Владимир Высоцкий — Песня командировочного, или Через десять лет в Аэрофлоте текст песни
Ещё бы не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е.Б.Изотов,
Жалея вроде, колет, как игла:
«Эх! — говорит. — Бедняга!
У них и то — в Чикаго
Три дня назад авария была».
Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья,
И мы вдвоём, и не под кумачом.
Но знает, чёрт, и так для предприятья
Я — хоть куда, хоть как и хоть на чём.
Мне не страшно, я — навеселе,
Чтоб по трапу пройти, не моргнув,
Тренируюсь, уже на земле
Туго-натуго пояс стянув.
Но, слава Богу, я не вылетаю —
В аэропорте время коротаю
Ещё с одним — таким же — побратим!
Мы пьём седьмую за день
За то, что все мы сядем,
И, может быть, — туда, куда летим.
Пусть в ресторане не дают навынос,
Там радио молчит, там благодать —
Швейцар вбежит и рявкнет: «Кто на Вильнюс!
Спокойно продолжайте выпивать!»
Мне летать — острый нож и петля:
Ни поесть, ни распить, ни курнуть,
И ещё — безопасности для
Должен я сам себя пристегнуть.
У автомата — в нём ума палата —
Стою я, улыбаясь глуповато.
Такое мне ответил автомат.
Невероятно — в Ейске
Почти по-европейски —
Свобода слова, если это мат.
Мой умный друг к полудню стал ломаться,
Уже наряд милиции зовут —
Он гнул винты у Ила-18
И требовал немедля парашют.
Я приятеля стал вразумлять:
«Паша! Пашенька! Пашка! Пашут!
Если нам по чуть-чуть добавлять,
Так на кой тебе шут парашют!»
Он пояснил — такие врать не станут —
Летел он раз, ремнями не затянут,
Вдруг — взрыв, но он был к этому готов,
И тут нашёл лазейку, —
Расправил телогрейку
И приземлился в клумбу от цветов.
Мы от его рассказа балдели.
А здесь всё переносят, и не зря,
Все рейсы за последние недели
Уже на тридцать третье декабря.
Я напрасно верчусь на пупе,
Я напрасно волнуюсь вообще:
Если в воздухе будет ЧП, —
Приземлюсь на китайском плаще.
Но, смутно беспокойство ощущая,
Припоминаю: вышел без плаща я!
Чего ж ты натворила, Кать, а, Кать!
Вот только две соседки
С едой всучили сетки.
А сетки воздух будут пропускать!
. Прослушал объявление! но я бы
Не встал, теперь меня не подымай.
Я слышу: «Пассажиры за ноябрь!
Ваш вылет переносится на май».
Зря я дёргаюсь: Ейск — не Бейрут,
Пассажиры спокойней ягнят,
Террористов на рейс не берут,
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и там летал «Аэрофлотом»!
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь.
А здесь — сиди и грейся:
Всегда задержка рейса,
Хоть день, а всё же лишний проживёшь.
Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!
Теперь снуём до ветру в темноту:
Удобства — во дворе, хотя декабрь,
И Новый год
летит себе на ТУ.
Друг мой честью клянётся спьяна,
Что он всех, если надо, сместит.
«Как же так? — говорит. — Вся страна
Никогда никуда не летит!»
А в это время где-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедленьи вовсе не скорбя,
Проводит сутки третьи
С шампанским в туалете
Сам Новый год — и пьёт сам за себя.
Помешивая воблою в бокале,
Чтоб вышел газ — от газа он блюёт, —
Сидит себе на аэровокзале
И ждёт, когда наступит новый год.
Но в Хабаровске рейс отменён,
Там надёжно засел самолёт.
Потому-то и новых времён
В нашем городе не настаёт.
Источник
Текст песни Владимир Высоцкий — Через десять лет
Ещё бы — не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е. Б. Изотов,
Жалея вроде, колет как игла.
«Эх, — говорит, — бедняга!
У них и то в Чикаго
Три дня назад авария была. «
Хотя бы сплюнул, всё же люди — братья,
И мы вдвоём и не под кумачом, —
Но знает, чёрт, что я для предприятия
Ну хоть куда, хоть как и хоть на чём!
Мне не страшно, я навеселе,-
Чтоб по трапу пройти не моргнув,
Тренируюсь уже на земле
Туго-натуго пояс стянув.
