Является ли эйфелева башня чудом света

Эйфелева башня

Самой посещаемой достопримечательностью мира в настоящее время считается Эйфелева башня. Ее ажурный силуэт знаком всем, она, бесспорно, является украшением не только Парижа, но и всей Франции.

Для чего же была построена эта огромная (высотой 300 м) красавица в далеком 1889 г., когда о радио– и телетрансляции можно было только мечтать? Ей предназначалась роль диковинно оформленного входа на Всемирную выставку 1889 г., проведение которой предполагалось особенно пышным в связи с тем, что в тот год отмечалось столетие Великой французской революции. Через 20 лет башню, установленную на Марсовом поле, предполагалось снести.

Для столь недолговечного сооружения нашлось более чем достойное применение: со временем на ней расположили антенны для трансляции радиоволн. Около 40 лет она считалась самым высоким сооружением в мире, в 1930 г. ее превзошли небоскребы Нью-Йорка. В настоящее время Эйфелева башня стала еще выше (324 м) благодаря укрепленной на ее вершине радиоантенне.

Башня получила название в честь архитектора, спроектировавшего это украшение Парижа, – Густава Эйфеля. Именно он предложил столь сложную пирамидальную конструкцию, состоящую из нескольких ступеней. Первая ступень образована четырьмя колоннами, которые имеют соединение в виде огромной арки на высоте 57,63 м. Она поддерживает первую платформу Эйфелевой башни, от которой вверх идет вторая пирамидальная ступень. Вторая платформа находится на высоте 115,73 м. Идущие от нее вверх колонны сближаются и сливаются в один огромный ажурный столб. Далее и выше есть еще две платформы, на первой из них находится маяк, а вторая представляет собой совсем небольшую площадку (всего 1,4 м в поперечнике).

Несмотря на свой хрупкий вид, башня отличается удивительной прочностью: под влиянием сильных ветров она отклоняется не более чем на 15 см. Эйфель говорил, что сама форма башни в виде сближающихся постепенно колонн делает ее совершенно устойчивой и очень красивой. Башню прекрасно видно и ночью, так как она превосходно иллюминирована. В 2003 г. на ней было установлено 20000 лампочек, льющих серебристое сияние.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Читайте также

4.3.11.2. Печная башня — Арсенальная башня Кремля

4.3.11.2. Печная башня — Арсенальная башня Кремля Далее, Библия называет ОДНУ башню — ПЕЧНУЮ — между СТАРЫМИ ВОРОТАМИ и СЛЕДУЮЩЕЙ ПАРОЙ ВОРОТ, описанных в одном стихе (Неемия 3:11). Упомянутая пара — ворота Долины и Навозные ворота (Неемия 3:13). В Кремле это — Боровицкие и

5. Общая картина Рима в XIII века. — Римские башни и замки аристократов. — Башня графов и башня милиций. — Замок Капо ди Бове на виа Аппиа. — Городской дворец в Капитолии. — План города во времена Иннокентия iii

5. Общая картина Рима в XIII века. — Римские башни и замки аристократов. — Башня графов и башня милиций. — Замок Капо ди Бове на виа Аппиа. — Городской дворец в Капитолии. — План города во времена Иннокентия iii Эпоха партийной борьбы, изгнания пап и граждан и разорения города

Башня Царевен

Башня Царевен Как-то ввечеру, прогуливаясь по заросшей смоквами, гранатами и миртом узкой ложбине, которая отделяет крепостные угодья от садов Хенералифе, я был поражен романтическим зрелищем мавританской башни наружной стены Альгамбры: вся в рдяных лучах закатного

Пизанская башня

Пизанская башня В сознании многих людей легендарная Пизанская башня уже давно воспринимается как самостоятельное сооружение, хотя на самом деле она является частью соборного ансамбля на Площади Чудес в Пизе. Правда, самым знаменитым его строением, ради которого тысячи

