Зона хозяйственного освоения страны

Хозяйственная освоенность территории России

Хозяйственное освоение территории изначально определяется естественными условиями жизни и хозяйственной деятельностью людей, т. е. экологическим и ресурсным потенциалом ландшафта.
Расселение людей и хозяйственное освоение территории — две стороны, или два аспекта, единого исторического процесса. Традиционное представление об освоенности территории имеет односторонний, утилитарно-экономический характер, ему недостаёт учёта функций ландшафта, роли его экологического и ресурсного потенциала как необходимой первичной предпосылки для всякого освоения.
Наиболее общепринятым можно считать понятие о типе (виде) освоения, которое соответствует направлению хозяйственной деятельности или ведущей отрасли хозяйства — от самых экстенсивных форм (собирательство, охотничий промысел, пастбищное животноводство) до интенсивного земледелия и перерабатывающей индустрии. Хозяйственное освоение территории, как правило, в наибольшей мере связано с её производственно-ресурсным потенциалом, который далеко не всегда соответствует потенциалу экологическому. Размещение основных типов освоенности территории подчинено географическим закономерностям.

С типами освоения сопряжены типы использования земель (или территории). В этом понятии отражается способ использования ресурсного потенциала ландшафта, находящий своё конкретное выражение в характере угодий (природные кормовые, охотничьи, пахотные и т. д.).

Оценка уровня освоенности территории — сложная и дискуссионная проблема, к решению которой можно подходить с принципиально различных позиций. Оценка освоенности территории должна опираться на широкий спектр показателей, отражающих степень соответствия между хозяйственным использованием ландшафта и его естественным потенциалом. Главным критерием уровня или интенсивности освоения территории следует считать эффективность воспроизводства естественных ресурсов, а наиболее освоенными территориями — обрабатываемые площади, с применением технологий, позволяющих достичь максимальной продуктивности при наименьших затратах и минимальном экологическом ущербе. Соответствие всем трём условиям пока лишь можно представить себе лишь в идеале. В качестве некоторого приближения к такому идеалу можно рассматривать отдельные примеры высокопродуктивных сельскохозяйственных угодий. При оценке освоенности территории в региональных масштабах важнейшим признаком служит доля обрабатываемых земель в общей площади региона.
Как правило, в пределах ландшафта, а тем более геосистем мезо- и макрорегионального уровня наблюдается сочетание различных типов хозяйственного освоения и соответствующих им типов использования земель.
Современная освоенность территории, а точнее ландшафтов, есть результат и одновременно этап длительного исторического процесса взаимодействия населения с природной средой. Поэтому, анализу существующего положения вещей должен предшествовать историко-географический анализ территории.

Наиболее высокий уровень освоенности присущ ландшафтам степного Предкавказья и восточноевропейской лесостепи, которые приурочены к зоне экологического оптимума. Здесь наблюдается наивысшая распаханность — 60–70 %, абсолютно преобладающий фоновый тип освоенности — интенсивный земледельческий. В структуре сельского хозяйства существенное значение имеет также животноводство, но оно основывается не на использовании природных кормовых угодий, доля которых в общей площади не превышает 5–10 %, а на полевом кормодобывании. Высокая сельскохозяйственная освоенность сочетается со значительной плотностью населения и урбанизованностью, наличием промышленных очагов.

Относительно высокая освоенность и заселённость степей, которые относятся преимущественно к категории прекомфортных с относительно высоким экологическим потенциалом, обусловлена их значительным агроресурсным потенциалом — плодородием почв и повышенной теплообеспеченностью. Что касается водного дефицита, то с ним легче бороться, чем с недостатком тепла, используя транзитный сток, подземные воды, искусственное орошение. По уровню сельскохозяйственной освоенности степные ландшафты почти не уступают ландшафтам Предкавказья и восточноевропейской лесостепи. Распаханность здесь достигает здесь 50–70%, но вместе с тем повышается до 10–12% доля природных кормовых угодий. Очаги промышленности и урбанизации в степных ландшафтах распространены повсеместно, но неравномерно; в отдельных случаях (российская часть Донбасса) индустриальный тип освоения приобретает характер, близкий к фоновому.

