Опиумный король «Золотого треугольника». Наркобизнес и борьба за шанскую независимость
Название «Золотой треугольник» получило большую популярность в мировой прессе во второй половине ХХ века. Так назвали далекий и труднодоступный район на стыке границ Бирмы, Лаоса и Таиланда. Именно здесь до относительно недавнего времени выращивали большую часть опийного мака и, следовательно, этот регион играл ключевую роль в мировой наркоторговле. Особенно роль «Золотого треугольника» возросла в связи с войной, которую вели в Индокитае США и их союзники. Сегодня уже почти никто не берется опровергать важное участие американских спецслужб в экспорте наркотиков из Индокитая. В «Золотом треугольнике» наркобизнес превратился в главный источник доходов самых разных категорий населения — от коррумпированных генералов и чиновников, полевых командиров всевозможных повстанческих армий и криминальных авторитетов до рядовых крестьян, выращивающих опийный мак.
Один из ключевых районов «Золотого треугольника» — Шанские горы, расположенные в Мьянме (Бирме), на границе с Таиландом. Крупнейшей народностью, проживающей в Шанских горах, являются шаны. Они говорят на одном из тайских языков и в лингвистическом отношении ближе к тайцам, чем к бирманцам. Шаны — достаточно многочисленный народ. Их численность — примерно 4-6 млн. человек, проживающих в Мьянме, а также в Китае, Таиланде и Лаосе. В Мьянме (Бирме), задумывавшейся как союз нескольких автономных государств национальных меньшинств (Бирманский Союз — прежнее название страны), существует Шанский национальный округ, в котором шаны составляют большинство населения.
Пришедшие с севера на территорию Бирмы, шаны в Средние века создали здесь несколько феодальных княжеств. Когда Бирму колонизировали англичане, они поступили весьма разумно и оставили шанам внутреннее самоуправление, сохранив 33 феодальных княжества под управлением «саофа» — князей. В 1922 году земли, где проживали шаны и другой местный народ — ва, — объединились в Шанскую федерацию, которая затем вошла в состав Бирмы. Будучи одним из наиболее многочисленных и активных народов Бирмы, шаны всегда требовали для себя большей автономии. Шанская аристократия при создании бирманского государства добилась юридического права через десять лет выйти из состава Бирмы и создать независимое государство Шан. Впрочем, среди широких масс шанского населения такая позиция поддержки не встретила, что вызвало брожение и в самой области Шан. Лидеры шанских сепаратистских организаций, активизировавшихся после провозглашения независимости Бирмы, считали, что Шан вполне имеет право на независимость, так как до британской колонизации княжества шанов были суверенными государствами. Именно этот пункт — признание независимости Шана — и лег в основу идеологии многочисленных сепаратистских группировок, действующих в штате (национальном округе) Шан с конца 1940-х годов.
В 1952 г. центральные власти Бирмы приняли закон о создании в области Шан временной военной администрации, после чего в регион вошли части бирманских войск. Против них выступили отряды местных шанских князей, а также формирования многочисленных нешанских народов, живших в Шанских горах — палаунгов, ва, кокан. На помощь сепаратистским повстанческим группировкам пришли соединения китайского Гоминьдана, которые после победы в Китае коммунистов были вытеснены из Китая в Бирму и сосредоточили свое внимание на контроле за производством и продажей опия-сырца. Шанских феодалов и гоминьдановцев поддерживали американские спецслужбы, которые видели в них противовес расширению китайского и советского влияния в Юго-Восточной Азии. Появились шанские армии, сражающиеся с оружием в руках против правительственных войск Бирмы.
Но если большинство таких группировок и их лидеров известны только профессиональным историкам — специалистам по истории Бирмы, то имя Кхун Са в свое время прогремело на весь мир. Его называли едва ли не главным наркобароном планеты, сообщали о наличии у него личной армии, защищающей опиумные интересы этого неординарного человека. На самом деле, влияние Кхун Са, конечно же, сильно преувеличивалось. Он контролировал только часть «Золотого треугольника» и постоянно конкурировал с другими, не менее активными, повстанческими формированиями.
