русский язык, числительные
Упражнение 1. Запишите числительные прописью. Раскройте скобки, поставьте числительные и существительные в нужную форму. Обоснуйте выбор формы.
1. Наш город с 8760 жителями расположен на берегу Волги.
2. С (тысяча рублей) в кармане в этот элитный магазин заходить не стоит.
3. Мой родной город расположен по (оба) стороны реки.
4. Отряд противника насчитывал около 660 штыков и около (полтораста лошадей) .
5. Свет с этой звезды идёт около (10 тысяч лет) .
6. Из продуктов у нас осталось только 2 (яблоко) , 5 (галета) и не более (полтора литра) воды.
7. (Два, двое) студентов получили именные стипендии в этом году.
8. (Четыре, четверо) суток мы пробирались по глухой тайге.
9. Если к 25367 прибавить 46838, то получится 72205.
10. В банк я вошёл с 45858 (рубль) .
11. Ближайший телефон находился в деревне, то есть в (полтора километра) от станции.
12. 24 (клещи) заказал цех на складе.
13. (Три, трое) котят уже открыли глаза.
14. (Пять, пятеро) актрис нашего театра приняли участие в международном конкурсе балета.
15. В 1961 году человек впервые преодолел земное притяжение и вырвался в космическое пространство.
16. Вышел в свет новый анатомический атлас человека с 2647 (иллюстрация) .
17. (Оба) дочерям удалось поступить в университет в этом году.
18. В (оба) государствах приняты законы по охране авторских прав.
19. У (оба) стран есть проблемы с выплатой долгов международным финансовым организациям.
20. На сборы в поход у нас ушло (полтора) суток.
21. Строительство завода должно завершиться к 2012 году.
1. с восьмью тысячами семьюстами шестьюдесятью жителями
2. с тысячью рублями
3. по обе стороны реки
4. около шестисот шестидесяти штыков, около полутораста лошадей
5. около десяти тысяч лет
6. два яблока, пять галет, не более полутора литров воды
7. Двое студентов
8. Четверо суток
9. к двадцати пяти тысячам тремстам шестидесяти семи + сорок шесть тысяч восемьсот тридцать восемь = семьдесят две тысячи двести пять
10. с сорока пятью тысячами восьмьюстами пятьюдесятью восьмью рублями
11. в полутора километрах
12. Двадцать четыре клещей
15. В тысяча девятьсот шестьдесят первом году
16. с двумя тысячами шестьюстами сорока семью иллюстрациями
Источник
Почему Запад привык жить в долг
На фоне американского государственного долга долг России — это слезы. Почему тогда финансовая система США и американская валюта до сих пор представляются надежным предметом инвестиций? Почему все страны спешат в первую очередь отдать долги МВФ? На эти и другие вопросы в сфере долговой политики Pravda.Ru ответил руководитель аналитического департамента компании «Альпари» Александр Разуваев.
— Александр, по устоявшимся стереотипам, в долги влезают, если сложности какие-то с финансами, но в отношении стран мы видим совершенно обратный результат. Сейчас наиболее крупные должники относительно объема собственного ВВП — это, в основном, развитые страны. В каких обстоятельствах и на какие цели страны обычно берут деньги с внешнего рынка?
— На самом деле, долг можно возвращать не только за счет своих доходов, можно рефинансировать. Современная финансовая система построена так, что Соединенные Штаты и страны «семерки» могут без проблем рефинансировать свои долги, то есть брать снова в долг, чтобы покрывать и основную сумму долга, и проценты. Учитывая, что процентные ставки в мире сейчас очень низкие, делать это им легко, и, на самом деле, те же Штаты или Япония без проблем погашают свои долги за счет новых займов.
— Есть какие-то конкретные цели, под которые страны делают займы? Допустим, можно занять деньги с внешнего рынка на погашение бюджетного дефицита?
— Российская Федерация так делала, занимая деньги в МВФ, ГКО в 1990-е годы. Соответственно, бывают на развитие займы. В 1930-е годы Соединенные Штаты действительно занимали и пускали деньги на развитие своей экономики, на строительство дорог и т.д., так боролись с Великой депрессией.
Обычно не так интересно кредиторам, на что идут деньги. Главное, чтобы они вернулись и чтобы был хороший процент. А как страна это потратит, хоть вообще распилит между членами правительства, — это история, не так интересующая кредиторов.
