Ю́ГО-ВОСТО́ЧНАЯ О́БЛАСТЬ
В книжной версии
Том 35. Москва, 2017, стр. 532
Скопировать библиографическую ссылку:
Ю́ГО-ВОСТО́ЧНАЯ О́БЛАСТЬ, адм.-терр. образование на юге РСФСР. Образована декретом ВЦИК от 13.2.1924. Включила Донскую область , Кубано-Черноморскую область , Ставропольскую губернию , Терскую губернию , г. Грозный, а также Адыгейскую (Черкесскую), Кабардино-Балкарскую, Карачаево-Черкесскую и Чеченскую автономные области. Центр – г. Ростов-на-Дону . Постановлением Президиума ВЦИК от 2.6.1924 разделена на 8 округов (в свою очередь делились на районы): Армавирский, Донской, Кубанский, Майкопский, Сальский, Ставропольский, Терский, Черноморский; г. Грозный (на правах округа); адм.-терр. деление автономных областей не изменилось. С 1.10.1924 в состав Ю.-В. о. на основании решения Политбюро ЦК РКП(б) от 11.7.1924, закреплённого обязательным постановлением Донецкого губисполкома и Юго-Восточного крайисполкома от 29.9.1924, была включена б. ч. территорий Таганрогского и Шахтинского округов Донецкой губ. УССР (передача территорий завершилась в 1925). Постановлением ВЦИК от 16.10.1924 преобразована в Северо-Кавказский край .
Источник
Россия и Юго-Восточная Азия: с кем, в чем и зачем сотрудничать
Из-за масштабного территориального конфликта в Южно-Китайском море страны Юго-Восточной Азии заинтересованы в большем количестве игроков в регионе. Сегодня такую роль начинают играть внешние средние державы – Япония и Индия. Аналогичным образом и российское участие в региональных делах, скорее всего, приветствовалось бы местными правительствами.
К 2016 году Россия пришла на новом витке активности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Нынешний «поворот на Восток» много критикуют за запоздалость, конъюнктурность и протестный характер, вызванный кризисом в Украине. Одной из основных претензий, которые критики «поворота» предъявляют российскому руководству, можно считать крен в сторону Китая и некую общую несбалансированность восточной стратегии России. Но чуть южнее основного азиатского партнера России располагаются страны Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), где проживают еще 600 млн человек. К 2050 году эти десять стран Юго-Восточной Азии совокупно собираются стать четвертой экономикой мира.
Для нового российского курса в Азии страны АСЕАН чаще всего оказываются лишь красивым завершением ряда, где перечислены формы участия России в делах региона. Вопрос о качественном содержании взаимодействия России и стран Юго-Восточной Азии остается открытым. Двадцатилетие создания диалогового партнерства Россия – АСЕАН, которое стороны отмечают в этом году масштабным саммитом в Сочи, – удачный повод подвести итоги развития отношений, а также проанализировать возможные новые точки роста.
Затянувшийся старт
России трудно похвастаться богатой позитивной историей отношений со странами АСЕАН – сама группировка, как и большинство ее членов до распада СССР жили в постоянном противодействии «красной угрозе». Исключением был разве что Вьетнам и находящиеся под его сильным влиянием Лаос и Камбоджа. Хотя в 1990-е годы и эти связи переживали не лучшие времена. У новой России просто не хватало ресурсов, чтобы поддерживать отношения даже с традиционным партнером, не говоря уже о их расширении.
Тем не менее в июле 1996 года на 29-й ежегодной Министерской встрече АСЕАН Россия получила статус партнера по диалогу. Это создало постоянные механизмы взаимодействия, а Россия была признана государством, заслуживающим внимания организации. В том же году Россия выразила желание принимать участие в только начинавших свою работу саммитах «Азия – Европа».
В середине 2000-х у России опять появилась возможность развивать отношения с географически удаленными регионами. Стала укрепляться и роль России как поборника многополярности. Развитие отношений с АСЕАН хорошо вписывалось в такой курс. В 2004 году Россия присоединилась к Соглашению о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, а в 2005 году президент Путин, принимая участие в качестве наблюдателя в Восточноазиатском саммите, объявил, что Россия стремится стать частью этого форума. России тогда вежливо отказали, сославшись на недоразвитость ее отношений с АСЕАН.