Эйфелева башня

Эйфелева башня Это уникальное сооружение, возведенное в самом центре Парижа, за свою более чем столетнюю историю удостоилось множества сравнений и эпитетов: «знаменитая парижанка», «старая дама», «истинная королева Франции», «самая элегантная дама Парижа» – при том,

Коромыслова башня

Коромыслова башня Три дня стояли под Нижним разбойники-татары; все православные заперлись в кремле и на новую-то стену надеялись, и татар-то боялись, — никто не смел выйти за ворота кремлевские.Была тогда в городе одна девица-красавица; имени и отечества ее не помнят.

Си-Юнь-Бекина башня

Си-Юнь-Бекина башня Кто погулял по городу по Казани, тот, конечно, знает Си-Юнь-Бекину башню. Бедовая эта башенка. Всплыла она, было, на крови христианской; но вечная память царю-государю Иоанну Васильевичу: он спас слуг христианских своею рукою царскою. Господь поддержал

Сухарева башня

Сухарева башня Сухарева башня в Москве — это, прежде всего, казарма полка Сухарева, потом она принадлежала Адмиралтейству. Брюс, Макаров и другие математики Петровы решали тут математические исчисления на пользу Отечества. Народ думал, что они колдовали, и что их

Вавилонская башня

Вавилонская башня В Теотиуакане «люди становились богами», они возносились ввысь. Египетский иероглиф «возноситься, восходить» изображался в виде ступенчатой пирамиды. Не могла ли в таком случае пирамида олицетворять лестницу на небеса, помогавшую фараону вознестись в

Гимринская башня

Гимринская башня Гази-Магомед и Шамиль с немногими уцелевшими мюридами решили защищаться до последней возможности и засели в башне, построенной после хунзахской битвы. Именно у нее Гази-Магомед предсказал свою гибель.Войска Розена обстреливали башню со всех сторон, а

Гимринская башня

Гимринская башня Гази-Магомед и Шамиль с немногими уцелевшими мюридами решили защищаться до последней возможности и засели в башне, построенной после хунзахской битвы. Именно у нее Гази-Магомед предсказал свою гибель.Войска Розена обстреливали башню со всех сторон, а

Источник

Является ли эйфелева башня чудом света

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Эйфелева башня

Для большинства туристов Париж – это прежде всего Эйфелева башня. Ни легендарный Собор Парижской Богоматери, блестяще описанный Виктором Гюго, ни Дом Инвалидов, бережно хранящий прах самого Наполеона, ни Елисейские Поля с их сверкающими витринами не притягивают к себе так, как Эйфелева башня. Символом Парижа башня стала относительно недавно. Но можем ли мы теперь представить этот город без Эйфеля и его бессмертного творения? А ведь в далеком XIX веке башня жутко не нравилась парижанам, негодовали Мопассан, Гюго и Верлен, великие деятели культуры писали длинные гневные письма с требованием немедленно убрать этот «громоотвод» с улиц Парижа. Гюго даже регулярно обедал в ресторане на самом верху башни. На вопрос, зачем он так поступает, если башня ему жутко не нравиться, Гюго отвечал: «Это единственное место во все огромном Париже, откуда ее не видно».

Башня была возведена к Всемирной выставке 1889 года, приуроченной к 100-летию Великой Французской Революции. Правительство Третьей республики решило поразить воображение современников, построив сооружение, равного которому мир еще не видел. Большая пирамида в Гизе имеет высоту 146 метров, Кельнский собор — 159 метров, незадолго до выставки рекорд высоты захватил Вашингтонский обелиск — 175 метров, но Гюстав Александр Эйфель выдвинул проект 300-метровой железной башни, которая должна была по высоте превзойти все созданные до нее сооружения.

В июне 1886 года Эйфель представил чертежи и расчеты в главный совет выставки, а уже в ноябре получил первые полтора миллионов франков ассигнований для ее строительства. 28 января 1887 года на левом берегу реки Сены началось строительство. Полтора года было затрачено на закладку фундамента, а на монтаж башни ушло всего чуть больше восьми месяцев.