— Какие инструменты во внешней долговой политике существуют? Подо что обычно занимают?
— Обычно выпускаются облигации, это стандартная форма привлечения капитала. При этом, когда мы говорим про какие-нибудь казначейские векселя, — в принципе, это тоже облигации, то есть это инструмент рыночного займа.
Конечно, бывают прямые кредиты со стороны правительств, бывают кредиты Мирового банка или Международного валютного фонда. Однако все это политические кредиты, то есть международные финансовые организации поддерживают ту или иную страну.
Есть, правда, очень важный момент: рыночные и не рыночные кредиты очень трудно сравнивать, потому что держателей облигаций интересует, как я уже говорил, возврат долга, процент, и все. А что касается кредитов МВФ, то там оговаривается четко «план реформ», как они это называют. Кроме того, обычно это кредит, растянутый во времени на несколько лет, там много траншей. Если страна не выполняет условия МВФ, обычно это ликвидация «социалки», закрытие, как они считают, нерентабельных предприятий и т.д., то денег можно и не увидеть.
— А много ли стран в настоящее время являются должниками МВФ и Всемирного банка?
— Достаточно большое число стран. Все-таки Мировой банк менее жесткий, менее политизированный. МВФ — всегда очень политизированная структура. И фактически МВФ, несмотря на то что там много акционеров, в том числе Российская Федерация, проводит интересы своего основного акционера — Соединенных Штатов.
То есть, вообще, эта система была придумана сразу после окончания Второй мировой войны для капиталистического мира. После краха советского блока она стала единой для всего мира. Но были умные страны. Например, Чехия после краха коммунизма подписала меморандум о сотрудничестве с МВФ, но кредит брать не стала. Соответственно, МВФ никак не мог давить на чешское правительство.
Если мы вспомним самое начало нулевых годов — что сделал Владимир Владимирович Путин? Он срочно погасил внешние долги, но прежде всего он гасил их перед МВФ и перед Всемирным банком.
— А политика МВФ, как потенциального кредитора, настойчивая? Я имею в виду не только отношение к должникам, но уговаривают ли взять кредит, или ждут какой-то ситуации?
— Политика МВФ очень жесткая. Они тут как тут, если у страны какие-то проблемы. И задача МВФ не заработать на процентах, проценты там не очень большие. Задача МВФ — чтобы страна-заемщик реализовала ту политику, которая в интересах международных корпораций, прежде всего американских. Например, если мы посмотрим на Россию в 1990-е годы, ясно, что одной из основных целей политики МВФ была ликвидация военно-промышленного комплекса.
Опять-таки, Украина — это отдельная история, потому что там война и много всего. Но, в принципе, изначально, что МВФ требовал от Украины? Сокращение госсектора, замораживание или снижение зарплат и закрытие производств, завязанных на Россию, Белоруссию и прочие страны Таможенного союза.
— Давайте подробнее остановимся на Украине. Украинский парламент принял решение о возможности введения моратория по внешним долгам, что уже отразилось дополнительно на отношениях с Россией. Скажите, насколько велик сейчас украинский долг перед Россией? Если сценарий украинского парламента будет воплощаться в жизнь, то какие возможны исходы из данной ситуации?
— На самом деле, когда нынешняя украинская власть говорит, что долговая проблема — это наследие проклятого Януковича, они в чем-то правы, потому что прошлый президент Украины поддерживал завышенный уровень жизни на Украине, за счет внешних займов и за счет скидки на российский газ.
Теперь ситуация другая. Соответственно, мы, конечно, не первые в очереди. Американские фонды — основные кредиторы Украины. Для того чтобы пришли деньги, у Украины не должно быть долговой проблемы. Соотношение долга к ВВП, соотношение с бюджетом очень плохое, но у финансовых рынков плохая память на плохие новости. В начале, конечно, все будут говорить: «Это ужасно. Украина кинула инвесторов». Но через полгода люди начнут забывать, и кто первый придет из западников на Украину, тот сможет неплохо заработать. Более того, вся собственность после дефолта будет стоить копейки, можно легко скупать все что угодно там: черноземы, предприятия и т.д. Соответственно, чтобы реально начать экономическую модернизацию, Украина должна объявить дефолт. Более того, Украина, скорее всего, объявит не дефолт, а выборочный дефолт. То есть, например, мы объявляем дефолт по всем обязательствам, кроме обязательств перед МВФ, чтобы сохранить лицо.