Но, слава богу, я не вылетаю —
В аэропорте время коротаю
Ещё с одним таким же — побратим, —
Мы пьём седьмую за день
За то, что все мы сядем,
И может быть — туда, куда летим.
Пусть в ресторане не дают на вынос,
Там радио молчит — там благодать, —
Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на Вильнюс.
Спокойно продолжайте выпивать!»
Мне летать — острый нож и петля:
Ни поесть, ни распить, ни курнуть,
И к тому ж — безопасности для —
Должен я сам себя пристегнуть!
У автомату — в нем ума палата —
Стою я улыбаюсь глуповато:
Он мне такое выдал автомат.
Невероятно, — в Ейске —
Почти по-европейски:
Свобода слова — если это мат.
Мой умный друг к полудню стал ломаться —
Уже наряд милиции зовут:
Он гнул винты у «ИЛа-18»
И требовал немедля парашют.
Я приятеля стал вразумлять:
«Паша, Пашенька, Паша, Пашут.
Если нам по чуть-чуть добавлять,
Так на кой тебе шут парашют. «
Он объяснил — такие врать не станут:
Летел он раз, ремнями не затянут,
Вдруг — взрыв! Но он и к этому готов:
И тут нашел лазейку —
Расправил телогрейку
И приземлился в клумбу от цветов..
Мы от его рассказа обалдели,
А здесь всё переносят — и не зря —
Все рейсы за последние недели
Уже на 33-е декабря.
Я напрасно верчусь на пупе,
Я напрасно волнуюсь вообще,
Если в воздухе будет ЧэПе
Приземлюсь на китайском плаще.
Но смутно беспокойство ощущая,
Припоминаю — вышел без плаща я,
Ну что ж ты натворила, Кать, а Кать?
Вот только две соседки с едой всучили сетки,
А сетки воздух будут пропускать!
Прослушал объявление, но я бы
Уже не встал, теперь не подымай
Вдруг слышу: «Пассажиры за ноябрь
Ваш вылет переносится на май».
Зря я дёргаюсь, Ейск не берут,
Пассажиры покорней ягнят,
Террористов на рейс не берут,
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и там летал Аэрофлотом:
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь.
А здесь — сиди и грейся:
Всегда задержка рейса, —
Хоть день, а всё же лишний проживёшь!
Мы взяли пунш и кожу индюка, брр
Теперь снуём до ветру в темноту,
Удобства во дворе — хотя декабрь
И Новый Год летит себе на ту.
Друг мой честью клянётся спьяна,
Что он всех если надо сместит,
Как же так, говорит, вся страна
Никогда никуда не летит.
А в это время где-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедлении вовсе не скорбя,
Проводит сутки третьи
С шампанским в туалете,
За новый год и пьёт сам за себя
Помешивая воблою в бокале,
Чтоб вышел газ — от газа он блюёт,
Сидит себе на аэровокзале
И ждёт когда наступит Новый Год.
Но в Хабаровске рейс отменён,
Там надёжно застрял самолёт
Потому-то и новых времён
В нашем городе не настаёт. Still — do not be afraid of me flying,
When my boss, EB Izotov,
Pitying like a tunic as a needle.
«Eh,» he says, «you poor thing!»
They have something in Chicago
Three days ago the accident was! .. & quot;
At least spat, all the same people — brothers,
And we are together and not under the bum, —
But he knows, dammit, that I’m for the enterprise
Well, at least where, at least like anything!
I’m not scared, I’m drunk, —
So as to go through the ladder without batting,
I’m training on the ground
Tightly tightened the belt tight.
But, thank God, I’m not taking off —
At the airport I’m short
With one more sister, —
We drink the seventh day
For the fact that we all sit down,
And maybe — there, where we fly.
Let the restaurant do not give a take-out,
There the radio is silent — there is grace, —
The doorman rushes in and bark: «Who’s on Vilnius! ..»
Quietly continue to drink! & Quot;
I fly — a sharp knife and a loop:
Neither eat, nor drink, nor smoke,
And to the same — security for —
I must fasten myself!
At the machine — in it the mind of the mind —
I stand smiling stupidly:
He gave me this machine! ..
Incredibly, in Eisk —
Almost in European style:
Freedom of speech — if it’s a mate.
My clever friend by noon began to break down —
The militia order is already called:
He bent the screws in the «IL-18 & quot;
And he immediately demanded a parachute.