По типу и уровню освоенности восточноевропейская зона широколиственных лесов близка к лесостепи. Распаханность несколько снижается, но обрабатываемые земли ещё занимают не менее 40–50% всей площади и сохраняют значение фонового типа использования. Вместе с тем увеличивается урбанизованность, возрастает доля индустриальных форм освоения. Остатки лесов (более или менее сильно нарушенных) занимают не более 20–30% площади, а чаще всего лишь 5–10%.

По мере увеличения дефицита тепла происходит довольно резкое сокращение уровня земледельческой освоенности ландшафтов и фоновое значение начинают приобретать иные, все более экстенсивные формы освоения и использования земель. Уже в ландшафтах восточноевропейской подтайги, расположенных в полосе относительно высокого экологического потенциала и близких к оптимальным условиям обитания, распаханность сокращается до 40–25%, а в южной тайге она в среднем близка к 12%. Сплошное земледельческое освоение постепенно переходит в очаговое, а фоновое значение приобретают лесные угодья, преимущественно малопродуктивные. От 30 до 50–60% общей площади приходится на сильно нарушенные и производные леса — результат длительного и нерационального лесопользования и выборочного, с низкой эффективностью, сельскохозяйственного освоения (значительные площади производных лесов образовались на месте заброшенных пашен и лугов). В то же время нельзя не отметить высокую урбанизованность и «насыщенность» территории объектами индустриального освоения (в том числе такими специфическими, как водохранилища).

Земледелие восточноевропейских среднетаёжных и, отчасти, южнотаёжных ландшафтов Сибири со средним уровнем экологического потенциала и гипокомфортными условиями проживания имеет очаговый характер. Участие обрабатываемых угодий в земельном фонде измеряется десятыми долями процента и лишь на Русской равнине несколько выше 1%. Земледелие ориентировано, в основном, на обслуживание животноводства, поскольку при недостатке тепла наиболее эффективными культурами оказываются кормовые травы. Главный тип освоения определяется наличием лесных ресурсов. Здесь располагаются основные лесосырьевые базы страны. Однако лесопромышленное освоение нельзя считать фоновым, так как оно имеет выборочный характер, диктуемый возможностями доступа к лесным массивам и транспортировки заготавливаемой древесины. Типичной для этих ландшафтов экстенсивной формой освоения следует считать охотничье-промысловую. Дисперсные, преимущественно мелкие и средние, промышленные очаги связаны, главным образом, с добычей и переработкой минерального сырья.

Ландшафты северной тайги, а на востоке также средней тайги имеют низкий экологический потенциал с резким недостатком тепла и малоблагоприятными (дискомфортными) условиями обитания. Значительная часть территории (в том числе с огромными болотными системами) практически остаётся неосвоенной. Низкая продуктивность лесов и их труднодоступность из-за неразвитости транспортной сети ограничивают лесопромышленное использование территории. Земледелие в открытом грунте возможно в особо благоприятных локальных местоположениях. Столь же локальный характер имеет использование пойменных лугов. Освоенность территории характеризуется традиционными экстенсивными отраслями — охотой и рыболовством, а в некоторых районах с лесным пастбищным оленеводством. Отдельные очаги промышленного освоения приурочены к месторождениям минеральных ресурсов.

Для ландшафтов Субарктики с их крайне низким экологическим потенциалом и условиями обитания, близкими к экстремальным, характерен экстенсивный характер освоения. Специфика традиционной формы освоения территории определяется здесь наличием природных кормовых угодий для пастбищного кочевого оленеводства. Главный тип использования земель, занимающий большую часть площади тундры и лесотундры, — естественные оленьи пастбища, подчинённое значение имеют охотничий промысел и рыболовство. Оленьи пастбища занимают до 70–80% площади, однако вследствие крайне низкой продуктивности эффективность их использования невелика. За последние десятилетия в хозяйственном освоении Субарктики всё более усиливается промышленнное направление, связанное с освоением минеральных ресурсов — нефти, газа, угля, цветных металлов. Расширение площадей земель, нарушенных добычей полезных ископаемых, в том числе открытыми горными разработками, приобретает региональное значение в субарктических ландшафтах Западной Сибири, в Большеземельской тундре, Норильском районе, на Чукотке и др.