— Давайте тогда перейдем к ситуации в еврозоне. В ситуации с Грецией тоже бродит призрак дефолта, но обстоятельства абсолютно иные.
— Известно, что Греция очень хотела войти в еврозону, но долговые коэффициенты, экономика не позволяли. Что сделали греки? Наняли крутые американские финансовые компании, чтобы те как-то им помогли. Те дали хороший совет: давайте полностью долговые коэффициенты и макроэкономическую статистику сфальсифицируем. В результате они дали абсолютно лживые цифры о себе. В еврокомиссиях никто проверять не стал, поверили.
Теперь, на самом деле, в чем проблема-то? Размер Греции очень маленький, для еврозоны — это ничего. Но предположим, что станет известно, что Греция выходит из зоны евро. Греки не дураки, они в этот момент побегут снимать деньги со своих банковских вкладов, потому что получить евро гораздо лучше, чем получить драхму, которая будет девальвироваться и т.д., а евро — это евро. Соответственно, если все вкладчики прибегут в один день, банк рухнет.
Если финансовая система Греции рухнет, пострадают кредиторы, прежде всего немецкие банки. Дальше по цепочке. Более того, есть понятие прецедента. За Грецией может пойти не только Португалия, но и даже Италия.
— Вернемся к долговым обязательствам. Россия выглядит на долговом фоне очень благополучно в том, что касается государственного долга, но насколько велик уровень корпоративных долгов у российских компаний?
— Да и совокупный тоже небольшой, у нас не такие большие коэффициенты. Во-первых, он не такой большой, потому что мы отрезаны от внешних рынков, то есть наши компании не гасят долги, не берут новые кредиты. Более того, если мы посмотрим, кто платит, — это наши экспортеры, то есть компании, которые зарабатывают валюту.
Я думаю, что и решение, о котором многие давно говорят, о переводе нашего сырьевого экспорта на рубль, почему отложено? Потому что если компания зарабатывает в валюте, легко платить валютные долги. Если вдруг компания будет зарабатывать только в рублях — это уже определенные сложности.
Но я не думаю, что будут какие-то проблемы с выплатой корпоративных долгов у нас. Другое дело, что в Америке начнется цикл повышения процентной ставки, мне кажется, в следующем году. Так как идет с нуля и, как сами американцы говорят, три-четыре процента годовых — это вообще нормально. Цикл будет долгий. Соответственно, к моменту, когда мы сможем вернуться, там уже ставки будут совершенно другие, стоимость денег другая.
— А по каким причинам могут списываться долги? Например, Россия списала долги относительно недавно Ираку, Сирии, Никарагуа. В народе это комментируют по-разному.
Бывает ситуация, когда реально страна — банкрот. Ну, нет денег. Надо урегулировать долговой вопрос, но никак. Обычно за это страны, которым списывают долги, что-то предлагают: на каких-то выгодных условиях разработку природных ресурсов и т.д.. Например, у нас в 1999 году, когда вопрос ГКО был открыт, Касьянов публично предложил: «Давайте обсудим, может быть, держатели ГКО хотели бы по какой-то там схеме поменять ГКО (которые ничего не стоили, их просто нельзя было продать) на доли государственных ведущих корпораций «Газпром», РАО ЕС и т.д.». Просто в Россию никто не верил тогда — лучше уж какие-то деньги, чем непонятная какая-то собственность, которую, когда коммунисты придут к власти, вообще национализируют.
И плюс такой момент, есть Парижский клуб. Россия — член Парижского клуба. Западные страны, золотой миллиард. Это страны не бедные, и не бедные они, в том числе, за счет того, что несколько столетий грабили весь остальной мир, кроме России. Соответственно, об этом все знают, но никто не говорит. И лучше быть не богатым мародером, а богатым уважаемым человеком. Поэтому почему бы нищему, который тебе что-то должен, не списать долги и не стать таким благородным богатым рыцарем и сказать: «Ну, парень, ты плохо работаешь, плохо живешь. А я тебе даже кредит списал».