Во время закладки фундамента было проведено заглубление до 5 метров ниже уровня Сены, в котлованы были уложены блоки 10-метровой толщины, ибо для безусловной гарантии устойчивости нельзя было пренебрегать ничем. В каждый из четырех фундаментов для башенных ног были вмонтированы гидравлические прессы грузоподъемностью до 800 тонн. Они предназначались для точной регулировки вертикальности башни, проектный вес которой составлял 5000 тонн.

Для сборки башни потребовалось 12 000 составных элементов. Четыре лифта внутри ног башни поднимаются до второй платформы, пятый ходит от второй до третьей платформы. Первоначально лифты были гидравлическими, но уже в начале XX века их электрифицировали.

Спроектированные Эйфелем лифты безотказно работали полвека и внезапно сломались в июне 1940 года, когда в Париж вошли немецкие войска. В течение четырех лет, пока во французской столице оставались оккупанты, башня была закрыта. Специально выписанные из Берлина инженеры так и не смогли наладить работу лифтов. Как только Париж был освобожден, старый механик лишь на полчаса спустился вниз — и подъемники, к великой радости парижан, заработали. Эйфелева башня снова стала символом Парижа, и ее первую увенчали трехцветным национальным флагом, который взвился над французской столицей 25 августа 1944 года.

Судьба творения Эйфеля не раз висела на волоске. В 900-х годах прошлого века дело уже почти дошло до демонтажа, и спасло башню только появление радио. Она стала опорой антенн для радиовещания, потом телевидения и радарной службы. На башне находится уникальная метеостанция, где ведется изучение суточных колебаний атмосферного электричества, степени загрязнения и радиации атмосферы. Отсюда транслирует свои программы парижское телевидение. На ней установлен передатчик, который обеспечивает связь полиции и пожарных.

Эйфелева башня — это легкое ажурное сооружение высотой 320 м, состоящей из сваренных металлических деталей, опирается на четыре огромных пилона с цементным основанием. Башня разделена на три уровня: первый — на высоте 57 м, второй — 115 и третий – 274. На двух первых платформах находятся рестораны и бары, где туристы могут отдохнуть и насладиться уникальной панорамой. В особо ясную погоду взгляд может охватить расстояние радиусом до 70 км.

Самым романтическим местом в Париже, по всей видимости, является площадка перед Эйфелевой башней, куда влюбленные парочки приходят специально, чтобы целоваться. Вечером перед башней начинает работать фонтан с подсветкой, да и вообще вечером это место выглядит очень красиво.

Не так давно Эйфелеву башню красили. Обычно эта процедура проводится раз в 7 лет. За время своего существования с 1888 года башня меняла цвета с ярко красного до коричневого. Несколько лет в конце прошлого века она была желтой, а с 1968 года и по настоящее время остается коричневой. Башню около 15 месяцев красила вручную, как завещал Эйфель, специальная команда художников-альпинистов. Для покраски было использовано 60 тонн не содержащей свинца краски. Новая краска более стойкая, и предполагается, что ее срок ее службы составит не менее 10 лет.Эйфелева башня на карте:

Источник

СЕМЬ ЧУДЕС СВЕТА, СОЗДАННЫХ В ХХ ВЕКЕ. ЧУДО ВТОРОЕ: ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ

Еще по теме

О перспективах ресоветизации России

Тема этой статьи актуальнее, чем автору хотелось бы. Тем не менее, мы попросим дорогого читателя выдержать довольно длинное рассуждение общего свойства. Поверьте, в данном случае это необходимо.

Отчёт о деятельности НДП за 2020 год

Отчет о деятельности НДП за 2020 г.

23 января. Конституционная реформа: Русский взгляд

Домашний арест. Часть 1.