С развитием индустрии и урбанизации связаны специфические типы освоения и использования земель. Территория занимается под объекты, не имеющие аналогов в природном ландшафте. Это — населённые пункты с промышленными предприятиями, жилыми кварталами и объектами коммунального хозяйства, автомобильные дороги, нефте- и газопроводы, другие инженерные сооружения. Распространение территорий этого типа имеет очаговый характер, и по занимаемой площади (0,8% от всей территории страны) они не идут ни в какое сравнение с фоновыми типами использования земель. Однако, по интенсивности воздействия на ландшафты и на экологическую обстановку этот тип освоения территории значительно превосходит доиндустриальные формы освоения территории и является качественно иным.

Наиболее концентрированным и «комплексным» освоением территории характеризуются крупные города, при этом существует тенденция к образованию обширных городских агломераций и мегаполисов.

Источник

Хозяйственное освоение территории и географическая среда

Расселение людей по земной поверхности непосредственно сопряжено с ее хозяйственным освоением и сопровождается фор­мированием территориальных социально-экономических систем и районов. Этот сложный процесс происходит под прямым и кос­венным влиянием географической среды и отражает ее террито­риальную дифференциацию, хотя и неоднозначно в зависимости от конкретных общественно-исторических условий. География накопила обширный материал о роли природных факторов в раз­витии и размещении производства, который интерпретируется как в отраслевом, так и в территориальном аспектах, т.е. примени­тельно к отдельным отраслям хозяйства или к различным странам и районам. Обширность и сложность тематики диктуют разнооб­разие подходов к исследованию. Один из них сводится к анализу хозяйственного значения отдельных компонентов ландшафта. Так, Ю.Г. Саушкин дал обзор хозяйственной роли климата, почв и других компонентов ландшафта’. В ряде работ освещается значе­ние природных условий и ресурсов в отдельных отраслях произ­водства, особенно в сельском хозяйстве 2 .

Ранее уже затрагивался вопрос о связи экономического райо­нирования с природными факторами и ландшафтной дифферен-

‘ См.: Саушкин Ю.Г. Введение в экономическую географию. — М., 1970. — С. 178-337.

2 См., например: Вольф М.Б., Дмитревский Ю.Д. География мирового сель­ского хозяйства. — М., 1981. — С. 13 — 53; Ракитников А. Н. География сельского хозяйства. — М., 1970. — С. 157—176.

циацией земной поверхности (см. разд. 3.14). В дополнение к этому остановимся на общих географических закономерностях хозяй­ственного освоения территории на примере России.

Различают два главных типа хозяйственной освоенности тер­ритории, назовем их первичным и вторичным. Первичный тип связан с добывающими формами хозяйственной деятельности, направленными на утилизацию биологических ресурсов, жизнен­но необходимый: для человеческого существования. Сюда относят­ся такие формы хозяйства, иногда называемые традиционными или доиндустриальными, как собирательство, охота, рыболовство, скотоводство и земледелие. Несмотря на различия в уровнях эко­номического развития, их объединяет непосредственная зависи­мость от характера природной среды. Эксплуатация биологиче­ских ресурсов требует больших площадей, и все перечисленные отрасли можно назвать территориально-емкими. До настоящего времени пастбища, пашни и лесные угодья играют основную роль в структуре земельного фонда различных ландшафтов и целых ландшафтных зон, являясь для них фоновыми типами земель. Они распространяются часто в виде сплошных массивов на обширных площадях. Отличительная особенность этих типов земель — не­посредственная связь с экологическим и ресурсным потенциалом вмещающих ландшафтов, поэтому их распространение, а также продуктивность и другие качества подчинены общим географи­ческим закономерностям, что можно проиллюстрировать на при­мере размещения пахотных земель по ландшафтным провинциям и подпровинциям (мезорегионам) России (рис. 15).