На самом деле, самый известный в мире борец за независимость Шана был только наполовину шаном по происхождению. При рождении будущего полевого командира и наркобарона назвали Чжан Шифу, что не удивительно — ведь его отец был китайцем, и только мать — шанкой. Но затем мать Чжан Шифу вышла вторым браком за шанского князя. После этого мальчика переименовали шанским именем Кхун Са, что в переводе означает «Процветающий». Как показала дальнейшая жизнь этого человека, такое имя вполне ему подходило. Судьба к Кхун Са была благосклонна. Для наркобарона и полевого командира, бывавшего в самых разных «передрягах», Кхун Са прожил долгую жизнь — 74 года. Он родился 17 февраля 1933 года и умер 26 октября 2007 года в своей постели — от диабета.
В молодости Кхун Са примкнул к одному из отошедших в Бирму отрядов Гоминьдана, но затем решил сформировать собственную армию. Однако в 1963 году тридцатилетний командующий пошел на сделку с центральными властями Бирмы и превратил свою армию в народную милицию «Ка Кве Йе», которая получила от правительственных войск оружие и деньги на борьбу с другими шанскими вооруженными формированиями. Но сотрудничество Кхун Са с властями Бирмы было непродолжительным. Судя по всему, молодой шанский лидер попросту решил кинуть своих патронов из Рангуна.
Кхун Са взял под контроль ряд районов в области Шан, где традиционно выращивали опийный мак. Шаны назвали опиум «черное лекарство», в выращивании опийного мака была задействована значительная часть шанских крестьян. Но именно Кхун Са превратил выращивание опийного мака в главный источник доходов шанского освободительного движения.
Главными конкурентами Кхун Са были его вчерашние сослуживцы по гоминьдановской дивизии. В 1967 г. противоречия Кхун Са с командованием гоминьдановцев вылились в открытый вооруженный конфликт, вошедший в историю как «Опиумная война в Индокитае». Сначала Кхун Са решил пересмотреть свои отношения с подпольными героиновыми заводами в Таиланде, после чего гоминьдановцы перекрыли дороги и попытались воспрепятствовать действиям подручных Кхун Са. Тогда шанский лидер решил вывезти опий-сырец в Лаос, где также существовали подпольные героиновые заводы. Это и стало причиной трехстороннего столкновения между отрядами Кхун Са, бойцами Гоминьдана и лаосскими войсками под командованием генерала Раттикона. 
Во время боев шанские войска Кхун Са потерпели серьезное поражение. Этим воспользовались власти Бирмы, которые в 1969 году арестовали шанского командующего. В заключении Кхун Са находился до 1973 года, пока его соратники не захватили заложников, которые были обменяны на наркобарона. Несмотря на то, что почти четыре года Кхун Са пришлось провести под арестом, он быстро вернулся в «большой наркобизнес» и стремительно восстановил свои позиции. Кхун Са создал Объединенную армию Государства Шан и обосновался на севере Таиланда, где продолжил контроль над выращиванием и экспортом опия-сырца. Заодно Кхун Са подчеркивал свою приверженность идее национального освобождения области Шан и ставил главной задачей подчиненной ему армии борьбу против бирманских правительственных войск — за национальное освобождение.
В 1985 году подконтрольная Кхун Са Шанская объединенная армия вступила в альянс с Революционным советом Таи, которым руководил Мон Хэнг — еще один полевой командир, имевший свои интересы в наркобизнесе. Так была создана новая военно-политическая организация — Армия Мон-Тай. Под контролем этой силы оказались обширные районы на стыке границ Бирмы и Таиланда. Армия Мон-Тай превратилась в самую сильную вооруженную организацию в «Золотом Треугольнике». Периодически бойцы Кхун Са воевали не только с бирманскими правительственными войсками и конкурентами из других повстанческих группировок, но и с войсками Таиланда, который пытался прекратить массовое производство наркотиков на своей территории. В конце концов, таиландским правительственным войскам удалось вытеснить людей Кхун Са с территории страны и уничтожить значительную часть плантаций опийного мака. Одновременно реализовывалась программа по переориентации крестьянских хозяйств Северного Таиланда на выращивание чая и каучука вместо опийного мака. Надо сказать, что определенный результат она действительно дала и масштабы производства наркотиков в стране значительно снизились. Кхун Са сосредоточил свою деятельность на территории более слабой Бирмы. К началу 1990-х годов численность Армии Мон-Тай достигла 20 000 бойцов.