Подобная недоразвитость сохранялась и на протяжении следующих лет. Интерес России к Юго-Восточной Азии в 2000-е был неустойчивый, а встречи Россия – АСЕАН нерегулярными. Первый саммит Диалогового партнерства состоялся почти через 10 лет после его создания – в декабре 2005 года, а второй только в 2010 году, хотя изначально планировалось проводить такие мероприятия ежегодно. В 2010 году Россию приняли в число участников саммита «Азия – Европа», в 2011-м – Восточноазиатского саммита. Кроме того, Москва стала принимать участие в одном из самых интересных асеаноцентричных форматов – встрече министров обороны АСЕАН и партнеров по диалогу (ADMM+).
Современный этап отношений России и стран АСЕАН можно отсчитывать от начала третьего президентского срока Владимира Путина в 2012 году. Наблюдатели были воодушевлены внешнеполитическим майским указом президента – в списке географических приоритетов регион оказался третьим после СНГ и ЕС. Причем в азиатской секции особое значение придавалось участию России в региональной интеграции, в том числе диалоговому партнерству с АСЕАН и участию в Восточноазиатском саммите. Попадание Вьетнама в программный внешнеполитический документ экспертное сообщество отмечало как праздник.
Ожидания скачка в сотрудничестве России с Юго-Восточной Азией подпитывались и серьезным отношением руководства страны к саммиту АТЭС во Владивостоке в 2012 году. Но как только саммит закончился, активность на этом направлении резко пошла на спад. Уже в ноябре состоялся Восточноазиатский саммит (первый для России как полноправного участника), на котором абсолютно все страны форума были представлены главами государств и правительств, кроме России.
Неприятные ощущения закрепились после публикации в феврале 2013 года новой редакции Концепции внешней политики РФ. Азиатско-Тихоокеанский регион опустился на четвертое место среди региональных приоритетов, уступив место США, а в азиатской части на первый план вышла ШОС. Из стран Юго-Восточной Азии в документе оказался лишь Вьетнам, да и того обогнали не только Китай, Индия и Япония, но и Монголия с Северной Кореей.
В источниках внешней политики Юго-Восточная Азия в последнее время появлялась в послании президента Федеральному собранию в 2015 году. Тогда Путин не только обратил внимание на созданную в том же году зону свободной торговли ЕАЭС – Вьетнам и напомнил о юбилейном саммите Россия – АСЕАН в Сочи в мае 2016 года. Он также выдвинул идею создания «экономического партнерства» ЕАЭС – ШОС – АСЕАН, которое сосредоточилось бы на «вопросах защиты капиталовложений, оптимизации процедур движения товаров через границы, совместной выработки технических стандартов для продукции следующего технологического поколения, на взаимном открытии доступа на рынки услуг и капиталов».
Кто, кроме Вьетнама?
Политическое и стратегическое присутствие России в ЮВА ограничивается лишь крепким партнерством с Вьетнамом, которое в ближайшем будущем может начать терять свое относительное значение по мере того, как происходит сближение этой страны с США, Индией, Японией и ЕС.
Отношения с Вьетнамом имеют статус «всеобъемлющего стратегического партнерства». Исходя из этой формулы, для Ханоя нет партнера более значительного, чем Россия, кроме, разумеется, Китая, отношения с которым заслужили статус «всеобъемлющего стратегического партнерства и взаимодействия».
Российско-вьетнамские встречи на высшем или высоком уровне проходят ежегодно и всегда сопровождаются обильной положительной риторикой. Высокий статус отношений и значительные объемы трансфера вооружений Вьетнаму дают России преференциальные условия при использовании глубоководного порта Камрань, где до 2002 года находился пункт материально-технического обеспечения российского (а ранее – советского) флота. В 2014 году Вьетнам упростил процедуру захода в порт для российских кораблей. Более того, из-за утечки информации из Белого дома в 2015 году стало известно о том, что аэродром в Камрани используется российскими дозаправщиками, обслуживающими бомбардировщики Ту-95.
Пока значительные объемы военно-технического сотрудничества продолжают приносить России политические дивиденды во Вьетнаме. К сожалению, подобных отношений с другими странами Юго-Восточной Азии Россия сегодня не имеет.