Тип хозяйственного освоения, названный вторичным (его мож­но именовать также индустриальным), исторически возник на более высокой стадии развития производительныгх сил и связан с переработкой сырьевых ресурсов. Впрочем, с точки зрения глуби­ны воздействия на природную среду, сюда же следует отнести и одну из добывающих отраслей, а именно горнодобывающую. Хо­зяйственное освоение этого типа не требует столь обширных тер­риторий, какие необходимы для первичного освоения, оно отли­чается большой концентрацией населения (урбанизацией) и про­изводственных мощностей на относительно небольших площадях. Освоение является очаговым, использование земель, как прави­ло, не приобретает фоновый характер. За редкими исключениями даже в самых урбанизованныгх регионах на долю земель этого типа освоения приходится не более нескольких процентов от всей пло­щади. В отличие от первичного типа хозяйственного освоения тер­ритории вторичный тип может не иметь прямыгх связей с местны­ми природными ресурсами или эти ресурсы не играют определя­ющей роли в размещении очагов освоения, хотя такие очаги со своей стороны оказывают более глубокое воздействие на ланд­шафт, чем фоновое освоение.

Вопрос об оценке уровня, или интенсивности, хозяйственной освоенности территории имеет дискуссионный характер. С боль­шой условностью косвенным показателем уровня освоенности можно считать плотность населения. Некоторые экономико-гео­графы предлагали принять в качестве критериев уровня хозяй­ственной освоенности территории затраты на освоение, объем производства, национальный доход, стоимость валовой продук­ции на единицу площади. Однако при таком подходе к наиболее интенсивным формам освоения пришлось бы относить террито­рии, сплошь застроенные или нарушенные горными разработка­ми. Но в этом вряд ли есть логика. На застроенных площадях ланд­шафт выполняет пассивную функцию пространства для размеще­ния объектов, но сам по себе ничего не отдает обществу. Обраба­тывающая промышленность может развиваться за счет привозных ресурсов, а население городов — за счет привозных продоволь­ственных продуктов. При хозяйственном освоении вторичного ха­рактера территория лишается своей главной социальной функ­ции — воспроизводящей. Горно-промышленная территория отда­ет свои ресурсы лишь до тех пор, пока они не будут исчерпаны; следовательно, в этом случае мы получаем эфемерный хозяйствен­ный эффект в отличие от сельскохозяйственных или лесных зе­мель, непрерывно воспроизводящих природные ресурсы на про­тяжении столетий и тысячелетий. Поэтому вряд ли корректно счи­тать, что площадь, занятая пашней или многолетними насажде­ниями, относится к более низкому уровню освоенности, чем тер­ритория, изрытая карьерами или усеянная терриконами.

При освоении территории приоритет должен быть отдан пер­вичным отраслям хозяйства, использующим возобновляемые ре­сурсы. Всякое исключение территории из естественного ресурсо-оборота и расширение площадей для вторичных отраслей и для добычи невозобновимых ресурсов является своего рода неизбеж­ным злом.

Таким образом, главным критерием уровня, или интенсивно­сти, освоения территории следует считать эффективность воспро­изводства естественных ресурсов, прежде всего биологических, а к наиболее освоенным территориям относить площади, обраба­тываемые с применением технологий, позволяющих достичь мак­симальной продуктивности при наименьших затратах и минималь­ном экологическом ущербе. При оценке освоенности территории в региональных масштабах важнейшим показателем должна слу­жить доля обрабатываемых земель в общей площади региона.

В пределах ландшафта, а тем более геосистем мезо- и макроре-гионального уровней, как правило, наблюдается сочетание раз­личных типов и ступеней хозяйственного освоения. При этом те или иные формы освоения и соответствующие им типы исполь­зования земель могут приобретать доминирующее значение, за-

нимая наибольшие площади, и рассматриваются как фоновые. Другие типы, играющие подчиненную роль, часто распростране­ны фрагментарно и имеют очаговый характер.