Как и положено, в армии были введены военная форма, воинские звания. В 1993-1995 гг. Армия Мон-Тай вела постоянные бои с бирманскими правительственными войсками, а до 1996 года — и с Объединенной Армией Государства Ва, которая была главным конкурентом Армии Мон-Тай за влияние в регионе и контроль за наркобизнесом. Но одновременно в Армии Мон-Тай нарастали и внутренние противоречия. Средний и младший командный состав, представленный шанскими офицерами, был очень недоволен деятельностью китайской верхушки Армии Мон-Тай. Дело в том, что солдат и младших офицеров Кхун Са привлекал в свою армию, опираясь на шанский национализм. Но в действительности все националистические лозунги Кхун Са и его соратников оборачивались сплошной демагогией — руководители Армии Мон-Тай в большей степени интересовались торговлей наркотиками, превратившей их в миллионеров, чем созданием независимого шанского государства. Ослабление Армии Мон-Тай в результате временных противоречий привело к тому, что обширные районы вблизи бирманско-таиландской границы оказались под контролем Объединенной Армии Государства Ва. 7 июля 1995 г. свыше 8000 солдат и офицеров Армии Мон-Тай под командованием полковника Йод Кана отступили в селение Хсипау, которое превратилось в центр оппозиционной фракции шанских сепаратистов. Так появилась Шанская национальная армия, которая выразила желание провести с командованием правительственных войск Бирмы переговоры о прекращении огня.
Оппозиционеры обвинили Кхун Са в том, что все доходы от торговли наркотиками шли только ему и его ближайшему окружению, а рядовые шаны практически ничего от этого не получали, но их селения становились объектами нападений правительственных войск. Примечательно, что в свое время Кхун Са даже предлагал американскому правительству выкупить у него весь имеющийся опиум. Разумеется, руководство США не стало соглашаться с этим предложением шанского магната.
Тем временем, Кхун Са вышел на связь с бирманскими спецслужбами и «выторговал» для себя выгодные условия. Он прекращал вооруженную борьбу, а взамен бирманские власти гарантировали ему иммунитет от уголовного преследования. Вскоре люди Кхун Са сложили оружие. Сам Кхун Са не только был прощен бирманскими властями, но и получил возможность жить в столице Мьянмы Янгоне, где провел последнее десятилетие своей жизни в роскошном особняке.
В отличие от Кхун Са, более радикальные шанские националисты, создавшие несколько новых повстанческих группировок, продолжали вооруженную борьбу за создание независимого шанского государства. Одной из наиболее мощных повстанческих армий стала Шанская государственная армия — Юг, которой командовал полковник Йод Серк (на фото). К ней присоединились около 15 тысяч человек, в основном — шанских крестьян из горных деревень, которые больше всего пострадали от карательных операций бирманских правительственных войск. Кроме того, в Шанских горах были сформированы Шанская государственная армия — Север, Шанская национальная армия, Восточная армия Шан. Однако затем Восточная армия Шан и Шанская государственная армия — Север подписали перемирие с центральными властями Мьянмы. Вооруженное сопротивление оказывали только Шанская государственная армия — Юг и Национальная армия Шанского государства. Решающий удар по их позициям правительственные войска нанесли только весной 2005 года, заручившись поддержкой давних оппонентов шанов — Объединенной армии Государства Ва. В Мьянме прошли репрессии против шанских политических деятелей. Одновременно правительственные войска и вооруженные формирования Государства Ва атаковали позиции шанских повстанцев.