Всё изложенное ниже, не являются предсказанием (prediction) или прогнозом (forecasts). Во всяком случае, автор на это надеется. Это всего лишь сценарий (scenario), который автор считает весьма вероятным.

Памятка паникёра

Высокополезные рекомендации по созданию запасов в преддверии апокалипсиса.

Мир во время Чумы

О пандемии COVID-19, хомяках и человеческом достоинстве.

Вся Россия – государство русского народа! Станислав Говорухин: слово «россиянин» отвратительно

Уважаемый советник и соратник президента Путина Станислав Говорухин считает слово «россиянин» отвратительным.

Мы теряем Белоруссию ровно по той же технологии, что и Украину

В отношениях с Белоруссией должен преобладать ценностный выбор, ведь это не просто одна из республик бывшего СССР, это часть нашего народа. И по этой причине отношения должны строиться вне прагматической логики, они самоценны.

Чокнутый Профессор

Если тенденции, которые сейчас определяют ход политической борьбы в США, не изменятся каким-то почти немыслимым, кардинальным образом, то победа Дональда Трампа на выборах в ноябре 2020 года станет неизбежной.

Русские поправки в Конституцию РФ переданы в Приёмную Президента РФ В.В. Путина

В Приёмную Администрации Президента Российской Федерации

Владимиру Владимировичу Путину

От неравнодушных граждан России.

«Резня пятничного вечера»

Для начала — немного истории. Saturday Night massacre (резнёй субботнего вечера) американцы называют события далёкого уже дня — 20 октября 1973 года.

Сначала уладим небольшую формальность. Башня была построена в 1889 году. Однако есть нюанс: первоначальный план предполагал демонтаж башни через 20 лет после постройки, в 1909 году. Чудом света её сделало решение парижских властей, которые, несмотря на огромное давление со стороны местной общественности, всё-таки решили сохранить её и сделать коммерческим объектом. Ожидания оправдались — по итогам XX столетия Эйфелева башня стала самым посещаемым платным памятником в мире.

Но это всего лишь рекорд, который может быть побит. Как и все прочие рекордные данные башни. Например, она была самым высоким сооружением в мире до 1929 года — обогнали, как всегда, американцы. Потом что-то выше соорудили и в Европе. И ещё соорудят, и ещё — пока мы не доживём до какого-нибудь космического лифта, на чём все гонки за высотой и прекратятся.

Что же делает её чудом света? То, что это первое в мире — и самое успешное — произведение современного искусства. Причём произведение общепризнанное, принятое всеми, в том числе и теми, кто современное искусство не воспринимает или терпеть не может. То есть — Эйфелева башня стоит в том же ряду, что, скажем, «Чёрный квадрат» или дюшановский писсуар. И, более того, — этот ряд возглавляет.

«Старое», оно же «несовременное» искусство, исходило из положения, которым Оскар Уайльд начал свой самый известный роман: «Художник — тот, кто создаёт прекрасное». То, что искусство должно создавать именно «красоту» (как бы её ни определяли), было самоочевидным.

Современное искусство исходит из расширенного тезиса. Искусство — это то, что создано с целью вызвать эстетическую реакцию. Она может быть какой угодно, от любования до отвращения. Важно, чтобы она была именно эстетической. То есть реакцией на красоту, уродство, невнятицу, на обманутые эстетические ожидания и т. п. И всё это — искусство. А не только то, что воспринимается как «прекрасное» или хотя бы «красивое». Более того — «красивое» сейчас уверенно перешло в ведение индустриального производства. Процесс начался ещё в девятнадцатом веке: Чернышевский не так просто отметил французскую «изящную бронзу», штампуемую французами в товарных количествах. Сейчас «красота» жёстко ассоциирована с дизайном, причём не самого высокого разбора. «Красивое» — по обычным человеческим меркам красивое — это сейчас синоним средней ценовой категории. Дорогое уже выходит за пределы красоты. Исключение — антиквариат: какой-нибудь рококошный столик может стоить очень дорого за счёт своего почтенного возраста. Который как бы оправдывает завитушки и позолоту. Сейчас завитушки и позолота допустимы только в качестве «иронического жеста».