I became a friend of the friend:
Pasha, Pashenka, Pasha, Pashut.
If we add a little bit,
So why the hell do you parachute! .. & quot;
He explained — they will not lie like that:
He flew once, did not tighten the straps,
Suddenly — an explosion! But he is ready for this:
And then I found a loophole —
He spread his quilted jacket
And he landed in a flower bed from the flowers ..
We stunned his story,
And here everyone tolerates — and not in vain —
All flights in recent weeks
Already on the 33rd of December.
I’m in vain vomiting on the navel,
I’m worried in vain at all,
If the air will be
I’ll land on a Chinese cloak.
But feeling vaguely uneasy,
I remember — I went out without a cloak,
Well, what have you done, Kat, and Kat?
Here are just two neighbors with food stuck the net,
A grid of air will flow!
I listened to the ad, but I would
I have not got up, now do not get up
Suddenly I hear: «Passengers for November
Your flight is postponed to May. «
In vain I jerk, Eysk does not take,
Passengers obedient lambs,
Terrorists do not take a flight,
Problems with the spring will be eliminated.
Consider me a complete idiot,
But I would fly there Aeroflot:
They have good buys — and into the sky, you do not want to.
And here — sit and warm yourself:
Always delayed flight, —
Although a day, but still live an extra!
We took punch and turkey skin, brr
Now we are scurrying to the wind in the dark,
Amenities in the yard — although December
And the New Year is flying to that.
A friend swears by my honor,
That he should all be displaced,
How can this be, says the whole country
He never flies anywhere.
And at this time somewhere in Krasnoyarsk,
At the tile, settling in Tatar,
About procrastination is not grieving,
Spends the day third
With champagne in the toilet,
For the new year and drinks for himself
Stirring in the glass,
To get out the gas — from the gas he pukes,
Sits at the airport terminal
And waiting for the New Year.
But in Khabarovsk the flight was canceled,
There the plane was stuck securely
That’s why new times
In our city does not come.
Источник
30 самых метких цитат Салтыкова-Щедрина
1. Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют.
2. Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
3. Во всех странах железные дороги для передвижения служат, а у нас сверх того и для воровства.
4. Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?
5. Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.
6. Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.
7. Если на Святой Руси человек начнет удивляться, то он остолбенеет в удивлении, и так до смерти столбом и простоит.
8. Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.
9. Ну, у нас, брат, не так. У нас бы не только яблоки съели, а и ветки-то бы все обломали! У нас, намеднись, дядя Софрон мимо кружки с керосином шел — и тот весь выпил!
10. У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!
11. Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена — переходные.
12. — Mon cher, — говаривал Крутицын, — разделите сегодня все поровну, а завтра неравенство все-таки вступит в свои права.
13. Увы! Не прошло еще четверти часа, а уже мне показалось, что теперь самое настоящее время пить водку.
14. — Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались — и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.
15. Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд.
16. . Крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом.
17. Всякому безобразию своё приличие.
18. . Цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности.
19. — Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть?
20. Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.
21. Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы, а потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит им одним.
22. — Кредит, — толковал он Коле Персианову, — это когда у тебя нет денег. понимаешь? Нет денег, и вдруг — клац! — они есть!
— Однако, mon cher, если потребуют уплаты? — картавил Коля.
— Чудак! Ты даже такой простой вещи не понимаешь! Надобно платить — ну, и опять кредит! Еще платить — еще кредит! Нынче все государства так живут!
23. Глупым, в грубом значении этого слова, Струнникова назвать было нельзя, но и умен он был лишь настолько, чтобы, как говорится, сальных свечей не есть и стеклом не утираться.
24. В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков.
25. Один принимает у себя другого и думает: «С каким бы я наслаждением вышвырнул тебя, курицына сына, за окно, кабы. », а другой сидит и тоже думает: «С каким бы я наслаждением плюнул тебе, гнусному пыжику, в лицо, кабы. » Представьте себе, что этого «кабы» не существует — какой обмен мыслей вдруг произошел бы между собеседниками!
26. Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пискари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пискари.
27. В словах «ни в чем не замечен» уже заключается целая репутация, которая никак не позволит человеку бесследно погрузиться в пучину абсолютной безвестности.
28. Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».
29. Страшно, когда человек говорит и не знаешь, зачем он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь.
30. Талант сам по себе бесцветен и приобретает окраску только в применении.
Источник