Рассматривая показатели сельскохозяйственной освоенности территории России по А пяти укрупненным экологическим груп­пам ландшафтов (без Арктики и горных областей), можно уста­новить в самых общих чертах зависимость интенсивности освое­ния от ЭПЛ. Так, в группе ландшафтов с наиболее высоким ЭПЛ средняя распаханность составляет 54%, с относительно высоким — 16%, средним —10%, низким — 2 %, очень низким — 0,1%. Эта сильно генерализованная схема значительно детализируется и конкретизируется с переходом на уровень зонально-секторных типов ландшафтов.

Если принять предложенные критерии, то нетрудно констати­ровать, что наиболее высокий уровень освоенности присущ ланд­шафтам степного Предкавказья и восточноевропейской лесосте­пи, которые приурочены к зоне экологического оптимума. Здесь наблюдается наивысшая распаханность — 60 — 70%, абсолютно преобладающий (фоновый) тип освоенности — интенсивный зем­ледельческий. В структуре сельского хозяйства существенное зна­чение имеет также животноводство, но оно основывается не на использовании природных кормовых угодий, доля которых в об­щей площади не превышает 5—10%, а на полевом кормодобыва­нии. Высокая сельскохозяйственная освоенность сочетается со зна­чительной плотностью населения и урбанизованностью, наличи­ем промышленный очагов. Восточноевропейская зона широколи­ственных лесов по типу и уровню освоенности во многом близка к лесостепи. Распаханность несколько снижается, но обрабатыва­емые земли еще занимают не менее 40 — 50% всей площади и сохраняют значение фонового типа использования земель. Вместе с тем увеличивается урбанизованность и возрастает доля непро-дуктивныгх (индустриальныгх) форм освоения. Остатки лесов (в раз­ной степени нарушенных) занимают не более 20 — 30% площа­ди, а чаще всего — лишь 5—10 %.

По мере увеличения дефицита тепла в широтно-зональном, а также долготно-секторном направлениях происходит довольно резкое сокращение уровня земледельческой освоенности ландшаф­тов и фоновое значение начинают приобретать иные, все более экстенсивные формы освоения и использования земель. Уже в ландшафтах восточноевропейской подтайги, принадлежащих к полосе относительно высокого экологического потенциала и близ­ких к оптимальным условий обитания, распаханность сокращает­ся до 40 — 25%, а в южной тайге она в среднем близка к 12%. Сплошное земледельческое освоение постепенно переходит в оча­говое, а фоновое значение приобретают лесные угодья, преиму­щественно малопродуктивные. От 30 до 50 —60 % общей площади

приходится на сильно нарушенные и производные леса — резуль­тат длительного и нерационального лесопользования и выбороч­ного, с низкой эффективностью сельскохозяйственного освое­ния (значительные площади производных лесов образовались на месте заброшенных пашен и лугов). В то же время нельзя не отме­тить высокую урбанизованность и насыщенность территории объектами вторичного индустриального освоения (в том числе такими специфическими, как водохранилища).

Для среднего уровня экологического потенциала с низкой теп­лообеспеченностью и гипокомфортными условиями проживания типичны среднетаежные и отчасти (в Сибири) южнотаежные ланд­шафты. Земледелие имеет здесь очаговый характер. Участие обра­батываемых угодий в земельном фонде измеряется десятыми до­лями процента и лишь на Русской равнине несколько выше 1 %. Земледелие ориентировано в основном на обслуживание живот­новодства, поскольку при недостатке тепла наиболее эффектив­ными культурами оказываются кормовые травы. Основной тип освоения определяется наличием лесных ресурсов. Здесь распола­гаются главные лесосыпэьевыге базы страны. Однако лесопромыш­ленное освоение нельзя считать фоновым, так как оно имеет вы­борочный характер, диктуемый возможностями доступа к лесным массивам и транспортировки заготовляемой древесины. Типичной для этих ландшафтов экстенсивной формой освоения следует счи­тать охотничье-промысловую. Дисперсные, преимущественно мел­кие и средние промышленные очаги связаны главным образом с добычей и переработкой минерального сырья.