Но сдадим немного назад. Вспомним времена, когда прекрасное царило.

Одной из первых проблем эстетики как таковой является противопоставление прекрасной поверхности и уродливой внутренности предмета. Первым и самым известным примером этого является человеческое тело. Прекрасное снаружи, оно же вскрытое и распотрошённое вызывает отвращение и ужас. То же самое можно сказать о телах животных и вообще о любых телах. Кто-нибудь вспомнит архитектуру: внутреннее убранство дома может быть не менее (а то и более) прекрасно, чем его внешний облик. Однако для дома как для тела комнаты — тоже внешнее. Настоящее тело дома — это кладка, перекрытия, коммуникации. То есть всё то, чего мы не хотели бы видеть и что обычно прикрываем.

Всё сказанное относится, в частности, к технике. Все сколько-нибудь сложные механизмы выглядят неприятно. Шестерни, дёргающиеся рычаги, шкивы — некрасивы. Их хочется закрыть какой-нибудь оболочкой: панелями, кожухом, корпусом. И не только для того, чтобы туда никто не лазил пальцами, но просто чтобы не видеть всего этого, всех этих отвратительных внутренностей (какое неприятное слово, ага?).

Однако и у внешнего есть своё внешнее, а у внутреннего — своё внутреннее.

Как правило, оболочка несёт на себе слишком многое от того, что она прикрывает. Предательские выпуклости и впадины, выпирающие косточки и коммуникационные отверстия указывают на скрывающиеся под ними внутренние части. Всё это тоже желательно прикрыть, чтобы уничтожить все следы отвратительного «внутреннего». Для человеческого тела такую роль играет одежда, которая прикрывает наиболее «телесное» в теле. Неудивительно, что абсолютным совершенством — с точки зрения красоты — являются античные наряды. Все эти тоги, хитоны, претексты и прочие покровы с их множеством складок хороши тем, что они позволяют замаскировать всё слишком мясное, слишком напоминающее о том, что у человека внутри. Для неодушевлённых объектов, в том числе технических, ту же роль играет краска и украшения (однокоренные слова).

С другой стороны, большинство предметов имеют внутри себя «основную внутренность», на которой держится всё прочее. Для человеческого тела это скелет, для здания — каркас, для станка — стан. На это крепятся разнообразные «потроха», которые потом закрываются, маскируются, ретушируются.

Демонстрация каркаса аналогична демонстрации скелета. Поскольку символизирует крайнюю степень разложения предмета. Однако скелет, в отличие от груды потрохов, однозначного отвращения не вызывает. Он мрачен, как наглядное напоминание о смерти, но не гадок, поскольку ничего живого в нём уже не осталось. Скелет — а скорее его часть, например, череп — может быть частью классической картины. Однако частью не центральной и не самодовлеющей. Так как чтобы любоваться скелетами, нужен очень своеобразный склад психики.

Ну так вот. С этой точки зрения Эйфелева башня — это ГОЛЫЙ КАРКАС.

Он так выглядит и он таковым является. Это, если угодно, ИДЕЯ каркаса. Причём идея высотой 324 метра. Представьте себе огромный скелет, возвышающийся над вашим городом.

Исторически это понятно. Башня была символом Парижской всемирной выставки, где — впервые в истории — демонстрировались не просто промышленные товары, но и разнообразные механизмы, в том числе работающие. Торжество механики должно было быть увенчано её апофеозом — скелетной конструкцией, становым хребтом.