Если взглянуть на экономические формы российского присутствия в регионе, то картина еще менее привлекательна. Благодаря низкой базе в последнее десятилетие темпы роста торговли Россия – АСЕАН выглядят внушительными. В период с 2005 по 2014 год товарооборот вырос более чем в пять раз. Однако даже после такого роста в 2014 году (последний год перед резким падением российской внешней торговли) торговля России со странами Юго-Восточной Азии составила всего $21,4 млрд. Это сделало Россию 14-м торговым партнером десятки АСЕАН. Во внешней торговле ассоциации на Россию пришлось менее 1% всего объема, АСЕАН в российской торговле занимает 2,7%. В структуре российского экспорта преобладали минеральные ресурсы (60%), машины и оборудование (14,5%) и химикаты (13,8%).
В инвестиционной области Россия тоже не выглядит сильным игроком. В 2012–2014 годах в экономики стран АСЕАН пришло $698 млн российских инвестиций – это 0,2% от общего входящего объема. Из этой суммы $420 млн было вложено в один год в одну страну (Вьетнам, 2013), что показывает слабую диверсифицированность российской инвестиционной стратегии в регионе.
На уровне устремлений Россия демонстрирует желание нарастить объемы торговли. В разное время звучали планы удвоить объем двусторонней торговли с Вьетнамом, Таиландом и Индонезией. Сделать это стороны попытаются благодаря торговле в национальных валютах и с помощью таких инициатив, как зона свободной торговли ЕАЭС – Вьетнам, которая заявлена как один из шагов к общей либерализации торговли между ЕАЭС и АСЕАН.
Если говорить о сильных сторонах российского экономического присутствия в регионе, то тут есть три передовые и уже традиционные для России отрасли – нефтегазовая, ядерная энергетика и военно-техническое сотрудничество. Сегодня российскую нефть и газ покупают Сингапур и Малайзия. Ряд проектов реализуется и с Индонезией, но лидирующим партнером России в регионе в этой области остается Вьетнам с несколькими проектами как на территории самой страны, так и в России.
В атомной энергетике Вьетнам снова оказывается самым успешным примером сотрудничества. Россия строит на юге страны АЭС «Ниньтхуан-1», обеспечивает сопутствующие услуги и подготовку кадров. Кроме того, еще с 2007 года Россия предлагает строительство АЭС в Мьянме, но только в 2015 году появились какие-то позитивные изменения в этом направлении. В 2014 году был подписан меморандум о взаимопонимании в области мирного атома с Таиландом, а в 2015 году Россия подключилась к работе по исследованию и разработке ядерных реакторов в Индонезии.
Именно российские вооружения остаются одним из самых ходовых товаров на рынках Юго-Восточной Азии. Исторически крупнейшим покупателем российского оружия был и остается Вьетнам. Среди крупных покупок – истребители, фрегаты, противокорабельные ракеты, системы ПВО и подводные лодки «Варшавянка», последняя из которых будет доставлена во Вьетнам в конце 2016 года. Кроме того, вьетнамские верфи по лицензии производят корветы «Тарантул».
Индонезия тоже покупает российскую военную технику – БМП, вертолеты и истребители. На авиатехнику есть заказы в Малайзии, а недавно стало известно о возможном расширении поставок в Таиланд. В конце 2000-х и начале 2010-х Мьянма закупила некоторое количество самолетов МиГ, и сотрудничество с этой страной также может быть продолжено.
Причины отставания
Таким образом, сотрудничество России и стран АСЕАН сегодня скорее фрагментарное и незначительно по объему и глубине. У такой недоразвитости есть несколько причин.
Во-первых, страны Юго-Восточной Азии никогда не были в числе приоритетов российской внешней политики. На первом плане находятся отношения с Европой и США. Не менее значимо для России ее ближайшее окружение. Сегодня основные внешнеполитические ресурсы страны направлены именно на решение этих проблем, а также на военное и дипломатическое участие на Ближнем Востоке. В «повороте на Восток» Юго-Восточная Азия отходит на второй план по сравнению с отношениями с Китаем.
Во-вторых, новое развитие отношения со странами АСЕАН осложняется слабой политической и экономической базой. Пока Россия накапливала необходимые ресурсы для «поворота на Восток», другие игроки – прежде всего Китай и США – успели значительно укрепиться в Юго-Восточной Азии. Для Китая это один из важнейших соседских регионов, благоприятное положение в котором необходимо для спокойного развития. США с началом политики перебалансировки стали уделять Юго-Восточной Азии особое внимание. На этом фоне Россия играет роль догоняющего игрока, вынужденного заново проходить многие этапы, давно пройденные конкурентами.
