.

Хотел было Лауреат нобелевской премии мира в очередной раз выступить с «обращением к нации», но, похоже, окончательно впал в депрессию, плюхнулся в кресло в Овальном кабинете и пустил скупую президентскую слезу, понимая, что 8 лет президентства заканчиваются, мягко говоря, не совсем так, как планировалось изначально. Уже и старушка Хиллари костерит за то, что не оставляет ей никакого демократического задела.

Однако вернёмся к иранскому «демаршу» в отношении к долларовым сделкам по нефти. Если верить сообщениям западных источников, то Иран намеревается вести торговлю своим «чёрным золотом» с такими компаниями, как испанская Cepsa, французская Totаl, а также с международным трейдинговым агентом российского «Лукойла» компанией Litasco. Причём торговаться иранская нефть будет в евро. Источник Reuters в Национальной иранской нефтяной компании сообщает о том, что делается это с целью не попасть под тотальное влияние от американской валюты.

Тут, казалось бы, можно задаваться вопросом, а в чём же валютная диверсификация. – Что доллар, что евро – сегодня практически всё одно, особенно если учесть, что США стараются удерживать Европу на коротком поводке. Однако на деле всё обстоит несколько иначе. В Иране прекрасно понимают, что если станут вести торговлю нефтью именно в американской валюте, то получат существенный внешний контроль над производимыми торговыми операциями именно со стороны США. А если есть такой контроль, то, по американской традиции, обнаружит себя и американское давление с явными попытками играть с доходной частью бюджета страны и, опосредованно, настроениями рядовых её граждан.

Понимая это, в Тегеране предприняли попытку подобрать вероятную альтернативу американскому доллару. Альтернатива вроде бы не самая выдающаяся, ибо привязка доллар-евро однозначна, но у Ирана по этому поводу есть свои соображения, и они основания не лишены.

Во-первых, евро – валюта, которой оплачивать сделки могут себе позволить все участники торговых отношений, особенно если учитывать, что покупателями на первом этапе выступают европейские и российская компании. Во-вторых, любая попытка игры на ослабление евро, которую могут попытаться произвести Штаты, чтобы попросту насолить Тегерану, обернётся в первую очередь проблемами для самих Штатов. Почему? Да потому что автоматически увеличится уровень конкурентоспособности европейских товаров на мировом рынке, включая, естественно, и американский. И хотя евро нередко называют тем же долларом, только европейского образца (доллар, вид в профиль), на самом деле доллар и евро – это конкурирующие мировые валюты, и нередко такая конкуренция выливается в серьёзные экономические стычки с постоянным желанием США щёлкнуть европейских «друзей» по носу.

Итак, если допустить, что Иран будет лоббировать торговлю нефтью именно в евро, чего ожидать? Первым делом стоит ожидать нового давления со стороны Вашингтона на тех, кого он почти окончательно превратил в вассалов, то бишь на Евросоюз. Евросоюзу, вероятно, уже сейчас объясняют, что торговать не за доллары, да ещё и с Ираном – «некошерно» и недемократично, и что если вдруг ай-ай-ай, то сразу же ата-та – в виде санкций против того же французского гиганта Total или испанской Cepsa.

Но у Ирана в запасе остаётся «Лукойл». Вот уж кому от американских санкций терять нечего, хотя бы потому что «Лукойл» под этими санкциями работает ещё с 2014 года, но продолжает осуществлять торговые контакты в том числе и с европейскими коллегами. И если Штаты всё же потянут за поводок упомянутые выше европейские компании и «разъяснят», что торговлю нефтью с Ираном за евро начинать не стоит, то для «Лукойла» могут открыться серьёзные торговые перспективы. И именно через трейдеров «Лукойла» у той же Европы возникнет возможность получать иранскую нефть, которая в сравнении с нефтью от саудитов обойдётся дешевле примерно на 4-5 евро. Речь о сорте нефти Iran Heavy, цену на которую Тегеран обозначил для Европы ещё в январе.

Правда, есть тут и одно но. В 2007 году Иран уже заявлял о том, что готовится отказаться от торговли нефтью за доллары. Причём заявление такое сделал тогдашний президент Ахмадинежад. Но тогда же в Тегеране Ахмадинежада по ряду причин не поддержали. А в 2011 году возникла Ливия, и американцы решили продемонстрировать, как они готовы поступать с теми странами и их лидерами, если те заявляют о желании отказаться от долларовой зависимости. Стоит напомнить, что лидер Ливийской джамахирии Муаммар Каддафи продвигал идею всеафриканского золотого динара. Что потом стало с Каддафи, — американцы с упоением демонстрируют до сих пор.

В этой связи вопрос: не сдрейфит ли Тегеран? Тем более что все остальные страны-экспортёры (включая РФ) пока откровенно бережно относятся к доллару как к валюте торговли углеводородами.

Источник