Это очень хорошо поняли и прочувствовали противники башни. 28 января 1887 года пятьдесят французских писателей, художников и деятелей культуры написали коллективное письмо в адрес парижского муниципалитета, протестующих против строительства башни. Среди подписантов были такие имена, как Александра Дюма-сын, Ги де Мопассан, Чарльз Гуно, Леконт де Лиль, Чарльз Гарнье, Сюлли Прюдом. Они очень хорошо понимали, с чем имеют дело. Они сравнивали башню с «гигантской фабричной дымовой трубой» и говорили, что эта гигантская конструкция унизит великие памятники французской архитектуры — от готических соборов до Триумфальной арки. В общем-то, это и произошло.

Итак. Эйфелева башня — явление, противоречащее традиционной эстетике в самых её основаниях — стала символом Парижа и символом эпохи. Которая была эпохой переворачивания традиционных эстетических канонов. Но началось всё именно с демонстрации того, что раньше скрывали. То есть — со СРЫВАНИЯ ПОКРОВОВ.

Это проявлялось далеко не только в области чистого искусства. Но, скажем, и в политике. Существует неочевидная, но очень глубокая связь между новой эстетикой и теми режимами, которые стали возникать в Европе в тридцатые годы. Я имею в виду прежде всего связку «футуризм — фашизм», которая является куда более глубокой и сущностной, нежели симпатии некоторых художников к некоторым политикам.

Что бы ни писали про разницу между итальянским фашизмом, немецким национал-социализмом и, скажем, франкистским режимом, у них было нечто общее.

Это были государства БЕЗ КОЖУХА.

То есть вещи, проделываемые в странах англосаксонского мира тихо и незаметно, за кулисами, в этих государствах делались открыто и даже демонстративно. Ну, скажем, немало западных безответственных писак, не вписавшихся в генеральную линию, имели проблемы со здоровьем — но вот при Муссолини таких стали публично поить касторкой на площадях. Примерно то же самое, только в решительно иной степени, было проделано в Германии. Национал-социалистическое государство если чем и отличалось от других, так это именно непристойной открытостью тех реалий, которые разумные люди никому не показывают.

Подробный анализ этого тезиса выходит далеко за пределы этого эссе. Заметим лишь, что даже национал-социалистическая пропаганда (которой глупые советские люди привыкли безумно восхищаться) полна формулировок типа «мы откровенно говорим, что…» (дальше — материал для уголовного дела). Что касается самих «дел», то вопросы, которые в приличных странах решаются тихо-мирно и по-свойски, немцы начали решать публично и с помпой, к тому же крайне грубо. Разумеется, «нацистские преступления» раздувает пропаганда, но признаем же, что они и сами давали к тому поводы. Достаточно сравнить, к примеру, нацистскую «стерилизацию неполноценных», которая вызывает ужас и отвращение, и куда более масштабную программу стерилизации в той же Индии, по поводу которой никто особенно не парится. Причин тому много (и читатели «Спутника» могут о них догадаться), но один из существенных моментов — индусы не используют нехорошие слова типа «неполноценные», «бедные», «больные» и т. п. (хотя де-факто стерилизуют в основном их). Вроде и мелочь, а важная мелочь… «И вот так у них было всё», включая символику: пресловутая свастика с точки зрения европейца — что это, как не шестерёнка? То есть — крутящаяся деталька машины; то, что нужно скрывать под кожухом. И что нацисты (тоже, кстати, характерное слово) выставили напоказ, на знамя. Впрочем, советские товарищи с их перекрещенными инструментами — серпом и молотом — их в этом отношении переплюнули.

Но оставим политику. Подведём итоги. Эйфелева башня оказалась провозвестницей новой эпохи, в том числе в искусстве. Взломав саму идею прикрывающего кожуха, покрова, выставив наружу рёбра и сочленения, она задала образец, по которому пошло развитие эстетики XX века.

Хотя, конечно, смотреть на это сооружение малоприятно. И можно понять Ги де Мопассана, который обедал в ресторане внутри башни, поскольку это было единственное место, откуда её не видно.

Источник