В конце концов, 21 мая 2005 г. командующий Шанской государственной армии — Юг полковник Йод Серк, позже произведший сам себя в генерал-лейтенанты, и командующий Национальной армии Шанского государства Сай Йи провели совместную пресс-конференцию, на которой объявили о воссоединении подконтрольных им вооруженных формирований для дальнейшей борьбы за создание независимого шанского государства. Судя по всему, объединение сил осталось для шанских националистов единственным возможным вариантом сохранения своих позиций в Шанских горах. В конце 2008 г. был сформирован Государственный конгресс Шан под руководством Йод Серка. В его состав вошли не только шанские вооруженные организации, но и военно-политические организации национальных меньшинств Шана — Демократический союз лаху (лаху — тибето-бирманская народность в округе Шан), Национально-освободительная организация па-о, Национальная организация Ва, Координационный комитет Таи, Совет по восстановлению Государства Шан. Столицей непризнанного Государства Шан сейчас является Лои Тайленг, где находится штаб-квартира Шанской государственной армии — Юг.
Сейчас шанские националисты заявляют, что наркоторговля осталась в прошлом. Но, на самом деле, в области Шан просто нет иного источника доходов, кроме выращивания и экспорта опийного мака. Это прекрасно понимают и сами лидеры шанских националистов. Но они связывают проблему наркобизнеса в регионе не столько со своими действиями, сколько с политикой правительства Мьянмы.
Источник
«Золотой треугольник»: как растет производство наркотиков в Азии
Данный текст не является пропагандой наркотических средств и не пропагандирует культ насилия и жестокости, носит исключительно информационный характер.
Автор Telegram-канала «Lu Man: Взгляд на Восток» рассказывает, как преступные синдикаты «Золотого треугольника» увеличивают производство синтетических наркотиков и возобновляют оборот нелегальных веществ, после ослабления карантинных ограничений в странах Юго-Восточной Азии.
«Золотой треугольник» на стыке границ Мьянмы, Таиланда и Лаоса является крупнейшим центром по производству синтетических наркотиков. Большинство лабораторий, которыми обычно управляют специалисты из Китая и Тайваня, расположены в высокогорных районах восточной Мьянмы, в частности в штате Шан. Этнические вооруженные группировки Мьянмы контролируют значительные участки границы с соседними странами, что позволяет синдикатам организовывать поставки китайского оборудования и исходных веществ-прекурсоров, необходимых для производства таких синтетических наркотиков, как кристаллический метамфетамин, известный как «лед», таблетки ябы (смесь мета с кофеином), а в последнее время также фентанил, особо востребованный в США.
#Myanmar authorities running Shan ops along #Thailand #border to slow meth #trafficking, demonstrate #Mekong cooperation. If only market demand not so strong. @ONCB_Thai @UNODC_SEAP July Ministerial to review, agree to plan of action @jdouglasSEA @yasdre https://t.co/KUy5QoKv2e pic.twitter.com/x16dnAhTQI
Склады в Мьянме и лаосский маршрут
С начала текущего года незаконный оборот метамфетамина был в значительной степени заморожен благодаря активным антинаркотическим мерам мьянманского правительства и ограничениям, введенным для борьбы с распространением пандемии COVID-19. Но производство наркотиков не уменьшилось, что в скором времени привело к накоплению больших объемов запрещенных веществ на складах в Мьянме.
Один из таких складов был обнаружен несколько месяцев назад в северо-восточном штате Шан. Полиция конфисковала крупнейшую из когда-либо выявленных в Азии партию наркотиков, которая включала около 200 миллионов таблеток ябы общим весом 17,5 тонны, более 500 килограммов кристаллического метамфетамина, 3700 литров метилфентанила, 35,5 тонны и 163 000 литров прекурсоров, а также оборудование для изготовления наркотических веществ. По данным мьянманской стороны, большая часть техники и химического сырья доставлялись из Китая. В ходе двухмесячной операции было задержано 130 подозреваемых.
Борьба с наркотиками в Мьянме, а также частичные ослабления карантинных мер, заставили преступные синдикаты срочно перебрасывать товар в соседние страны, прежде всего в Таиланд, считающийся «метамфетаминовой супермагистралью» Юго-Восточной Азии, по которой синтетический наркотик поступает на прибыльные рынки Азиатско-Тихоокеанского региона.