Читайте также:
К публикации интервью подготовила Мария Сныткова
Источник
Пандемия долга
Пандемия привела к беспрецедентному увеличению объема госдолга в мире, активное наращивание которого стало одним из способов поддержки экономики на фоне сокращения налоговых и экспортных поступлений. По оценке Fitch, глобальный госдолг увеличился в 2020 г. на $10 трлн, побив сразу два рекорда: это и максимальный в истории уровень в $77,8 трлн, почти эквивалентный объему мирового ВВП за год, и невиданный прирост, сопоставимый с суммарным ростом госдолга за 7 предыдущих лет. В текущем году темпы наращивания суверенного долга вряд ли сократятся: по прогнозу Института международных финансов (IIF), в 2021 г. мировые правительства привлекут еще $10 трлн.
В разгар пандемии долг активно наращивали и богатые, и более бедные страны, но последствия этого будут для них отличаться. Развивающимся странам и странам с формирующимися рынками, чьи дефициты в 2020 г. удвоились, как привлечение, так и обслуживание долга обходится гораздо дороже, чем развитым экономикам. В октябре главный экономист Всемирного банка и один из самых известных в мире специалистов по проблемам долга Кармен Рейнхарт предупредила, что, хотя развивающимся экономикам не пережить этот кризис без привлечения новых займов, в будущем это грозит беспрецедентной волной долговых кризисов и реструктуризаций. На тот момент с начала пандемии дефолты по суверенным обязательствам объявило четыре страны: Аргентина , Эквадор , Ливан и Белиз , а в ноябре 2020 г. к ним присоединились еще две: Суринам и Замбия .
Группа риска
Уже после первых суверенных дефолтов в 2020 г. рейтинговое агентство Fitch предсказало целую волну новых, а «быстрое и масштабное» наращивание госдолга заставило агентство предпринять в 2020 г. рекордное количество понижений суверенных рейтингов, львиная доля которых пришлась на развивающиеся экономики. Осенью аналитическое подразделение журнала The Economist – The Intelligence Unit опубликовало список из более десятка стран, в которых возможны новые дефолты, включив в группу риска такие крупные экономики, как Бразилия и Турция. Тогда же МВФ разместил на своем сайте статью, в которой Рейнхарт, профессор Гарварда Кеннет Рогофф и их коллеги призвали кредиторов быть готовыми к «реструктуризации долга в масштабах, невиданных со времен долгового кризиса 1980-х».
Проблема нарастала последнее десятилетие, с тех пор как после глобального финансового кризиса 2008–2009 гг. мягкая денежно-кредитная политика в развитых странах подтолкнула кредитование к так называемым «пограничным» рынкам, отмечает ОЭСР. За это время в странах с низким доходом произошли три основных изменения: рост госдолга из-за повышения дефицита, финансируемого в основном внешними займами; диверсификация кредиторов, среди которых более высокую роль стали играть страны, не входящие в Парижский клуб, и частные кредиторы; переход к менее льготным условиям. В результате высокий госдолг бедных стран труднее реструктурировать, поскольку они не включены в формальные координационные институты, такие как Парижский клуб. Еще до начала кризиса COVID-19, в 2019 г., из 69 стран, применяющих анализ устойчивости долга, половина либо уже находилась в долговом кризисе, либо имела высокий риск его реализации.
Последствия долгового кризиса могут быть катастрофическими – от роста бедности до беспорядков и гражданских конфликтов. И все это может затронуть и другие, более успешные страны, например, за счет притока беженцев. Как показал миграционный кризис середины 2010-х гг., для развитых экономик это может обернуться не только значительными расходами (Германия, в частности, в 2016 г. потратила около 21 млрд евро на программы, связанные с беженцами), но и политическими конфликтами – например, спорами о квотах по приему беженцев. Помимо прочего, отмечается в недавнем отчете Всемирного банка, рост государственных долгов может спровоцировать новые масштабные финансовые кризисы, как это было в Латинской Америке в 1980-е гг. и в Восточной Азии в 1990-е.
Дорогой выбор
Смена политики сдерживания бюджетных расходов (austerity) на «фискальный активизм» обходится развивающимся странам и странам с формирующимися рынками гораздо дороже, чем богатым странам. Доходность их суверенных бондов в разы превышает доходность облигаций развитых стран, а падение национальных валют к доллару в разгар кризиса резко увеличило стоимость обслуживания уже накопленного долга, номинированного, как правило, в иностранной валюте. Небогатым экономикам сложнее обеспечивать возросшие потребности за счет новых займов по доступным ставкам, особенно в ситуации, когда все правительства стремятся занимать больше, отмечает старший экономист Goldman Sachs Кевин Дейли.