Низкому экологическому потенциалу с резким недостатком тепла и малоблагоприятными (дискомфортными) условиями оби­тания соответствуют ландшафты северной, а на востоке также средней тайги. Значительная часть занимаемой ими территории (в том числе с огромными болотными системами) практически ос­тается неосвоенной. Низкая продуктивность лесов и их труднодо-ступность из-за неразвитости транспортной сети ограничивают лесопромышленное использование территории. Земледелие в от­крытом грунте возможно в особо благоприятных локальных мес­тоположениях. Столь же локальный характер имеет использова­ние пойменных лугов. Крайне слабая освоенность территории свя­зана главным образом с традиционными экстенсивными отрасля­ми — охотой и рыболовством, а в некоторыгх районах — с лесным пастбищным оленеводством. Отдельные очаги промышленного освоения приурочены к месторождениям минеральных ресурсов.

Экстенсивный характер освоения типичен для ландшафтов Субарктики с их крайне низким экологическим потенциалом и условиями, близкими к экстремальным. Специфика освоения оп­ределяется наличием природных кормовых угодий для оленевод­ства; подчиненное значение имеют охотничий промысел и рыбо-

ловство. Оленьи пастбища занимают до 70 —80 % площади, одна­ко вследствие крайне низкой продуктивности эффективность их использования невелика. Очаговое промышленное освоение свя­зано с разработкой минеральных ресурсов.

Территориальные изменения ЗПЛ в сторону снижения его уров­ня по мере прогрессирующего усиления водного дефицита прояв­ляются в освоенности территории по-иному. Напомним, что не­достаток атмосферной влаги до определенных пределов меньше препятствует заселению и освоению территории, чем недостаток тепла. Типичные степные (севере- и среднестепные) ландшафты, относящиеся преимущественно к категории прекомфортных, с относительно высоким экологическим потенциалом, по уровню сельскохозяйственной освоенности почти не уступают ландшаф­там Предкавказья и восточноевропейской лесостепи. Распаханность достигает здесь 50 — 70 %,-но вместе с тем доля природных кормо­вых угодий повышается до 10 — 20 %. С переходом к сухим степям соотношение пахотных и пастбищных угодий еще более изменя­ется в пользу последних (соответственно 20 —30 и 30 —50 %), а в полупустышныгх и пустышныгх ландшафтах естественные пастбища становятся доминирующим (фоновым) типом использования зе­мель, занимающим 70 —75 % всей площади. Здесь наблюдается сво­его рода конвергенция между двумя «полюсами» оси удаления от экологического оптимума: сходство типов освоения в экстремаль­но холодных и экстремально сухих ландшафтах, а именно господ­ство экстенсивного пастбищного скотоводства за счет использо­вания низкопродуктивных природныгх кормовых угодий (хотя в одном случае это оленеводство, а в другом — овцеводство). Очаги промышленности и урбанизации в степных ландшафтах распро­странены повсеместно, но неравномерно; в отдельных случаях (рос­сийская часть Донбасса) индустриальный тип освоения приобре­тает характер, близкий к фоновому.

Таким образом, направленность хозяйственного освоения тер­ритории изначально предопределяется естественными условиями жизни и хозяйственной деятельности людей, т. е. экологическим и ресурсным потенциалом ландшафта. Размещение основныгх типов освоенности территории России подчинено географическим за­кономерностям. Можно говорить об осевой зоне освоения, кото­рая близка к «оси расселения» и к зоне экологического оптимума. Как известно, экологический и агроресурсный оптимумы терри­ториально не вполне совпадают. Наиболее благоприятные усло­вия для развития земледелия по фактору почвенного плодородия соответствуют области распространения черноземов, т. е. лесосте­пи и типичной (северной и средней) степи. В зоне широколи­ственных лесов значительное снижение почвенного плодородия компенсируется более обильным и устойчивым увлажнением. Осе­вой частью всего этого основного массива оказывается лесостепь,

328 расположенная в зоне перекрытия экологического и биоресурс­ного оптимумов. Аналогичное место в территориальной структуре хозяйственного освоения страны занимают расположенные обо­собленно предкавказские степи.

Источник