В-третьих, в силу географической удаленности и отсутствия общей истории российское общество и элиты слабо представляют ситуацию в этом регионе. Межличностные связи – слабейшая часть связей Россия – АСЕАН, они выглядят очень скромно даже по сравнению с экономическим сотрудничеством.
Территориальные споры
Одним из главных источников проблем для отношений России с Юго-Восточной Азией станет эскалация территориальных споров в Южно-Китайском море. Сегодня позиция России сугубо нейтральная – Москва не поддерживает ничьих территориальных претензий. Наоборот, она выступает за урегулирование споров политико-дипломатическими методами, соблюдение Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море, скорейшее заключение Кодекса о поведении сторон и за приверженность нормам международного права.
Еще один пункт российской позиции, хотя и озвучивался раньше, недавно заставил говорить о сближении позиций Москвы и Пекина. В апреле 2016 года министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что Россия не поддерживает интернационализацию споров в Южно-Китайском море, что вызвало большое одобрение китайской стороны и серьезное напряжение во Вьетнаме. Такая позиция России – логичное продолжение общей идеологической линии российской внешней политики на противодействие всякому вмешательству извне.
Этот случай показывает, что восприятие и политические последствия российской позиции будут меняться, даже если сама позиции останется без изменений. Это будет происходить по мере ухудшения ситуации вокруг Южно-Китайского моря. Страны – участницы территориального спора будут стремиться заручиться поддержкой внешних игроков, и интернационализация спора, несомненно, продолжится.
Парадоксальным образом заявления России против интернационализации спора, наоборот, ей содействуют. В нынешнем виде позиция Москвы играет в пользу западного нарратива о том, что ослабленная санкциями и поссорившаяся с Западом Россия оказалась в политической зависимости от Пекина, который воспользуется этим и принудит Россию если не занять прокитайскую позицию, то по крайней мере смолчать в случае перехода конфликта в военную фазу.
Сегодня большим успехом российской дипломатии будет сохранение стратегических партнерств и с Китаем, и с Вьетнамом на нынешнем уровне даже по мере того, как ситуация в Южно-Китайском море будет ухудшаться. Для этого необходимо по двусторонним дипломатическим каналам противодействовать попыткам втянуть Россию в территориальный спор и интерпретировать российскую позицию как прокитайскую или провьетнамскую.
В то же время, продолжая военно-техническое сотрудничество с Вьетнамом, Россия повышает издержки для Китая от гипотетического вооруженного столкновения. Это может уменьшить риск перехода конфликта в вооруженную форму, если параллельно будут развиваться механизмы китайско-вьетнамских политических коммуникаций по предотвращению случайных столкновений. Поэтому такая форма участия России в урегулировании конфликта в Южно-Китайском море может оказаться перспективной.
В более общем контексте развивающегося противостояния США и Китая в Юго-Восточной Азии Россия пока не выглядит незаменимым элементом региональной системы. Российское участие не видится значимым ни в Вашингтоне, ни в Пекине, хотя и имеет для обеих столиц демонстрационное значение.
Ждут ли Россию в Юго-Восточной Азии?
Можно ли сказать, что в дипломатическом смысле АСЕАН ждет Россию в регионе? Страны АСЕАН заинтересованы в большем количестве игроков в регионе. Сегодня такую роль начинают играть внешние средние державы – Япония и Индия. Аналогичным образом и российское участие в региональных делах, скорее всего, приветствовалось бы странами АСЕАН.
Появление в регионе игрока, который близок к Китаю, но не является его союзником, может стать безопасным способом ослабить китайское самоощущение осажденной крепости, ведь сейчас региональный баланс сил – это Китай против всех.
Другой вопрос – готова ли Россия играть такую роль? Может ли она говорить со странами АСЕАН о тех вещах, которые актуальны для них? Пока такие возможности ограничены, как и желание российского руководства участвовать в региональных процессах. Российский интерес в регионе сегодня воспринимается в первую очередь с точки зрения сохранения качества стратегических партнерств с Китаем и Вьетнамом – и именно это определяет российские позиции по большинству проблем.
Источник