Если в развитых экономиках, чьи суверенные заимствования традиционно выше, рост госдолга на фоне околонулевых процентных ставок практически не изменил нагрузку на бюджеты, то в развивающихся экономиках такая нагрузка быстро растет. Расходы развитых стран по обслуживанию долговых обязательств составят в 2021 г. в среднем 3,3% от их бюджетных доходов, в то время как в развивающихся экономиках этот показатель будет втрое больше и увеличится в текущем году до 10,4% с 8% в 2019 г., показывают расчеты Financial Times на основе данных рейтингового агентства Fitch.
По данным МВФ, по итогам 2020 г. госдолг формирующихся экономик со средним доходом превышает 65% их совокупного ВВП, бедных развивающихся стран – почти достигает 50%, а долг развитых приблизился к 126%. Фактически мир перешагнул так называемую «точку перехода», которую в 2010 г. рассчитали Рейнхарт и Рогофф: проанализированные ими данные 44 стран за 200 лет показали, что, когда госдолг начинает превышать 90% ВВП в развитых странах и 60% ВВП в развивающихся, это чревато кризисами и торможением роста экономики. Расчеты профессора госуниверситета Северной Каролины Мехмета Канера на более поздних данных – за 1980–2008 гг. – и более широкой выборке по 101 стране обнаружили , что в среднем, когда госдолг перешагивает за 77% ВВП, каждый дальнейший процентный пункт (п.п.) его увеличения оборачивается потерей 0,017 п.п. роста экономики в год. Для развивающихся экономик плата выше: уже при достижении предела в 64% ВВП каждый дополнительный процентный пункт госдолга ведет к снижению ВВП на 0,02 п.п.
Временная передышка
Угроза нового долгового кризиса заставила международные организации предпринять целый ряд шагов по его предотвращению. МВФ на полгода приостановил выплаты по обслуживанию долга для наиболее пострадавших стран и предоставил 29 наименее обеспеченным и наиболее уязвимым для кризиса странам гранты на покрытие долговых обязательств с апреля 2020 г. по апрель 2021 г. Участники «Большой двадцатки» предложили таким государствам мораторий на выплаты до конца 2020 г., а позднее продлили его до середины 2021 г. с возможностью дальнейшей пролонгации.
Инициативу моратория на выплаты поддержали участники Парижского клуба: на конец 2020 г. заявки на то, чтобы воспользоваться мораторием, подали 38 государств. Институт международных финансов – ассоциация, объединяющая ведущие финансовые организации из более 70 стран, – заявил , что к этой инициативе готовы добровольно присоединиться и частные кредиторы. Объем выплат по долгу бедных стран составляет порядка $44–49 млрд в год, отсрочка по двусторонним кредитам и выплатам частным кредиторам может сократить этот объем примерно наполовину.
Однако эффект от предпринятых шагов недостаточен, отмечает ОЭСР: меры временны и не решают долгосрочных проблем. Сам механизм отсрочки доступен не всем странам, а тем, кто им воспользуется, придется погашать долг позже. К тому же, если инициативу не поддержат частные кредиторы, высокий риск дефолта для должников может сохраниться – так, например, уже произошло с Замбией , которая заявила о дефолте после того, как частные кредиторы отказали ей в моратории.
Долговой дисконт
Несовершенство существующих механизмов решения долговой проблемы породило целый ряд предложений. Действующий мораторий не предполагает дисконта, то есть списания части долгов, однако применение дисконта помогло бы снизить вероятность дефолтов и тем самым потери кредиторов, отмечают профессор Университета Западного Онтарио и бывший экономист Федерального резервного банка Ричмонда Хуан Хачондо и его соавторы из МВФ и Университета Нотр-Дам.
Дело в том, что введение моратория на выплату долгов приводит к снижению рыночной стоимости долговых обязательств, поскольку после заморозки выплат по долгу долговая нагрузка страны – за счет накопившихся выплат – растет, а вероятность дефолта увеличивается. Во время моратория эта вероятность ниже, но после его окончания она начинает расти. Поскольку цена долга чувствительна к изменениям долговой нагрузки, снижение последней – за счет сокращения номинальной стоимости долга – может оказаться достаточным, чтобы компенсировать непосредственные потери от дисконта.