Усиление контроля на тайско-мьянманской границе с целью предотвращения наркотранзита привело к изменению контрабандных маршрутов — преступники стали ввозить в Таиланд запрещенные вещества, включая ябу, «лед» и марихуану через соседний Лаос.
Бангкок был вынужден обратится за помощью к Вьентьяну, чтобы согласовать усилия по борьбе с незаконным оборотом наркотиков вдоль тайско-лаосской границы. Королевские вооруженные силы Таиланда сформировали из офицеров 12 специальных групп для координации операций по расследованию и пресечению наркотрафика в северо-восточных провинциях, граничащих с Лаосом.
Тайская «магистраль»
В самом Таиланде за последний месяц резко возросли объемы изъятых наркотиков, большей частью синтетического происхождения.
Двое мужчин были арестованы 2 июля за перевозку 1,4 тонны кристаллического метамфетамина в городе Наратхиват одноименной провинции на юге Таиланда. Наркотики, спрятанные в грузовике, планировалось переправить контрабандой в соседнюю Малайзию. Стоимость партии оценивается в 31,5 млн долларов.
Active is an understatement. No doubt COVID distracted, but these are now really piling-up. Big issues that need attention: where from and the conditions there; who is behind the business; endless chemicals; conflict, #organizedcrime and money connections https://t.co/j9pELdMTMg https://t.co/go4XPNEL8K pic.twitter.com/kNWhnHP56W
Спустя пять дней Бюро по борьбе с наркотиками объявило, что в ходе серии рейдов в северных и северо-восточных провинциях Таиланда было арестовано 11 человек и изъято около трех миллионов таблеток метамфетамина, 2,4 тонны каннабиса, шесть килограммов кетамина и 6,4 млн долларов наличных. Весь незаконный груз преступники планировали доставить в Бангкок, который стал главным логистическим хабом тайского наркотрафика.
Еще через четыре дня правоохранители перехватили почти 1,2 тонны «льда» в городе Сураттхани на юге страны. В ходе дальнейшего расследования были арестованы восемь человек, включая супругов, которые организовала цепочку маршрутов. Сообщники доставляли наркотики по суше из Мьянмы на юг Таиланда, где товар перегружали на лодку и отправляли в Малайзию. Семейная пара, в которой муж отвечал за морские перевозки, а его жена занималась денежными переводами, успела совершить четыре рейса, передав малайзийскому агенту около 400 килограммов кристаллического метамфетамина.
По оценочным данным тайских властей, с октября 2019 года контрабандисты отправили через Таиланд 11 тонн «льда» 17 крупными партиями. Предполагается, что большая часть метамфетамина поставлялась в третьи страны, такие как Малайзия, Индонезия, Филиппины, Япония, Австралия и Новая Зеландия.
Расширение наркобизнеса
В министерстве юстиции Таиланда заявили, что преступные синдикаты увеличили выпуск синтетических наркотиков благодаря существенному сокращению расходов. Использование новых технологий позволило повысить производительность с 0,5 до 6,7 млн таблеток ябы в день, при этом себестоимость одной таблетки составила около двух американских центов. Между тем, стоимость производства кристаллического метамфетамина снизилась с 1500 до 800 долларов за килограмм.
«Хотя весь мир переключил свое внимание на пандемию COVID-19, все указывает на то, что производство и оборот синтетических наркотиков в регионе остаются на рекордном уровне», — заявил Джереми Дуглас, представитель ЮНОДК в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе.
С введением карантинных мер, включая ограничения на передвижения и социальное дистанцирование, наркосиндикаты начали активнее использовать социальные сети для увеличения продаж наркотиков, что не только расширяет торговлю, но и снижает логистические издержки, так как «посылки» отправляют через обычные службы доставки. Полиции стало сложнее отслеживать подобные сделки, поскольку прием заказов часто ведется в закрытых чатах.
Широкое распространение в Юго-Восточной Азии «льда», ябы и марихуанны во время пандемии COVID-19 показывает, что возможности властей по контролю за незаконным оборотом наркотиков весьма ограничены.
Источник