Хачондо и его коллеги протестировали свой тезис на модели с небольшой развивающейся экономикой: расчеты показали, что при сценарии с масштабным шоком, когда спред повышается на 1000 базисных пунктов (такой рост в прошлом году был зафиксирован, в частности, у стран-должников Африки южнее Сахары), годовой мораторий на выплату долгов приносит выгоду государству-должнику в эквиваленте 0,3% роста частного потребления. При этом потери кредиторов составляют при таком сценарии 21%. В то же время если к годовому мораторию добавляется «стрижка» долга на 21%, это позволяет потери компенсировать: за счет снижения долговой нагрузки и сокращения вероятности дефолта рыночная стоимость долга растет. Выгода должника при этом также растет – потребление в экономике увеличивается на 0,8%. Правда, препятствием для использования описанных механизмов является согласие со стороны кредиторов, особенно частных, признают авторы, а также создание «проблемы безбилетника».
В качестве предупреждающей стратегии, направленной на то, чтобы избежать долгового кризиса, развивающиеся страны могли бы использовать механизм обратного выкупа государственных долгов с дисконтом, писали в июле 2020 г. профессор Колумбийского университета и нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц и глава глобального экономического мониторинга ООН Хамид Рашид. Такая стратегия – выкуп или обмен на новый долг – успешно применялась в Латинской Америке с тем, чтобы сократить стоимость обслуживания обязательств и снизить риски, отмечают они. Правда, этот механизм критиковался за то, что он повышает стоимость оставшегося долга, искусственно увеличивая рыночную цену госбондов, что невыгодно заемщику. Но это не всегда так: например, в Греции обратный выкуп бондов в 2012 г. , напротив, привел к снижению их доходности.
Долг в обмен на климат
Еще одна идея связана с механизмом «долг в обмен на климат» – когда часть долга выкупается третьей стороной, а затем фактически списывается, при условии, что должник реализует определенные экологические проекты. Впервые эта идея была выдвинута еще в 1980-е на фоне кризиса в Латинской Америке Всемирным фондом дикой природы. В 2018 г. правительство Сейшельских Островов совместно с организацией «Охрана природы», Глобальным экологическим фондом и ПРООН разработали своп «обмен долга на природу» на $27 млн своего долга, чтобы создать охраняемые морские парки для обеспечения устойчивости к изменению климата.
Обмен долга на климат мог бы стать креативным решением для одновременного преодоления долгового кризиса и климатического, рассуждает сотрудник по вопросам политики Еврокомиссии Сильвия Анна Айнио в статье для Всемирного экономического форума.
На фоне коронавирусного кризиса некоторые из экономистов, включая авторов недавнего исследования Центра изучения экономической политики, предлагали также использовать имеющиеся рычаги воздействия на частных кредиторов – в частности, доктрину «срочности»: предусмотренный международным правом принцип , в соответствии с которым государство в экстренной ситуации может пренебречь своими международными обязательствами. С призывами применить сопутствующие механизмы, предусмотренные правилами МВФ и Парижского клуба, в частности, принцип «участия частного сектора», который поощряет страны-должники к тому, чтобы добиваться уступок от держателей бондов, ранее выступал Джордж Сорос (подобный принцип был применен в начале 2010-х гг. при реструктуризации долга Греции ( .pdf ), которая, используя правовые инструменты, настояла на больших сокращениях долга перед частными кредиторами). Правда, инвесторы рассчитывают , что должники предпочтут воздержаться от подобных мер, ведь за это им придется расплачиваться репутацией на рынках капитала.
В качестве не пожарных, а долгосрочных системных мер необходима реформа международной архитектуры долга, которая затронет как суверенные долговые контракты, так и организации, и позволит существенно облегчить долговое бремя нуждающихся в этом стран, предлагает МВФ. Среди аспектов такой реформы – укрепление положений договоров, снижающих негативный эффект для экономики при возникновении проблем у должников, повышение прозрачности долга и разработка общего подхода, который действовал бы для двусторонних долгов при реструктуризации, как в отношении членов Парижского клуба, так и для других сторон.
Источник
